очевидно, он обладал таким же неистощимым терпением, как люди-хамелеоны и пауки. Когда они подошли, он повернулся и зашагал по дороге, не дожидаясь какого-либо побуждения.
Найл спросил лидера, что находится над ними. Если бы он использовал человеческий язык, он указал бы на потолок, объясняя, что имеет в виду рельеф над поверхностью земли, а так его вопрос был понят сразу и недвусмысленно. Этот вид прямого общения стал доступен ему с тех пор, как они посидели вместе у священного озера.
В ответ ему показали зеленую гору, самую высокую из гряды холмов к северо-востоку от города пауков. Он заметил ее, еще когда Асмак, начальник воздушной разведки, взял его в ментальное путешествие к горам севера. Но, поскольку Найла больше интересовали земли Мага, тогда он не обратил на эту местность особого внимания.
Найл понимал, что не имело никакого смысла выяснять, что лежит к северо-западу от горы, в направлении потока, который приносил паразитов: поскольку эта местность лежала вне территории людей хамелеонов, они ничего о ней не знали.
Как теперь понял Найл, это не было следствием безразличия. Люди-хамелеоны рассматривали Землю совершенно отличным от людей образом. Люди передвигаются по поверхности Земли, и многое знают о линиях ее рельефа, вдоль которых проходят дороги, на которых, в свою очередь, стоят города и деревни. Люди-хамелеоны знали ее с совершенно другой стороны. В некотором смысле, они больше походили на призраков. Их способность сливаться с природой означала, что им было известно о силах, скрытых в окружающей их среде. Люди, например, имеют представление о гравитации, которая притягивает их к центру Земли; но когда люди-хамелеоны подходят близко к холму или горе, они знают и о других силах, которые вступают в противостояние с гравитацией и влекут их, словно магнит: полная луна притягивает их, как приливы, и на протяжении дня солнце вызывает различные силы, меняющиеся час от часу. Для человека-хамелеона час восхода солнца столь же непохож на полдень, как гора отличается от долины.
Как деревьям и растениям, людям-хамелеонам было известно о силах, пронизывающих землю под ногами, не меньше, чем о сменах сезонов. И поскольку эти силы также откликаются на движение планет по небу, люди-хамелеоны таким образом жили в мире более богатом и сложном, чем плоский мир людей. Это объясняло, почему они немного знали о том, что отдалено от их дома больше, чем на несколько миль: это просто превысило бы возможности их памяти. Как бы то ни было, их мир был более богат и реалистичен, чем мир людей.
Все это Найл узнал, пока он шел назад по земле, покрытой серым, бархатистым мхом. Ему больше не требовалось задавать вопросы: он мог просто исследовать их коллективную память.
Поскольку они приблизились к мосту, перекинутому через пропасть, мысли Найла вернулись к нападавшим на них отвратительным существам. Он уяснил, что, как он и подозревал, они были вампирическими духами, которые в некоторых человеческих мифах назывались упырями или вурдалаками и вселялись в тела мертвых. Древние знатоки оккультных наук причисляли их к полумертвым или нежити.
В последнее время наблюдалось усиление их активности, связанное с увеличением количества трупов. До того, как случилось некое событие (которое, как предположил Найл, было его приходом к власти), трупов было немного, поскольку их поедали пауки. Теперь трупы оставались, а рабы были слишком ленивы, чтобы хоронить мертвых, и просто бросали их в реку, чтобы их смывало в море. Многие застревали на бродах и в болотах, и вампиры, привлеченные криками голодных птиц, быстро овладевали телами. Иногда трупы клевали десятки птиц - в особенности они любили глаза. Когда трупы возвращались к "жизни", птицы взлетали в воздух с негодующими криками. Захватить труп, который обладает хотя бы одним глазом, расценивалось вурдалаками как замечательное достижение.
Как эти призраки овладевали телом, было не ясно; но они явно могли войти в него и использовать как своего рода марионетку. Обычно эти призраки обитали в призрачном мире, но, как только они обретали плоть, мир вокруг них становился более реальным. Когда плоть начинала распадаться, это доставляло им еще больше радости, поскольку они в действительности были некрофилами, и оживший труп доставлял им жутковатое, извращенное удовольствие.
