Я приехал домой после собрания как оглушенный. Ведь среди присутствующих было много моих знакомых, которых я считал по­рядочными. Но там они проявили себя совсем с другой стороны. Я увидел сборище людей, лишенных совести, забывших о справедли­вости, людей равнодушных и трусливых. Как будто вдруг спали маски благопристойности, обнажив некрасивость и уродливость лиц.
Я понял, что должен поставить об этом фильм. Чем больше я вспоминал и анализировал происшедшее, тем более крепло во мне это желание.
Буквально на следующий день я подробно рассказал Эмилю Бра­гинскому всю гаражную свару. Ему тоже показалось, что эта исто­рия – интересный материал для сценария или пьесы. У Брагинского имелся свой немалый опыт в этой области. Он был несколько лет за­местителем председателя правления жилищного кооператива и хоро­шо знал многие тонкости взаимоотношений между правлением, с одной стороны, и рядовыми пайщиками – с другой.
Обсуждая эту историю, мы сразу поняли, что открывается воз­можность на примере одного частного случая затронуть ряд глубин­ных проблем, типичных для времени, свойственных обществу на дан­ном этапе. Тут и явление, обозначенное «ты – мне, я – тебе», и пре­клонение перед крупными чиновниками, и жажда накопительства, и приспособленчество, и омещанивание душ человеческих, и ненор­мальное использование городской помощи селу, и проблема одино­ких женщин, и липовые «научные» диссертации, и коррупция среди людей, занимающих «хлебные» должности, и судьбы бывших фрон­товиков, и привилегии «сыночков», и еще многое, многое другое.
Затрагивая эти проблемы, можно было показать и честных, бла­городных людей, которые вступают в трудную схватку с несправед­ливостью.
Мы с Брагинским понимали, что, поскольку работаем в области смешного, нам предстоит написать комедию сатирическую, то есть выступить в жанре почти вымершем. Хотели затронуть и вытащить на свет серьезные дефекты нашей жизни, о которых живо говорят дома, в кругу друзей, в тесной компании, но частенько обходят сто­роной в официальной обстановке...
...Произнося вступительное слово, я выбрал для себя несколько наиболее внимательных лиц и старался говорить именно им. Регу­лярно я окидывал взглядом ряды, чтобы проверить, не скучают ли мои слушатели. Но реакция, кажется, доброжелательная, иногда хи­хикают. Начали поступать записки. Их складывали в ящичек, стоя­щий на самом краю сцены. Можно продолжать...
– Так случилось, что сценарий «Гаража» написался по принци­пам театральной драматургии эпохи классицизма, где обязательным было соблюдение трех единств – времени, места и действия. Разумеется, это делалось не в угоду этим принципам. Просто история сама укладывалась именно в такое драматургическое построение.
В кинематографической практике нашими предшественниками были французский фильм-расследование «Мари-Октябрь», амери­канская телевизионная лента «Двенадцать разгневанных мужчин» и сербская картина «Премия». Во всех этих фильмах действие начина­лось, развивалось, подходило к кульминации, а затем к финалу на глазах у зрителя. Не было временных перерывов, перебросов в дру­гие места действия, не существовало параллельных линий. Экранное время практически совпадало с жизненным, в которое происходило изображаемое событие. Драматургия подобного рода позволяет, в частности, умело строить сюжет, закручивать интригу, овладевать вниманием зрителя и вести его за собой.
Но из-за того, что в такой структуре невозможны уходы в сторо­ны, не очень-то оправданы воспоминания героев, кажутся чужерод­ными рассказы о биографиях персонажей, здесь, как правило, не удается выстроить несколько полноценных характеров. Автор спо­собен осилить в основном характер одного, главного персонажа. Из двенадцати присяжных заседателей в памяти практически остается лишь один. Тот, которого играет знаменитый Генри Фонда. И не только потому, что он самый крупный актер в этом ансамбле, но и потому, что драматург Пэдди Чаевски дал ему прекрасный челове­ческий материал. Аналогичная история и в фильме «Премия». Зри­тель запоминает главным образом бригадира Потапова не только благодаря достоверному исполнению роли Евгением Леоновым, но и потому, что Александр Гельман выписал именно этот характер наиболее выпукло и ярко.
И это естественно, так как фабула, сюжет ведут за собой и на подробное изображение остальных персонажей не остается в произве­дении ни времени, ни места. А зачастую у драматургов просто не хватает пороха, чтобы создать целую галерею характеров.
Принимаясь за сочинение «Гаража», мы с Брагинским решили, что сценарий должен раскрывать не только ситуацию, но и людские судьбы. Каждого человека в фильме мы обязаны сочинить так, чтобы он был одновременно и типическим и уникальным, как это и бывает в жизни. Задача стояла труднейшая, но мы рискнули попы­таться создать не меньше семи-восьми полнокровных характеров. Не знаю, удалось ли нам это, не мне об этом судить, я говорю лишь о наших намерениях. Кроме того, нам хотелось, чтобы все персонажи были по возможности узнаваемы.
К примеру, заместитель председателя кооператива Аникеева (ар­тистка Ия Саввина) представляет собой тип женщины-общественни­цы. Такие дамы, поднимаясь по карьерной лестнице, постепенно те­ряют былую миловидность, женственность. Они одеты строго, без вольностей, следуя законам особой, бюрократической моды. На со­браниях всегда сидят в президиуме. У них, как правило, неплохо подвешен язык, они вооружены всеми приемами ханжества и демаго­гии. Эти «выдвиженщины», как их обозвал еще И. Ильф, свято веру­ют в свое особое общественное предназначение. Мы в сценарной ре­марке представили Аникееву довольно кратко – «фельдфебель в юбке».
Член-корреспондент Академии наук Смирновский (артист Лео­нид Марков) – талантливый, интеллигентный, обаятельный чело­век, крупный ученый, объездивший весь свет. Как говорится, «все при нем» – награды, звания, премии, должности. Но в гражданском смысле он не активный, даже трусоватый. Занимается только нау­кой, а в остальном – «моя хата с краю...». Разве мало у нас людей-улиток, аморфных и считающихся порядочными только потому, что они не делают подлостей.
Вспомним симпатичного механика Фетисова (артист Георгий Бурков). Фетисов – представитель целого слоя крестьян, бросивших деревню и навсегда уехавших в город. У него золотые руки, он везде нарасхват. А в деревнях тем временем не хватает квалифицирован­ной мужской силы. Иногда, когда путешествуешь по стране, натыка­ешься на пустынные села: в снегу не протоптано ни одной тропинки, все дома заколочены, ни из одной избы не идет дымок. Никого во­круг. Тишина...
Председатель правления Сидорин (артист Валентин Гафт) – пре­успевающий делец, модный ветеринарный врач.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187