Он уже миновал место, в котором вспыхивал
энергетический луч.
- Передохнем минутку? - спросил Раулинс.
- Не относись с такой снисходительностью к старому человеку, Нед, не
задерживайся, я еще не устал.
- У нас трудный участок впереди.
- Вот и нечего рассиживаться.
Раулинс просто не мог смотреть на эти кости. Существа разных видов
встретились тут со смертью.
Яркий свет вспыхивал здесь множество раз в секунду. Бордман, идущий
на расстоянии пяти метров за Раулинсом, превратился в зловещий призрак,
дергающийся в конвульсиях. Оглянувшись, Раулинс был вынужден был махнуть
перед глазами рукой, чтобы увидеть эти сдержанные движения.
Он слышал голос компьютера:
"Пойди десять шагов и остановись. Раз, два, три. Пройди десять шагов
и остановись. Быстрее пройди до конца платформы".
Здесь, в зоне "Д" кошмары подстерегали почти везде, и у него путалась
лишь их очередность. Может быть, это здесь блок, весящий тонну, падает на
неосторожных? А стены, что сжимаются? А где мост, который ведет в озеро
огня?
Беря среднюю продолжительность жизни человека, он мог бы прожить еще
двести пять лет. Он хочет жить как можно дольше.
Зверь с длинными зубами сидел на пороге дома напротив них. Бордман
осторожно отцепил от своего пояса оружие и включил автоматический прицел,
установив его на тридцать килограммов массы в радиусе пятидесяти метров.
- Не промахнусь, - сказал Бордман и выстрелил. Хищник, спрыгнув с
порога, вытянул лапы в агонии и упал. Откуда-то прибежали три маленькие
зверушки, питающиеся падалью, и начали рвать его в клочья.
Бордман захохотал. Чтобы попасть из оружия с автоматическим прицелом,
не надо быть хорошим стрелком. Но он давно не охотился. Когда ему было
тридцать лет, он провел томительную неделю на охоте в Сахарском
заповеднике вместе с группой из восьми значительно старших, чем он,
заправил. Он охотился с этими людьми, так как заботился о своей карьере,
но вообще-то ему там не понравилось - душный воздух, яркий блеск солнца,
мертвые грязные звери на песке, бессмысленные убийства. Когда тебе
тридцать лет, то не слишком понимаешь мудреные развлечения людей среднего
возраста. И все же он выдержал до конца, в надежде, что в делах карьеры
ему помогут хорошие отношения с ними. И они помогли в самом деле. Но
теперь это уже было что-то другое. Не развлечение, не спорт.
Изображения менялись на экране. Раулинс увидел, как лицо его отца,
четкое поначалу, понемногу сливается с фоном, проекцию каким-то образом
представлял глаз смотрящего. Робот, проходя тут, видели экран пустым.
Теперь же Раулинс увидел шестнадцатилетнюю Мерибель Чембере, ученицу
второго класса лицея Мадонны Милосердия в Рокфорде, штат Иллинойс.
Мерибель с несмелой улыбкой принялась раздеваться. Волосы ее были мягкими,
губы припухшие и влажные. Она расстегнула лифчик и обнажила два крепких
полушария с сосками словно огоньки. Мерибель смущенно разрумянилась и
обнажила теперь нижнюю часть тела. Во впадинах над ее пухлыми розовыми
ягодицами поблескивали аметисты. Бедра обвивала цепочка с крестиком из
слоновой кости. Раулинс пытался не смотреть на экран. Он вслушивался в
голос компьютера, управляющий каждым его шагом.
- Я восстала из мертвых и жива теперь, - хрипло и многозначительно
произнесла она.
Она призывала его, подманивая тремя пальчиками. Строила ему глазки.
Слала воздушные поцелуи.
- Иди ко мне, за этот экран, глупенький! Я тебе покажу, как приятно
это может быть...
Она хохотала, изгибалась, шевелила плечиками. Кожа ее приобретала
темно-зеленый цвет. Глаза меняли место, перемещаясь по лицу. И неожиданно
экран скрылся за полыхающим огнем. Подчиняясь шепоту мозга, который вел
его, он успешно миновал и ту ловушку.
Экран показывал какие-то абстрактные узоры: геометрические элементы,
прямые линии на марше, неподвижные фигуры. Бордман задержался, чтобы
полюбоваться этим. А потом двинулся дальше.
Лес колеблющихся ножей у внутренней границы зоны "Х".
Жара усиливалась. Пришлось идти по раскаленной мостовой на цыпочках.
Это вызывало тревогу, так как никто из тех, кто испытывал трассу, этого не
испытывали. Может, на трассе происходят перемены? Может, город скрывал в
себе новые дьявольские загадки? Сколько еще будет мучить жара, где ее
территория кончается? Выживет ли он, доберется ли до зоны "Е"? Может быть,
это Мюллер хочет не пропустить его в сердце лабиринта?