Когда у них появлялась возможность, эти существа нападали на людей и высасывали их жизненную силу; легче всего это было осуществить, когда их жертвы теряли сознание либо от ужаса, либо под воздействием чего-то вроде гипноза, парализующего их. От этих жутких существ и пошли легенды о вампирах.
Как ни странно, люди-хамелеоны не боялись их, и даже презирали. Поначалу они чувствовали отвращение к их болезненной одержимости смертью. Но главная причина была в том, что разлагающееся тело имело мало мускульной силы - Найл на своем опыте узнал, как просто отразить их нападение. Недавно умерший труп был более опасен: его руки были все еще способны к удушению, но и он быстро разлагался.
Тролли ненавидели их, потому что, в отличие от нежити, тролли брали энергию от природы, особенно от деревьев и определенных асимметричных кристаллических глыб, вроде кварца. Несмотря на их размер, тролли могли стать фактически невидимыми в лесу или на фоне скалистых гор. Их энергия имела ту же самую природу, что и молния - тролль, пораженный молнией, расценивался как своего рода божество среди своих собратьев. Их презрение к полумертвым возникло из брезгливости к ним, как к ворам энергии и самым никчемным паразитам.
Поэтому Найл не удивился, узнав, что происшествие на мосту на мосту было преднамеренно подготовленной ловушкой. Он мрачновато ухмыльнулся, узнав, что сам он был приманкой - но если бы он знал все заранее, его предчувствие и нервозность предостерегли бы вурдалаков, потому он должен был оставаться в неведении. Вампиры, непреодолимо влекомые возможностью приобрести свежее человеческое тело, ударили всеми силами, и им дали время, чтобы они растеряли остатки бдительности, прежде чем тролль нанесет ответный удар. Пройдет немало времени, прежде чем полумертвые из пропасти снова осмелятся приблизиться к одному из троллей или людей.
Найл также был рад узнать, что тролль восхитился его храбростью во время нападения, и вследствие этого его мнение о людях улучшилось.
Они пересекли мост без происшествий. Даже сернистый ветер, задувавший из глубин, казался менее мощным, но Найл все равно старался не смотреть в пропасть.
На другой стороне моста они остановились на широкой платформе, и Найл был удивлен тем, что люди-хамелеоны подняли руки в жесте приветствия. Тролль снова издал звук, вроде помеси ворчания и рычания;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Найл спросил лидера, что находится над ними. Если бы он использовал человеческий язык, он указал бы на потолок, объясняя, что имеет в виду рельеф над поверхностью земли, а так его вопрос был понят сразу и недвусмысленно. Этот вид прямого общения стал доступен ему с тех пор, как они посидели вместе у священного озера.
В ответ ему показали зеленую гору, самую высокую из гряды холмов к северо-востоку от города пауков. Он заметил ее, еще когда Асмак, начальник воздушной разведки, взял его в ментальное путешествие к горам севера. Но, поскольку Найла больше интересовали земли Мага, тогда он не обратил на эту местность особого внимания.
Найл понимал, что не имело никакого смысла выяснять, что лежит к северо-западу от горы, в направлении потока, который приносил паразитов: поскольку эта местность лежала вне территории людей хамелеонов, они ничего о ней не знали.
Как теперь понял Найл, это не было следствием безразличия. Люди-хамелеоны рассматривали Землю совершенно отличным от людей образом. Люди передвигаются по поверхности Земли, и многое знают о линиях ее рельефа, вдоль которых проходят дороги, на которых, в свою очередь, стоят города и деревни. Люди-хамелеоны знали ее с совершенно другой стороны. В некотором смысле, они больше походили на призраков. Их способность сливаться с природой означала, что им было известно о силах, скрытых в окружающей их среде. Люди, например, имеют представление о гравитации, которая притягивает их к центру Земли; но когда люди-хамелеоны подходят близко к холму или горе, они знают и о других силах, которые вступают в противостояние с гравитацией и влекут их, словно магнит: полная луна притягивает их, как приливы, и на протяжении дня солнце вызывает различные силы, меняющиеся час от часу. Для человека-хамелеона час восхода солнца столь же непохож на полдень, как гора отличается от долины.
