Ловким движением она
освобождается и от черной кружевной комбинации и легкой танцующей походкой
идет к нам, останавливается перед Хиггинсом, ласково проводит рукой по его
короткому седому чубчику и неожиданно запечатлевает на пожелтевшей кости
его лба долгий страстный поцелуй. Вероятно, голая женщина рассчитывала
подкупить или пристыдить старого болтуна, но ее ждало разочарование.
Хиггинс лишь отечески хлопает ее по заду, после чего снова оборачивается
ко мне и продолжает столь же громко излагать свои мысли:
- Комплексы, мании... И только это должно заставить вас понять, что
социология приравнивается к психологии. Психология общества - вот что это
такое!
Обескураженная столь вопиющим пренебрежением, "невеста" скользит по
полу танцующей походкой, на сей раз в обратном направлении,
останавливается перед зеркалом и в ритм мелодии начинает методично
сбрасывать остатки своей одежды.
- Социальные конфликты невозможно объяснить одной психологией, -
отвечаю я не столь ради спора, сколько для того, чтобы отклонить нависший
надо мной скелет мистера Хиггинса.
Однако моя реплика оказывается тактической ошибкой. Скелет
наклоняется еще ниже и в ораторском пылу своим перстом чуть не выкалывает
мне глаз.
- Вы так считаете? Вот смотрите! - Он подносит руку к своему
слуховому аппарату. - Небольшой недостаток порождает у меня целый
комплекс... Другой недостаток, - тут он указывает пальцем на голое темя
Берри, - и у моего ближнего начинает проявляться комплекс иного рода...
- Хиггинс, вам вроде бы уже сказано... - пытается прервать его
толстяк, но безуспешно.
- А сколько всевозможных комплексов разъедает наше общество? Да их не
перечесть!..
Он замолкает на минуту как бы для того, чтобы нарисованная им картина
как следует оформилась в моем сознании, потом делает большой глоток виски
и продолжает:
- Бедность с той же неизбежностью порождает комплексы, что и
плешивость! - Берри недовольно ерзает в своем кресле. - А богатство? А
власть? А бесправие? Все это источники комплексов. И вот она, причина всех
ваших социальных конфликтов!
Тощий делает новую попытку ткнуть указательным пальцем мне в глаз,
что побуждает меня - пусть это не слишком вежливо - осторожно повернуться
к исполнительницам.
"Невеста" тем временем уже сняла с себя решительно все, кроме туфель,
и, приняв от горничной длинную венчальную фату, прикалывает ее с невинным
видом к волосам. Огромное зеркало открывает перед публикой широкие
возможности созерцать фигуру женщины с двух фасадов одновременно, и она
кривляется перед ним довольно долго, чтобы даже самые придирчивые зрители
могли закончить свое исследование. Наконец, сделав последний тур вокруг
собственной оси, красотка в сопровождении служанки, поддерживающей край
вуали, направляется к воображаемой церкви, а в зале звучат заключительные
аккорды оркестра и вялые аплодисменты публики.
- Брак... это всего лишь миф среди множества других... - не унимается
Хиггинс, который после моего бесцеремонного поступка снова соблаговолил
взглянуть на "артисток".
- Мистер Хиггинс, когда вы наконец перестанете надоедать нам своими
банальностями? - не удержалась Дороти, до этого поглощенная стриптизом.
- Неужели аттракцион, который мы наблюдали затаив дыхание целых
десять минут, намного оригинальнее моих концепций? - спрашивает тощий,
щедро разливая виски в бокалы и на белоснежную скатерть.
- Во всяком случае, ее аттракцион куда интереснее вашего.
- Быть может, вы хотите, чтобы я тоже разделся догола?
- О, ради бога, не надо! - восклицает Дороти с гримасой ужаса на
лице.
- Над чем вы сейчас работаете, дорогой Коев? - возвращается Берри к
однажды начатому разговору.
- Над теорией индустриального общества, - отвечаю, не моргнув глазом,
поскольку подобного рода вопросы предусмотрены заранее.
- Это как раз то, что могло бы заинтересовать моего издателя! - снова
встревает в разговор Хиггинс, который ни минуты не может помолчать.
- Собственно, речь идет о критике упомянутой теории, - поясняю я,
чтобы охладить его энтузиазм.
- Все равно. Тема интересная, с какой стороны ни возьми, -
великодушно машет рукой Хиггинс, едва не свалив бутылку.
- А что вы получите за этот труд? - спрашивает Берри.
- Пока я его не закончил, не могу сказать.
- А все-таки, примерно?..
- Давайте его мне, и я вам обеспечу по меньшей мере двадцать тысяч...
- с прежним великодушием заявляет Хиггинс.