Может быть, Мюллер увидел Бордмана и хочет убить его? Не исключено.
Он имеет все причины для ненависти. Может быть, надо пойти быстрее, чтобы
удалиться от Бордмана. Да жара все сильнее. С другой стороны, тогда
Бордман может заподозрить меня в трусости.
В глубине зоны "Г" Бордман оказался перед дезориентационным экраном.
Он не боялся этих опасностей лабиринта. Но он боялся идти туда, где
свидетельства разума ложны. Он доверял своему разуму. Ему уже трижды
пришлось менять сетчатку. Трудно правильно анализировать мир, если нет
уверенности, что ты все четко различаешь.
Теперь он был в стране фантомов.
Параллельные линии сливались. Треугольные фигуры все как одна были
сложены из тупых углов. Река, пересекавшая долину, текла в гору. Звезды
повисли, спутники кружили вокруг друг друга.
Закрыть глаза и не позволять сбить себя с толку.
"Левая нога, правая. Левая. Правая. Чуть - чуть влево... Передвинуть
ногу. Еще немного. И вновь вправо. И снова вперед".
Запретные плоды искушали его, всю жизнь он старался увидеть все.
Единственная надежда выбраться отсюда, сказал он себе, это держать глаза
закрытыми. Если я открою глаза, они обманут меня, и я пойду на гибель. Я
не имею права умереть так глупо, когда так много людей испытало это, чтобы
продемонстрировать мне, как надо себя вести.
Он стоял неподвижно. Слышал, как голос компьютера пытался поторопить
его.
- Подожди, - буркнул он. - Могу же я поглядеть немного, если стою на
месте?
"А гейзер огня? - напомнил ему компьютер. - Достаточно было страха,
чтобы довести Маршалла до смерти".
Повсюду он видел бред геометрии. Тебе восемьдесят лет, и ты знаешь,
как должен выглядеть мир. А теперь закрой глаза, Чарльз, ты слишком
рискуешь.
Но в первую очередь он отыскал глаза Неда Раулинса. Парнишка опережал
его на двадцать метров и, осторожно передвигал ноги как раз преодолевал
экран. Глаза у него были закрыты. Нед - послушный мальчик. Он хочет
выбраться отсюда живым и предпочитает не видеть мира, искаженного экраном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
энергетический луч.
- Передохнем минутку? - спросил Раулинс.
- Не относись с такой снисходительностью к старому человеку, Нед, не
задерживайся, я еще не устал.
- У нас трудный участок впереди.
- Вот и нечего рассиживаться.
Раулинс просто не мог смотреть на эти кости. Существа разных видов
встретились тут со смертью.
Яркий свет вспыхивал здесь множество раз в секунду. Бордман, идущий
на расстоянии пяти метров за Раулинсом, превратился в зловещий призрак,
дергающийся в конвульсиях. Оглянувшись, Раулинс был вынужден был махнуть
перед глазами рукой, чтобы увидеть эти сдержанные движения.
Он слышал голос компьютера:
"Пойди десять шагов и остановись. Раз, два, три. Пройди десять шагов
и остановись. Быстрее пройди до конца платформы".
Здесь, в зоне "Д" кошмары подстерегали почти везде, и у него путалась
лишь их очередность. Может быть, это здесь блок, весящий тонну, падает на
неосторожных? А стены, что сжимаются? А где мост, который ведет в озеро
огня?
Беря среднюю продолжительность жизни человека, он мог бы прожить еще
двести пять лет. Он хочет жить как можно дольше.
Зверь с длинными зубами сидел на пороге дома напротив них. Бордман
осторожно отцепил от своего пояса оружие и включил автоматический прицел,
установив его на тридцать килограммов массы в радиусе пятидесяти метров.
- Не промахнусь, - сказал Бордман и выстрелил. Хищник, спрыгнув с
порога, вытянул лапы в агонии и упал. Откуда-то прибежали три маленькие
зверушки, питающиеся падалью, и начали рвать его в клочья.
Бордман захохотал. Чтобы попасть из оружия с автоматическим прицелом,
не надо быть хорошим стрелком. Но он давно не охотился. Когда ему было
тридцать лет, он провел томительную неделю на охоте в Сахарском
заповеднике вместе с группой из восьми значительно старших, чем он,
заправил. Он охотился с этими людьми, так как заботился о своей карьере,
но вообще-то ему там не понравилось - душный воздух, яркий блеск солнца,
мертвые грязные звери на песке, бессмысленные убийства. Когда тебе
тридцать лет, то не слишком понимаешь мудреные развлечения людей среднего
возраста. И все же он выдержал до конца, в надежде, что в делах карьеры
ему помогут хорошие отношения с ними. И они помогли в самом деле. Но
теперь это уже было что-то другое. Не развлечение, не спорт.
