Действительно ли его цель состоит в том, чтобы захватить Найла и передать его Магу?
Но к чему так беспокоиться, Найл уже и без того держал свой путь в том направлении? Он мог бы просто следовать за Найлом, и удостовериться, что тот достиг его цели. Это, решил Найл, было более вероятным объяснением. Поскольку капитан, по счастью, потерял возможность воспользоваться преимуществом, которое могла дать ему внезапность, не было смысла от него прятаться. Найл надел сандалии и начал подниматься по берегу к дороге.
За несколько шагов от вершины, он мог уже хорошо видеть дорогу за красной скалой; она просматривалась по крайней мере на четверть мили, и он был удивлен увидев, что она пуста. У паука было мало времени, чтобы исчезнуть из поля зрения, если он не побежал на большой скорости к следующей скале. Это означало, что он спрятался где-нибудь рядом.
Найл посмотрел на ворона на вершине скалы и понял как тут надо поступить. Он настроился на режим, который позволял ему использовать сознание птицы, и немедленно оказался в сознании ворона, внимательно осмотрев долину и плоскогорье, простирающееся в восточном направлении к морю. На двадцать футов ниже, с правой стороны от него, он увидел капитана, стоящего на краю склона, который спускался к дороге.
Очевидно, паук также увидел, что дорога впереди пустынна, следовательно Найл все еще где-то рядом. Он затаился и стал ждать появления Найла на дороге, все ещё надеясь остаться замеченным.
Найл расстегнул тунику и повернул мыслеотражатель к груди, выждал несколько мгновений, чтобы сконцентрировать волну энергии, которую он вызвал, затем шагнул из за скалы и посмотрел вверх на паука. Его ответ был, как Найл и ожидал, мгновенный и автоматический. Паук ударил по центральной нервной системе Найла, остановив его и сковав как кусок льда. Но Найл не чувствовал никакой опасности, поскольку он предвидел то, что случится. Поскольку Найл оставался неподвижным, в паучьей власти, охваченный будто щупальцами осьминога, у паука не должно было остаться сомнений относительно того, что теперь делать. Его инстинкт приказывал ему напасть на добычу, он уже замер, выпуская хилицеры, но в то же время логическая составляющая его разума выступала против этого.
Найл использовал это мгновение нерешительности паука, явив полную силу своей концентрации, он разрушил оцепенение и освободился. Найл видел удивление паука - как человек может проявить такую силу. Усилие сделало мыслеотражатель теплым на груди Найла, но не таким горячим, как в последнем случае, когда он выступил против паука. Найл и капитан рассматривали друг друга, Найл - небрежно и без опасения, капитан - очевидно, в нерешительности, не зная, что теперь делать.
Найл сделал следующий ход в этой шахматной игре доминирования, обращаясь к капитану так, как будто он не опасался дальнейшего нападения: "Куда ты, идешь?"
Он говорил уверенным тоном, который подразумевал, что он имел право спросить, и он ощутил удивление капитана, так четко получившего вопрос на телепатическом языке пауков.
После паузы, капитан ответил: "Не имеет значения, куда я иду. У меня нет дома."
Если бы он был человеком, то ответ сопровождался бы пожатием плеч.
Найл понял, что он победил: паук признал его право задавать вопросы, как будто Найл был его старшим начальником. Найл сказал: "В таком случае, мы можем путешествовать вместе."
Если бы он говорил с человеком, то он сделал бы жест, приглашающий его присоединиться к нему на дороге. Но так как он использовал телепатию, то это было ненужно. Капитан преодолел крутой узкий спуск с удивительной быстротой.
Он оказался меньше, чем помнилось Найлу, будучи только на один фут, или около того, выше, чем Найл. (Большинство пауков-смертоносцев были от семи до восьми футов высотой.) Покров паука был темно-коричневым, вместо черного, как у большинства пауков-смертоносцев, и его блеск напомнил Найлу Греля, сына Асмака - то есть, это было признаком юности, с которой однако не вязалась та сила и проворство, которыми паук обладал.
Путь, который вел на север, был недостаточно широк для паука и человека, чтобы идти рядом, и широкое расстояние между ног паука принуждало его идти четырьмя правыми ногами по травянистой обочине.
Найл сказал:
- Ты говоришь, что у тебя нет дома. Но ведь твой дом наверняка в Восточном Корше?
- Путешествие туда заняло бы две недели морским путем. А по суше - больше года.
- Тогда, почему бы не возвратиться морским путем?
- Это невозможно. Смертоносец-Повелитель постановил, что никакому судну не будет позволено меня взять на борт.
