Он задумался. Может, они следят
за мной, или уже как-то установили, что это не вражеское оружие? Или
попросту не воспринимают меня всерьез?
На расстоянии в тысячу километров он уравнял свою скорость со
скоростью этого спутника и вышел на стационарную орбиту вокруг него.
Перешел в посадочную капсулу. И в капсуле провалился во тьму.
Он оказался в чужой власти. В этом не было никакого сомнения.
Посадочная капсула была запрограммирована таким образом, чтобы в нужное
время пролететь мимо спутника, но он быстро обнаружил, что она сбилась с
этого курсу. Отклонения никогда не бывают случайными. Посадочная капсула
приобрела скорость и направление, не предусмотренное программой, а значит
- что-то притягивало ее. Он отметил это. С ледяным спокойствием он ни на
что не рассчитывал и ко всему был готов. Скорость уменьшилась. Он с
близкого расстояния увидел поблескивающий борт огромного чужого спутника.
Металл коснулся металла, стыковка осуществилась.
В металлической оболочке спутника разошелся какой-то люк.
Капсула Мюллера вплыла внутрь.
И остановилась на возвышении в огромном, напоминающем пещеру зале -
высоком, шириной и длиной в несколько сотен метров. Мюллер в космическом
комбинезоне вышел наружу. Привел в действие гравитационные прокладки, так
как сила притяжения здесь, как он и предполагал, была почти не заметной.
Во мраке он различал слабое пурпурное зарево. Тишина стояла могильная, и в
то же время что-то билось вдалеке, словно балки и распорки спутника
сотрясало чье-то мощное дыхание.
Несмотря на работу гравитационных прокладок у него кружилась голова,
пол раскачивался под ногами. Он не мог избавиться от впечатления, что его
окружает бурное время, огромные волны накатывают на изъеденные берега,
водная масса в своем шарообразном, глубоком ложе волнуется и шумит. Мир
содрогается от этого груза.
Он ощутил, как холод проникает под его обогреваемый комбинезон. Его
влекла вперед какая-то необоримая сила. Он шел неуверенно, и в то же время
замечал, что ноги послушны ему, хотя он и не в полной мере сохраняет над
ними контроль. Близость чего-то огромного, чего-то волнующего,
подрагивающего, дышащего была все ощутимей.
Он шел, погруженный во мрак, по набережной. Наткнулся на невысокое
ограждение - темно-красную полосу на фоне угольной тьмы - прижался к ней
ногой и дальше уже шел вдоль нее. В одном месте он поскользнулся и когда
ударился локтем об ограждение, вся конструкция отозвалась потревоженным
металлом. Нечеткое эхо вернулось к нему. Словно сквозь лабиринт он шел
дальше по коридорам и чередой комнат: то там, то здесь поднимался на
мостики, переброшенные над темной бездной, по некрутым лестницам спускался
в просторные залы, потолки которых были еле видны.
Ничего не опасаясь, он шел так, полный уверенности в себе. Правда,
ориентировки почти не было. Он не знал, какова внутренняя планировка этого
спутника. Он даже не мог понять, для какой цели служат внутренние
переборы. От этой близости скрытого гиганта плыли бесшумные волны и
делались все сильнее. Он содрогался от давления их, пока не выбрался на
какую-то центральную галерею и, глянув вниз, не увидел в тусклом
голубоватом полусвете уменьшающиеся по мере удаления бесчисленные этажи и
глубоко под его балконом этакий огромный бассейн - нечто гигантское, а в
том бассейне-нечто гигантское, полыхающее искрами.
- Вот я, - сказал он, - Ричард Мюллер. Человек с Земли.
Он сжал руки на парапете и смотрел туда вниз, готовый ко всему.
Может, это огромное создание шевельнется, двинется? Откашляется? Отзовется
на языке, который ему доступен? Но он ничего не услышал, но ощущал многое:
неторопливо, постепенно он понял, что происходит какой-то контакт,
общение, беседа.
Он почувствовал, как его душа просачивается сквозь поры кожи.
Это было неприятно, но он предпочел не сопротивляться. Он охотно
раскрывался, не жалея себя. Кошмарное чудище под ним высасывало из него
его сущность, словно пило из отвернутых кранов его энергию - и не могло
насытиться.
- Ну, пожалуйста! - произнес он, и эхо от его голоса задрожало
вокруг, отражаясь, изменяясь. - Пей! Тебе нравится? Это ведь горький
напиток, правда. Пей! Пей!
Колени его подгибались, и он оперся о балюстраду, прижав лоб к ее
холодной поверхности. Источник его эманации иссякал.
