"Взлет! Взлет! Не
нужна дозаправка, взорвем!" Василий и Дмитрий Овечкины ломятся в дверь
пилотской кабины, бьют ногами, прикладами обрезов, стремянкой. Грозят:
"Если экипаж не будет подчиняться, начнем убивать пассажиров".
Тамара Жаркая просит их успокоиться, уговаривает: "Не надо стрелять!
Взорвется самолет, погибнут люди. Сейчас подойдет заправщик и полетим
дальше". Двое бандитов хватают ее за руки и усаживают с собой. А через
несколько минут Дмитрий Овечкин, красавец-трубач в ансамбле "Семь
Симеонов", убивает Тамару.
Подошел первый заправщик. С борта самолета видно, как находящийся на
заправщике офицер спешно срывает с шапки кокарду. Люди, стоящие у края
летного поля, делают жесты, тоже понятные всем - они направляют действия
штурмующих. Обстановка накаляется. Василий рвется в кабину: "Открывай!
Иначе кого-нибудь застрелю..." Олег бегает с оружием по салону и
истерически орет: "Не смотрите на меня - перестреляю!"
Командир передает в салон: при дозаправке без бортинженера не
обойтись.
17.04. С борта самолета сообщили: разрешение на выход бортинженера
получено.
Иннокентию Ступакову ловко удалось выскользнуть из кабины, да так,
что никто из преступников не успел проникнуть к пилотам. Вот он уже на
крыле, открыл горловину, опустил в нее шланг. Бандиты внимательно следили
за каждым его движением.
17.12. Первый дозаправщик заправил самолет. С борта требуют второй.
17.18. Напряжение на земле растет. Спасатели на вертолетах
перебазировались ближе к самолету. Рейсовые самолеты огибают опасный
район.
17.20. Угонщики, угрожая оружием, требуют немедленного вылета в
Хельсинки.
17.50. К Ту-154 подошел второй заправщик.
18.10. Заправка окончена.
Теперь перед Ступаковым стояла задача - вновь проскользнуть в кабину,
не дав прорваться туда бандитам. Но как это сделать? Овечкины "пасут"
каждый его шаг.
Поднявшись на борт, Иннокентий передает бандиту стремянку, просит:
"Подержи, надо люк закрыть." Пока тот возится со стремянкой, удается
совершить обратный маневр.
В это время - вызов по СПУ. Кто-то из террористов, взяв трубку у
бортпроводницы, спрашивает: "Почему не взлетаешь, командир?" " Надо
развернуться, жду тягач". "Жди, но только пять минут, понял? Не взлетишь,
взорвем самолет!"
18.35. Два человека из группы захвата поднялись в кабину. Начинается
подготовка к обезвреживанию бандитов.
18.50. Продолжаются угрозы взорвать самолет. Бортпроводники проявляют
выдержку.
В 19.10 самолет тронулся с места и группа рванула дверь пилотской
кабины.
В те дни газета "Известия" дальнейшие события живописала так: "Сразу
началась бешеная стрельба. Через несколько секунд дверь захлопнулась. Два
бойца, разрядившие пистолеты в преступников, упали на пол кабины,
обливаясь кровью. Их раны, к счастью, оказались не опасны для жизни".
В том, что "два бойца разрядили пистолеты", сомнения нет, но вот в
кого? Преступники не получили и царапины. Куда же летели пули, в кого
палили два бойца? Вот что рассказывает участница тех событий,
бортпроводница Валентина Николаева:
"Они приоткрыли дверь и начали беспорядочную стрельбу по салону, не
видя и не думая, что кроме преступников здесь находятся бортпроводницы,
пассажиры. Пули летели не в преступников, а в мою сторону. Я присела,
закрыв голову руками, пули летели над головой, через панель, в пассажиров
первого салона".
Старший следователь военной прокуратуры Ленинградского военного
округа майор юстиции Андрей Ковалев, который вел следствие, так оценивает
действие группы захвата:
"От экипажа группе захвата было известно, чем вооружены преступники,
но это не помогло.
"Когда в нас понесся град выстрелов, - рассказывали они, - мы
подумали, что стреляют из автомата..." В ответ сами стали палить из
пистолетов. Прикрывшись щитами, стреляли вслепую в конец салона, где
находились Овечкины. Ранили пассажира майора Я. Таюрского. Он сидел в
трех-четырех метрах от кабины самолета, из которой вела огонь группа
захвата. Вместе с ним пострадали еще три человека. И только чудом можно
объяснить тот факт, что в такой перестрелке не поубивали пассажиров,
находившихся в салоне самолета... Замечу, так действовали не солдаты
срочной службы, а профессионалы, которые за свой труд получают деньги".
