Соседи же станут думать, что мы производим успешные опыты, и остерегутся. Кроме того, ведь и ваш венценосный брат Пистон Девятый дал клятву о ненападении, да продлятся его дни… А держава наша для острастки будет зваться Гран-Посконь!
Тут горбун так разошелся, что велел принести вина — вернее, браги, разлитой в фигурные бонжурские бутылки.
— Каков букет у этого бражоле! — воскликнул он, отхлебнув из горлышка, и скривился.
— Нет, я, пожалуй, предпочту совиньон, — сказал король, и горбун щедро плеснул ему в ковшик из той же бутылки.
Мутный духовитый совиньон несколько рассеял мрачные мысли и предчувствия мужицкого самодержца, но он все же попытался вытащить меч из столешницы. Только дерево было доброе, выдержанное.
— Твое счастье, шут гороховый, — сказал король. — Это надо же — Гран-Посконь!
ГЛАВА 20,
в которой обильно цитируется знаменитая книга знаменитого путешественника
С течением времени название это прочно утвердилось на картах мира, заменив собой прежнюю оскорбительную пустоту и хулительную надпись. Узрев, что местность сия, оказывается, населена, туда устремились путешественники и купцы — вернее, те, кто совмещал эти два занятия. … Славный неталийский негоциант Гнидо Кувырканти происходил из не менее славного города Весь-На-Понтах. Такое имя городу было дано потому, что мостов (а мост по-ненашему понтом зовется) было в нем многое множество. Еще малым мальчиком смышленый Гнидо был взят своими дядьями в дальний торговый поход и дошел со своим караваном до самого края света. Убедившись, что там ничего особенного нет, странники при большом барыше повернули обратно и с огромным удивлением обнаружили на пути своем совершенно новую державу.
К счастью для потомков, молодой Кувырканти по дороге домой вынужден был задержаться в немчурийском городке Плюхене по причине пьяного дебоша. Плюхенский судья отмерил дебоширу ровно две недели тюрьмы и еще один день. И как раз там, в сыром подвале, юнец от нечего делать рассказал грамотному сокамернику историю своих странствий. Грамотей, не будь дурак, занес воспоминания изготовленными из тюремных насекомых чернилами на чистую портянку, а потом смог вынести оную за стены узилища.
Из портянки получилась целая книга.
Читатель может посетовать, что в нашем повествовании книги появляются подозрительно часто. А что делать? Откуда черпать сведения о днях минувших? Не из головы же их выдумывать, вводя в заблуждение достойных людей?
Самое скверное свойство истории состоит в том, что она, представляющая собой одно сплошное преступление, предпочитает не оставлять живых свидетелей, рано или поздно устраняя каждого.
Так вот, книга Гнидо Кувырканти получила название «Обо всем на свете, или За что купил, за то и продаю». Посконии там отведено особое место, поскольку никто о ней ранее не сообщал — если не считать, конечно, баек про деревянные печи.
К сожалению, некоторые омрачающие душу источники гласят, что негоциант Кувырканти нигде далее плюхенской каталажки не бывал, а выдумал все из своей собственной небольшой головы…
"… Страна, Гран-Посконью именуемая, самой природою отделена от всех прочих царств-государств. Летом нельзя в нее въехать, поскольку окружена она болотами столь зыбучими, что в них тонут даже лягушки и водомерки. Зимой же стоят такие крепкие морозы, что всякий, кто отважится справить на улице малую нужду, немедля примерзает к земле и в таком положении остается до весны, помалу оттаивая и возвращаясь к жизни. Сроду бы тому не поверил, когда бы не видел людей, через сие прошедших.
Весной же и осенью к помянутым несчастьям прибавляется бездорожье.
Народ, эту землю населяющий, выглядит вот как: имеют по две ноги и по две же руки, а на головах имеют по два глаза, и рот, и прочее, что полагается. Глазами они смотрят, ртом едят и говорят на своем варварском наречии да еще кладут туда пищу, перетирая ее притом зубами и глотая в желудок, и тем живы бывают. Носом они дышат, пропуская воздух через два отверстия, ничем не отличимые от обычных ноздрей.
Детей у них, скажу вам, бывает премного, а получаются они следующим образом: парень с девкою либо мужик с бабою закроются в доме или отойдут в кусты, но подглядывать за собой не велят. За этим надзирает их владетельный сеньор, обходящий дом либо кусты с колотушкою и отгоняя любопытных. Таким причудливым образом здешняя знать осуществляет свое право первой ночи.
