А когда вчера вечером я отвозил
ее в клину доктора Розена, то она торжественно поклялась мне, что никому
ни слова не скажет о моем разговоре с Не Имеющим Плоти, что обещание,
данное мною демону, навсегда останется для всех тайной. Ведь в конце
концов от этого зависела и ее жизнь, не только жизнь Джейн.
Конечно, я чувствовал себя виноватым. Я чувствовал, что предаю
Эдварда и Форреста, в определенном смысле даже Джилли. Но ведь есть в
жизни такие минуты, когда человек должен принять решение, не оглядываясь
на остальных. Я верил, что та минута и была для меня именно такой. По
крайней мере, я смог убедить в этом себя. К тому же жизнь Энн была под
угрозой, так что я и не мог поступить иначе.
Человек всегда сможет найти сотни оправданий своему эгоизму и
трусости, тогда как храбрость не нуждается ни в каком оправдании.
После обеда я отвез Джилли домой, на Витч-хилл-роуд, поцеловал ее и
обещал, что заскочу утром в "Лен и кружева". Потом по трассам 128 и 2 я
поехал на юг, в направлении к Бостону и Дедхэму. Я опасался, что очередной
разговор с Уолтером как всегда окажется пустой тратой времени, но Эдвард
так настаивал, что у меня не хватило бестактности отказаться. Я включил
кассетник, поставил Грига и старался успокоиться, а за окнами мелькали
огни Мелроуза и Сомервиля.
Когда я подъехал к дому Бедфордов, в окнах было темно. Не горели даже
фонари у главных дверей. Черт, подумал я, зря проехал двадцать миль. Мне
не пришло в голову, что Уолтер мог выйти. Он же всегда возвращался домой,
каждый вечер, по крайней мере пока Констанс была жива. Надо было сначала
позвонить ему. Возможно, он переселился на пару дней к соседям, чтобы
прийти в себя после потрясения.
Несмотря на это, я подошел к входным дверям и позвонил. В холле
прозвучал звонок. С минуту я стоял под дверьми, притопывая и потирая от
холода руки. Траурный вопль козодоя раздался среди высоких деревьев позади
дома, потом еще раз. Я припомнил романы ужасов Лавкрафта, в которых приход
первобытных древних сил, таких, как Йог-Согот, всегда предвосхищал дружный
хор тысяч козодоев.
Я уже хотел обойти дом сзади, чтобы проверить, не сидит ли Уолтер в
комнате перед телевизором, когда двери распахнулись и в них появился
Уолтер, поглядывая на меня.
- Уолтер? - произнес я. Я подошел ближе и увидел, что Уолтер выглядит
неестественно бледно, а его глаза распухли и покраснели так, будто он не
спал месяц. Он был в голубой пижаме и спортивном плаще в "елочку" с
поднятым воротником.
- Уолтер, что случилось? - спросил я. - Ты выглядишь ужасно.
- Джон? - он произнес мое имя с трудом, как будто держал во рту сухой
камешек.
- Что случилось, Уолтер? Ты был в бюро? Ты, наверно, вообще не спал
со времени нашей последней встречи.
- Нет, - ответил он. - Я не спал. Может, тебе будет лучше войти.
Я вошел за ним в дом. Там было темно и холодно. Проходя мимо
настенного термостата, я заметил, что Уолтер полностью отключил отопление.
Я включил его, и еще до того, как мы вошли в гостиную, услышал треск
нагревающихся калориферов. Уолтер с удивительно ошеломленным выражением
лица смотрел, как я обходил комнату, включая лампы и задергивая занавески.
- Ну вот, - начал я. - Может, выпьем?
Он кивнул. Потом довольно неожиданно сел.
- Да, - сказал он. - Пожалуй, я выпью.
Я налил две двойные порции виски и подал ему бокал.
- Как долго ты сидишь здесь в темноте? - спросил я.
- Не знаю. С тех пор...
Я сел рядом с ним. Он выглядел еще хуже, чем на первый взгляд. Он не
брился наверно весь уик-энд, и жесткая седая щетина покрывала его
подбородок. Кожа его была липкой и жирной. Когда он подносил бокал ко рту,
он не мог сдержать дрожи руки. Наверно, голод и усталость так же
отрицательно влияли на него, как и переживания.
- Послушай, - обратился я к нему. - Пойди умойся, а потом я заберу
тебя на пиццу в один кабачок. Это, конечно, не ресторан "Четыре времени
года", но что-то теплое в желудке тебе наверняка нужно.
Уолтер проглотил виски, закашлялся и беспокойно огляделся.
- Ее сейчас уже нет, верно? - спросил он. Его глаза были вытаращены и
налиты кровью.
- В чем же дело?
- Я видел ее, - заявил он, схватив меня за кисть руки. Вблизи от него
несло застарелым потом и мочой, изо рта воняло. Мне едва верилось, что это
тот самый лощеный Уолтер, кривившийся на меня, когда задники моих туфель
не были вычищены.