Но теперь он отдавал свое "я" с радостью. Поблескивающими капельками
из него выцеживалось все: его первая любовь и первое разочарование,
майский дождь, страсть и боль. Гордость и надежды, тепло и холод, пот и
кровь. Запах разомлевшего тела, прикосновение гладкой ухоженной кожи, гром
музыки, музыка грома, бархатистость волос под его пальцами, уравнения,
нечитанные на губчатом грунте. Фыркающие верблюды, серебряные стайки
крохотных рыбок, башни Второго Чикаго, бордели подземелий Нового Орлеана.
Снег. Молоко. Вино. Голод. Пламя. Страдание. Сон. Печаль. Яблоки. Свет.
Слезы. Фуги Баха. Шипенье мяса на огне. Смех стариков. Солнце почти за
горизонтом. Луна над морем. Свет иных звезд, стартующие корабли, летние
цветы на краю ледника. Отец. Мать. Иисус. Полдень. Ревность. Радость.
Он выдавливал из себя все это и значительно больше. И ждал ответа. Но
напрасно. А когда ничего не осталось в нем, он обвис на балюстраде, лицом
вниз, изможденный, пустой, слепо уставившийся в бездну под ним.
Он улетел, как только хоть немного пришел в себя. Люк спутника
разошелся, чтобы выпустить его капсулу, которая сразу взяла направление на
корабль. Вскоре после этого он был уже в подпространстве.
Почти весь обратный путь он проспал. Лишь в районе Антареса он взял
на себя контроль над кораблем и запрограммировал перемену курса. Ему
незачем было возвращаться на Землю. Станция слежения проанализировала его
задание, в рамках нормальной процедуры проверила, свободен ли канал, и
позволила ему направиться прямо на Лемнос. Он вновь сразу же ушел в
подпространство.
Когда он вновь выскочил из него вблизи Лемноса, то убедился, что
какой-то корабль ждет его на орбите. Он не стал обращать на него внимания,
но с того корабля так настойчиво пытались наладить с ним связь, что он в
конце концов согласился на переговоры.
- Это Нед Раулинс, - раздался на удивление тихий голос. - Почему ты
изменил курс?
- Разве это важно? Свое задание я выполнил.
- Ты не сделал доклад.
- Ну так сейчас его сделаю. Я навестил одно из этих чужих существ.
Прошел милую приятельскую беседу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
за мной, или уже как-то установили, что это не вражеское оружие? Или
попросту не воспринимают меня всерьез?
На расстоянии в тысячу километров он уравнял свою скорость со
скоростью этого спутника и вышел на стационарную орбиту вокруг него.
Перешел в посадочную капсулу. И в капсуле провалился во тьму.
Он оказался в чужой власти. В этом не было никакого сомнения.
Посадочная капсула была запрограммирована таким образом, чтобы в нужное
время пролететь мимо спутника, но он быстро обнаружил, что она сбилась с
этого курсу. Отклонения никогда не бывают случайными. Посадочная капсула
приобрела скорость и направление, не предусмотренное программой, а значит
- что-то притягивало ее. Он отметил это. С ледяным спокойствием он ни на
что не рассчитывал и ко всему был готов. Скорость уменьшилась. Он с
близкого расстояния увидел поблескивающий борт огромного чужого спутника.
Металл коснулся металла, стыковка осуществилась.
В металлической оболочке спутника разошелся какой-то люк.
Капсула Мюллера вплыла внутрь.
И остановилась на возвышении в огромном, напоминающем пещеру зале -
высоком, шириной и длиной в несколько сотен метров. Мюллер в космическом
комбинезоне вышел наружу. Привел в действие гравитационные прокладки, так
как сила притяжения здесь, как он и предполагал, была почти не заметной.
Во мраке он различал слабое пурпурное зарево. Тишина стояла могильная, и в
то же время что-то билось вдалеке, словно балки и распорки спутника
сотрясало чье-то мощное дыхание.
Несмотря на работу гравитационных прокладок у него кружилась голова,
пол раскачивался под ногами. Он не мог избавиться от впечатления, что его
окружает бурное время, огромные волны накатывают на изъеденные берега,
водная масса в своем шарообразном, глубоком ложе волнуется и шумит. Мир
содрогается от этого груза.
Он ощутил, как холод проникает под его обогреваемый комбинезон. Его
влекла вперед какая-то необоримая сила. Он шел неуверенно, и в то же время
замечал, что ноги послушны ему, хотя он и не в полной мере сохраняет над
ними контроль. Близость чего-то огромного, чего-то волнующего,
подрагивающего, дышащего была все ощутимей.
