Прибыли. Отвели им казарму, которую в нашем понимании казармой даже и
назвать нельзя. Здание без окон и дверей - стены да крыша. Вместо пола
насыпан гравий. Прошли - пыль поднялась, будто после стада овец.
В казарме как раз командир роты "мусульманского батальона" развод
заканчивал. Дав все наставления караулу, советский офицер напутствовал
подчиненных: "Аллах с нами!"
Караул вышел, а сотрудники группы удивленно переглядывались. Н-да,
верно говорил Федор Сухов: "Восток - дело тонкое".
Спать почти на улице на декабрьском холоде большого желания не было.
Потому как могли благоустроили казарму: завесили плащпалатками окно,
проемы, собрали все, что могло согреть: матрацы, одеяла, куртки.
Однако холод оказался не самым страшным ночным бедствием для группы.
Донимали храпуны - Баев и Зудин.
Кувылин вспоминает, что в последнюю ночь он так и не сомкнул глаз.
Попал как раз между двух храпунов, такое чувство, будто с самого вечера на
танке ездил.
Утром на завтрак накормили верблюжатиной. Вкусно, хотя и недоварено,
да что поделаешь - высокогорье, мясо долго упревает.
Выдали афганскую форму: мягкие куртки и брюки из шинельного сукна,
такие же мягкие кепочки с козырьками. Долго подбирали куртку на Алексея
Баева. Шутили, мол, на таких мощных мужиков афганцы не рассчитывали.
Пришлось разрезать форму на спине, иначе Баев не влезал.
Сразу же стали "обживать" форму: укрепляли карманы для гранат,
автоматных магазинов, ушивали, подгоняли. Взяли у десантников удобные
ранцы, определились, где будут лежать боеприпасы, а где перевязочные
средства. Не глядя запустил в ранец руку, достал бинт - мелочь, но в
горячке боя это очень важно.
После полной комплектации - учли все, начиная от автоматов до
бронежилетов, - прикинули по весу. Оказалось 46 килограммов! В таких
"доспехах" и стоять-то тяжело, не то что бегать, прыгать, вести огонь,
метать гранаты. Да еще в горах, не на учебном центре в Балашихе.
Именно потому, что не учебный центр и от каждого "пустяка" могла
зависеть собственная жизнь и жизнь товарищей, навьючились до упора.
К тому времени была доведена боевая задача: штурмовать дворец Амина.
Дворец находился примерно в километре от позиций батальона. Место для
дворца - лучше не придумать. От него уходило шоссе, ведущее в горы. То
есть при необходимости есть путь к отходу. Метрах в пятистах основательное
здание жандармерии. Слева от
дворца расположился первый батальон охраны, справа - второй. Между
позициями батальонов и дворцом по три вкопанных танка. И наконец
национальные гвардейцы - их казарма располагалась непосредственно на
последнем этаже дворца.
Вечерами, а порой и ночью, если не спалось, бойцы группы "А", выйдя
из казармы, подолгу глядели на сияющий огнями дворец. Все они прослужили в
комитете не один год и прикинуть соотношение сил не представляло труда. И
от прикидок становилось страшно - столь неравные были силы. 24 человека в
"Громе", примерно столько же в "Зените". Плюс "мусульманский батальон". Но
на него с самого начала возлагались лишь вспомогательные задачи. Значит,
считай два взвода на такую крепость? А что еще?
Этот вопрос на одной из рекогносцировок и задал Романов генералу
Дроздову, который координировал действия подразделений КГБ и Министерства
обороны. Генерал долго молчал, глядя на серпантин дороги, опоясывающей
холм, на громаду дворца, потом, обернувшись, сказал:
- Романов, я доверяю тебе, как сыну" Вот на алтарь Отечества кладу
все, что имею; две "Шилки", шесть БМП. Остальное за тобой.
Две "Шилки" и шесть БМП... Это все, что выделило родимое Отечество
майору Романову. Знай он точно, что за крепость дворец Амина, с охраной
почти в двести гвардейцев (это на два-то его взвода) - оцепенел бы от
ужаса майор. Любой бы живой человек оцепенел, потому что идти на явную
смерть никому неохота.
Но, как говорят в народе, кабы знать, кабы ведать... Не знал своей
судьбы и майор Романов.
Собрались они с командиром группы "Зенит" майором Яковом Федоровичем
Семеновым, потолковали, уяснили задачу, оценили обстановку. Обстановка
была ни к черту-с позиций "мусульманского батальона" просматривался только
серпантин дороги да дворец, одной стороной повернутый к ним. А что там с
другой стороны? А на прилегающих высотах? Не вовсе же дураки афганцы, в
наших академиях учились, - значит, знают где расположить свои
подразделения. Ничего о них не было известно, хотя именно оттуда,
вероятнее всего, и будут стрелять в затылок атакующим.
Чтобы найти ответы на многотрудные вопросы есть единственный способ,
изобретенный человечеством за тысячелетия войн: рекогносцировка.
Необходимо все увидеть своими глазами и, исходя из увиденного,
действовать.
- Ну что, Яша, - предложил Романов, щупая окулярами бинокля
аминовский дворец, - махнем в ресторан?
- Самое время... - усмехнулся Семенов, - перекусить да выпить.
- Я серьезно, смотри, - и он указал в направлении офицерского
ресторана, построенного Амином. - Если забраться туда, все, как на ладони
- дворец, дорога, обратная сторона дворца... Махнем, Яша?
- Махнуть-то можно, только глянь: по дороге КПП первого батальона.
Оно, конечно, не единственное на пути к ресторану.
"Резонно, - подумал про себя Романов, - но выхода нет, не идти же
вслепую".
- Кстати, - хитро прищурил глаз Семенов, - у меня-то документы есть.
Я в охране Амина, а ты кто такой будешь?
Михаил Михайлович замялся, глядя на ехидный Яшин прищур, потом сорвал
с головы афганскую фуражку и сунул ее под нос Семенову.
- Смотри, генеральская кокарда, понял?
- О-о! Тогда другое дело, - согласился Яков Федорович. Они вновь
подняли к глазам бинокли - в окулярах поплыла знакомая картина: белые
откосы, какие-то фигуры, вытоптанные в снегу, металлические двери прямо в
горе, редкий сад и над всем этим - громада трехэтажного дворца. Видано и
перевидано не один раз, а ясности нет как нет.
- Ну что, Миша, где твой ресторан? - спросил Семенов, - проверим
воздействие кокарды на революционные вооруженные силы демократического
Афганистана?
...В ГАЗ-66 сели вчетвером: Романов, Семенов и два бойца в подмогу -
Мазаев и Федосеев. Двинулись. У контрольно-пропускного пункта первого
батальона их тормознули. Яша кивнул Романову:
- Держи ухо востро. Начинается!
Разговаривать особо не стали - штык в грудь, руки вверх. Не помогли и
Яшины документы и романовская кокарда. Михаил Михайлович только успел
шепнуть солдату-водителю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76