- Опять тысячи, опять доллары, - с досадой вздыхает Дороти. И
обращается ко мне: - Пойдемте лучше потанцуем.
То ли оттого, что сегодня понедельник, или потому, что это довольно
дорогое заведение, людей за столиками не так много, танцующих пар - тоже,
так что такому посредственному танцору, как я, есть где маневрировать. В
сущности, это моя дама маневрирует, а я лишь подчиняюсь ей да ритму танца.
Тактика не столь уж плоха для иных дебютантов: вместо того чтобы
шарахаться в сторону и тем самым вызывать подозрение, порой лучше
прикинуться наивным простачком и временно поплыть по течению, чтобы иметь
возможность сориентироваться в обстановке, точно определить особенность
танца и понять, зачем понадобилось тебя в него вовлекать.
Дороти плотно прижалась ко мне и смотрит мне в лицо своими большими
глазами, не боясь, что я прочту в них ее тайные мысли.
- Михаил... Это звучит совсем как Майкл...
- Потому что это одно и тоже имя.
- Правда? Ах, сколько воспоминаний вызывает у меня это имя!..
- Надеюсь, я не напомнил вам о вашей первой любви?
- Об одной из первых. Время бежит, и воспоминания множатся... Я ведь
уже, можно сказать, пожилая женщина, Майкл!
- Не клевещите на себя.
- Вы поверите, через месяц мне исполнится тридцать?
- Не может быть. Больше двадцати пяти вам не дашь.
- Вы ужасный льстец, Майкл. Вечно бы слушала вас!
Мимолетная тень, набежавшая на ее лицо, когда речь шла о неуловимом
беге времени, сменилась мечтательным выражением, и большие глаза глядят на
меня с подкупающей откровенностью опытной женщины. В этот миг я, может
быть, впервые замечаю, что у нее красивые глаза, темные, кажущиеся
глубокими, что она и сама все еще хороша. Возможно, именно сейчас она
находится в расцвете своей красоты, хотя женщины обычно сами омрачают этот
период, угнетая себя мыслями о роковой неизбежности грядущего.
Мой слух не без удовольствия улавливает окончание мелодии. Однако
дама в лиловом, разгадав мои дезертирские поползновения, ловит меня за
руку своей бархатной белой ручкой и держит до тех пор, пока оркестр не
начинает играть твист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
освобождается и от черной кружевной комбинации и легкой танцующей походкой
идет к нам, останавливается перед Хиггинсом, ласково проводит рукой по его
короткому седому чубчику и неожиданно запечатлевает на пожелтевшей кости
его лба долгий страстный поцелуй. Вероятно, голая женщина рассчитывала
подкупить или пристыдить старого болтуна, но ее ждало разочарование.
Хиггинс лишь отечески хлопает ее по заду, после чего снова оборачивается
ко мне и продолжает столь же громко излагать свои мысли:
- Комплексы, мании... И только это должно заставить вас понять, что
социология приравнивается к психологии. Психология общества - вот что это
такое!
Обескураженная столь вопиющим пренебрежением, "невеста" скользит по
полу танцующей походкой, на сей раз в обратном направлении,
останавливается перед зеркалом и в ритм мелодии начинает методично
сбрасывать остатки своей одежды.
- Социальные конфликты невозможно объяснить одной психологией, -
отвечаю я не столь ради спора, сколько для того, чтобы отклонить нависший
надо мной скелет мистера Хиггинса.
Однако моя реплика оказывается тактической ошибкой. Скелет
наклоняется еще ниже и в ораторском пылу своим перстом чуть не выкалывает
мне глаз.
- Вы так считаете? Вот смотрите! - Он подносит руку к своему
слуховому аппарату. - Небольшой недостаток порождает у меня целый
комплекс... Другой недостаток, - тут он указывает пальцем на голое темя
Берри, - и у моего ближнего начинает проявляться комплекс иного рода...
- Хиггинс, вам вроде бы уже сказано... - пытается прервать его
толстяк, но безуспешно.
- А сколько всевозможных комплексов разъедает наше общество? Да их не
перечесть!..
Он замолкает на минуту как бы для того, чтобы нарисованная им картина
как следует оформилась в моем сознании, потом делает большой глоток виски
и продолжает:
- Бедность с той же неизбежностью порождает комплексы, что и
плешивость! - Берри недовольно ерзает в своем кресле. - А богатство? А
власть? А бесправие? Все это источники комплексов. И вот она, причина всех
ваших социальных конфликтов!
Тощий делает новую попытку ткнуть указательным пальцем мне в глаз,
что побуждает меня - пусть это не слишком вежливо - осторожно повернуться
к исполнительницам.