Не прав старший следователь только в одном: хотя бойцы группы захвата
получают деньги и числятся в профессионалах, они далеки от этого высокого
звания.
Такие же "профессионалы" действовали и в хвостовой части самолета.
Ничего лучшего они не придумали, как, открыв люк, разрезать ножом коврик
под ногами прямо у бандитов.
Однако было бы неверно во всем случившемся обвинять только группу
захвата. От первого своего шага в аэропорту Иркутска до последней минуты в
горящем самолете, террористы Овечкины встречались с вопиющим
непрофессионализмом. Исключение составляет, пожалуй, только экипаж
самолета - не теряющие самообладания пилоты, мужественные бортпроводники.
Остальные - крепко повязаны неумением работать, низкой служебной
квалификацией.
Первыми, кто сказал бандитам "счастливого полета", была смена
иркутского аэропорта под руководством капитана милиции К. Джикая. На
выходе номер три в тот день контролировали посадку и вели досмотр ручной
клади сержант В. Макеев, младший сержант В. Журнист, в также диспетчеры
отдела перевозок Г. Сергеева и И. Богомолова. Кроме ручной клади и
инструментов, других вещей у Овечкиных не было. Ничего подозрительного в
поведении пассажиров милиционеры не обнаружили. Да особенно придирчиво и
не присматривались, ведь это ж "сами Овечкины", музыканты, гордость
области.
Один из старших братьев даже попытался поставить контрабас в
рентгенотелевизионный интерскоп. Галина Сергеева попросила положить
инструмент на стол, дернула молнию на чехле, махнула рукой: проходи! Вот и
вся проверка.
О действиях группы захвата и тех, кто "встречал" на земле убегающих
из горящего самолета пассажиров, мы рассказали. Надо добавить, что и в
верхнем эшелоне руководства операцией профессионализма было не больше.
Начальник управления КГБ по городу и области генерал-лейтенант В.
Прилуков руководил операцией непосредственно из... Ленинграда. Как? На
этот вопрос он отвечал сам: "Держал связь с Москвой".
Однако эта драма, потрясшая в свое время страну, хоть и не такая
далекая, но уже история. Она забывается и, возможно, ее не стоило бы
ворошить, если бы жизнь не рождала новых "Симеонов", на пути которых
по-прежнему оказываются "профессионалы", работа которых оплачивается
человеческой кровью и жизнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
нужна дозаправка, взорвем!" Василий и Дмитрий Овечкины ломятся в дверь
пилотской кабины, бьют ногами, прикладами обрезов, стремянкой. Грозят:
"Если экипаж не будет подчиняться, начнем убивать пассажиров".
Тамара Жаркая просит их успокоиться, уговаривает: "Не надо стрелять!
Взорвется самолет, погибнут люди. Сейчас подойдет заправщик и полетим
дальше". Двое бандитов хватают ее за руки и усаживают с собой. А через
несколько минут Дмитрий Овечкин, красавец-трубач в ансамбле "Семь
Симеонов", убивает Тамару.
Подошел первый заправщик. С борта самолета видно, как находящийся на
заправщике офицер спешно срывает с шапки кокарду. Люди, стоящие у края
летного поля, делают жесты, тоже понятные всем - они направляют действия
штурмующих. Обстановка накаляется. Василий рвется в кабину: "Открывай!
Иначе кого-нибудь застрелю..." Олег бегает с оружием по салону и
истерически орет: "Не смотрите на меня - перестреляю!"
Командир передает в салон: при дозаправке без бортинженера не
обойтись.
17.04. С борта самолета сообщили: разрешение на выход бортинженера
получено.
Иннокентию Ступакову ловко удалось выскользнуть из кабины, да так,
что никто из преступников не успел проникнуть к пилотам. Вот он уже на
крыле, открыл горловину, опустил в нее шланг. Бандиты внимательно следили
за каждым его движением.
17.12. Первый дозаправщик заправил самолет. С борта требуют второй.
17.18. Напряжение на земле растет. Спасатели на вертолетах
перебазировались ближе к самолету. Рейсовые самолеты огибают опасный
район.
17.20. Угонщики, угрожая оружием, требуют немедленного вылета в
Хельсинки.
17.50. К Ту-154 подошел второй заправщик.
18.10. Заправка окончена.
Теперь перед Ступаковым стояла задача - вновь проскользнуть в кабину,
не дав прорваться туда бандитам. Но как это сделать? Овечкины "пасут"
каждый его шаг.
Поднявшись на борт, Иннокентий передает бандиту стремянку, просит:
"Подержи, надо люк закрыть." Пока тот возится со стремянкой, удается
совершить обратный маневр.