Найл помнил точные слова Смертоносца-Повелителя: "Никакое судно не будет нести предателя, который предпочитает позор смерти." Он видел, что паук знал то, что он думает, и что он испытывает боль и унижение.
Найл спросил:
- Ты хочешь вернуться морским путем?
В человеческой речи, вопрос был бы неоднозначен, но паук тут же, понял то, что подразумевал Найл.
- Вы можете дать распоряжения относительно судна, чтобы оно взяло меня?
- Да.
Найл мог ощутить его удивление.
- И отмените решение Смертоносца-Повелителя?
Найл сказал:
- Я - правитель города пауков, что означает, что я могу отменить даже решения Смертоносца-Повелителя.
Глаза паука - как боковые так и передние - уставились на Найла с удивлением. Поскольку они говорили телепатически, он знал, что Найл говорил правду.
Почувствовав незаданный вопрос, Найл добавил:
- Спроси о том, что тебя беспокоит.
- Но как тебе, человеку, удалось стать правителем города пауков?
- Так решила Богиня.
- Ты говорил с Богиней?
- Да.
Так как капитан читал мысли Найла, то любой обман был невозможным, таким образом существующий контакт Найла с разумом паука означал, что он мог оценить точно, что он чувствовал. Найл видел, что его слова возбудило в пауке смесь скептицизма и суеверного страха.
Это напомнило ему о то, что он часто замечал в его контактах с пауками: при всей своей замечательной интеллектуальности, разум паука был менее тонким чем у людей. Причина крылась в особенностях их развития. Люди развивались больше миллиона лет конфликтуя с другими людьми, таким образом они достигли высокой степени психологического понимания других умов, которое хорошо служило им в играх с блефом и двойным блефом. Так Найл только что играл с капитаном. В отличие от этого, пауки никогда не должны были бороться за выживание против других пауков. Их жизнь состояла главным образом из терпеливого ожидания в углу паучьей сети рывка, который говорит им, что муха или насекомое были пойманы в ловушку.
Отношение капитана к людям было простым. Они были побеждены, чтобы их есть. Именно поэтому он и Скорбо были так разозлены когда объявили, что пауки больше не могли есть их любимую пищу, и должны есть содержащихся на фермах животных и случайно залетевших в город птиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Но к чему так беспокоиться, Найл уже и без того держал свой путь в том направлении? Он мог бы просто следовать за Найлом, и удостовериться, что тот достиг его цели. Это, решил Найл, было более вероятным объяснением. Поскольку капитан, по счастью, потерял возможность воспользоваться преимуществом, которое могла дать ему внезапность, не было смысла от него прятаться. Найл надел сандалии и начал подниматься по берегу к дороге.
За несколько шагов от вершины, он мог уже хорошо видеть дорогу за красной скалой; она просматривалась по крайней мере на четверть мили, и он был удивлен увидев, что она пуста. У паука было мало времени, чтобы исчезнуть из поля зрения, если он не побежал на большой скорости к следующей скале. Это означало, что он спрятался где-нибудь рядом.
Найл посмотрел на ворона на вершине скалы и понял как тут надо поступить. Он настроился на режим, который позволял ему использовать сознание птицы, и немедленно оказался в сознании ворона, внимательно осмотрев долину и плоскогорье, простирающееся в восточном направлении к морю. На двадцать футов ниже, с правой стороны от него, он увидел капитана, стоящего на краю склона, который спускался к дороге.
Очевидно, паук также увидел, что дорога впереди пустынна, следовательно Найл все еще где-то рядом. Он затаился и стал ждать появления Найла на дороге, все ещё надеясь остаться замеченным.
Найл расстегнул тунику и повернул мыслеотражатель к груди, выждал несколько мгновений, чтобы сконцентрировать волну энергии, которую он вызвал, затем шагнул из за скалы и посмотрел вверх на паука. Его ответ был, как Найл и ожидал, мгновенный и автоматический. Паук ударил по центральной нервной системе Найла, остановив его и сковав как кусок льда. Но Найл не чувствовал никакой опасности, поскольку он предвидел то, что случится. Поскольку Найл оставался неподвижным, в паучьей власти, охваченный будто щупальцами осьминога, у паука не должно было остаться сомнений относительно того, что теперь делать. Его инстинкт приказывал ему напасть на добычу, он уже замер, выпуская хилицеры, но в то же время логическая составляющая его разума выступала против этого.
