Я думаю, люди принесут обратно все, что унесли, если я попрошу их об этом. – Мелюзина поколебалась и продолжила, но в ее голосе уже больше не было искорок смеха: – Но пусть лучше меня изобьют до смерти, чем я отдам приказ, после которого сэр Джайлс сможет спать в кровати моего отца.
– Король имеет право… – начал я.
– Спать в папиной кровати? – Ее голос был тихий и печальный. – Он никогда не получит ее. Ты ведь слышал, как сэр Джайлс сказал, что он пытается извлечь выгоду из поместья. Бруно, я клянусь тебе, что полного сбора урожая в Улле не хватит даже на то, чтобы заплатить одному рыцарю на королевской службе. Здесь нет ничего из других поместий. Вероятно, я еще больше рассержу короля, потому что он послал рыцаря, чтобы высасывать кровь из Улля, но Стефан не получит и пенни, и ты знаешь об этом.
Я отпустил ее ухо (безнадежная грусть в ее голосе терзало мне сердце). Мелюзина повернулась ко мне и поцеловала меня, как только закончила говорить. Я не ответил ей: я не знал, что сказать. По правилам, нелестное поведение сэра Джайлса не мое дело. Он собирает полные сборы с поместья и будет ответственен за все, что произойдет с этого момента. Но я знал, что Мелюзина сказала правду. Король не извлечет пользы из того, что будет выжато из Улля, а я был верен королю.
Мелюзина слегка дрожала. Холод поднимался от земляного пола сквозь тонкое ложе, и я придвинул Мелюзину ближе к себе. Она охотно подвинулась ко мне и легла скорее на меня, чем рядом со мной. Мелюзина поцеловала меня и стала гладить мое плечо и руку, пробегая своей сверху вниз и снова вверх. Потом она стала гладить грудь и бедра, пока не нашла «предателя», который никогда не злился на нее. Где-то в глубине моего сознания мелькнула мысль, что Мелюзина так поступает не только ради удовольствия, но меня это мало беспокоило. Сначала удовольствие, а уже обо всем остальном я могу подумать и завтра.
ГЛАВА 16
Мелюзина
Я никогда не видела человека, настолько охваченного страстью, но представляла себе совсем не то, что обнаружила в те редкие часы, когда мы с Бруно были вместе. Сначала я была чересчур растеряна, а он начинал контролировать себя гораздо раньше, чем я, – полагаю, потому, что он был гораздо более привычен к неистовым наслаждениям. Я также думаю, оглядываясь назад, что сначала его излишняя пылкость объяснялась тем, что я была пресыщена и ему приходилось иногда подавлять свое желание. Сын путаны, Бруно знал каждый трюк, который способно выполнить тело.
Вначале я ужаснулась оттого, что он учил меня хотеть этого наслаждения так же, как я хотела есть и пить. Я боялась, что окажусь в рабстве и он сможет подчинить меня, используя мое же желание. Но когда он убедился, как я желаю его, то показал мне, что он такой же мой раб, как и я его. Это несколько рассеяло мой страх, пока я не поняла, что дьявол сыграл со мной злую штуку. Его прекрасные глаза, его вздохи и стоны – все это только возбуждало во мне больший восторг и плотнее затягивало петлю удовольствия вокруг моей шеи.
Я начала бояться, что не смогу высвободиться от этого наслаждения иным путем, кроме как передать верному слуге в Улле знак по которому, Бруно должен будет отправиться в путешествие по скалам и упасть вниз со склона или чересчур рьяно рыбачить и оказаться за бортом. Тем не менее в ту первую ночь в Улле я использовала оружие Бруно против него самого. Несколькими благоразумными словами, многочисленными поцелуями и прикосновениями я отвлекла его внимание от исчезновения годовых доходов Улля и заставила поверить, что чем беднее Улль, тем скорее Стефан передаст его во владение Бруно.
Бедный сэр Джайлс! Он был так глуп, что даже начал мне нравиться, несмотря на его жадность. Позднее я поняла, что это была не абсолютная глупость, а просто полное отсутствие понимания нашей сельской жизни. Сэр Джайлс был выходцем из широких, плоских лугов Норфолка и не сомневался, что среди наших крутых холмов ничего не может вырасти. Он действительно думал, что наша ферма – это и есть вся обработанная земля, которую мы имели, и было очень просто держать его в неведении о скрытых долинах, где росло наше зерно, и местах среди холмов, где паслись наши стада. Он не понимал, что людям в деревне вовсе не было необходимости имитировать последнюю степень истощения, чтобы показать ему, на что он их обрекает после того, как забирает свою долю. Люди в Камбрии вообще тощи и суровы. Видимо, в Норфолке они более упитаны, и сэр Джайлс думал, что в Улле они худые от голода. Но Бруно не был так одурачен. Я заметила, как он приподнял брови, удивляясь крепости наших людей, но я коснулась его лица и попросила глазами ничего не говорить сэру Джайлсу.
