Порой мои
отяжелевшие веки размыкаются и слух рассеянно следит за вкрадчивыми шагами
на лестнице. Озадаченные тем, что в окошке мансарды темно, и мучимые
вечной подозрительностью, прилипалы, похоже, добрались до самой двери,
чтобы, прислушавшись, убедиться, что я не улизнул из своего жилища.
Светящиеся стрелки часов показывают девять тридцать. Пожалуй, надо
внести в это дело полную ясность. Я встаю и поворачиваю выключатель.
Осторожные шаги неторопливо удаляются. Свет под дверью успокоил
недоверчивых топтунов.
Вынув из чемодана небольшой портфель, который я для солидности
два-три раза брал с собой на симпозиум, кладу в него пачку долларов и еще
кое-какие вещи, в том числе свой плоский маузер. Я настолько привык носить
под мышкой эту вещицу, что уже перестал ощущать ее тяжесть. Не исключено,
что маузер скоро мне понадобится, но пока придется с ним расстаться.
Отныне держать пистолет при себе небезопасно.
Заведенный на час ночи будильник стоит у изголовья. Сняв пиджак,
ложусь в постель.
Не знаю, как у других людей, но мой мозговой будильник почти
непогрешим, так что ровно в час ночи глаза мои раскрываются, я встаю и, не
зажигая света, собираюсь в путь. Как было установлено ранее, я могу уйти
тремя путями, но во всех случаях должен пересечь пустырь за домом. Я мог
бы через окошко вылезти на крышу, затем пойти по крышам соседних домов и
спуститься через чердак, скажем, третьего или четвертого. Операция не из
легких и не из самых верных. Невольный шум или непредвиденная встреча
могут вызвать неожиданные осложнения. Можно бы тихо спуститься вниз прямо
по лестнице и выскользнуть черным ходом. Этот путь самый простой, но и
самый опасный - ведь не исключено, что один из "сторожей" бдит здесь,
затаившись в темном углу коридора. Наконец, можно спуститься только до
второго этажа и из лестничного пролета спрыгнуть во двор. Прыгнуть с
трехметровой высоты не ахти какой подвиг. Единственно, чем я рискую, -
столкнуться с одним из своих недоверчивых преследователей, если тот решил
провести ночь во дворе. Но противник, пожалуй, не будет выставлять два
поста, если можно обойтись одним: в коридоре и даже с улицы можно держать
под наблюдением и тот и другой выход.
Бесшумно спустившись на второй этаж, я без всяких осложнений покидаю
дом. Выручает меня бетонный козырек над дверью, ведущей во двор. На
пустыре никого - это я установил в результате длительных наблюдений из
окна мансарды, - и я легко пересекаю его и осторожно обхожу бараки. От
улицы меня отделяет лишь ограда. Перепрыгивать через ограды небезопасно.
Поэтому я иду вдоль ограды до дома с рекламой сберегательной кассы.
Задняя дверь распахнута, так же как и парадная, и я, как порядочный
гражданин - полагаю, что так оно и есть, - спокойно выхожу на улицу.
Несколько больше времени отнимают у меня поиски такси, потому что в
такую пору только сумасшедший может мечтать о подобной роскоши. Мне
пришлось отмахать километра два, пока я наконец увидел на стоянке три
захудалые машины, очевидно ровесницы моего "волво".
Через четверть часа такси доставляет меня к месту назначения - на
вокзал, - увы, не для того, чтобы сесть на поезд, хотя поезда тут
курсируют всю ночь. Именно этим объясняется оживление, царящее в огромном
светлом зале. Так что мой приход удивить никого не может. Через зал
попадаю в помещение со шкафчиками для ручной клади. Опустив в автомат
монетку, получаю ключ от шкафчика, и это избавляет меня от необходимости
непосредственного общения с людьми. Кладу портфель в шкафчик N_87,
доставшийся мне как выигрыш, запираю его и возвращаюсь в такси.
Освобождаю машину недалеко от здания, несущего на своем фронтоне
призыв к бережливости. Преодолев без происшествий пустырь, я должен теперь
приступить к довольно-таки рискованному атлетическому упражнению: по
возможности бесшумно залезть на подоконник первого этажа, с него - на
бетонный козырек задней двери, а оттуда через окно попасть на лестницу. Я
немного ободрал себе ладони, зато избежал столкновения в коридоре с теми
любопытными типами - людьми Сеймура.
Остается выполнить еще одну задачу - самую важную. Но это завтра. В
самый плохой день - вторник, и в такое неподходящее время - в семь часов
вечера.
