- Не говорите мне про Сеймура... Дайте лучше сигарету.
Я выполняю приказание и щелкаю зажигалкой. Дороти жадно делает
затяжку, вероятно полагая, что это вернет ей бодрость, и, выпуская дым,
запрокидывает голову.
- Эта проклятая жажда, жажда испытать что-то еще не испытанное, а
потом и это забыть, поскольку оно уже испытано, и опять искать чего-то
нового... Переезжаешь из города в город, чтобы избежать скуки, торопишься,
так как тебе кажется, что скука преследует тебя по пятам, а на самом деле
она тебя встречает, притаившись в темном углу каждого нового помещения:
"Ку-ку! А вот и я!" Игра в прятки, занятная только до поры до времени.
Пока не наступит усталость... А я уже на пороге старения, на пороге
усталости, у врат спокойствия. И единственное, что меня удерживает от
рокового шага, - это страх перед одиночеством...
Подняв голову, Дороти снова делает затяжку и смотрит на меня
испытующим взглядом.
- Поедете со мной, Майкл? Так, не раздумывая?
- Зачем? Ради очередной игры?
- О, если речь едет о любви, то, поверьте, в эту игру я играла, и на
крупную ставку; это с каждым когда-нибудь случается - играет, пока не
обанкротится и не поймет, что играть в любовь напропалую - значит
проигрывать. Хорошее и тут длится очень недолго, а за ним следует серия
холостых выстрелов, потом еще раз что-нибудь ошеломит тебя маленько, и
снова холостые выстрелы...
- И в итоге...
- В итоге разочарование и усталость, - прерывает меня женщина.
Уставившись в пространство, она как бы мысленным взором еще раз
проверяет итог, о котором шла речь.
- Вы знаете, - неожиданно оживившись, говорит она, - как-то раз
поехала я в Ниццу. Меня там ждала, как всегда, шумная, веселая компания
неврастеников. Казино, ночные пьянки, любовь по мелочам... Еду в Кан.
Тихие бульвары, пальмы, море, покой зимнего мертвого сезона. Подруливаю к
отелю "Мартинец" и там бросаю якорь. До чего же приятно сознавать, что
никто и не подозревает о твоем присутствии, что у тебя в чемодане есть два
криминальных романа, что ты можешь совершать прогулки в гавани утром рано
и днем, что кругом тишина... Просто великолепно было. Но уже на третий
день я не выдержала и опять подалась в Ниццу.
- Значит, было не так уж великолепно?
- Было бы, если бы рядом со мной находился кто-нибудь вроде вас...
Она снова бросает на меня взгляд и еще раз повторяет свое
приглашение:
- В сущности, что нам мешает возобновить попытку?
- Очень многое.
- Например?
- Ну хотя бы различие в характерах. Я не весельчак, Дороти. И не
забавник.
- Да, да, знаю. Вы вечно молчите, как бревно, вот в чем, оказывается,
ваша главная страсть. И молча посмеиваетесь про себя надо мной. Будь я
немного глупее, я, вероятно, предпочла бы приятеля, который бы меня
баловал и развлекал. Я бы уставала от танцев и пирушек. Только весельчак
обычно на третий день уходит веселиться к другим. А болтливый через
какое-то время либо замолкает, либо начинает досаждать тебе тем, что
повторяет одно и то же. Зато, имея дело с таким противным характером, как
ваш, ничем не рискуешь, потому что стать еще более противным он едва ли
сможет. От вас, Майкл, неожиданностей ждать не приходится.
- В этом вы правы, - киваю я. - По части сюрпризов я слаб. Чего не
могу, однако, сказать о вас.
- От меня можно ждать только приятных сюрпризов. Поедемте, и я покажу
вам страны и места, каких вы и во сне не видели...
- Я вообще очень редко вижу что-нибудь во сне. А если случается
видеть, то главным образом черных кошек, но только не страны и места...
Пропустив мимо ушей мое последнее признание, Дороти продолжает:
- Как вы могли слышать, я уже небогата, но, кроме жалованья, я
получаю ренту, и этого вполне достаточно, чтобы мы не были стеснены в
средствах.
- Быть на содержании у женщины, можно ли придумать более стесненное
обстоятельство?
- Стоит только захотеть, и вы с успехом можете сами себя содержать, -
намекает Дороти и тянется с окурком к пепельнице.
Процедура длится довольно долго, и при таком сильном наклоне я
вынужден разглядывать так хорошо знакомую мне грудь. Наконец акт
огнетушения окончен, однако, вместо того чтобы возвратиться обратно в
кресло, Дороти знаком предлагает мне придвинуться поближе, обнимает меня и
шепчет на ухо:
- Вами интересуется Сеймур...
Пожав плечами, я собираюсь ответить, но она прикладывает палец к
губам и продолжает все так же шепотом:
- Если бы вы его не интересовали, он бы даже не взглянул в вашу
сторону. Но уж если Уильям в чем-то заинтересован, он не станет расточать
любезности, а готов платить.
- Удивляюсь, что во мне может заинтересовать такого человека, как
Сеймур, - говорю вполголоса.
- Нетрудно догадаться, если принять во внимание, что он связан с
одним из тех учреждений, которые занимаются сбором информации, или
безопасностью, или чем-то в этом роде. Безопасность... Господи!..
Забрались на действующий вулкан и толкаем про безопасность.
- Вас беспокоит вулкан?
Дороти снова делает мне знак, чтобы я говорил потише, затем шепчет в
ответ:
- Меня? Нисколько. Это безумное время особенно удобно тем, что твои
собственные безумства ни на кого не производят впечатления.
И после непродолжительной паузы:
- Вам особенно не стоит ломать голову над тем, сколько из него
выкачать, сто тысяч или двести. Ради безопасности они экономить не станут.
Постарайтесь выудить у него побольше долларов, а я вас научу, как нам их
лучше потратить.
- Боюсь, что у меня не найдется подходящего товара, чтобы выудить
такую сумму.
- Не будь у вас подходящего товара, стал бы Уильям так вас
обхаживать. Он не из тех, что дремлют у пустых яслей.
- Все же мне лучше известно, что есть в моей собственной голове, -
терпеливо замечаю я. - Ежели ваш приятель в самом деле тот, за кого вы его
выдаете, то ему нужна информация. А у меня ее не наберется даже на два
доллара...
- Тогда сфабрикуйте ее! - шепчет Дороти, не задумываясь. - Раз товар
- это всего лишь слова, то лжецу вроде вас стать Рокфеллером раз плюнуть.
И чтобы дать мне возможность поразмыслить, она говорит на сей раз в
полный голос:
- Закажите, пожалуйста, кофе и чего-нибудь безалкогольного. И, будьте
добры, подождите меня. Я должна принять душ.
5
Итак, отшумело еще одно крупное событие в истории науки.
Международный симпозиум социологов закончился. Делегаты покидают
железобетонный ангар, именуемый залом заседаний, и я тороплюсь сделать то
же самое, пока кто-либо из моих знакомых меня не заарканил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78