Я была благодарна сэру Джайлсу за то, что он на следующий день после нашего приезда на несколько часов занял Бруно делами. Был серый, ветреный день, но дождя не было, и я могла выскользнуть из дому, чтобы прогуляться возле озера. Пройдя не более пяти минут, я спряталась от Взглядов в небольшой расщелине, закрытой кустами. Я полагала, что Том Бейлиф будет следить за мной, и не ошиблась – он следил и догнал меня вскоре после того, как я скрылась из виду. К счастью, Бруно и я встретили его по дороге. В противном случае мне пришлось бы послать за ним слугу, а никого из старых слуг в поместье не было.
Том Бейлиф сказал мне, что слуги ушли и сейчас в Визе работают на сэра Джеральда, который получил от папы Эфинг и содержит его. Услышав это, воспылала надеждой, но Том опустил голову до того, как я успела спросить или еще раз почувствовать боль разочарования: я уже знала, что сэр Джеральд подтвердил факт смерти Дональда и папы. Том не сказал этого, только сообщил мне, что сэр Джеральд весной этого года вернулся едва живой и что, как я приказала им, они спрятали его в Визе, боясь, что если он попадет в Эфинг, то кто-нибудь, более заинтересованный в милостях короля, чем в старой дружбе, может узнать его.
Я поблагодарила Тома и пообещала еще награду, а затем велела ему вести наблюдение так, чтобы в следующий раз, когда я буду свободна, он принес мне точные копии счетов, которые бы отражали состояние имения. Тогда мы сможем решить, каких животных следует убить и засолить для еды, каких отправить на продажу и что делать с весенней шерстью, которую пока не использовали.
Я сказала ему, что из-за бед и потерь собираюсь скостить десятую часть доходов лорда Скота, рыбалки и других занятий. Люди могут оставить эту часть себе, так как это было именно то, что им надо, но запасы из Улля, которые были спрятаны, и оставшаяся доля лорда за этот год должны быть проданы в Пенрите или Кендале, а деньги следует послать Берику в Виз. Однако, одежда, шерсть и ягнята могут быть распределены между ним и другими людьми как награда за их преданность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
– Король имеет право… – начал я.
– Спать в папиной кровати? – Ее голос был тихий и печальный. – Он никогда не получит ее. Ты ведь слышал, как сэр Джайлс сказал, что он пытается извлечь выгоду из поместья. Бруно, я клянусь тебе, что полного сбора урожая в Улле не хватит даже на то, чтобы заплатить одному рыцарю на королевской службе. Здесь нет ничего из других поместий. Вероятно, я еще больше рассержу короля, потому что он послал рыцаря, чтобы высасывать кровь из Улля, но Стефан не получит и пенни, и ты знаешь об этом.
Я отпустил ее ухо (безнадежная грусть в ее голосе терзало мне сердце). Мелюзина повернулась ко мне и поцеловала меня, как только закончила говорить. Я не ответил ей: я не знал, что сказать. По правилам, нелестное поведение сэра Джайлса не мое дело. Он собирает полные сборы с поместья и будет ответственен за все, что произойдет с этого момента. Но я знал, что Мелюзина сказала правду. Король не извлечет пользы из того, что будет выжато из Улля, а я был верен королю.
Мелюзина слегка дрожала. Холод поднимался от земляного пола сквозь тонкое ложе, и я придвинул Мелюзину ближе к себе. Она охотно подвинулась ко мне и легла скорее на меня, чем рядом со мной. Мелюзина поцеловала меня и стала гладить мое плечо и руку, пробегая своей сверху вниз и снова вверх. Потом она стала гладить грудь и бедра, пока не нашла «предателя», который никогда не злился на нее. Где-то в глубине моего сознания мелькнула мысль, что Мелюзина так поступает не только ради удовольствия, но меня это мало беспокоило. Сначала удовольствие, а уже обо всем остальном я могу подумать и завтра.
ГЛАВА 16
Мелюзина
Я никогда не видела человека, настолько охваченного страстью, но представляла себе совсем не то, что обнаружила в те редкие часы, когда мы с Бруно были вместе. Сначала я была чересчур растеряна, а он начинал контролировать себя гораздо раньше, чем я, – полагаю, потому, что он был гораздо более привычен к неистовым наслаждениям. Я также думаю, оглядываясь назад, что сначала его излишняя пылкость объяснялась тем, что я была пресыщена и ему приходилось иногда подавлять свое желание. Сын путаны, Бруно знал каждый трюк, который способно выполнить тело.
