– Там было скучно.
Мастерсон был в некотором смысле одержимым. И даже безумцем. «Я люблю героин, – говорил он мне. – Героин и пиво. Но если бы я позволил себе потреблять их столько, сколько хочу, я был бы уже мертв. Зато я бы создал поистине бессмертные творения. Фотографии, которые я делаю в состоянии опьянения, великолепны. Но я даже не помню, как у меня это получается».
Обычно Барт показывал себя милым и обходительным, но, бывало, проявлял редкостную жестокость. Я знал нескольких девушек, о которых он, не стесняясь, высказывал свое мнение клиентам.
– Даже не просите меня снимать ее, – говорил он, – она же бесполезный увалень.
В другой раз я слышал, как он сказал:
– Эта девица слишком уродлива. Я не могу ее фотографировать.
Был и еще случай, когда он заявил в лицо модели:
– Вы русская проститутка? Если да – я рад. Люблю русских проституток.
И еще одной девушке он заявил:
– У тебя шикарные сиськи, милочка, а вот нос ужасный.
Роттвейлер его недолюбливала, но он все равно позволял себе заказывать для съемок ее девушек. Честно говоря, я относился к Барту с симпатией. Он слишком отличался от всех, кого я встретил в мире моды, и уж точно был одним из самых забавных и непосредственных. И, кроме того, я почти всегда вставал на его сторону, потому что даже его жертвы по большому счету заслуживали то, что он говорил о них. Молли Уитни, редактор модного журнала, любительница третировать, с ядовитым презрением обходилась с теми, кто ниже ее по должности. И очень любила драматические позы и восклицания, пытаясь подражать кинозвездам.
Я неоднократно был свидетелем, как грубо Молли отчитывала тех, кто по не зависящим от них причинам не мог принять участие в каком-нибудь шоу или выполнить ее требования. Молли не заботило, что у другого человека тоже могли быть проблемы. Она верила, что исключительное положение полностью ее оправдывает.
В самом начале нашего знакомства с Бартом Молли была еще влиятельна. Она командовала и распоряжалась им как ей угодно, изрядно мотая ему нервы. Он вынужден был терпеть ее капризы и нелепые требования, часами дожидаться приема, переделывать фотографии, которые она находила слишком уж вызывающими.
Барт был больше всего известен по фотографиям, сделанным для рекламы «Bay джине». Братья Рокко, владельцы этой марки, зиали, что Барт – истинный гений по части сексуальных фотографий, и специально нанимали самых горячих девиц для работы с ним, благодаря чему их реклама достигла такого успеха, что ею были наводнены все журналы. Ее девизом стало двусмысленное «Влезь в наши штаны!». Эти строчки сопровождали все джинсовые фотографии Барта. Они встречались на страницах тридцати журналов и во многих газетах. В результате продукция Рокко стала настолько популярна, что работать с их рекламой охотно соглашались потом самые красивые и знаменитые модели.
Однажды Роттвейлер вызвала меня в офис и велела сесть с таким видом, что я сразу понял – она скрыла от меня по телефону, что это срочное дело выходит за рамки моих должностных и служебных обязанностей. Она курила сигарету, и дым, завиваясь, вырывался из ее рта, придавая ей сходство с драконом, выслеживающим жертву.
– Эти отвратительные братцы «Вау» заказали Монику для своей фотосессии. Обычно она отказывалась работать с Бартом Мастерсоном, и я ее никогда не осуждала за это, но тут они предложили слишком большие деньги. А Монике уже тридцать два, ей вряд ли когда-нибудь еще светит такое предложение. И тогда я сказала, что позволю поехать к нему, только если ты будешь присутствовать там и присматривать за ней. Они сообщили об этом Мастерсону, и он был заинтригован.
– Барт мне нравится, – признался я поневоле.
– Это как? – грозно прогремела Роттвейлер.
Почему мне не может кто-нибудь нравиться просто так? Я не знал, что ответить.
– Извини, Чарли, – буркнула она, смягчившись, – я немного неправильно… выразилась…
– Мне нравится Барт. Я нахожу его интересным.
– Очаровательно! Тогда отправляйся в небольшой отпуск во Флориду и позаботься о Монике. Вы еще не знакомы, но увидишь, она прелесть. Я велю заказать для тебя билет на двухчасовой ночной рейс.
Я решил всерьез воспротивиться, ведь такая спешка означала, что я даже не смогу съездить домой упаковать вещи.
– Ничего, купишь себе все новое, – возразила Ротти, махнув рукой. – Не скупись, я тебе все оплачу. И помни – глаз не спускай с этого маньяка.
С нами летели шесть девушек, но Моника была единственной звездой среди них. До Майами мы с ней летели почти молча. Она погрузилась в чтение сценария фильма, в котором надеялась получить второстепенную роль. Можно считать, ей повезло, поскольку благодаря удачным съемкам в спортивной рекламе у Моники появился шанс перейти из разряда стареющих моделей в актрисы второго плана. Красота у нее была несколько экзотическая, но с явным французским акцентом. Именно такого типа актрис подбирали на роль девушек Джеймса Бонда.
Мы добрались до отеля в Саут-Бич и договорились назавтра встретиться в фойе в шесть утра. Я позвонил одному своему другу, снимавшемуся в сериале «Жара в Майами». Оказывается, они в тот вечер должны были играть, и я был счастлив получить приглашение и занять место в двух рядах от Мадонны и в пяти от Данте Казановы, который тоже оказался там с Мелани Мартин.
Мелани – одна из лучших моделей Роттвейлер. Изумительное создание – высокая, прекрасно сложенная, с осиной талией, пухлыми губами и идеальной формы ягодицами и бюстом. «Никто не смотрится обнаженной лучше, чем Мелани», – заметила как-то Роттвейлер, с чем я не мог не согласиться. Но надо признать, раздеваться ради рекламы перед камерой она не стремилась. Там, где другие модели охотно соглашались сниматься голыми, Мелани частенько отказывалась от работы вообще. Думаю, она отлично осознавала свои преимущества и была самовлюбленной до безумия, понимая, что все кругом сходят с ума от ее груди и задницы и что ей можно не пытаться завоевать больше симпатий, выставляя их напоказ неприкрытыми.
Странно было увидеть ее рядом с Казановой, даже если принять во внимание связи с его агентством, потому что муж Мелани Эдди Веном, гитарист наркометаллической рок-группы «Токсик-шок», в прямом смысле слова ревнив до сумасшествия. Эдди однажды избил Северина за то, что тот осмелился фотографировать Мелани голой. Северин пострадал тогда весьма серьезно, но Эдди удалось избежать ареста. Думаю, Северин был так напуган и получил настолько неприятные травмы, что сам настоял на закрытии дела. После того случая он всюду появлялся только с телохранителями и в каждом контракте требовал оговаривать условия грандиозной страховки на случай повторения подобных инцидентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109