Стук в дверь, сперва не очень деликатный, а потом просто нахальный,
отрывает меня от чашки чудесного эликсира, получаемого путем смешивания
молотого кофе с кипятком. Эликсир, преимущество которого можно в полной
мере оценить только в Дании, поскольку здесь это единственный продукт, не
имеющий запах миндаля.
"Вот и начинаются неприятности, - думаю я, направляясь к двери. - Что
ж, пускай, они ведь тоже предусмотрены программой". Решительно распахнув
дверь, оказываюсь лицом к лицу с очаровательной Грейс.
- Ах, вы еще не одеты? - бросает она с упреком вместо приветствия. -
Не иначе и этой ночью принимали участие в брачных церемониях "Валенсии"...
- Что поделаешь, других развлечений нет, - небрежно отвечаю я,
провожая ее в свои скромные покои.
- Надеюсь, не в роли жениха?
- Чашку кофе? Только что сварил. Сам лично.
- Это не может меня отпугнуть, - заявляет дама, располагаясь в
продавленном кресле. - Я все же попробую вашего кофе.
Так что немного погодя я снова принимаюсь за дегустацию этого
ароматного эликсира, на сей раз в обществе женщины.
- Не так уж плох, - отпив глоток, выносит свой приговор секретарша. -
Но я так и не услышала, чем вы занимались ночью.
- Если имеется в виду прошедшая ночь, то об этом вы могли бы
справиться у сеймуровских соглядатаев. Вы, вероятно, заметили их. Они
торчат здесь уже вторые сутки.
- Верю. Но ведь это Сеймур их подослал, не я.
- Какое это имеет значение? Скажите, что вы по поручению шефа
требуете, чтобы вам дали справку о том, как ведет себя этот сомнительный
тип Михаил Коев.
Грейс берет предложенную сигарету, закуривает и останавливает на мне
пытливый взгляд.
- Вы продолжаете шутить, Майкл, как будто ничего не произошло, как
будто вокруг вас ничего особенного не происходит. Могу даже предположить,
что в душе вы упиваетесь своим героизмом, своей способностью шутить с
петлей на шее. Однако на вульгарном языке такой героизм обычно называют
глупостью... Глупость и легкомыслие - вот что означает ваше поведение
независимо от того, как вы сами его оцениваете.
- А как вы оцениваете свое поведение?
- Вам его оценивать. Мы с вами вместе в последний раз, и я пришла еще
раз предложить вам единственно возможный путь к спасению!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
отяжелевшие веки размыкаются и слух рассеянно следит за вкрадчивыми шагами
на лестнице. Озадаченные тем, что в окошке мансарды темно, и мучимые
вечной подозрительностью, прилипалы, похоже, добрались до самой двери,
чтобы, прислушавшись, убедиться, что я не улизнул из своего жилища.
Светящиеся стрелки часов показывают девять тридцать. Пожалуй, надо
внести в это дело полную ясность. Я встаю и поворачиваю выключатель.
Осторожные шаги неторопливо удаляются. Свет под дверью успокоил
недоверчивых топтунов.
Вынув из чемодана небольшой портфель, который я для солидности
два-три раза брал с собой на симпозиум, кладу в него пачку долларов и еще
кое-какие вещи, в том числе свой плоский маузер. Я настолько привык носить
под мышкой эту вещицу, что уже перестал ощущать ее тяжесть. Не исключено,
что маузер скоро мне понадобится, но пока придется с ним расстаться.
Отныне держать пистолет при себе небезопасно.
Заведенный на час ночи будильник стоит у изголовья. Сняв пиджак,
ложусь в постель.
Не знаю, как у других людей, но мой мозговой будильник почти
непогрешим, так что ровно в час ночи глаза мои раскрываются, я встаю и, не
зажигая света, собираюсь в путь. Как было установлено ранее, я могу уйти
тремя путями, но во всех случаях должен пересечь пустырь за домом. Я мог
бы через окошко вылезти на крышу, затем пойти по крышам соседних домов и
спуститься через чердак, скажем, третьего или четвертого. Операция не из
легких и не из самых верных. Невольный шум или непредвиденная встреча
могут вызвать неожиданные осложнения. Можно бы тихо спуститься вниз прямо
по лестнице и выскользнуть черным ходом. Этот путь самый простой, но и
самый опасный - ведь не исключено, что один из "сторожей" бдит здесь,
затаившись в темном углу коридора. Наконец, можно спуститься только до
второго этажа и из лестничного пролета спрыгнуть во двор. Прыгнуть с
трехметровой высоты не ахти какой подвиг. Единственно, чем я рискую, -
столкнуться с одним из своих недоверчивых преследователей, если тот решил
провести ночь во дворе. Но противник, пожалуй, не будет выставлять два
поста, если можно обойтись одним: в коридоре и даже с улицы можно держать
под наблюдением и тот и другой выход.
