Ты только делаешь вид, будто не знаешь, как меня
обработали на Бете Гидры-4.
Раулинс покраснел.
- Что-то такое припоминаю. Они повлияли на твое сознание.
- Именно. Ты чувствуешь, Нед, как моя душа растекается в воздухе. Ты
принимаешь нервные волны прямо из моей макушки. Попробуй подойди поближе.
Раулинс приблизился.
- Ну, - сказал Мюллер, - теперь посильнее, когда стоишь здесь? Жуткое
удовольствие верно? На расстоянии один метр это делается непереносимым. Ты
можешь представить себе, что ты держишь в объятиях женщину? А ласкать
женщину на расстоянии в десять метров трудновато. Присядем, Нед. Нам здесь
ничего не грозит. У меня есть детекторы массы, и ловушек тут никаких нет.
Садись. Нед, - поинтересовался Мюллер, когда они сели, - сколько тебе лет?
- Двадцать три.
- Ты женат?
- Нет, увы.
- А девушка у тебя есть?
- Была одна. Контракт на свободную связь был расторгнут нами, когда я
подписался на эту работу.
- В вашей экспедиции есть женщины?
- Только сексаторы, - ответил Раулинс.
- Не очень-то помогают, правда, Нед?
- Мы могли бы взять с собой несколько женщин, но...
- Что, но?
- Это слишком опасно. Лабиринт..
- Сколько смельчаков вы потеряли?
- Пятерых. Я бы хотел познакомиться с людьми, которые догадались
что-то такое выстроить.
Мюллер сказал:
- Это был величайший триумф созидания их расы. Их сверхтворение, их
памятник. Какими рассудочными были они в создании этой фабрики убийств.
Это в первую очередь квинтэссенция.
- Ты высказываешь только предположения или какие-то следы
свидетельствуют об их культурных горизонтах?
- Единственный след, говорящий о их горизонтах, это то, что нас
окружает. Но я знаю эту психику. Я знаю больше любого человека, потому что
я единственный из людей сталкивался с неизвестным видом разумных существ.
Убей чужого - это закон вселенной. И если не убьешь их, то хоть придуши
немного.
- Но мы не таковы! - ужаснулся Раулинс. - Мы же не проявляем
инстинктивной враждебности против...
- Ерунда!
- Но... Мюллер сказал:
- Если бы как-нибудь на одной их наших планет опустился какой-нибудь
незнакомый звездолет, мы бы поставили его на карантин, посадили бы экипаж
за решетку и допрашивали его до тех пор, пока бы они не померли. Может
быть мы бы нарушили душевный покой, но от этого пострадали бы только наша
изысканность и самолюбование. Мы делаем вид, что слишком воспитаны, чтобы
ненавидеть других, но доброта наша вытекает из слабостей. Возьмем, к
примеру, гидрян. Некая влиятельная фракция в Совете Земли настаивала на
том, чтобы прежде чем мы вышлем к ним эмиссара для знакомства, рассеять
слой облаков, которые окружают их планету, и дать им дополнительное
солнце...
- Да?!
- Проект был отклонен, а эмиссара, который был выслан, гидряне
приняли слишком хорошо. Меня. - Неожиданно что-то пришло Мюллеру в голову.
- Вы имели дело с гидрянами за последние девять лет? Были какие-нибудь
контакты? Война?
- Нет, - ответил Раулинс. - Мы держимся подальше от них.
- Ты мне говоришь правду, или, может быть, мы избавили вселенную от
этих сукиных сынов? Господь свидетель, что я не имел бы ничего против,
хотя это вовсе не их вина в том, что они натворили со мной. Просто они
реагировали своим, типично нефобическим способом. Нед, мы с ними не
воевали?
- Нет, могу поклясться, что нет.
Мюллер успокоился. Чуть погодя он сказал:
- Ладно. Я не буду просить тебя, чтобы ты информировал меня
исчерпывающе о новых событиях в остальных областях. Меня, по сути дела,
Земля не интересует. Долго вы собираетесь оставаться на Лемносе?
- Еще не знаем. Я полагаю, несколько недель. Собственно, мы даже еще
не приступали к исследованиям в лабиринте. И в дополнение еще эта внешняя
территория. Мы хотим скорректировать наши исследования с работами
предшествующих археологов и...
- Это значит, что какое-то время вы будете тут. Твои коллеги тоже
собираются навестить центр лабиринта?
Раулинс облизал губы.
- Они послали меня вперед, чтобы я установил с тобой отношения.
Сейчас мы еще не строим никаких планов. Все это зависит от тебя. Мы не
хотим быть помехой. Так что если тебе не хочется, чтобы мы тут работали...
- Не хочу, - быстро сказал Мюллер. - Повтори это своим коллегам. Лет
через пятьдесят - шестьдесят меня уже не будет в живых, тогда пусть и
копаются. Но пока я здесь, я не хочу видеть никаких посетителей. Они могут
работать в нескольких внешних зонах. Но если кто-нибудь из них ступит
ногой в зоны "А", "Б" или "Ц", я убью его. Я способен на это Нед.
