Зажглись контрольные огоньки на
пульте связи. Ближайшая станция космического движения требовала, чтобы он
сообщил свои координаты. Он приказал мозгу корабля передать надлежащие
сведения.
- Выровняйте скорость, мистер Мюллер, - попросил диспетчер движения,
- и мы пришлем к вам пилота, который доставит вас на Землю.
И этим тоже занялся мозг корабля.
Перед глазами Мюллера возник медный шар службы контроля движения.
Достаточно долго он плавал перед ним, пока корабль не догнал его.
- У нас для вас сообщение, переданное с Земли, - сообщил диспетчер. -
Говорит Чарльз Бордман.
- Давайте, - сказал Мюллер. Экран заполнило лицо Бордмана. Лицо
розовое, свежевыбритое. Бордман улыбнулся и протянул руку.
- Дик, - сказал он. - Господи, какая радость, что я тебя вижу!
Мюллер включил осязательный аппарат и сквозь экран пожал запястье
руки.
- Привет, Чарльз. Один шанс из шестидесяти пяти, верно? Ну, так я
возвращаюсь.
- Что мне передать Марте?
- Марте? - Мюллер задумался. Ага, это та голубоволосая девушка...
узенькие бедра и остренькие грудки. - Да, передай ей привет. Скажи, мне
было бы приятно увидеться с ней сразу после посадки. Сексаторы не доводят
до такого безумия.
Бордман фыркнул от смеха, словно услышал шикарную шутку. Потом резко
изменил тон и спросил:
- Хорошо получилось?
- Безрезультатно.
- Но ты наладил контакт?
- Пожил среди гидрян, конечно же. Они меня не убили.
- Но относились враждебно?
- Меня не убили.
- Да но...
- Но я все-таки жив, Чарльз. - Мюллер почувствовал, что снова
начинается нервный тик. - Я не научился их языку. Не знаю, как они меня
восприняли. Казалось, они проявляли интерес. Долгое время они внимательно
присматривались ко мне, но не произнесли ни слова.
- Может, они телепаты?
- Я не знаю, Чарльз.
Бордман какое-то время молчал.
- Что они с тобой сделали, Дик?
- Ничего.
- Не сказал бы.
- Я просто устал от полета, - заявил Мюллер. - Но в хорошей форме,
разве что немножко перенервничал. Я хочу дышать нормальным воздухом, пить
настоящее пиво, и мне было бы приятно оказаться в постели не одному. Тогда
все бы стало великолепно. А позже, может, я и предложу какой-нибудь способ
установления контактов с гидрянами.
- Это настроение отражается на твоем радио, Дик.
- Что?
- Тебя слышно слишком громко, - пояснил Бордман.
- Это вина трансляционной станции. Черт побери, Чарльз, что общего
имеет это с настроением?
- Не спрашивай меня, - ответил Бордман. - Я только пытаюсь понять,
что это ты так раскричался на меня.
- Я не кричу! - крикнул Мюллер. Вскоре после этого разговора с
Бордманом он получил сообщение с контрольной станции, что пилот готов и
ждет разрешения взойти на корабль. Он открыл люк и впустил на борт этого
человека. Пилот оказался молодым блондином с орлиным носом и светлой
кожей.
Снимая шлем он сказал:
- Меня зовут Лес Кристиансен, мистер Мюллер, и я хочу, чтобы вы
знали, что я горжусь и считаю за честь сопровождать первого человека,
который посетил расу чужих существ. Надеюсь, я не нарушу предписаний,
касающихся служебной тайны, если скажу, что мечтаю хоть немного услышать
об этом, пока мы будем спускаться. Если вы не сочтете это за навязчивость,
то я был бы счастлив, если бы вы рассказали хоть о некоторых... необычных
впечатлениях... из вашего.... вашего...
- Пожалуй, я могу рассказать не очень-то много, - вежливо отозвался
Мюллер. - Прежде всего, вы видели запись с гидрянами? Я знаю, что ее
должны были демонстрировать, но...
- Вы позволите мистер Мюллер, если я присяду на минуточку?
- Милости прошу. Вы их видели... это высокие худые создания с
плечами...
- Мне как-то не по себе, - сказал Кристиансен. - Не могу понять, что
это со мной. - Его лицо пошло красными пятнами, капельки пота заблестели
на лбу. - Наверное я расхворался...
Он упал в кресло и скорчился, закрыв голову руками. Мюллер беспомощно
огляделся. Потом вытянул руку и взял пилота за локоть, чтобы довести до
медицинского кабинета. Кристиансен дернулся, словно к нему прикоснулись
раскаленным железом. При этом он потерял равновесие и свалился на пол
кабины. И стал отползать как можно дальше от Мюллера.
Сдавленным голосом он спросил:
- Куда мне?
- Вон в те двери.
