И стояли - ждали начальства. В конце концов оно явилось; па-
цаны загалдели:
- Без дела шмольнул! Век свободы не видать!.. Теперь срок по-
лучит!..
- Отпуск получит, - сказал в ответ офицер. - Внеочередной, за
образцовое несение...
Но не только эти воспоминания сохранил Юлик о своем втором
лагере. Я уже говорил: и там были друзья, были веселые минуты.
Случалось и такое: кто-то из жуковатых вбил в забор, огораживающий
лагерный сортир, большой гвоздь - изнутри. Ошивался около и ждал,
когда придет кто-нибудь из латышей или эстонцев: эти ходили еще в
привезенных из дому длинных пальто. Сидеть над очком в пальто
очень неудобно - а тут такой подходящий гвоздь! Дурачок-прибалт
вешал на него свое пальто. Дождавшись, пока он спустит штаны и
займется делом, хитрован хватал добычу и удирал. Все, кроме обво-
рованного, очень веселились...
С этим же отхожим местом связан и другой случай - скорее
грустный, чем смешной. Следить за чистотой в сортире поставлен был
доходяга-японец из военнопленных. Юлик оказал ему какую-то мелкую
услугу, когда работал в конторе, и японец не знал, чем отблагода-
рить. Наконец придумал: когда Юлик зашел в уборную, японец подхва-
тил его под локоток и с поклоном подвёл к второму от края очку:
- 315 -
оно, по его мнению, было лучше других.
(Японцев и в Минлаге было несколько. Они как-то не по-нашему
кланялись - короткими наклонами совершенно прямого туловища. И при
этом то ли присвистывали, то ли пришипывали сквозь оскаленные в
улыбке зубы: с-с-с!.. Мы с Юликом вспомнили дореволюционный вежли-
вый слово-ерс: "Позвольте-с! Прошу-с!.)
В Минлаг Юлик попал на полгода раньше меня и ко дню нашей
встречи был уже авторитетным придурком - нормировщиком. Вообще-то
нормировщиков в лагерях не любили: от того, какую даст норму, за-
висит процент выработки, а стало быть и кормёжка. Из лагеря в ла-
герь переезжала вместе с этапами поговорка: "Увидишь змею и норми-
ровщика - убей сперва нормировщика, змею всегда успеешь". Но Дунс-
кого уважали - он был самым либеральным изо всех.
Интинская его карьера началась так. Когда Юлика привезли на
третий ОЛП, кто-то из старожилов посоветовал:
- Говоришь, нормировщиком работал? Здесь старший нормировщик
твой земляк, сходи к нему, он тебя пристроит.
"Земляк" означало - еврей, как и ты. А известно же: еврей ев-
рея всегда тянет, не то что мы, дураки русские... Эти рассуждения
Юлик слышал сто раз и всерьёз не принимал. Но к старшему нормиров-
щику всё-таки пошел.
Старшим нормировщиком на третьем ОЛПе был некто Лернер, ру-
мынский еврей, по специальности джазовый музыкант - саксофонист.
Как и когда он превратился в нормировщика - понятия не имею. Но на
третьем он был самой влиятельной фигурой. Замечено: в лагере это
зависит не от должности, а от личности. На Алексеевке всем коман-
довал завбуром Петров, на 15-м - комендант, ссученный вор Степан
Ильин, в курском лагере у Юлика - почему-то фельдшер Грейдин, а
- 316 -
здесь на третьем - нормировщик Лернер. Все они были стукачами, все
- людьми энергичными и, как правило, подлыми. Лернера ненавидели и
боялись даже надзиратели и вольные из обслуги: каждый день ходит к
Бородулину, начальнику ОЛПа - кто его знает, чего он там нашепты-
вает?
Визит к нему начался не очень удачно. "Земляк" кровного родс-
тва не признавал.
- Работали нормировщиком? - брезгливо переспросил Лернер. -
Ну и что? Я-то здесь причем?
- Извините. - Юлик повернулся, чтобы идти. Это Лернера озада-
чило: к такому он не привык, думал - сейчас посетитель будет жа-
лобно канючить: "А может, найдется какое-нибудь местечко? Я вам
буду так благодарен, мне скоро посылка придет..." - что-нибудь в
этом роде. А тут - буркнул "извините" и пошел.
- Погодите, - сказал Лернер в спину Юлику. - Вы москвич?..
Нормировщиком и на воле были?
- Нет. Студентом был.
- Какого института?
- Вы вряд ли знаете. Есть такой Институт Кинематографии. - И
Юлик опять взялся за дверную ручку.
- Погодите! Профессора Тиссэ знаете?
- Его - нет. А с его женой немножко был знаком.
- Не может быть.
- Почему не может? Красивая женщина. Брюнетка... Со странным
именем - Бланка, по-моему.
- Бьянка! Бьянка! - Лернер вскочил со стула. - Идите сюда.
Он выдвинул ящик стола и достал фотокарточку - портрет моло-
дой женщины, с которой мы познакомились в Алма-Ате, на дне рожде-
- 317 -
ния Майи Рошаль. Оказалось, что эта Бьянка родная сестра Лернера.
Он просто обожал ее, гордился ее красотой и образованностью.
Этот неожиданный поворот разговора решил проблему трудоуст-
ройства; немедленно нашлось место нормировщика. А Лернер часто за-
зывал Юлика к себе в кабину - поговорить о Бьянке, об американских
фильмах. В своей Румынии он их насмотрелся достаточно. Он даже
сыграл для Юлика - на скрипке, саксофона у него не было. По мнению
знатока музыки Абрама Ефимовича Эйслера, сына капельмейстера
санкт-петербургской императорской оперы, играл Лернер хорошо. Но
тот отмахивался от похвал: вот на саксофоне, говорил он, я дейс-
твительно умею играть. А скрипка - это так...*****)
Раз уж я упомянул Абрама Ефимовича, расскажу о нем поподроб-
ней. Это был прелестный старик, умница, похожий как близнец на ак-
тера Адольфа Менжу - тот же аристократический длинный нос, те же
усики, тот же иронический прищур глаз - и та же нелюбовь к комму-
низму. По своим политическим убеждениям Эйслер был монархистом и
этого не скрывал.
- Абрам Ефимович, - удивился Юлик, - с такими взглядами - и
на свободе до пятьдесят первого года?
Подумав, старик ответил:
- Видите ли, Юлик у меня были очень качественные знако-
мые.******)
Эйслер, по профессии инженер, был страстным пушкинистом. Знал
наизусть множество стихов, биографию Пушкина помнил, как свою. Од-
нажды Юлик проснулся посреди ночи и увидел, что Эйслер тоже не
спит. Сидит призадумавшись на нарах и смотрит в одну точку. Вооб-
ще-то, ему было над чем призадуматься: по ст. 58.10 старику дали
четвертак, отсидел он только год. А если тебе за семьдесят? Не так
- 318 -
уж просто досидеть до звонка. Всё-таки Юлий спросил:
- О чем задумались, Абрам Ефимович?
- Я думаю: если бы он женился не на этой бляди Гончаровой, а
на Анне Петровне Керн - представляете, Юлик, сколько он мог бы еще
написать?!
Что касается срока, Эйслер обманул-таки советскую власть: ос-
вободился после ХХ-го съезда, не досидев лет двадцать, и вернулся
в Москву одновременно с нами...
Когда я попал на 3-й, Лернер доживал там последние денечки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120