Он вправе также взять удвоенную долю старосты. А остаток может быть продан или использован теми людьми, кто должен оставаться в пещерах или горных убежищах.
Хотя я считала свое предложение гениальным, Том не выглядел очень довольным, и я резко сказала, что он не может быть настолько глуп, чтобы думать, будто его услуга стоила большего, и еще менее он должен верить в то, что может взять все. Он горячо это отрицал, но я чувствовала, что соблазн в нем чересчур велик. Я полагала, что успех, которого он достиг в укрывательстве настоящих доходов Улля от сэра Джайлса и долгие месяцы моего отсутствия зажгли в нем огонек жадности.
Я очень хотела при встрече с сэром Джеральдом уберечь себя от боли и его от опасности, но я понимала, что сделать это будет трудно. Старый Берик, близкий к управляющему так же, как мой отец, должен будет принести спрятанные ранее записи сэру Джеральду, который потом будет управлять Уллем и другими поместьями до тех пор, пока Бруно не получит имение. К сожалению, большинство записей были рукописными, а сэр Джеральд не умел читать – что ж, папа тоже не умел; меня научил Эндрю, – и я знала, что счета имений для многих мелких владельцев большая неприятность. Но я была уверена, что Берик знал большинство счетов наизусть, и, если потребуется, вполне можно будет найти клерка, способного держать рот на замке.
Тому я сказала, что хочу поговорить с сэром Джеральдом, чтобы спросить, что он знает о моем отце и брате, и договориться с ним, как, где и когда мы встретимся в следующий раз. Похоже, Том принял это равнодушно, поскольку был более опечален потерей надежды на то, что станет хозяином Улля, но моя вера в него пошатнулась. Мне необходимо было заставить сэра Джеральда поведать мне о том, что случилось, и послать обратное сообщение.
Разочарование в Томе Бейлифе, предстоящая встреча с сэром Джеральдом, и трудности, связанные с отправлением послания из такого отдаленного места, как Камбрия, ко двору, который перемещался каждую неделю, а то и каждый день – все это настолько занимало мои мысли, что меня не обеспокоила необычная молчаливость Бруно этим днем и вечером. Конечно, я никак не связывала это с моей встречей с Томом. Но прошлой ночью Бруно любил меня как человек, который вскоре будет лишен этой радости навсегда. Он будил меня четыре раза и, наверное, сделал бы это в пятый, но я была в таком изнеможении, что не могла уже отзываться на его прикосновения, хотя и чувствовала их. К тому же мне это надоело, хотя я не могла отрицать, что наслаждалась нашим совокуплением ведь мне казалось, что именно Улль сделал меня еще более бесценной в глазах Бруно. Конечно, я была рада, что Бруно понравился Улль, но я предпочитала, чтобы меня любили за мои личные качества, а не за мое имущество.
На следующее утро Бруно отсутствовал. И я снова не заподозрила ничего плохого. Он так часто вставал раньше меня – я спала очень долго, – что просто поблагодарила за это Бога и отправилась на встречу с Томом. Я была довольна, что он выполнил мой приказ и принес мне счета имения. Не знаю, что бы я сделала, если бы он ослушался, – все-таки привычка повиноваться – прекрасна. Я хотела взять счета с собой и изучить их – отчасти потому, чтобы не покидать надолго поместье, а отчасти потому, что хотела показать их сэру Джеральду. Я назвала Тому в оправдание только первую причину, но уверила его: я оставлю на них свой знак, дабы показать, что прочитав их, я проверила все его подсчеты.
Потом я попросила его привести сэра Джеральда в Улль и приказала спрятать его в одной из хижин рабочих. Хотя обстановка мне не нравилась, но, как я ни ломала целый день голову, я не видела другого пути организации нашей встречи. Было бы нетрудно заставить Бруно привезти меняв Виз, но я была уверена, что прежде всего мне надо освободиться от него на время, необходимое для разговора с сэром Джеральдом. В Уилле, я чувствовала и могла каким-то образом быть свободной где-то в пределах недели: сэр Джайлс, по сути, не отличал крестьян одного от другого, и я надеялась, что сэр Джеральд долго не будет вызывать подозрений. Я предупредила Тома, что, когда он увидит меня в одиночестве, то должен проводить ко мне сэра Джеральда.
