Я никогда не слышал, чтобы Сьюзан соглашалась сниматься голой, но там было несколько ее снимков на черном песке пляжа. Я испытывал стыд, глядя на них. Были там и еще несколько фотографий, все в полный рост, включая фото Кары, Зули и Юшки. Вся супертроица «Мейджор» «была в сборе». Но что меня поразило еще сильнее – манекены этих четырех моделей, которые, видимо, Данте всякий раз по-новому наряжал для предстоящей вечеринки.
Спальня Казановы не отличалась от остальных помещений по убранству. Типичный альков плейбоя из мира моды. Белый блестящий пол, стены в синем бархате, неяркие светильники, посреди спальни – огромная кровать с кожаным покрывалом, отороченным норкой. Подушки, видимо, из кожи пони. Потолок спальни был зеркальный. Я не мог отказать себе в удовольствии присесть на постель и попробовать, насколько она мягкая.
Я нажал кнопку с одной стороны – заиграла музыка, нажал с другой – и кровать стала вибрировать. Я лег на нее и уставился на свое отражение на потолке. В нем я казался еще длиннее, чем на самом деле. Поначалу ощущения были непривычными, но затем я оценил всю прелесть этого приспособления.
Встав с постели, я направился инспектировать туалет Казановы. Он оказался размером с мою спальню. У правой стены там стоял сейф, на который было наброшено безобразное покрывало из грязно-белого меха – возможно, тот самый сейф, о котором говорила Сьюзан. Я попытался открыть его, но не смог. Вообще-то в мои планы не входило заниматься взломом. Я бы с удовольствием забрал компромат на Боба, если бы до него было легко добраться, но совершать ради этого преступление мне не хотелось. Нужно было поразмыслить, как поступить дальше, и я вернулся в спальню и лег на постель. Занавески там открывались тоже нажатием кнопки, и за ними становилась видна терраса. Я поднялся и вышел на улицу. Ветер чуть заметно качал деревья – это были первые слабые предвестники надвигающегося шторма. Ни луны, ни звезд на небе не виднелось.
В это время я заметил, что в домике за бассейном включили свет. Я тут же вернулся в спальню, выключил и освещение, и музыку и направился в домик. Кто-то был там. Казанова планировал остаться во Флориде… Значит, это мог быть и не он, а смотритель бассейна или садовник. Но время уже позднее – десять вечера…
Я шел очень осторожно, стараясь не шуметь. Домик представлял собой простенькую коробку из четырех стен, с окнами и стеклянной дверью, открывающейся прямо к бассейну. Занавески у двери пошевелились, но я не смог разглядеть, был там кто-то еще, кроме Зули и Данте.
Она вышла на улицу в коротком халате-униформе домработницы и встала прямо перед Данте, сидящим на краю бассейна в узких плавках. Я заметил, что на его теле нет линии конца загара. Возможно, это была только игра света, а возможно, свидетельство того, что он любил загорать голым. На его запястье красовался массивный золотой браслет в виде цепи. Я почувствовал себя неуверенно и неуютно, явившись без приглашения.
Зули стояла над ним с огромным хлыстом в руке. Все это напоминало странную сцену немого кино.
Рама окна внезапно с грохотом опустилась, и я оглянулся. Но на участников действа этот резкий звук не произвел никакого впечатления. Я остановился совсем близко, наблюдая за ними. Зули взмахнула хлыстом.
– Скажи мне, что ты сладострастный червь, ничтожество.
– Я не знаю! – Данте хныкал как ребенок, напуганный строгой воспитательницей.
– А я знаю, что это так! Ты думаешь, что чего-то стоишь, ничтожество?
– Я не знаю, – скулил Казанова.
– Что ты о себе думаешь? Жалкий ублюдок!
– Я не знаю!
Зули хлестнула его кнутом.
– Чего ты стоишь? Что ты о себе думаешь? – Она повторяла и повторяла свои вопросы. – Не знаешь? – прошипела она с азартом.
– Не знаю, госпожа!
– Так-то лучше!
– Разреши мне теперь в туалет.
– Я тебе минуту назад сказала что?
– Ты сказала, нельзя.
– Ты опять перестаешь меня слушаться?
Зули довольно успешно справлялась с ролью.
Мне не очень хотелось подглядывать за ними, но было как-то неудобно заявить о своем присутствии. Я не поверил своим глазам, увидев, как на мраморном полу перед Казановой расползлась лужа.
Зули наклонилась к нему и прошептала:
– Ты был очень плохим мальчиком.
– Да, госпожа.
– И что ты думаешь теперь, щенок? Мне надеть на тебя ошейник?
– Да, госпожа.
Зули нацепила на него ошейник.
– Ты был очень плохим и заслуживаешь наказания.
– Да, госпожа.