Бесшумно спустившись на второй этаж, я без всяких осложнений покидаю
дом. Выручает меня бетонный козырек над дверью, ведущей во двор. На
пустыре никого - это я установил в результате длительных наблюдений из
окна мансарды, - и я легко пересекаю его и осторожно обхожу бараки. От
улицы меня отделяет лишь ограда. Перепрыгивать через ограды небезопасно.
Поэтому я иду вдоль ограды до дома с рекламой сберегательной кассы.
Задняя дверь распахнута, так же как и парадная, и я, как порядочный
гражданин - полагаю, что так оно и есть, - спокойно выхожу на улицу.
Несколько больше времени отнимают у меня поиски такси, потому что в
такую пору только сумасшедший может мечтать о подобной роскоши. Мне
пришлось отмахать километра два, пока я наконец увидел на стоянке три
захудалые машины, очевидно ровесницы моего "волво".
Через четверть часа такси доставляет меня к месту назначения - на
вокзал, - увы, не для того, чтобы сесть на поезд, хотя поезда тут
курсируют всю ночь. Именно этим объясняется оживление, царящее в огромном
светлом зале. Так что мой приход удивить никого не может. Через зал
попадаю в помещение со шкафчиками для ручной клади. Опустив в автомат
монетку, получаю ключ от шкафчика, и это избавляет меня от необходимости
непосредственного общения с людьми. Кладу портфель в шкафчик N_87,
доставшийся мне как выигрыш, запираю его и возвращаюсь в такси.
Освобождаю машину недалеко от здания, несущего на своем фронтоне
призыв к бережливости. Преодолев без происшествий пустырь, я должен теперь
приступить к довольно-таки рискованному атлетическому упражнению: по
возможности бесшумно залезть на подоконник первого этажа, с него - на
бетонный козырек задней двери, а оттуда через окно попасть на лестницу. Я
немного ободрал себе ладони, зато избежал столкновения в коридоре с теми
любопытными типами - людьми Сеймура.
Остается выполнить еще одну задачу - самую важную. Но это завтра. В
самый плохой день - вторник, и в такое неподходящее время - в семь часов
вечера.
Стук в дверь, сперва не очень деликатный, а потом просто нахальный,
отрывает меня от чашки чудесного эликсира, получаемого путем смешивания
молотого кофе с кипятком. Эликсир, преимущество которого можно в полной
мере оценить только в Дании, поскольку здесь это единственный продукт, не
имеющий запах миндаля.
"Вот и начинаются неприятности, - думаю я, направляясь к двери. - Что
ж, пускай, они ведь тоже предусмотрены программой". Решительно распахнув
дверь, оказываюсь лицом к лицу с очаровательной Грейс.
- Ах, вы еще не одеты? - бросает она с упреком вместо приветствия. -
Не иначе и этой ночью принимали участие в брачных церемониях "Валенсии"...
- Что поделаешь, других развлечений нет, - небрежно отвечаю я,
провожая ее в свои скромные покои.
- Надеюсь, не в роли жениха?
- Чашку кофе? Только что сварил. Сам лично.
- Это не может меня отпугнуть, - заявляет дама, располагаясь в
продавленном кресле. - Я все же попробую вашего кофе.
Так что немного погодя я снова принимаюсь за дегустацию этого
ароматного эликсира, на сей раз в обществе женщины.
- Не так уж плох, - отпив глоток, выносит свой приговор секретарша. -
Но я так и не услышала, чем вы занимались ночью.
- Если имеется в виду прошедшая ночь, то об этом вы могли бы
справиться у сеймуровских соглядатаев. Вы, вероятно, заметили их. Они
торчат здесь уже вторые сутки.
- Верю. Но ведь это Сеймур их подослал, не я.
- Какое это имеет значение? Скажите, что вы по поручению шефа
требуете, чтобы вам дали справку о том, как ведет себя этот сомнительный
тип Михаил Коев.
Грейс берет предложенную сигарету, закуривает и останавливает на мне
пытливый взгляд.
- Вы продолжаете шутить, Майкл, как будто ничего не произошло, как
будто вокруг вас ничего особенного не происходит. Могу даже предположить,
что в душе вы упиваетесь своим героизмом, своей способностью шутить с
петлей на шее. Однако на вульгарном языке такой героизм обычно называют
глупостью... Глупость и легкомыслие - вот что означает ваше поведение
независимо от того, как вы сами его оцениваете.
- А как вы оцениваете свое поведение?
- Вам его оценивать. Мы с вами вместе в последний раз, и я пришла еще
раз предложить вам единственно возможный путь к спасению!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78