Он поспешил в туалет и закрылся. Мюллер, к своему удивлению, услышал,
как того вытошнило, и потом он долго откашливался. Мюллер хотел уже
сообщить на станцию контроля, что пилот захворал, но дверь приоткрылась, и
Кристиансен пробормотал:
- Вы не могли бы подать мне мой шлем?
Мюллер протянул ему шлем.
- Мне очень жаль, что на вас это отразилось таким образом. Надеюсь, я
не приволок с собой какую-нибудь заразу.
- Я не болен. Я просто чувствую себя паршиво. - Кристиансен надел
шлем. - Не понимаю. Но охотнее всего я сжался бы в комочек и поплакал.
Прошу вас, выпустите меня, мистер Мюллер! Мне так страшно...
Он выскочил из корабля. Мюллер смотрел, как он несется к недалекой
станции.
Потом включил радио.
- Пока что не присылайте другого пилота, - сказал он диспетчеру. -
Кристиансен как только снял шлем, сразу заболел. Может, я чем-нибудь
заразил его. Это надо проверить.
Диспетчер согласился. Он попросил, чтобы Мюллер прошел в медицинский
кабинет, настроил диагност и переслал данные. Потом на экране Мюллера
появилось важное темно-шоколадное лицо врача станции контроля движения.
- Это очень странно, мистер Мюллер, - сообщил он.
- Что именно?
- Данные вашего диагноста проанализировал наш компьютер. Нет никаких
необычных симптомов. Я подверг поверке Кристиансена и тоже ничего не
понимаю. Он говорит, что чувствует себя уже хорошо. Он мне сказал, что в
ту минуту, как увидел вас, его схватила сильная депрессия, которая
немедленно перешла во что-то вроде метаболического паралича. Это значит,
что эта тоска полностью лишила его сил.
- И часто с ним бывают такие приступы?
- Никогда, - ответил доктор. - Я хотел бы в этом разобраться. Я могу
сейчас посетить вас?
Доктор не скулил и не жаловался. Но надолго не задержался, и когда
отлетел от корабля Мюллера, лицо его было мокрым от слез. Он был не менее
растерян, чем Мюллер. Двадцать минут спустя появился новый пилот. Он не
снимал шлема, скафандра и немедленно начал программировать корабль на
приземление. Он сидел за пультом выпрямившись, повернувшись к Мюллеру
спиной, и не произнес ни слова, словно Мюллера вообще не было. С
окаменевшим лицом и плотно сжатыми губами он слегка качнул головой в знак
прощания и выскочил из корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
пульте связи. Ближайшая станция космического движения требовала, чтобы он
сообщил свои координаты. Он приказал мозгу корабля передать надлежащие
сведения.
- Выровняйте скорость, мистер Мюллер, - попросил диспетчер движения,
- и мы пришлем к вам пилота, который доставит вас на Землю.
И этим тоже занялся мозг корабля.
Перед глазами Мюллера возник медный шар службы контроля движения.
Достаточно долго он плавал перед ним, пока корабль не догнал его.
- У нас для вас сообщение, переданное с Земли, - сообщил диспетчер. -
Говорит Чарльз Бордман.
- Давайте, - сказал Мюллер. Экран заполнило лицо Бордмана. Лицо
розовое, свежевыбритое. Бордман улыбнулся и протянул руку.
- Дик, - сказал он. - Господи, какая радость, что я тебя вижу!
Мюллер включил осязательный аппарат и сквозь экран пожал запястье
руки.
- Привет, Чарльз. Один шанс из шестидесяти пяти, верно? Ну, так я
возвращаюсь.
- Что мне передать Марте?
- Марте? - Мюллер задумался. Ага, это та голубоволосая девушка...
узенькие бедра и остренькие грудки. - Да, передай ей привет. Скажи, мне
было бы приятно увидеться с ней сразу после посадки. Сексаторы не доводят
до такого безумия.
Бордман фыркнул от смеха, словно услышал шикарную шутку. Потом резко
изменил тон и спросил:
- Хорошо получилось?
- Безрезультатно.
- Но ты наладил контакт?
- Пожил среди гидрян, конечно же. Они меня не убили.
- Но относились враждебно?
- Меня не убили.
- Да но...
- Но я все-таки жив, Чарльз. - Мюллер почувствовал, что снова
начинается нервный тик. - Я не научился их языку. Не знаю, как они меня
восприняли. Казалось, они проявляли интерес. Долгое время они внимательно
присматривались ко мне, но не произнесли ни слова.
- Может, они телепаты?
- Я не знаю, Чарльз.
Бордман какое-то время молчал.
- Что они с тобой сделали, Дик?
- Ничего.
- Не сказал бы.
- Я просто устал от полета, - заявил Мюллер. - Но в хорошей форме,
разве что немножко перенервничал. Я хочу дышать нормальным воздухом, пить
настоящее пиво, и мне было бы приятно оказаться в постели не одному. Тогда
все бы стало великолепно. А позже, может, я и предложу какой-нибудь способ
установления контактов с гидрянами.