В это время - вызов по СПУ. Кто-то из террористов, взяв трубку у
бортпроводницы, спрашивает: "Почему не взлетаешь, командир?" " Надо
развернуться, жду тягач". "Жди, но только пять минут, понял? Не взлетишь,
взорвем самолет!"
18.35. Два человека из группы захвата поднялись в кабину. Начинается
подготовка к обезвреживанию бандитов.
18.50. Продолжаются угрозы взорвать самолет. Бортпроводники проявляют
выдержку.
В 19.10 самолет тронулся с места и группа рванула дверь пилотской
кабины.
В те дни газета "Известия" дальнейшие события живописала так: "Сразу
началась бешеная стрельба. Через несколько секунд дверь захлопнулась. Два
бойца, разрядившие пистолеты в преступников, упали на пол кабины,
обливаясь кровью. Их раны, к счастью, оказались не опасны для жизни".
В том, что "два бойца разрядили пистолеты", сомнения нет, но вот в
кого? Преступники не получили и царапины. Куда же летели пули, в кого
палили два бойца? Вот что рассказывает участница тех событий,
бортпроводница Валентина Николаева:
"Они приоткрыли дверь и начали беспорядочную стрельбу по салону, не
видя и не думая, что кроме преступников здесь находятся бортпроводницы,
пассажиры. Пули летели не в преступников, а в мою сторону. Я присела,
закрыв голову руками, пули летели над головой, через панель, в пассажиров
первого салона".
Старший следователь военной прокуратуры Ленинградского военного
округа майор юстиции Андрей Ковалев, который вел следствие, так оценивает
действие группы захвата:
"От экипажа группе захвата было известно, чем вооружены преступники,
но это не помогло.
"Когда в нас понесся град выстрелов, - рассказывали они, - мы
подумали, что стреляют из автомата..." В ответ сами стали палить из
пистолетов. Прикрывшись щитами, стреляли вслепую в конец салона, где
находились Овечкины. Ранили пассажира майора Я. Таюрского. Он сидел в
трех-четырех метрах от кабины самолета, из которой вела огонь группа
захвата. Вместе с ним пострадали еще три человека. И только чудом можно
объяснить тот факт, что в такой перестрелке не поубивали пассажиров,
находившихся в салоне самолета... Замечу, так действовали не солдаты
срочной службы, а профессионалы, которые за свой труд получают деньги".
Не прав старший следователь только в одном: хотя бойцы группы захвата
получают деньги и числятся в профессионалах, они далеки от этого высокого
звания.
Такие же "профессионалы" действовали и в хвостовой части самолета.
Ничего лучшего они не придумали, как, открыв люк, разрезать ножом коврик
под ногами прямо у бандитов.
Однако было бы неверно во всем случившемся обвинять только группу
захвата. От первого своего шага в аэропорту Иркутска до последней минуты в
горящем самолете, террористы Овечкины встречались с вопиющим
непрофессионализмом. Исключение составляет, пожалуй, только экипаж
самолета - не теряющие самообладания пилоты, мужественные бортпроводники.
Остальные - крепко повязаны неумением работать, низкой служебной
квалификацией.
Первыми, кто сказал бандитам "счастливого полета", была смена
иркутского аэропорта под руководством капитана милиции К. Джикая. На
выходе номер три в тот день контролировали посадку и вели досмотр ручной
клади сержант В. Макеев, младший сержант В. Журнист, в также диспетчеры
отдела перевозок Г. Сергеева и И. Богомолова. Кроме ручной клади и
инструментов, других вещей у Овечкиных не было. Ничего подозрительного в
поведении пассажиров милиционеры не обнаружили. Да особенно придирчиво и
не присматривались, ведь это ж "сами Овечкины", музыканты, гордость
области.
Один из старших братьев даже попытался поставить контрабас в
рентгенотелевизионный интерскоп. Галина Сергеева попросила положить
инструмент на стол, дернула молнию на чехле, махнула рукой: проходи! Вот и
вся проверка.
О действиях группы захвата и тех, кто "встречал" на земле убегающих
из горящего самолета пассажиров, мы рассказали. Надо добавить, что и в
верхнем эшелоне руководства операцией профессионализма было не больше.
Начальник управления КГБ по городу и области генерал-лейтенант В.
Прилуков руководил операцией непосредственно из... Ленинграда. Как? На
этот вопрос он отвечал сам: "Держал связь с Москвой".
Однако эта драма, потрясшая в свое время страну, хоть и не такая
далекая, но уже история. Она забывается и, возможно, ее не стоило бы
ворошить, если бы жизнь не рождала новых "Симеонов", на пути которых
по-прежнему оказываются "профессионалы", работа которых оплачивается
человеческой кровью и жизнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76