Внизу плескалась Нева, под Мироновым шел теплоход. Висеть было страшно. Андрей изо всех сил пытался взобраться на мост по-настоящему. Мне ка­жется, что крупный план Миронова получился довольно убедитель­ным.
Сложнейший эпизод удалось снять в один день. Но история с по­садкой самолета на шоссе была тоже снята в предельно короткие сроки – за два дня...
Теперь поведаю о знаменитом льве Кинге. Мы знали, что в Баку живет лев, который воспитывается в семье и является вроде бы руч­ным, дрессированным. И мы ввели в сценарий сюжетную линию, где героем является лев. Во время подготовительного периода в Москву для переговоров приехал хозяин льва.
Он ознакомился со сценарием и остался им недоволен. «Сцена­рий очень плохой», – откровенно сказал он.
Мы спросили: «Почему?» – «Он не учитывает и сотой доли воз­можностей моего Кинга. А Кинг может все!» Это заявление нас вдох­новило, мы бросились немедленно «улучшать» сценарий, то есть вводить в него новые эпизоды и разные трюки со львом.
В Баку выехал мосфильмовский автобус, чтобы перевезти Кинга и его хозяев в Ленинград. Ведь Кингу, по заявлению его опекунов, требовалось около месяца для акклиматизации. Под Ленинградом для Кинга и дрессировщиков сняли целый дом с участком, где было удобно содержать и кормить хищника.
Акклиматизация царя зверей в Ленинграде подошла к концу, и наступило время, когда льву пришлось выйти на съемочную площад­ку, под мощные прожектора юпитеров.
Все эпизоды со львом происходили в белые ночи. Белую ночь мы снимали в режим, то есть в течение 20 – 30 минут на закате солнца и в такой же промежуток времени на рассвете. Поскольку время съем­ки ограничено, лев был обязан работать очень точно.
В первую съемочную ночь со львом выяснилось, что актеры па­нически его боятся. Сразу же возникла проблема, как совместить ак­теров со львом и при этом создать безопасность. У Антонии Сантилли – актрисы, исполняющей роль героини фильма, – при виде льва начиналась истерика, даже если Кинг был привязан и находил­ся далеко от нее. Но это бы еще полбеды! Главное, что лев чихать хотел на всех нас! Это был ленивый, домашний лев, воспитанный в интеллигентной семье архитектора, и он не желал работать. Кинг даже не подозревал, что такое дрессировка. Этот лев в своей жизни не сделал ничего, чего бы он не желал. Ему было наплевать, что у группы сжатые сроки, что надо соблюдать контракт с итальянцами, что это совместное производство, что между странами заключено соглашение о культурном обмене. Кинг оказался очень несознатель­ным.
Когда нам понадобилось, чтобы лев пробежал по прямой 15 мет­ров, этого достигнуть не удалось. Хозяева кричали наперебой: «Кинг, сюда! Кингуля, Кингуля!» – но он даже головы не поворачи­вал в их сторону: ему этого не хотелось.
Я был в отчаянии! История со львом являлась одним из крае­угольных камней сценария. На этот аттракцион мы очень рассчиты­вали. К сожалению, способности льва были сильно преувеличены. Лев был недрессированный, невежественный и, по-моему, тупой. Мы намытарились с этим сонным, добродушным и симпатичным животным так, что невозможно описать.
Например, чтобы снять его прыжок в окно склада матрешек, по­надобилось четыре ночи: он отказывался! А на четвертую ночь вдруг прыгнул. Что-то внутри привлекло его внимание, и он наконец ре­шился. Никаких гарантий, никакой ясности, что лев сделает, а чего не сделает, не было до самого конца. На съемках царила нервная об­становка. Сложные отношения сложились с «дрессировщиками». По малейшему поводу и без повода они заявляли: «Лев болен, лев не может, лев устал». После того как, скажем, Кинг пробегал метров двадцать, они говорили: «Лев переутомился и сегодня сниматься не будет». Так вымогались дополнительные деньги у директора карти­ны К. Атаджанова, который ненавидел весь этот зверинец.
Сколько мучений вынесла съемочнця группа, когда льва потребо­валось засунуть в лодку и вывезти на середину Невы! Какую лихо­радку испытал съемочный коллектив, когда льва надо было заста­вить забраться на декорацию перил моста и спрыгнуть вниз! (Деко­рация стояла на грузовике, и льву предстояло прыгнуть вниз всего с двух метров.) Какую нервотрепку пережили мы, когда льву надлежа­ло ударить лапой по шкатулке с драгоценностями! Я для себя решил, что это первая и последняя моя картина, где принимают участие представители фауны. Ядал себе слово, что никогда больше не буду режиссером-анималистом. Не только львов, но даже собак и кошек ни за что не стану снимать!
Мытарства со львом усугублялись еще тем, что Кинг должен был носиться просто-напросто на свободе по Ленинграду. И хотя съемки велись поздним вечером или на рассвете, людей на улицах толпилось множество. Бесчисленные туристы съехались в Ленинград любоваться белыми ночами. Мы, разумеется, принимали меры предосторожности, но не могли оградить Дворцовую площадь или Невский проспект. Всегда существовала возможность несчастного случая. Каждую ночь мы не спали и отправлялись в неизвестное – на нервные и трудные съемки со львом, который совершенно не желал идти нам навстречу.
Очень трудно было уговорить или заставить преодолевать страх партнеров Кинга – исполнителей ролей. Принудить их сниматься с хищником я не мог, не имел права. И тут надо признать, что наибо­лее бесстрашным, наиболее отчаянным из всех артистов оказался Андрей Миронов, который первым вступал в контакт со зверем, ув­лекая остальных своей храбростью.
Но об Андрее Миронове, о работе с ним в этой и других карти­нах, о его участии в телевизионных программах, о личных встречах я расскажу в следующей главе. Андрей Миронов – это особый актер, особый человек, особый талант. Судьба подарила мне бесценную ра­дость общения с обаятельным и светлым человеком...
Что же касается кинотрюков, то, пока будет жить искусство кине­матографа, будут живы все виды эксцентрики. Убежден – эксцент­рическое видение действительности не умрет никогда. Я считаю, что, если трюки уместны, не противоречат жанру картины и выдума­ны озорно, с юмором и элегантностью, они всегда украсят комедию. Трюк же, который одновременно с развлекательностью несет в себе еще и смысл, идейную нагрузку, с моей точки зрения, вообще являет­ся вершиной трюкового кинематографа. Именно к такого рода ат­тракционам и надо стремиться каждому, кто посвятил себя комедий­ному жанру.
ОБ АНДРЕЕ МИРОНОВЕ
Трудно писать о человеке, который был значительно моложе тебя. По справедливости, те, кто постарше, должны и уходить раньше. Но смерть не разбирает, что справедливо, а что нет. Удар, обрушивший­ся на нас, его друзей, партнеров, зрителей, был неожидан, жесток, ужасен, горек.
Ранняя смерть таланта всегда отзывается болью в душе народ­ной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187