Вдохновляла и несколько поражала Раулинса та мысль, что все это произойдет
на его веку.
Он прошел по мосту. Полюбовался, как космические корабли разбивают
тьму пространства. Потом снова остановился в неподвижности, вслушиваясь в
зов звезд. Вся Вселенная влекла его к себе, каждая из звезд действовала в
этом своей силой притяжения. Бездна небес ошеломляла. Открытые пути
манили, уходя в бесконечность.
Он подумал о человеке в лабиринте. И подумал о той девушке, гибкой и
грациозной, темноволосой и с глазами как серебряные зеркальца, подумал о
ее ждущем теле. И неожиданно сделался Диком Мюллером, которому тоже
когда-то было двадцать - двадцать четыре года и галактика лежала у его
ног. А ты, Дик, чувствовал себя тогда по другому? - спросил он. - О чем ты
думал, когда поднимал голову и глядел на звезды? Волновало ли тебя это?
Тянуло ли туда? Вот так. Так как манит сейчас меня. И ты там оказался. И
нашел свое. И потерял. И обрел что-то другое. Ты помнишь, Дик, что ты
чувствовал тогда, много лет назад? Сегодня, в эту ночь, укрывшийся у себя
в лабиринте - о чем ты думаешь? Что вспоминаешь?
Почему ты отвернулся от нас, Дик?
Кто ты теперь?
Он поспешил к девушке, которая ждала его. Они пили молодое вино,
терпкое, электризующее. Улыбались друг другу в неверном свете свечей. Еще
похоже она отдалась ему, а потом они стояли вдвоем на балконе, и перед
ними открывалась перспектива крупнейшего из земных городов. Бесчисленные
огоньки перемигивались и поднимались к другим огонькам на небесах. Он
обнял ее и привлек к себе, положив руку на ее обнаженное бедро.
Она спросила:
- Ты надолго останешься на этот раз?
- Еще на четыре дня.
- А когда вернешься?
- Когда выполню задание.
- Нед, когда ты, наконец, отдохнешь? Когда ты, наконец, скажешь, что
с тебя довольно?.. Что ты не будешь больше летать. Что выберешь одну
планету и поселишься на ней окончательно?
- Ну да, - небрежно произнес он. - Так я, наверно, и поступлю.
Немного погоди.
- Ты так говоришь, чтобы что-то сказать никто из вас никогда не может
усидеть на месте.
- Не можем, - прошептал он. - Мы всегда в пути. Всегда нас ждут новые
миры... новые звезды...
- Вы хотите слишком многого. Вы хотите познать всю Вселенную, Нед, а
это - грех. Существуют границы, которые не дозволенно переступать.
- Да, - согласился он, - ты права. Я знаю, что ты права. - Он провел
пальцем по ее гладкой атласной коже. Она задрожала. - Мы делаем то, что
обязаны, - сказал он. - Учимся на чужих ошибках. Служим нашему делу.
Стараемся быть достойными самих себя. Да и разве можно иначе?
- Этот человек, который заперся в лабиринте...
- ...он счастлив, - завершил Раулинс. - Он идет избранным путем.
- Как это?
- Я не смог бы этого объяснить.
- Он наверное, страшно нас ненавидит, если изолировался от всего
мира.
- Он смог возвыситься над своей ненавистью, - объяснил он, как умел.
- Сумел. И обрел покой. Безотносительно тому, кто он есть.
- Что?
Он почувствовал прохладу ночи и отвел ее в комнату. Они остановились
у постели.
Он нежно поцеловал ее и вновь подумал о Дике Мюллере. И попытался
понять, какой лабиринт поджидает его самого в конце его пути. Он обнял ее.
Они откинулись на кровать. Его руки искали, ласкали, терзали.
Дик, подумал он, когда мы с тобой увидимся, нам найдется о чем
поговорить.
Она спросила:
- Но почему он снова скрылся в лабиринте?
- Потому же, почему раньше полетел к чужим существам. По той самой
причине, по какой все это произошло.
- Не понимаю.
- Он любил человечество, - сказал Раулинс.
И это было наилучшей эпитафией. Он никогда еще не обладал так
девушкой. Но ушел от нее до рассвета.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50