Единственное, что не позволяло мне расхохотаться, – шок, который я переживал, наблюдая все это.
Зули подошла к двери домика, которую я не заметил прежде, и открыла ее. Там оказалась ниша, а в ней находился какой-то парень в обтягивающих кожаных трусах, связанный кожаными ремешками, на голове – кожаная маска с прорезью для рта, но без прорези для глаз. В таком виде он походил на бредового монстра из фильма ужасов.
– Ну! Вот ему я разрешу выйти на волю, потому что он хорошо вел себя. Он получит награду. Но ты был плохим мальчишкой и будешь наказан.
Зули очень эффектно смотрелась в этом спектакле, и у меня сложилось впечатление, что она не впервые играла в такие игры. Красотка вытащила из шкафа неизвестного парня, держа его за цепь, обмотанную вокруг шеи, и подтолкнула к трясущемуся Казанове.
– Ты ничтожное животное! – крикнула она Данте.
Незнакомец что-то попытался произнести, но звук получился неясным, к тому же его заглушил порыв ветра. Деревья раскачивались все сильнее. Зули подтолкнула парня ближе к Казанове.
– Пожалуйста, не заставляй меня! – в ужасе прошептал Данте.
– Заткнись! Будешь делать, что я прикажу! – громко ответила Зули.
– Но кто это? – Казанова выглядел не на шутку испуганным.
– Какая разница, кто он. Не важно. Он просто игрушка. Тебе что, не нравится?
– Кто ты? – спросил Казанова.
– Он не слышит, – перебила его Зули, – думает, что ты девушка.
– Я не девушка, я мужчина, – возмутился Данте.
– Ты сучка! – громко крикнула Зули и хлестнула его кнутом. – Займись делом!
– С ума сошла? Как я могу, не предохраняясь?
– Ты просто отвратителен!
– Надень ему презерватив, пожалуйста!
Зули презрительно посмотрела на Данте.
Думаю, будь у меня в руках фотокамера, я смог бы создать им большие проблемы. Бобу я уже не смог бы помочь, зато отомстить… Я побежал в дом искать камеру. У меня в ушах все еще звенели слова Зули: «Что ты о себе думаешь?» И действительно, впору задаться этим вопросом, пускаясь на такой неоправданный риск.
Мне пришлось потратить несколько минут, пока я нашел фотоаппарат и настроил вспышку. Я вернулся к бассейну и приготовился. Можно было делать цветную видеосъемку. Но смог бы я ухватить момент, снимая видео? И насколько хорошо различимо с такого расстояния лицо Данте?
«Наказание» Казановы скрывалось под маской, зато его член был отлично виден, и против этого факта бесполезно возражать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Спальня Казановы не отличалась от остальных помещений по убранству. Типичный альков плейбоя из мира моды. Белый блестящий пол, стены в синем бархате, неяркие светильники, посреди спальни – огромная кровать с кожаным покрывалом, отороченным норкой. Подушки, видимо, из кожи пони. Потолок спальни был зеркальный. Я не мог отказать себе в удовольствии присесть на постель и попробовать, насколько она мягкая.
Я нажал кнопку с одной стороны – заиграла музыка, нажал с другой – и кровать стала вибрировать. Я лег на нее и уставился на свое отражение на потолке. В нем я казался еще длиннее, чем на самом деле. Поначалу ощущения были непривычными, но затем я оценил всю прелесть этого приспособления.
Встав с постели, я направился инспектировать туалет Казановы. Он оказался размером с мою спальню. У правой стены там стоял сейф, на который было наброшено безобразное покрывало из грязно-белого меха – возможно, тот самый сейф, о котором говорила Сьюзан. Я попытался открыть его, но не смог. Вообще-то в мои планы не входило заниматься взломом. Я бы с удовольствием забрал компромат на Боба, если бы до него было легко добраться, но совершать ради этого преступление мне не хотелось. Нужно было поразмыслить, как поступить дальше, и я вернулся в спальню и лег на постель. Занавески там открывались тоже нажатием кнопки, и за ними становилась видна терраса. Я поднялся и вышел на улицу. Ветер чуть заметно качал деревья – это были первые слабые предвестники надвигающегося шторма. Ни луны, ни звезд на небе не виднелось.
В это время я заметил, что в домике за бассейном включили свет. Я тут же вернулся в спальню, выключил и освещение, и музыку и направился в домик. Кто-то был там. Казанова планировал остаться во Флориде… Значит, это мог быть и не он, а смотритель бассейна или садовник. Но время уже позднее – десять вечера…
Я шел очень осторожно, стараясь не шуметь. Домик представлял собой простенькую коробку из четырех стен, с окнами и стеклянной дверью, открывающейся прямо к бассейну. Занавески у двери пошевелились, но я не смог разглядеть, был там кто-то еще, кроме Зули и Данте.