Главный город их называется Столенто, и вот он каков: все постройки из дерева, хотя бы и царский дворец. Дерево это не горит и не гниет, потому что долгие годы пролежало в воде и там обрело крепость камня.
В царском дворце на полу вместо ковров выращивают разноцветный мох, и выходит очень прекрасно и красиво.
Есть у них некий напиток, название которого я позабыл, потому что он имеет свойство отшибать память. Этим напитком всяких гостей угощают, скажу вам, вдоволь, ибо могут среди странников оказаться соглядатаи иных держав. Отказ же от угощения почитают за великое оскорбление, а во время застолья то и дело справляются у гостя, уважает ли он хозяев. Жапождавшему ш утвердительным ответом жапрошто могут врежать по жубам.
Женщины здешние хороши и прекрасны, но суровы к гостям; когда попытается иноземец к ним прикоснуться, с силою толкают его в грудь и величают заморским сморчком и недомерком. В том сам убеждался многажды.
Любимое занятие у жителей есть медвежья охота, а ведется она вот как: охотник выходит из дома, садится на лавку и ждет, когда по улице пройдет медведь, а уж потом встает и начинает с тем медведем бороться голыми руками, увещевая зверя к покорности.
Синьоры здешние ничем не отличаются от простолюдинов, и немудрено, поскольку посконская знать еще молода и не завела себе обычаев. Говорят они вроде бы по-бонжурски, но понять, скажу вам, ничего не возможно.
Здешний государь держит свой двор тоже на бонжурский лад, и одеваются придворные по последней плезирской моде.
Царь велит звать себя королем, кличут его Стремглав Бесшабашный, и вот он каков: храбрый, толковый и удалой. Жители его почитают, называя красавцем, умницей, извергом и душегубом одновременно.
Весь день он проводит в непрестанных трудах, исправляя то, что натворят за ночь его нерадивые помощники. Прозвище свое он получил оттого, что за всяким родившимся замыслом, минуя рассуждения, у короля немедленно следует дело.
Супругу государя никто не видит: живет она, надо вам знать, в высокой деревянной башне под сильной стражей. Ходит слух, что она безмолвна и безумна, но король души в ней не чает и шлет в башню богатые подарки, для чего скупил, не торгуясь, весь мой товар: курыханские шелка, осмийский жемчуг, хантайскую бирюзу.
Особенно же охотно расхватали у меня в этом городе то, что и не чаял продать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Тут горбун так разошелся, что велел принести вина — вернее, браги, разлитой в фигурные бонжурские бутылки.
— Каков букет у этого бражоле! — воскликнул он, отхлебнув из горлышка, и скривился.
— Нет, я, пожалуй, предпочту совиньон, — сказал король, и горбун щедро плеснул ему в ковшик из той же бутылки.
Мутный духовитый совиньон несколько рассеял мрачные мысли и предчувствия мужицкого самодержца, но он все же попытался вытащить меч из столешницы. Только дерево было доброе, выдержанное.
— Твое счастье, шут гороховый, — сказал король. — Это надо же — Гран-Посконь!
ГЛАВА 20,
в которой обильно цитируется знаменитая книга знаменитого путешественника
С течением времени название это прочно утвердилось на картах мира, заменив собой прежнюю оскорбительную пустоту и хулительную надпись. Узрев, что местность сия, оказывается, населена, туда устремились путешественники и купцы — вернее, те, кто совмещал эти два занятия. … Славный неталийский негоциант Гнидо Кувырканти происходил из не менее славного города Весь-На-Понтах. Такое имя городу было дано потому, что мостов (а мост по-ненашему понтом зовется) было в нем многое множество. Еще малым мальчиком смышленый Гнидо был взят своими дядьями в дальний торговый поход и дошел со своим караваном до самого края света. Убедившись, что там ничего особенного нет, странники при большом барыше повернули обратно и с огромным удивлением обнаружили на пути своем совершенно новую державу.
К счастью для потомков, молодой Кувырканти по дороге домой вынужден был задержаться в немчурийском городке Плюхене по причине пьяного дебоша. Плюхенский судья отмерил дебоширу ровно две недели тюрьмы и еще один день. И как раз там, в сыром подвале, юнец от нечего делать рассказал грамотному сокамернику историю своих странствий. Грамотей, не будь дурак, занес воспоминания изготовленными из тюремных насекомых чернилами на чистую портянку, а потом смог вынести оную за стены узилища.
Из портянки получилась целая книга.