- Это настроение отражается на твоем радио, Дик.
- Что?
- Тебя слышно слишком громко, - пояснил Бордман.
- Это вина трансляционной станции. Черт побери, Чарльз, что общего
имеет это с настроением?
- Не спрашивай меня, - ответил Бордман. - Я только пытаюсь понять,
что это ты так раскричался на меня.
- Я не кричу! - крикнул Мюллер. Вскоре после этого разговора с
Бордманом он получил сообщение с контрольной станции, что пилот готов и
ждет разрешения взойти на корабль. Он открыл люк и впустил на борт этого
человека. Пилот оказался молодым блондином с орлиным носом и светлой
кожей.
Снимая шлем он сказал:
- Меня зовут Лес Кристиансен, мистер Мюллер, и я хочу, чтобы вы
знали, что я горжусь и считаю за честь сопровождать первого человека,
который посетил расу чужих существ. Надеюсь, я не нарушу предписаний,
касающихся служебной тайны, если скажу, что мечтаю хоть немного услышать
об этом, пока мы будем спускаться. Если вы не сочтете это за навязчивость,
то я был бы счастлив, если бы вы рассказали хоть о некоторых... необычных
впечатлениях... из вашего.... вашего...
- Пожалуй, я могу рассказать не очень-то много, - вежливо отозвался
Мюллер. - Прежде всего, вы видели запись с гидрянами? Я знаю, что ее
должны были демонстрировать, но...
- Вы позволите мистер Мюллер, если я присяду на минуточку?
- Милости прошу. Вы их видели... это высокие худые создания с
плечами...
- Мне как-то не по себе, - сказал Кристиансен. - Не могу понять, что
это со мной. - Его лицо пошло красными пятнами, капельки пота заблестели
на лбу. - Наверное я расхворался...
Он упал в кресло и скорчился, закрыв голову руками. Мюллер беспомощно
огляделся. Потом вытянул руку и взял пилота за локоть, чтобы довести до
медицинского кабинета. Кристиансен дернулся, словно к нему прикоснулись
раскаленным железом. При этом он потерял равновесие и свалился на пол
кабины. И стал отползать как можно дальше от Мюллера.
Сдавленным голосом он спросил:
- Куда мне?
- Вон в те двери.
Он поспешил в туалет и закрылся. Мюллер, к своему удивлению, услышал,
как того вытошнило, и потом он долго откашливался. Мюллер хотел уже
сообщить на станцию контроля, что пилот захворал, но дверь приоткрылась, и
Кристиансен пробормотал:
- Вы не могли бы подать мне мой шлем?
Мюллер протянул ему шлем.
- Мне очень жаль, что на вас это отразилось таким образом. Надеюсь, я
не приволок с собой какую-нибудь заразу.
- Я не болен. Я просто чувствую себя паршиво. - Кристиансен надел
шлем. - Не понимаю. Но охотнее всего я сжался бы в комочек и поплакал.
Прошу вас, выпустите меня, мистер Мюллер! Мне так страшно...
Он выскочил из корабля. Мюллер смотрел, как он несется к недалекой
станции.
Потом включил радио.
- Пока что не присылайте другого пилота, - сказал он диспетчеру. -
Кристиансен как только снял шлем, сразу заболел. Может, я чем-нибудь
заразил его. Это надо проверить.
Диспетчер согласился. Он попросил, чтобы Мюллер прошел в медицинский
кабинет, настроил диагност и переслал данные. Потом на экране Мюллера
появилось важное темно-шоколадное лицо врача станции контроля движения.
- Это очень странно, мистер Мюллер, - сообщил он.
- Что именно?
- Данные вашего диагноста проанализировал наш компьютер. Нет никаких
необычных симптомов. Я подверг поверке Кристиансена и тоже ничего не
понимаю. Он говорит, что чувствует себя уже хорошо. Он мне сказал, что в
ту минуту, как увидел вас, его схватила сильная депрессия, которая
немедленно перешла во что-то вроде метаболического паралича. Это значит,
что эта тоска полностью лишила его сил.
- И часто с ним бывают такие приступы?
- Никогда, - ответил доктор. - Я хотел бы в этом разобраться. Я могу
сейчас посетить вас?
Доктор не скулил и не жаловался. Но надолго не задержался, и когда
отлетел от корабля Мюллера, лицо его было мокрым от слез. Он был не менее
растерян, чем Мюллер. Двадцать минут спустя появился новый пилот. Он не
снимал шлема, скафандра и немедленно начал программировать корабль на
приземление. Он сидел за пультом выпрямившись, повернувшись к Мюллеру
спиной, и не произнес ни слова, словно Мюллера вообще не было. С
окаменевшим лицом и плотно сжатыми губами он слегка качнул головой в знак
прощания и выскочил из корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50