Она вышла на улицу в коротком халате-униформе домработницы и встала прямо перед Данте, сидящим на краю бассейна в узких плавках. Я заметил, что на его теле нет линии конца загара. Возможно, это была только игра света, а возможно, свидетельство того, что он любил загорать голым. На его запястье красовался массивный золотой браслет в виде цепи. Я почувствовал себя неуверенно и неуютно, явившись без приглашения.
Зули стояла над ним с огромным хлыстом в руке. Все это напоминало странную сцену немого кино.
Рама окна внезапно с грохотом опустилась, и я оглянулся. Но на участников действа этот резкий звук не произвел никакого впечатления. Я остановился совсем близко, наблюдая за ними. Зули взмахнула хлыстом.
– Скажи мне, что ты сладострастный червь, ничтожество.
– Я не знаю! – Данте хныкал как ребенок, напуганный строгой воспитательницей.
– А я знаю, что это так! Ты думаешь, что чего-то стоишь, ничтожество?
– Я не знаю, – скулил Казанова.
– Что ты о себе думаешь? Жалкий ублюдок!
– Я не знаю!
Зули хлестнула его кнутом.
– Чего ты стоишь? Что ты о себе думаешь? – Она повторяла и повторяла свои вопросы. – Не знаешь? – прошипела она с азартом.
– Не знаю, госпожа!
– Так-то лучше!
– Разреши мне теперь в туалет.
– Я тебе минуту назад сказала что?
– Ты сказала, нельзя.
– Ты опять перестаешь меня слушаться?
Зули довольно успешно справлялась с ролью.
Мне не очень хотелось подглядывать за ними, но было как-то неудобно заявить о своем присутствии. Я не поверил своим глазам, увидев, как на мраморном полу перед Казановой расползлась лужа.
Зули наклонилась к нему и прошептала:
– Ты был очень плохим мальчиком.
– Да, госпожа.
– И что ты думаешь теперь, щенок? Мне надеть на тебя ошейник?
– Да, госпожа.
Зули нацепила на него ошейник.
– Ты был очень плохим и заслуживаешь наказания.
– Да, госпожа.
Единственное, что не позволяло мне расхохотаться, – шок, который я переживал, наблюдая все это.
Зули подошла к двери домика, которую я не заметил прежде, и открыла ее. Там оказалась ниша, а в ней находился какой-то парень в обтягивающих кожаных трусах, связанный кожаными ремешками, на голове – кожаная маска с прорезью для рта, но без прорези для глаз. В таком виде он походил на бредового монстра из фильма ужасов.
– Ну! Вот ему я разрешу выйти на волю, потому что он хорошо вел себя. Он получит награду. Но ты был плохим мальчишкой и будешь наказан.
Зули очень эффектно смотрелась в этом спектакле, и у меня сложилось впечатление, что она не впервые играла в такие игры. Красотка вытащила из шкафа неизвестного парня, держа его за цепь, обмотанную вокруг шеи, и подтолкнула к трясущемуся Казанове.
– Ты ничтожное животное! – крикнула она Данте.
Незнакомец что-то попытался произнести, но звук получился неясным, к тому же его заглушил порыв ветра. Деревья раскачивались все сильнее. Зули подтолкнула парня ближе к Казанове.
– Пожалуйста, не заставляй меня! – в ужасе прошептал Данте.
– Заткнись! Будешь делать, что я прикажу! – громко ответила Зули.
– Но кто это? – Казанова выглядел не на шутку испуганным.
– Какая разница, кто он. Не важно. Он просто игрушка. Тебе что, не нравится?
– Кто ты? – спросил Казанова.
– Он не слышит, – перебила его Зули, – думает, что ты девушка.
– Я не девушка, я мужчина, – возмутился Данте.
– Ты сучка! – громко крикнула Зули и хлестнула его кнутом. – Займись делом!
– С ума сошла? Как я могу, не предохраняясь?
– Ты просто отвратителен!
– Надень ему презерватив, пожалуйста!
Зули презрительно посмотрела на Данте.
Думаю, будь у меня в руках фотокамера, я смог бы создать им большие проблемы. Бобу я уже не смог бы помочь, зато отомстить… Я побежал в дом искать камеру. У меня в ушах все еще звенели слова Зули: «Что ты о себе думаешь?» И действительно, впору задаться этим вопросом, пускаясь на такой неоправданный риск.
Мне пришлось потратить несколько минут, пока я нашел фотоаппарат и настроил вспышку. Я вернулся к бассейну и приготовился. Можно было делать цветную видеосъемку. Но смог бы я ухватить момент, снимая видео? И насколько хорошо различимо с такого расстояния лицо Данте?
«Наказание» Казановы скрывалось под маской, зато его член был отлично виден, и против этого факта бесполезно возражать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109