- После твоего ухода она явилась и говорила со мной. Я думал, что
сплю. Потом я подумал, что, может, вообще ничего не было, что она не
умирала, что это был только сон. Но она была здесь, в этой комнате, и
говорила со мной.
- Кто тут был? О чем ты говоришь?
- Констанс, - настаивал он. - Констанс была тут. Я сидел у камина, а
она говорила со мной. Она стояла вон там, за этим креслом. Она улыбалась
мне.
Я почувствовал холодный укол страха. Уже не было сомнений, что мощь
Микцанцикатли растет и распространяется все дальше. Если демон мог выслать
дух Констанс в Дедхэм, то он скоро подчинит своей власти половину штата
Массачусетс, а ведь он все еще находится на дне моря в медном ящике.
- Уолтер, - сказал я, стараясь сохранять утешающий тон. - Уолтер, у
тебя нет никаких причин для беспокойства.
- Но она говорила, что хочет быть со мной. Она говорила, что я должен
к ней прийти. Она молила, чтобы я убил себя, потому что тогда мы снова
будем вместе. Она молила меня, Джон. Перережь себе горло, Уолтер, просила
она. В кухне есть острый нож, ты даже не почувствуешь этого, говорила она.
Смело перережь себе горло и присоединись ко мне, говорила она.
Уолтер дрожал так сильно, что я должен был придерживать его за плечи,
чтобы он успокоился.
- Уолтер, - уговаривал я. - Это не Констанс говорила с тобой. Это
была не настоящая Констанс, так же, как и Джейн, которая ее убила, не была
настоящей Джейн. Ты видел что-то, что выглядело как Констанс, но это дух,
заключенный в "Дэвиде Дарке", управлял этим призраком и говорил ее ртом.
Этот дух питается человеческими жизнями и человеческими сердцами, Уолтер.
Он уже забрал жизнь Джейн и Констанс; теперь он хочет забрать и твою.
Уолтер, казалось, не понимал. Он бестолково смотрел на меня, тревожно
косясь по сторонам.
- Не Констанс? Что это значит? У нее было лицо Констанс, вид,
голос... Как может быть, чтобы она была не Констанс?
- Это было только ее изображение, как в кино. Ведь когда ты видишь в
кино Фэй Данауэй, то у ее изображения лицо Фэй Данауэй, ее голос и так
далее, но ты хорошо знаешь, что видишь совсем не настоящую Фэй Данауэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
ее в клину доктора Розена, то она торжественно поклялась мне, что никому
ни слова не скажет о моем разговоре с Не Имеющим Плоти, что обещание,
данное мною демону, навсегда останется для всех тайной. Ведь в конце
концов от этого зависела и ее жизнь, не только жизнь Джейн.
Конечно, я чувствовал себя виноватым. Я чувствовал, что предаю
Эдварда и Форреста, в определенном смысле даже Джилли. Но ведь есть в
жизни такие минуты, когда человек должен принять решение, не оглядываясь
на остальных. Я верил, что та минута и была для меня именно такой. По
крайней мере, я смог убедить в этом себя. К тому же жизнь Энн была под
угрозой, так что я и не мог поступить иначе.
Человек всегда сможет найти сотни оправданий своему эгоизму и
трусости, тогда как храбрость не нуждается ни в каком оправдании.
После обеда я отвез Джилли домой, на Витч-хилл-роуд, поцеловал ее и
обещал, что заскочу утром в "Лен и кружева". Потом по трассам 128 и 2 я
поехал на юг, в направлении к Бостону и Дедхэму. Я опасался, что очередной
разговор с Уолтером как всегда окажется пустой тратой времени, но Эдвард
так настаивал, что у меня не хватило бестактности отказаться. Я включил
кассетник, поставил Грига и старался успокоиться, а за окнами мелькали
огни Мелроуза и Сомервиля.
Когда я подъехал к дому Бедфордов, в окнах было темно. Не горели даже
фонари у главных дверей. Черт, подумал я, зря проехал двадцать миль. Мне
не пришло в голову, что Уолтер мог выйти. Он же всегда возвращался домой,
каждый вечер, по крайней мере пока Констанс была жива. Надо было сначала
позвонить ему. Возможно, он переселился на пару дней к соседям, чтобы
прийти в себя после потрясения.
Несмотря на это, я подошел к входным дверям и позвонил. В холле
прозвучал звонок. С минуту я стоял под дверьми, притопывая и потирая от
холода руки. Траурный вопль козодоя раздался среди высоких деревьев позади
дома, потом еще раз. Я припомнил романы ужасов Лавкрафта, в которых приход
первобытных древних сил, таких, как Йог-Согот, всегда предвосхищал дружный
хор тысяч козодоев.
Я уже хотел обойти дом сзади, чтобы проверить, не сидит ли Уолтер в
комнате перед телевизором, когда двери распахнулись и в них появился
Уолтер, поглядывая на меня.