Найл использовал это мгновение нерешительности паука, явив полную силу своей концентрации, он разрушил оцепенение и освободился. Найл видел удивление паука - как человек может проявить такую силу. Усилие сделало мыслеотражатель теплым на груди Найла, но не таким горячим, как в последнем случае, когда он выступил против паука. Найл и капитан рассматривали друг друга, Найл - небрежно и без опасения, капитан - очевидно, в нерешительности, не зная, что теперь делать.
Найл сделал следующий ход в этой шахматной игре доминирования, обращаясь к капитану так, как будто он не опасался дальнейшего нападения: "Куда ты, идешь?"
Он говорил уверенным тоном, который подразумевал, что он имел право спросить, и он ощутил удивление капитана, так четко получившего вопрос на телепатическом языке пауков.
После паузы, капитан ответил: "Не имеет значения, куда я иду. У меня нет дома."
Если бы он был человеком, то ответ сопровождался бы пожатием плеч.
Найл понял, что он победил: паук признал его право задавать вопросы, как будто Найл был его старшим начальником. Найл сказал: "В таком случае, мы можем путешествовать вместе."
Если бы он говорил с человеком, то он сделал бы жест, приглашающий его присоединиться к нему на дороге. Но так как он использовал телепатию, то это было ненужно. Капитан преодолел крутой узкий спуск с удивительной быстротой.
Он оказался меньше, чем помнилось Найлу, будучи только на один фут, или около того, выше, чем Найл. (Большинство пауков-смертоносцев были от семи до восьми футов высотой.) Покров паука был темно-коричневым, вместо черного, как у большинства пауков-смертоносцев, и его блеск напомнил Найлу Греля, сына Асмака - то есть, это было признаком юности, с которой однако не вязалась та сила и проворство, которыми паук обладал.
Путь, который вел на север, был недостаточно широк для паука и человека, чтобы идти рядом, и широкое расстояние между ног паука принуждало его идти четырьмя правыми ногами по травянистой обочине.
Найл сказал:
- Ты говоришь, что у тебя нет дома. Но ведь твой дом наверняка в Восточном Корше?
- Путешествие туда заняло бы две недели морским путем. А по суше - больше года.
- Тогда, почему бы не возвратиться морским путем?
- Это невозможно. Смертоносец-Повелитель постановил, что никакому судну не будет позволено меня взять на борт.
Найл помнил точные слова Смертоносца-Повелителя: "Никакое судно не будет нести предателя, который предпочитает позор смерти." Он видел, что паук знал то, что он думает, и что он испытывает боль и унижение.
Найл спросил:
- Ты хочешь вернуться морским путем?
В человеческой речи, вопрос был бы неоднозначен, но паук тут же, понял то, что подразумевал Найл.
- Вы можете дать распоряжения относительно судна, чтобы оно взяло меня?
- Да.
Найл мог ощутить его удивление.
- И отмените решение Смертоносца-Повелителя?
Найл сказал:
- Я - правитель города пауков, что означает, что я могу отменить даже решения Смертоносца-Повелителя.
Глаза паука - как боковые так и передние - уставились на Найла с удивлением. Поскольку они говорили телепатически, он знал, что Найл говорил правду.
Почувствовав незаданный вопрос, Найл добавил:
- Спроси о том, что тебя беспокоит.
- Но как тебе, человеку, удалось стать правителем города пауков?
- Так решила Богиня.
- Ты говорил с Богиней?
- Да.
Так как капитан читал мысли Найла, то любой обман был невозможным, таким образом существующий контакт Найла с разумом паука означал, что он мог оценить точно, что он чувствовал. Найл видел, что его слова возбудило в пауке смесь скептицизма и суеверного страха.
Это напомнило ему о то, что он часто замечал в его контактах с пауками: при всей своей замечательной интеллектуальности, разум паука был менее тонким чем у людей. Причина крылась в особенностях их развития. Люди развивались больше миллиона лет конфликтуя с другими людьми, таким образом они достигли высокой степени психологического понимания других умов, которое хорошо служило им в играх с блефом и двойным блефом. Так Найл только что играл с капитаном. В отличие от этого, пауки никогда не должны были бороться за выживание против других пауков. Их жизнь состояла главным образом из терпеливого ожидания в углу паучьей сети рывка, который говорит им, что муха или насекомое были пойманы в ловушку.
Отношение капитана к людям было простым. Они были побеждены, чтобы их есть. Именно поэтому он и Скорбо были так разозлены когда объявили, что пауки больше не могли есть их любимую пищу, и должны есть содержащихся на фермах животных и случайно залетевших в город птиц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126