Вначале я ужаснулась оттого, что он учил меня хотеть этого наслаждения так же, как я хотела есть и пить. Я боялась, что окажусь в рабстве и он сможет подчинить меня, используя мое же желание. Но когда он убедился, как я желаю его, то показал мне, что он такой же мой раб, как и я его. Это несколько рассеяло мой страх, пока я не поняла, что дьявол сыграл со мной злую штуку. Его прекрасные глаза, его вздохи и стоны – все это только возбуждало во мне больший восторг и плотнее затягивало петлю удовольствия вокруг моей шеи.
Я начала бояться, что не смогу высвободиться от этого наслаждения иным путем, кроме как передать верному слуге в Улле знак по которому, Бруно должен будет отправиться в путешествие по скалам и упасть вниз со склона или чересчур рьяно рыбачить и оказаться за бортом. Тем не менее в ту первую ночь в Улле я использовала оружие Бруно против него самого. Несколькими благоразумными словами, многочисленными поцелуями и прикосновениями я отвлекла его внимание от исчезновения годовых доходов Улля и заставила поверить, что чем беднее Улль, тем скорее Стефан передаст его во владение Бруно.
Бедный сэр Джайлс! Он был так глуп, что даже начал мне нравиться, несмотря на его жадность. Позднее я поняла, что это была не абсолютная глупость, а просто полное отсутствие понимания нашей сельской жизни. Сэр Джайлс был выходцем из широких, плоских лугов Норфолка и не сомневался, что среди наших крутых холмов ничего не может вырасти. Он действительно думал, что наша ферма – это и есть вся обработанная земля, которую мы имели, и было очень просто держать его в неведении о скрытых долинах, где росло наше зерно, и местах среди холмов, где паслись наши стада. Он не понимал, что людям в деревне вовсе не было необходимости имитировать последнюю степень истощения, чтобы показать ему, на что он их обрекает после того, как забирает свою долю. Люди в Камбрии вообще тощи и суровы. Видимо, в Норфолке они более упитаны, и сэр Джайлс думал, что в Улле они худые от голода. Но Бруно не был так одурачен. Я заметила, как он приподнял брови, удивляясь крепости наших людей, но я коснулась его лица и попросила глазами ничего не говорить сэру Джайлсу.
Я была благодарна сэру Джайлсу за то, что он на следующий день после нашего приезда на несколько часов занял Бруно делами. Был серый, ветреный день, но дождя не было, и я могла выскользнуть из дому, чтобы прогуляться возле озера. Пройдя не более пяти минут, я спряталась от Взглядов в небольшой расщелине, закрытой кустами. Я полагала, что Том Бейлиф будет следить за мной, и не ошиблась – он следил и догнал меня вскоре после того, как я скрылась из виду. К счастью, Бруно и я встретили его по дороге. В противном случае мне пришлось бы послать за ним слугу, а никого из старых слуг в поместье не было.
Том Бейлиф сказал мне, что слуги ушли и сейчас в Визе работают на сэра Джеральда, который получил от папы Эфинг и содержит его. Услышав это, воспылала надеждой, но Том опустил голову до того, как я успела спросить или еще раз почувствовать боль разочарования: я уже знала, что сэр Джеральд подтвердил факт смерти Дональда и папы. Том не сказал этого, только сообщил мне, что сэр Джеральд весной этого года вернулся едва живой и что, как я приказала им, они спрятали его в Визе, боясь, что если он попадет в Эфинг, то кто-нибудь, более заинтересованный в милостях короля, чем в старой дружбе, может узнать его.
Я поблагодарила Тома и пообещала еще награду, а затем велела ему вести наблюдение так, чтобы в следующий раз, когда я буду свободна, он принес мне точные копии счетов, которые бы отражали состояние имения. Тогда мы сможем решить, каких животных следует убить и засолить для еды, каких отправить на продажу и что делать с весенней шерстью, которую пока не использовали.
Я сказала ему, что из-за бед и потерь собираюсь скостить десятую часть доходов лорда Скота, рыбалки и других занятий. Люди могут оставить эту часть себе, так как это было именно то, что им надо, но запасы из Улля, которые были спрятаны, и оставшаяся доля лорда за этот год должны быть проданы в Пенрите или Кендале, а деньги следует послать Берику в Виз. Однако, одежда, шерсть и ягнята могут быть распределены между ним и другими людьми как награда за их преданность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154