..
Перестрелка в лесу давно утихла. Лишь изредка где-то далеко раздавался выстрел: там выслеживали парашютистов, одиноко бродивших среди деревьев с надеждой на спасение. Десант был уничтожен. Тридцать семь человек взято в плен. Но я знал, что было убито и ранено много и наших, особенно ополченцев.
Ко мне подбежал Браслетов, порывисто, не скрывая бурной радости, обнял.
- Живой, Дима? - крикнул он. - И я, видишь, уцелел! Ну, черт возьми, попали мы в переплет! Никак не ожидал!.. Знаешь, с меня фуражку сбили пулей. - Он снял с головы фуражку. - Смотри, дыра... - Верх фуражки прямо над звездой был пробит. - Стреляли, видимо, с земли. - Если бы взял на несколько сантиметров ниже... Но я в долгу не остался: двоих в воздухе срезал. С третьим столкнулся грудь в грудь. Выстрелить не успел, ударил автоматом. Немец свалился и потерял сознание. Хотел его пристрелить, но раздумал, обезоружил и связал руки стропом... Сейчас он пожалует сюда.
Двое бойцов подвели пленного, молодого офицера с белесыми бровями на мертвенно-бледном лице. Он посмотрел на меня внимательно и дерзко. Я приказал развязать его.
Освободив руки, немец пошевелил пальцами, сжимая их в кулаки и разжимая. Затем осторожно притронулся к виску - месту удара, - откуда сочилась кровь.
По лесу, словно молчаливые тени, бродили наши бойцы. Они собирали оружие, вытаскивали из кобур парабеллумы. Некоторые разрывали парашюты на запасные портянки...
- Как дела, лейтенант? - спросил я подошедшего к нам Тропинина.
Лейтенант понял, о чем я спрашиваю.
- Убито четырнадцать человек, товарищ капитан. - Он взглянул мне в глаза побелевшими от тоски глазами. - Погиб командир второй роты лейтенант Олеховский. Раненых - более двадцати.
Я повернулся к парашютисту.
- Лейтенант, допросите пленного, - сказал я.
Тропинин стал разговаривать с парашютистом. Чужая речь, которой я наслышался, блуждая по смоленским лесам вокруг деревень, занятых немцами, и которую я возненавидел, кажется, на всю жизнь, резала слух остро и больно, вызывая желание зажать уши.
Офицер удивленно улыбнулся, услышав родной язык; на вопросы отвечал охотно и спокойно, понимая, что для него все потеряно. Он объяснил, что точного числа людей в десанте не знает, но что было посажено в самолеты и выброшено не менее трехсот человек, пожалуй, даже больше. Задача десанта заключалась в следующем: выбросившись в районе Серпухова, перерезать дорогу Москва - Тула, захватить переправы через Оку, если окажется возможным, занять Серпухов или вызвать в городе панику, - таким образом, дать возможность войскам сделать стремительный рывок на Москву.
- Вы были уверены, что такую задачу выполните? - спросил я.
- Да, - ответил немец.
- Такими силами?
Парашютист, пожав плечами, взглянул на меня с некоторым изумлением, поражаясь моей наивности.
- Конечно, - сказал он. - Мы знали, что после окружения ваших войск под Вязьмой Красная Армия перестала существовать. Ваши оставшиеся войска окончательно деморализованы и при появлении наших солдат или бегут, или сдаются в плен.
- Какой нахал! - сказал пожилой ополченец.
- Погодите. Дайте поговорить... Вы были сами убеждены, что Красная Армия уничтожена, а оставшиеся войска деморализованы?
- Да, прежде всего сам, - ответил немец. - В этом не так трудно убедиться. Если наши войска за две недели прошли восемьсот километров, окружая большие скопления ваших войск, то Красная Армия бессильна против нашего железного натиска.
- Вы уверены, что Германия победит Россию? - спросил я.
Немец чуть улыбнулся.
- Это неизбежно.
- А то, что отряд ваш, который должен был захватить целый город, уничтожен полностью, - это вам о чем-нибудь говорит?
- Чистая случайность, - ответил немец, не задумываясь.
Лейтенант Тропинин и комиссар стали выяснять у пленного, с какого аэродрома они вылетели, намереваются ли немцы повторить высадку десанта. А я выбрался на дорогу, где остановились четыре грузовика с бойцами в кузовах.
Из кабины передней машины выпрыгнул капитан, невысокий, щуплый. Он подбежал ко мне, спотыкаясь: длинные полы шинели захлестывали ему ноги.
- В этом районе был выброшен немецкий воздушный десант, - сказал капитан. - Вы знаете об этом?
- Воздушный десант уничтожен, - ответил я.
- Как? - Капитан был до крайности удивлен и обрадован - он прибыл со своим отрядом на борьбу с десантом, а десанта уже и нет.
- По стечению обстоятельств, - объяснил ему я, - десант был выброшен именно в том месте, где находились наш маршевый батальон и московские ополченцы. Поэтому он и был уничтожен.
- Весь?
- Не знаю. Лес большой, могли и скрыться...
- И вы спокойно сидите! - крикнул капитан. - Враг у нас в тылу, а вы спокойно сидите?
- Вот вы теперь с ним и боритесь, - сказал я. - Мы спешим к фронту.
Лейтенант Тропинин, подойдя, доложил, что раненых двадцать восемь человек, из них много тяжелых, и что их надо немедленно отправить в госпиталь.
Капитан встал, чтобы идти к машинам. Я задержал его, сказал как можно мягче, по-свойски:
- У тебя четыре машины, выдели одну, чтобы отвезти раненых. Хотя бы до Подольска. Пока вы прочесываете местность, она вернется.
- Конечно, отправлю, - охотно отозвался капитан. - Как же иначе! Не бросать же их здесь.
- И имей в виду, что у нас тридцать семь пленных. Мы их тоже передаем вам. Среди них тоже есть раненые.
- Пленных я немедленно отправлю в Москву, - сказал капитан, направляясь к машинам.
Он подал бойцам, находящимся в кузовах, команду, и те, соскочив на землю, цепочкой пошли в лес, теряясь во мглистом и сыром лесном сумраке.
Я сказал Тропинину, чтобы он готовил батальон к маршу, а Чертыханова попросил разыскать командира батальона ополченцев.
Это был пожилой, грузный человек с черными крошечными усиками под носом; новую шинель перетягивали новые ремни.
- Здравия желаю, товарищ майор, - сказал я, подходя к нему.
- Здравствуйте, товарищ капитан! - ответил майор. - Спасибо вам, ребята! Если бы не вы, парашютисты перебили бы моих старичков, как цыплят. Он снял фуражку и вытер платком глубокие пролысины на лбу.
- Могу я вас попросить, товарищ майор? - обратился я к нему. - Будете хоронить своих людей, захороните вместе и наших. Мы и так задержались в пути...
- Да, да, конечно, - сказал майор поспешно. - Мы это сделаем. Еще раз спасибо, капитан, за выручку!..
6
Нина шагала рядом, и я все время чувствовал ее плечо. Изредка наши руки, встретившись как бы нечаянно, долго не размыкались. Ощутив ее тонкие, чуть вздрагивающие пальцы в своей ладони, улавливая во тьме ее улыбку, беспечную, влюбленную и безмолвную, я на какое-то мгновение забывал о том, что мы не одни, что сзади нас движется целая колонна людей, что мы приближаемся к фронту, что нам скоро предстоит вступить в бой. Я был рад, что она со мной сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81