- Уолтер? - произнес я. Я подошел ближе и увидел, что Уолтер выглядит
неестественно бледно, а его глаза распухли и покраснели так, будто он не
спал месяц. Он был в голубой пижаме и спортивном плаще в "елочку" с
поднятым воротником.
- Уолтер, что случилось? - спросил я. - Ты выглядишь ужасно.
- Джон? - он произнес мое имя с трудом, как будто держал во рту сухой
камешек.
- Что случилось, Уолтер? Ты был в бюро? Ты, наверно, вообще не спал
со времени нашей последней встречи.
- Нет, - ответил он. - Я не спал. Может, тебе будет лучше войти.
Я вошел за ним в дом. Там было темно и холодно. Проходя мимо
настенного термостата, я заметил, что Уолтер полностью отключил отопление.
Я включил его, и еще до того, как мы вошли в гостиную, услышал треск
нагревающихся калориферов. Уолтер с удивительно ошеломленным выражением
лица смотрел, как я обходил комнату, включая лампы и задергивая занавески.
- Ну вот, - начал я. - Может, выпьем?
Он кивнул. Потом довольно неожиданно сел.
- Да, - сказал он. - Пожалуй, я выпью.
Я налил две двойные порции виски и подал ему бокал.
- Как долго ты сидишь здесь в темноте? - спросил я.
- Не знаю. С тех пор...
Я сел рядом с ним. Он выглядел еще хуже, чем на первый взгляд. Он не
брился наверно весь уик-энд, и жесткая седая щетина покрывала его
подбородок. Кожа его была липкой и жирной. Когда он подносил бокал ко рту,
он не мог сдержать дрожи руки. Наверно, голод и усталость так же
отрицательно влияли на него, как и переживания.
- Послушай, - обратился я к нему. - Пойди умойся, а потом я заберу
тебя на пиццу в один кабачок. Это, конечно, не ресторан "Четыре времени
года", но что-то теплое в желудке тебе наверняка нужно.
Уолтер проглотил виски, закашлялся и беспокойно огляделся.
- Ее сейчас уже нет, верно? - спросил он. Его глаза были вытаращены и
налиты кровью.
- В чем же дело?
- Я видел ее, - заявил он, схватив меня за кисть руки. Вблизи от него
несло застарелым потом и мочой, изо рта воняло. Мне едва верилось, что это
тот самый лощеный Уолтер, кривившийся на меня, когда задники моих туфель
не были вычищены.
- После твоего ухода она явилась и говорила со мной. Я думал, что
сплю. Потом я подумал, что, может, вообще ничего не было, что она не
умирала, что это был только сон. Но она была здесь, в этой комнате, и
говорила со мной.
- Кто тут был? О чем ты говоришь?
- Констанс, - настаивал он. - Констанс была тут. Я сидел у камина, а
она говорила со мной. Она стояла вон там, за этим креслом. Она улыбалась
мне.
Я почувствовал холодный укол страха. Уже не было сомнений, что мощь
Микцанцикатли растет и распространяется все дальше. Если демон мог выслать
дух Констанс в Дедхэм, то он скоро подчинит своей власти половину штата
Массачусетс, а ведь он все еще находится на дне моря в медном ящике.
- Уолтер, - сказал я, стараясь сохранять утешающий тон. - Уолтер, у
тебя нет никаких причин для беспокойства.
- Но она говорила, что хочет быть со мной. Она говорила, что я должен
к ней прийти. Она молила, чтобы я убил себя, потому что тогда мы снова
будем вместе. Она молила меня, Джон. Перережь себе горло, Уолтер, просила
она. В кухне есть острый нож, ты даже не почувствуешь этого, говорила она.
Смело перережь себе горло и присоединись ко мне, говорила она.
Уолтер дрожал так сильно, что я должен был придерживать его за плечи,
чтобы он успокоился.
- Уолтер, - уговаривал я. - Это не Констанс говорила с тобой. Это
была не настоящая Констанс, так же, как и Джейн, которая ее убила, не была
настоящей Джейн. Ты видел что-то, что выглядело как Констанс, но это дух,
заключенный в "Дэвиде Дарке", управлял этим призраком и говорил ее ртом.
Этот дух питается человеческими жизнями и человеческими сердцами, Уолтер.
Он уже забрал жизнь Джейн и Констанс; теперь он хочет забрать и твою.
Уолтер, казалось, не понимал. Он бестолково смотрел на меня, тревожно
косясь по сторонам.
- Не Констанс? Что это значит? У нее было лицо Констанс, вид,
голос... Как может быть, чтобы она была не Констанс?
- Это было только ее изображение, как в кино. Ведь когда ты видишь в
кино Фэй Данауэй, то у ее изображения лицо Фэй Данауэй, ее голос и так
далее, но ты хорошо знаешь, что видишь совсем не настоящую Фэй Данауэй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107