"Невеста" тем временем уже сняла с себя решительно все, кроме туфель,
и, приняв от горничной длинную венчальную фату, прикалывает ее с невинным
видом к волосам. Огромное зеркало открывает перед публикой широкие
возможности созерцать фигуру женщины с двух фасадов одновременно, и она
кривляется перед ним довольно долго, чтобы даже самые придирчивые зрители
могли закончить свое исследование. Наконец, сделав последний тур вокруг
собственной оси, красотка в сопровождении служанки, поддерживающей край
вуали, направляется к воображаемой церкви, а в зале звучат заключительные
аккорды оркестра и вялые аплодисменты публики.
- Брак... это всего лишь миф среди множества других... - не унимается
Хиггинс, который после моего бесцеремонного поступка снова соблаговолил
взглянуть на "артисток".
- Мистер Хиггинс, когда вы наконец перестанете надоедать нам своими
банальностями? - не удержалась Дороти, до этого поглощенная стриптизом.
- Неужели аттракцион, который мы наблюдали затаив дыхание целых
десять минут, намного оригинальнее моих концепций? - спрашивает тощий,
щедро разливая виски в бокалы и на белоснежную скатерть.
- Во всяком случае, ее аттракцион куда интереснее вашего.
- Быть может, вы хотите, чтобы я тоже разделся догола?
- О, ради бога, не надо! - восклицает Дороти с гримасой ужаса на
лице.
- Над чем вы сейчас работаете, дорогой Коев? - возвращается Берри к
однажды начатому разговору.
- Над теорией индустриального общества, - отвечаю, не моргнув глазом,
поскольку подобного рода вопросы предусмотрены заранее.
- Это как раз то, что могло бы заинтересовать моего издателя! - снова
встревает в разговор Хиггинс, который ни минуты не может помолчать.
- Собственно, речь идет о критике упомянутой теории, - поясняю я,
чтобы охладить его энтузиазм.
- Все равно. Тема интересная, с какой стороны ни возьми, -
великодушно машет рукой Хиггинс, едва не свалив бутылку.
- А что вы получите за этот труд? - спрашивает Берри.
- Пока я его не закончил, не могу сказать.
- А все-таки, примерно?..
- Давайте его мне, и я вам обеспечу по меньшей мере двадцать тысяч...
- с прежним великодушием заявляет Хиггинс.
- Опять тысячи, опять доллары, - с досадой вздыхает Дороти. И
обращается ко мне: - Пойдемте лучше потанцуем.
То ли оттого, что сегодня понедельник, или потому, что это довольно
дорогое заведение, людей за столиками не так много, танцующих пар - тоже,
так что такому посредственному танцору, как я, есть где маневрировать. В
сущности, это моя дама маневрирует, а я лишь подчиняюсь ей да ритму танца.
Тактика не столь уж плоха для иных дебютантов: вместо того чтобы
шарахаться в сторону и тем самым вызывать подозрение, порой лучше
прикинуться наивным простачком и временно поплыть по течению, чтобы иметь
возможность сориентироваться в обстановке, точно определить особенность
танца и понять, зачем понадобилось тебя в него вовлекать.
Дороти плотно прижалась ко мне и смотрит мне в лицо своими большими
глазами, не боясь, что я прочту в них ее тайные мысли.
- Михаил... Это звучит совсем как Майкл...
- Потому что это одно и тоже имя.
- Правда? Ах, сколько воспоминаний вызывает у меня это имя!..
- Надеюсь, я не напомнил вам о вашей первой любви?
- Об одной из первых. Время бежит, и воспоминания множатся... Я ведь
уже, можно сказать, пожилая женщина, Майкл!
- Не клевещите на себя.
- Вы поверите, через месяц мне исполнится тридцать?
- Не может быть. Больше двадцати пяти вам не дашь.
- Вы ужасный льстец, Майкл. Вечно бы слушала вас!
Мимолетная тень, набежавшая на ее лицо, когда речь шла о неуловимом
беге времени, сменилась мечтательным выражением, и большие глаза глядят на
меня с подкупающей откровенностью опытной женщины. В этот миг я, может
быть, впервые замечаю, что у нее красивые глаза, темные, кажущиеся
глубокими, что она и сама все еще хороша. Возможно, именно сейчас она
находится в расцвете своей красоты, хотя женщины обычно сами омрачают этот
период, угнетая себя мыслями о роковой неизбежности грядущего.
Мой слух не без удовольствия улавливает окончание мелодии. Однако
дама в лиловом, разгадав мои дезертирские поползновения, ловит меня за
руку своей бархатной белой ручкой и держит до тех пор, пока оркестр не
начинает играть твист.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78