- А я... меня ты можешь принимать?
- Время от времени. Мне трудно предвидеть свои настроения. Если тебе
захочется поболтать со мной - приходи, но если я при этом скажу: "Нед,
убирайся к дьяволу!" - немедленно уходи. Ясно?
Раулинс радужно улыбнулся:
- Ясно!
Он встал с мостовой. Мюллер, видя это поднялся тоже. Раулинс сделал
несколько шагов к нему.
- Куда ты, Нед?
- Я предпочитаю разговаривать нормально, я не кричать на расстоянии.
Могу я подойти к тебе немного поближе?
Мюллер подозрительно спросил:
- Ты, случаем, не какой-нибудь там мазохист?
- Ну что ты! Нет.
- А я со своей стороны не имею никакой склонности к садизму. И
предпочитаю, чтобы ты не приближался.
- Это в самом деле не так уж и тяжело, Дик.
- Ты лжешь. Ты также не выносишь этой эманации, как все остальные.
Скажем, меня гложет проказа, приятель. Если уж ты извращенец и испытываешь
тягу к прокаженным, то я тебе очень сочувствую, но не подходи ко мне
слишком близко. Меня попросту из себя выводит вид кого-либо, страдающего
из-за меня.
Раулинс остановился.
- Хорошо, раз уж ты так говоришь. Слушай, Дик, я не хочу причинить
тебе хлопот. Я просто предлагаю тебе дружбу и помощь. Может быть, я это
делаю способом, который тебя раздражает... скажи, тогда. Я попробую
как-нибудь по другому. У меня нет никаких причин к тому, чтобы ухудшать
твое положение.
- Это звучит весьма невнятно, сынок. Чего ты, собственно, хочешь от
меня?
- Ничего.
- Так зачем тогда ты пачкаешь мне мозги?
- Ты - человек, и уже столько времени сидишь тут в одиночестве. С
моей стороны вполне естественно, что я хочу составить тебе компанию по
крайней мере сейчас. Или это тоже глупо звучит?
Мюллер пожал плечами.
- Никудышный из тебя товарищ, - сказал он. - Было бы лучше, если бы
ты со своими естественными христианскими побуждениями шел бы куда
подальше. Ты можешь только растравить рану, напоминая мне о том, чего для
меня больше не существует или чего я не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
обработали на Бете Гидры-4.
Раулинс покраснел.
- Что-то такое припоминаю. Они повлияли на твое сознание.
- Именно. Ты чувствуешь, Нед, как моя душа растекается в воздухе. Ты
принимаешь нервные волны прямо из моей макушки. Попробуй подойди поближе.
Раулинс приблизился.
- Ну, - сказал Мюллер, - теперь посильнее, когда стоишь здесь? Жуткое
удовольствие верно? На расстоянии один метр это делается непереносимым. Ты
можешь представить себе, что ты держишь в объятиях женщину? А ласкать
женщину на расстоянии в десять метров трудновато. Присядем, Нед. Нам здесь
ничего не грозит. У меня есть детекторы массы, и ловушек тут никаких нет.
Садись. Нед, - поинтересовался Мюллер, когда они сели, - сколько тебе лет?
- Двадцать три.
- Ты женат?
- Нет, увы.
- А девушка у тебя есть?
- Была одна. Контракт на свободную связь был расторгнут нами, когда я
подписался на эту работу.
- В вашей экспедиции есть женщины?
- Только сексаторы, - ответил Раулинс.
- Не очень-то помогают, правда, Нед?
- Мы могли бы взять с собой несколько женщин, но...
- Что, но?
- Это слишком опасно. Лабиринт..
- Сколько смельчаков вы потеряли?
- Пятерых. Я бы хотел познакомиться с людьми, которые догадались
что-то такое выстроить.
Мюллер сказал:
- Это был величайший триумф созидания их расы. Их сверхтворение, их
памятник. Какими рассудочными были они в создании этой фабрики убийств.
Это в первую очередь квинтэссенция.
- Ты высказываешь только предположения или какие-то следы
свидетельствуют об их культурных горизонтах?
- Единственный след, говорящий о их горизонтах, это то, что нас
окружает. Но я знаю эту психику. Я знаю больше любого человека, потому что
я единственный из людей сталкивался с неизвестным видом разумных существ.
Убей чужого - это закон вселенной. И если не убьешь их, то хоть придуши
немного.
- Но мы не таковы! - ужаснулся Раулинс. - Мы же не проявляем
инстинктивной враждебности против...
- Ерунда!