Он шел, погруженный во мрак, по набережной. Наткнулся на невысокое
ограждение - темно-красную полосу на фоне угольной тьмы - прижался к ней
ногой и дальше уже шел вдоль нее. В одном месте он поскользнулся и когда
ударился локтем об ограждение, вся конструкция отозвалась потревоженным
металлом. Нечеткое эхо вернулось к нему. Словно сквозь лабиринт он шел
дальше по коридорам и чередой комнат: то там, то здесь поднимался на
мостики, переброшенные над темной бездной, по некрутым лестницам спускался
в просторные залы, потолки которых были еле видны.
Ничего не опасаясь, он шел так, полный уверенности в себе. Правда,
ориентировки почти не было. Он не знал, какова внутренняя планировка этого
спутника. Он даже не мог понять, для какой цели служат внутренние
переборы. От этой близости скрытого гиганта плыли бесшумные волны и
делались все сильнее. Он содрогался от давления их, пока не выбрался на
какую-то центральную галерею и, глянув вниз, не увидел в тусклом
голубоватом полусвете уменьшающиеся по мере удаления бесчисленные этажи и
глубоко под его балконом этакий огромный бассейн - нечто гигантское, а в
том бассейне-нечто гигантское, полыхающее искрами.
- Вот я, - сказал он, - Ричард Мюллер. Человек с Земли.
Он сжал руки на парапете и смотрел туда вниз, готовый ко всему.
Может, это огромное создание шевельнется, двинется? Откашляется? Отзовется
на языке, который ему доступен? Но он ничего не услышал, но ощущал многое:
неторопливо, постепенно он понял, что происходит какой-то контакт,
общение, беседа.
Он почувствовал, как его душа просачивается сквозь поры кожи.
Это было неприятно, но он предпочел не сопротивляться. Он охотно
раскрывался, не жалея себя. Кошмарное чудище под ним высасывало из него
его сущность, словно пило из отвернутых кранов его энергию - и не могло
насытиться.
- Ну, пожалуйста! - произнес он, и эхо от его голоса задрожало
вокруг, отражаясь, изменяясь. - Пей! Тебе нравится? Это ведь горький
напиток, правда. Пей! Пей!
Колени его подгибались, и он оперся о балюстраду, прижав лоб к ее
холодной поверхности. Источник его эманации иссякал.
Но теперь он отдавал свое "я" с радостью. Поблескивающими капельками
из него выцеживалось все: его первая любовь и первое разочарование,
майский дождь, страсть и боль. Гордость и надежды, тепло и холод, пот и
кровь. Запах разомлевшего тела, прикосновение гладкой ухоженной кожи, гром
музыки, музыка грома, бархатистость волос под его пальцами, уравнения,
нечитанные на губчатом грунте. Фыркающие верблюды, серебряные стайки
крохотных рыбок, башни Второго Чикаго, бордели подземелий Нового Орлеана.
Снег. Молоко. Вино. Голод. Пламя. Страдание. Сон. Печаль. Яблоки. Свет.
Слезы. Фуги Баха. Шипенье мяса на огне. Смех стариков. Солнце почти за
горизонтом. Луна над морем. Свет иных звезд, стартующие корабли, летние
цветы на краю ледника. Отец. Мать. Иисус. Полдень. Ревность. Радость.
Он выдавливал из себя все это и значительно больше. И ждал ответа. Но
напрасно. А когда ничего не осталось в нем, он обвис на балюстраде, лицом
вниз, изможденный, пустой, слепо уставившийся в бездну под ним.
Он улетел, как только хоть немного пришел в себя. Люк спутника
разошелся, чтобы выпустить его капсулу, которая сразу взяла направление на
корабль. Вскоре после этого он был уже в подпространстве.
Почти весь обратный путь он проспал. Лишь в районе Антареса он взял
на себя контроль над кораблем и запрограммировал перемену курса. Ему
незачем было возвращаться на Землю. Станция слежения проанализировала его
задание, в рамках нормальной процедуры проверила, свободен ли канал, и
позволила ему направиться прямо на Лемнос. Он вновь сразу же ушел в
подпространство.
Когда он вновь выскочил из него вблизи Лемноса, то убедился, что
какой-то корабль ждет его на орбите. Он не стал обращать на него внимания,
но с того корабля так настойчиво пытались наладить с ним связь, что он в
конце концов согласился на переговоры.
- Это Нед Раулинс, - раздался на удивление тихий голос. - Почему ты
изменил курс?
- Разве это важно? Свое задание я выполнил.
- Ты не сделал доклад.
- Ну так сейчас его сделаю. Я навестил одно из этих чужих существ.
Прошел милую приятельскую беседу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50