Читатель может посетовать, что в нашем повествовании книги появляются подозрительно часто. А что делать? Откуда черпать сведения о днях минувших? Не из головы же их выдумывать, вводя в заблуждение достойных людей?
Самое скверное свойство истории состоит в том, что она, представляющая собой одно сплошное преступление, предпочитает не оставлять живых свидетелей, рано или поздно устраняя каждого.
Так вот, книга Гнидо Кувырканти получила название «Обо всем на свете, или За что купил, за то и продаю». Посконии там отведено особое место, поскольку никто о ней ранее не сообщал — если не считать, конечно, баек про деревянные печи.
К сожалению, некоторые омрачающие душу источники гласят, что негоциант Кувырканти нигде далее плюхенской каталажки не бывал, а выдумал все из своей собственной небольшой головы…
"… Страна, Гран-Посконью именуемая, самой природою отделена от всех прочих царств-государств. Летом нельзя в нее въехать, поскольку окружена она болотами столь зыбучими, что в них тонут даже лягушки и водомерки. Зимой же стоят такие крепкие морозы, что всякий, кто отважится справить на улице малую нужду, немедля примерзает к земле и в таком положении остается до весны, помалу оттаивая и возвращаясь к жизни. Сроду бы тому не поверил, когда бы не видел людей, через сие прошедших.
Весной же и осенью к помянутым несчастьям прибавляется бездорожье.
Народ, эту землю населяющий, выглядит вот как: имеют по две ноги и по две же руки, а на головах имеют по два глаза, и рот, и прочее, что полагается. Глазами они смотрят, ртом едят и говорят на своем варварском наречии да еще кладут туда пищу, перетирая ее притом зубами и глотая в желудок, и тем живы бывают. Носом они дышат, пропуская воздух через два отверстия, ничем не отличимые от обычных ноздрей.
Детей у них, скажу вам, бывает премного, а получаются они следующим образом: парень с девкою либо мужик с бабою закроются в доме или отойдут в кусты, но подглядывать за собой не велят. За этим надзирает их владетельный сеньор, обходящий дом либо кусты с колотушкою и отгоняя любопытных. Таким причудливым образом здешняя знать осуществляет свое право первой ночи.
Главный город их называется Столенто, и вот он каков: все постройки из дерева, хотя бы и царский дворец. Дерево это не горит и не гниет, потому что долгие годы пролежало в воде и там обрело крепость камня.
В царском дворце на полу вместо ковров выращивают разноцветный мох, и выходит очень прекрасно и красиво.
Есть у них некий напиток, название которого я позабыл, потому что он имеет свойство отшибать память. Этим напитком всяких гостей угощают, скажу вам, вдоволь, ибо могут среди странников оказаться соглядатаи иных держав. Отказ же от угощения почитают за великое оскорбление, а во время застолья то и дело справляются у гостя, уважает ли он хозяев. Жапождавшему ш утвердительным ответом жапрошто могут врежать по жубам.
Женщины здешние хороши и прекрасны, но суровы к гостям; когда попытается иноземец к ним прикоснуться, с силою толкают его в грудь и величают заморским сморчком и недомерком. В том сам убеждался многажды.
Любимое занятие у жителей есть медвежья охота, а ведется она вот как: охотник выходит из дома, садится на лавку и ждет, когда по улице пройдет медведь, а уж потом встает и начинает с тем медведем бороться голыми руками, увещевая зверя к покорности.
Синьоры здешние ничем не отличаются от простолюдинов, и немудрено, поскольку посконская знать еще молода и не завела себе обычаев. Говорят они вроде бы по-бонжурски, но понять, скажу вам, ничего не возможно.
Здешний государь держит свой двор тоже на бонжурский лад, и одеваются придворные по последней плезирской моде.
Царь велит звать себя королем, кличут его Стремглав Бесшабашный, и вот он каков: храбрый, толковый и удалой. Жители его почитают, называя красавцем, умницей, извергом и душегубом одновременно.
Весь день он проводит в непрестанных трудах, исправляя то, что натворят за ночь его нерадивые помощники. Прозвище свое он получил оттого, что за всяким родившимся замыслом, минуя рассуждения, у короля немедленно следует дело.
Супругу государя никто не видит: живет она, надо вам знать, в высокой деревянной башне под сильной стражей. Ходит слух, что она безмолвна и безумна, но король души в ней не чает и шлет в башню богатые подарки, для чего скупил, не торгуясь, весь мой товар: курыханские шелка, осмийский жемчуг, хантайскую бирюзу.
Особенно же охотно расхватали у меня в этом городе то, что и не чаял продать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78