- Но... Мюллер сказал:
- Если бы как-нибудь на одной их наших планет опустился какой-нибудь
незнакомый звездолет, мы бы поставили его на карантин, посадили бы экипаж
за решетку и допрашивали его до тех пор, пока бы они не померли. Может
быть мы бы нарушили душевный покой, но от этого пострадали бы только наша
изысканность и самолюбование. Мы делаем вид, что слишком воспитаны, чтобы
ненавидеть других, но доброта наша вытекает из слабостей. Возьмем, к
примеру, гидрян. Некая влиятельная фракция в Совете Земли настаивала на
том, чтобы прежде чем мы вышлем к ним эмиссара для знакомства, рассеять
слой облаков, которые окружают их планету, и дать им дополнительное
солнце...
- Да?!
- Проект был отклонен, а эмиссара, который был выслан, гидряне
приняли слишком хорошо. Меня. - Неожиданно что-то пришло Мюллеру в голову.
- Вы имели дело с гидрянами за последние девять лет? Были какие-нибудь
контакты? Война?
- Нет, - ответил Раулинс. - Мы держимся подальше от них.
- Ты мне говоришь правду, или, может быть, мы избавили вселенную от
этих сукиных сынов? Господь свидетель, что я не имел бы ничего против,
хотя это вовсе не их вина в том, что они натворили со мной. Просто они
реагировали своим, типично нефобическим способом. Нед, мы с ними не
воевали?
- Нет, могу поклясться, что нет.
Мюллер успокоился. Чуть погодя он сказал:
- Ладно. Я не буду просить тебя, чтобы ты информировал меня
исчерпывающе о новых событиях в остальных областях. Меня, по сути дела,
Земля не интересует. Долго вы собираетесь оставаться на Лемносе?
- Еще не знаем. Я полагаю, несколько недель. Собственно, мы даже еще
не приступали к исследованиям в лабиринте. И в дополнение еще эта внешняя
территория. Мы хотим скорректировать наши исследования с работами
предшествующих археологов и...
- Это значит, что какое-то время вы будете тут. Твои коллеги тоже
собираются навестить центр лабиринта?
Раулинс облизал губы.
- Они послали меня вперед, чтобы я установил с тобой отношения.
Сейчас мы еще не строим никаких планов. Все это зависит от тебя. Мы не
хотим быть помехой. Так что если тебе не хочется, чтобы мы тут работали...
- Не хочу, - быстро сказал Мюллер. - Повтори это своим коллегам. Лет
через пятьдесят - шестьдесят меня уже не будет в живых, тогда пусть и
копаются. Но пока я здесь, я не хочу видеть никаких посетителей. Они могут
работать в нескольких внешних зонах. Но если кто-нибудь из них ступит
ногой в зоны "А", "Б" или "Ц", я убью его. Я способен на это Нед.
- А я... меня ты можешь принимать?
- Время от времени. Мне трудно предвидеть свои настроения. Если тебе
захочется поболтать со мной - приходи, но если я при этом скажу: "Нед,
убирайся к дьяволу!" - немедленно уходи. Ясно?
Раулинс радужно улыбнулся:
- Ясно!
Он встал с мостовой. Мюллер, видя это поднялся тоже. Раулинс сделал
несколько шагов к нему.
- Куда ты, Нед?
- Я предпочитаю разговаривать нормально, я не кричать на расстоянии.
Могу я подойти к тебе немного поближе?
Мюллер подозрительно спросил:
- Ты, случаем, не какой-нибудь там мазохист?
- Ну что ты! Нет.
- А я со своей стороны не имею никакой склонности к садизму. И
предпочитаю, чтобы ты не приближался.
- Это в самом деле не так уж и тяжело, Дик.
- Ты лжешь. Ты также не выносишь этой эманации, как все остальные.
Скажем, меня гложет проказа, приятель. Если уж ты извращенец и испытываешь
тягу к прокаженным, то я тебе очень сочувствую, но не подходи ко мне
слишком близко. Меня попросту из себя выводит вид кого-либо, страдающего
из-за меня.
Раулинс остановился.
- Хорошо, раз уж ты так говоришь. Слушай, Дик, я не хочу причинить
тебе хлопот. Я просто предлагаю тебе дружбу и помощь. Может быть, я это
делаю способом, который тебя раздражает... скажи, тогда. Я попробую
как-нибудь по другому. У меня нет никаких причин к тому, чтобы ухудшать
твое положение.
- Это звучит весьма невнятно, сынок. Чего ты, собственно, хочешь от
меня?
- Ничего.
- Так зачем тогда ты пачкаешь мне мозги?
- Ты - человек, и уже столько времени сидишь тут в одиночестве. С
моей стороны вполне естественно, что я хочу составить тебе компанию по
крайней мере сейчас. Или это тоже глупо звучит?
Мюллер пожал плечами.
- Никудышный из тебя товарищ, - сказал он. - Было бы лучше, если бы
ты со своими естественными христианскими побуждениями шел бы куда
подальше. Ты можешь только растравить рану, напоминая мне о том, чего для
меня больше не существует или чего я не знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50