Она снисходительно терпела мои восторги по поводу «давно исчерпавших себя идей свободной любви и мистицизма», когда-то проповедуемых хиппи. «Я очень люблю тебя, Роже, – говорила она. – Но ты излишне романтичен и совершенно далек от реальности, если полагаешь, что этот нечестивый монах был в некотором роде святым. Ведь все, что он делал – это спал с женщинами, не так ли? А его книги служили своеобразным средством общения с остальными… обеспечивали им возможность связаться друг с другом…»
Однако в книгах Винкена де Вайльда нет ничего порочного или уродливого – возражал я. – Взгляни сама, Дора, и ты убедишься в моей правоте». К тому времени у меня в коллекции насчитывалось уже шесть его сборников. И все они были посвящены любви. Профессор Колумбийского университета, который переводил для меня тексты, искренне восторгался мистицизмом стихов Винкена. Его поражало искусство, с каким их автор умел сплести воедино почитание Бога и плотскую любовь. Дора отказывалась покупать такие издания. Ее гораздо больше интересовали совсем иные проблемы религии. Она читала труды Пауля Тиллиха, Уильяма Джеймса, Эразма и массу книг, посвященных положению вещей в современном мире. Да, именно «положение вещей в современном мире» стало для нее главной темой, в некотором роде даже навязчивой идеей.
– И если я все-таки сумею раздобыть книги Винкена и принесу их Доре, они оставят ее равнодушной? – спросил я.
– Совершенно, – подтвердил Роджер. – Она пальцем не притронется ни к одному из предметов, хранящихся в моей коллекции. Во всяком случае, сейчас.
– Вот почему ты просишь меня позаботиться о твоих сокровищах и сохранить их?
– Года два назад, – со вздохом пояснил он, – в прессе появилась пара статей. Они не имели никакого отношения к Доре, однако разрушили завесу тайны и открыли дочери глаза на суть и характер моего бизнеса. По ее словам, кое-какие подозрения зародились у нее давно. И рано или поздно она все равно докопалась бы до истины и выяснила, что мои деньги – «грязные» деньги.
Грязные… – задумчиво повторил он и покачал головой. – Последнее, что она позволила мне приобрести для нее, – это монастырь. Миллион стоило само здание, и еще миллион пришлось заплатить за то, чтобы его полностью очистили от современной скверны, привели в порядок и придали ему тот вид, который оно имело в 1880-х годах, когда там жили монахини. Нужно было восстановить часовню, трапезную, спальные комнаты, широкие, просторные коридоры.
Но даже этот дар она приняла весьма неохотно. А что касается произведений искусства.. О них не может быть и речи. Она никогда не возьмет ни цента из моих денег, хотя они очень нужны ей для обучения приверженцев ее ордена – или как; там телеевангелисты это называют? А ведь этот ее кабельный канал ничто в сравнении с тем, что я мог бы создать для нее на базе старого монастыря. А статуи? А иконы? Ты только представь! «Я могу сделать тебя не менее знаменитой, чем Билли Грэхем или Джерри Фалвелл, – уговаривал я Дору. – Ради всего святого, дорогая, ты не можешь отказаться от моей помощи!»
Роджер печально покачал головой.
– В последнее время она встречалась со мной только из жалости. А этого чувства в ней хоть отбавь, такое впечатление, что она черпает его из неиссякаемого источника. Иногда она соглашалась принять от меня маленький подарок. А вот нынешним вечером отказалась наотрез. Однажды, когда ее программу едва не закрыли, она воспользовалась предложенной помощью, но ровно в той мере, которая была необходима, чтобы пережить кризис. А вот к моим святым и ангелам ни разу даже не прикоснулась, не бросила ни единого взгляда на собранные мною сокровища и ценные книги.
Естественно, мы оба понимали, какая опасность грозит ее репутации. И ты оказал большую услугу, не только убив меня, но и уничтожив все следы. Однако вскоре известие о моем исчезновении все же просочится в газеты и выпуски новостей: «Телеевангелистов финансировал кокаиновый король!» Неплохой заголовок, правда? Как долго ее тайна будет оставаться нераскрытой? Лестат! Она должна пережить мою смерть! Ты слышишь меня? Должна! И она, и ее программа!
– Я слушаю тебя очень внимательно, Роджер. Каждое твое слово. Пока еще никто ничего не знает о Доре. Поверь, я тебя не обманываю.
– Мои враги жестоки и безжалостны. А власти… правительство… Черт его знает, что такое наше правительство и чего от него можно ожидать.
– Она боится скандала?
– Нет. Вся эта шумиха разобьет ей сердце, но она ее не боится. Она смирится с тем, что произойдет. Все, чего она требовала и ожидала от меня, – это отказа от торговли наркотиками. Она хотела, чтобы я бросил этот бизнес к чертовой матери. И не потому, что рано или поздно весь мир мог узнать о наших родственных связях, о том, что она моя дочь, а только из страха за меня самого. Она умоляла меня отойти от дел, потому что боялась за меня, как боятся за своих отцов и мужей дочери и жены гангстеров.
«Пожалуйста, позволь мне помочь, возьми деньги», – умолял я. Телевизионное шоу доказало, что Дора обладает незаурядной смелостью и мужеством. Но что толку? Вокруг нее все рушилось. Часовая программа, шедшая три раза в неделю, стала для нее своего рода лестницей в небеса, по которой приходилось взбираться в одиночку. И все же меня она и близко не подпускала – надеялась только на свою аудиторию. Но разве зрители в состоянии были принести ей миллионы, в которых она нуждалась?
А эти женщины-мистики, которых она цитирует! Хильдегарда Бингенская, Юлиана из Нориджа, Тереза Авильская… Тебе приходилось читать произведения хотя бы одной из них?
– Всех троих, – ответил я.
– Умные женщины, желающие внимать умным женщинам, – вот кто составляет ее аудиторию. Но в последнее время слушателей становилось все больше и больше – ее программы стали вызывать интерес у самых разных людей. Иначе и быть не могло. В таком деле нельзя добиться успеха, если обращаешься к представителям только одного пола. Поверь, я знаю и говорю сейчас не как ее отец, а как специалист по маркетингу и гений Уолл-стрит. А в этом ты тоже можешь не сомневаться. Она привлекает к себе внимание всех без исключения. Ах, если бы только у меня были эти последние два года, если бы я успел все организовать и профинансировать, прежде чем она узнала!..
– Ты неправильно воспринимаешь случившееся. Не стоит ни о чем жалеть. Если бы ты успел поставить ее дело на широкую ногу, то тем самым только скорее раскрыл бы себя и сделал скандал еще более громким.
– Нет. Чем прочнее стояла бы на ногах ее церковь, тем меньшую опасность представила бы для нее любая шумиха. В том-то вся и хитрость. Дора слишком уязвима именно потому, что масштабы ее деятельности невелики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135