Изображения менялись на экране. Раулинс увидел, как лицо его отца,
четкое поначалу, понемногу сливается с фоном, проекцию каким-то образом
представлял глаз смотрящего. Робот, проходя тут, видели экран пустым.
Теперь же Раулинс увидел шестнадцатилетнюю Мерибель Чембере, ученицу
второго класса лицея Мадонны Милосердия в Рокфорде, штат Иллинойс.
Мерибель с несмелой улыбкой принялась раздеваться. Волосы ее были мягкими,
губы припухшие и влажные. Она расстегнула лифчик и обнажила два крепких
полушария с сосками словно огоньки. Мерибель смущенно разрумянилась и
обнажила теперь нижнюю часть тела. Во впадинах над ее пухлыми розовыми
ягодицами поблескивали аметисты. Бедра обвивала цепочка с крестиком из
слоновой кости. Раулинс пытался не смотреть на экран. Он вслушивался в
голос компьютера, управляющий каждым его шагом.
- Я восстала из мертвых и жива теперь, - хрипло и многозначительно
произнесла она.
Она призывала его, подманивая тремя пальчиками. Строила ему глазки.
Слала воздушные поцелуи.
- Иди ко мне, за этот экран, глупенький! Я тебе покажу, как приятно
это может быть...
Она хохотала, изгибалась, шевелила плечиками. Кожа ее приобретала
темно-зеленый цвет. Глаза меняли место, перемещаясь по лицу. И неожиданно
экран скрылся за полыхающим огнем. Подчиняясь шепоту мозга, который вел
его, он успешно миновал и ту ловушку.
Экран показывал какие-то абстрактные узоры: геометрические элементы,
прямые линии на марше, неподвижные фигуры. Бордман задержался, чтобы
полюбоваться этим. А потом двинулся дальше.
Лес колеблющихся ножей у внутренней границы зоны "Х".
Жара усиливалась. Пришлось идти по раскаленной мостовой на цыпочках.
Это вызывало тревогу, так как никто из тех, кто испытывал трассу, этого не
испытывали. Может, на трассе происходят перемены? Может, город скрывал в
себе новые дьявольские загадки? Сколько еще будет мучить жара, где ее
территория кончается? Выживет ли он, доберется ли до зоны "Е"? Может быть,
это Мюллер хочет не пропустить его в сердце лабиринта?
Может быть, Мюллер увидел Бордмана и хочет убить его? Не исключено.
Он имеет все причины для ненависти. Может быть, надо пойти быстрее, чтобы
удалиться от Бордмана. Да жара все сильнее. С другой стороны, тогда
Бордман может заподозрить меня в трусости.
В глубине зоны "Г" Бордман оказался перед дезориентационным экраном.
Он не боялся этих опасностей лабиринта. Но он боялся идти туда, где
свидетельства разума ложны. Он доверял своему разуму. Ему уже трижды
пришлось менять сетчатку. Трудно правильно анализировать мир, если нет
уверенности, что ты все четко различаешь.
Теперь он был в стране фантомов.
Параллельные линии сливались. Треугольные фигуры все как одна были
сложены из тупых углов. Река, пересекавшая долину, текла в гору. Звезды
повисли, спутники кружили вокруг друг друга.
Закрыть глаза и не позволять сбить себя с толку.
"Левая нога, правая. Левая. Правая. Чуть - чуть влево... Передвинуть
ногу. Еще немного. И вновь вправо. И снова вперед".
Запретные плоды искушали его, всю жизнь он старался увидеть все.
Единственная надежда выбраться отсюда, сказал он себе, это держать глаза
закрытыми. Если я открою глаза, они обманут меня, и я пойду на гибель. Я
не имею права умереть так глупо, когда так много людей испытало это, чтобы
продемонстрировать мне, как надо себя вести.
Он стоял неподвижно. Слышал, как голос компьютера пытался поторопить
его.
- Подожди, - буркнул он. - Могу же я поглядеть немного, если стою на
месте?
"А гейзер огня? - напомнил ему компьютер. - Достаточно было страха,
чтобы довести Маршалла до смерти".
Повсюду он видел бред геометрии. Тебе восемьдесят лет, и ты знаешь,
как должен выглядеть мир. А теперь закрой глаза, Чарльз, ты слишком
рискуешь.
Но в первую очередь он отыскал глаза Неда Раулинса. Парнишка опережал
его на двадцать метров и, осторожно передвигал ноги как раз преодолевал
экран. Глаза у него были закрыты. Нед - послушный мальчик. Он хочет
выбраться отсюда живым и предпочитает не видеть мира, искаженного экраном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50