Как деревьям и растениям, людям-хамелеонам было известно о силах, пронизывающих землю под ногами, не меньше, чем о сменах сезонов. И поскольку эти силы также откликаются на движение планет по небу, люди-хамелеоны таким образом жили в мире более богатом и сложном, чем плоский мир людей. Это объясняло, почему они немного знали о том, что отдалено от их дома больше, чем на несколько миль: это просто превысило бы возможности их памяти. Как бы то ни было, их мир был более богат и реалистичен, чем мир людей.
Все это Найл узнал, пока он шел назад по земле, покрытой серым, бархатистым мхом. Ему больше не требовалось задавать вопросы: он мог просто исследовать их коллективную память.
Поскольку они приблизились к мосту, перекинутому через пропасть, мысли Найла вернулись к нападавшим на них отвратительным существам. Он уяснил, что, как он и подозревал, они были вампирическими духами, которые в некоторых человеческих мифах назывались упырями или вурдалаками и вселялись в тела мертвых. Древние знатоки оккультных наук причисляли их к полумертвым или нежити.
В последнее время наблюдалось усиление их активности, связанное с увеличением количества трупов. До того, как случилось некое событие (которое, как предположил Найл, было его приходом к власти), трупов было немного, поскольку их поедали пауки. Теперь трупы оставались, а рабы были слишком ленивы, чтобы хоронить мертвых, и просто бросали их в реку, чтобы их смывало в море. Многие застревали на бродах и в болотах, и вампиры, привлеченные криками голодных птиц, быстро овладевали телами. Иногда трупы клевали десятки птиц - в особенности они любили глаза. Когда трупы возвращались к "жизни", птицы взлетали в воздух с негодующими криками. Захватить труп, который обладает хотя бы одним глазом, расценивалось вурдалаками как замечательное достижение.
Как эти призраки овладевали телом, было не ясно; но они явно могли войти в него и использовать как своего рода марионетку. Обычно эти призраки обитали в призрачном мире, но, как только они обретали плоть, мир вокруг них становился более реальным. Когда плоть начинала распадаться, это доставляло им еще больше радости, поскольку они в действительности были некрофилами, и оживший труп доставлял им жутковатое, извращенное удовольствие.
Когда у них появлялась возможность, эти существа нападали на людей и высасывали их жизненную силу; легче всего это было осуществить, когда их жертвы теряли сознание либо от ужаса, либо под воздействием чего-то вроде гипноза, парализующего их. От этих жутких существ и пошли легенды о вампирах.
Как ни странно, люди-хамелеоны не боялись их, и даже презирали. Поначалу они чувствовали отвращение к их болезненной одержимости смертью. Но главная причина была в том, что разлагающееся тело имело мало мускульной силы - Найл на своем опыте узнал, как просто отразить их нападение. Недавно умерший труп был более опасен: его руки были все еще способны к удушению, но и он быстро разлагался.
Тролли ненавидели их, потому что, в отличие от нежити, тролли брали энергию от природы, особенно от деревьев и определенных асимметричных кристаллических глыб, вроде кварца. Несмотря на их размер, тролли могли стать фактически невидимыми в лесу или на фоне скалистых гор. Их энергия имела ту же самую природу, что и молния - тролль, пораженный молнией, расценивался как своего рода божество среди своих собратьев. Их презрение к полумертвым возникло из брезгливости к ним, как к ворам энергии и самым никчемным паразитам.
Поэтому Найл не удивился, узнав, что происшествие на мосту на мосту было преднамеренно подготовленной ловушкой. Он мрачновато ухмыльнулся, узнав, что сам он был приманкой - но если бы он знал все заранее, его предчувствие и нервозность предостерегли бы вурдалаков, потому он должен был оставаться в неведении. Вампиры, непреодолимо влекомые возможностью приобрести свежее человеческое тело, ударили всеми силами, и им дали время, чтобы они растеряли остатки бдительности, прежде чем тролль нанесет ответный удар. Пройдет немало времени, прежде чем полумертвые из пропасти снова осмелятся приблизиться к одному из троллей или людей.
Найл также был рад узнать, что тролль восхитился его храбростью во время нападения, и вследствие этого его мнение о людях улучшилось.
Они пересекли мост без происшествий. Даже сернистый ветер, задувавший из глубин, казался менее мощным, но Найл все равно старался не смотреть в пропасть.
На другой стороне моста они остановились на широкой платформе, и Найл был удивлен тем, что люди-хамелеоны подняли руки в жесте приветствия. Тролль снова издал звук, вроде помеси ворчания и рычания;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126