Было совсем нетрудно спрятать пакет счетов под моим отделанным мехом плащом. Я кивнула Эдне, которая сидела на стуле у дверей и, греясь на солнышке, медленно и аккуратно делала стежки, и велела ей закончить работу. Внутри маленького домика, который я все еще числился за Винифридой, я придвинула корзинку со своей одеждой ближе к очагу, наполовину вытянула рукав сорочки, , как если бы я изучала его, и начала читать подборку счетов. К моей радости, зерно запасалось, ягнята и телята рождались и все остальное в основном выглядело также, как и в предыдущие годы – чуть больше там, чуть меньше здесь. Я чувствовала, что подсчет был верным. Я улыбнулась, когда услышала голос Бруно во дворе, завернула счета в рубашку и положила их в корзинку.
– И где ты был? – спросила я Бруно, когда он вошел.
– Я гулял по тропе, ведущей к холмам, – сказал он, пристально глядя на меня. – Она выложена квадратными камнями.
Я улыбнулась ему, думая, что он туманно намекает на то, что не спускался по этим камням, чтобы избежать открытия подлинных возможностей Улля.
– Если ты хочешь увидеть, что там, я могу пойти с тобой.
– Я лучше отправлюсь в меньшие имения, примыкающие к Уллю, – ответил он.
– Очень хорошо, – согласилась я. – Есть Виз, Эф, Райдел и Терл.
Мой голос дрогнул на последнем слове. Я подумала о том, что дом будет скорее всего выглядеть также, как выглядел, когда Милдред покинула его: вряд ли хоть какая-то часть королевской армии могла пробраться через занесенные снегом ущелья к Терлу.
– Какое из них ты бы хотел увидеть? Если мы отправимся в Райдел пораньше, то успеем посетить и Виз, а потом вернуться через горы в Улль. Это прекрасная прогулка – конечно, если погода хорошая.
– Почему ты не хочешь отправиться в Терл? – спросил он.
Я объяснила, и он подошел ко мне, положил руки мне на плечи и сказал, что ему очень жаль. Я услышала, что его голос звучит ровно, и мельком взглянула на него, но он смотрел поверх моей головы на дверь. Вероятно, это должно было предостеречь меня, но я была обижена тем, что, как я предполагала Бруно устал от сочувствия моим грустным воспоминаниям. Я решила, что будет лучше больше не напоминать ему о своей семье. Это было достаточно просто, – ведь я не поддавалась печали, стараясь избежать того, что причиняло мне боль.
Какой же я была дурочкой! мне и не пришло на ум, что и его присутствие, и сознание того, что мы принадлежим друг другу, уберегло меня от отчаяния. Я до сих пор еще не совсем учитывала тот факт, что Бруно мог понимать женщину гораздо лучше, чем любой мужчина в моей собственной семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154
Хотя я считала свое предложение гениальным, Том не выглядел очень довольным, и я резко сказала, что он не может быть настолько глуп, чтобы думать, будто его услуга стоила большего, и еще менее он должен верить в то, что может взять все. Он горячо это отрицал, но я чувствовала, что соблазн в нем чересчур велик. Я полагала, что успех, которого он достиг в укрывательстве настоящих доходов Улля от сэра Джайлса и долгие месяцы моего отсутствия зажгли в нем огонек жадности.
Я очень хотела при встрече с сэром Джеральдом уберечь себя от боли и его от опасности, но я понимала, что сделать это будет трудно. Старый Берик, близкий к управляющему так же, как мой отец, должен будет принести спрятанные ранее записи сэру Джеральду, который потом будет управлять Уллем и другими поместьями до тех пор, пока Бруно не получит имение. К сожалению, большинство записей были рукописными, а сэр Джеральд не умел читать – что ж, папа тоже не умел; меня научил Эндрю, – и я знала, что счета имений для многих мелких владельцев большая неприятность. Но я была уверена, что Берик знал большинство счетов наизусть, и, если потребуется, вполне можно будет найти клерка, способного держать рот на замке.
Тому я сказала, что хочу поговорить с сэром Джеральдом, чтобы спросить, что он знает о моем отце и брате, и договориться с ним, как, где и когда мы встретимся в следующий раз. Похоже, Том принял это равнодушно, поскольку был более опечален потерей надежды на то, что станет хозяином Улля, но моя вера в него пошатнулась. Мне необходимо было заставить сэра Джеральда поведать мне о том, что случилось, и послать обратное сообщение.
Разочарование в Томе Бейлифе, предстоящая встреча с сэром Джеральдом, и трудности, связанные с отправлением послания из такого отдаленного места, как Камбрия, ко двору, который перемещался каждую неделю, а то и каждый день – все это настолько занимало мои мысли, что меня не обеспокоила необычная молчаливость Бруно этим днем и вечером. Конечно, я никак не связывала это с моей встречей с Томом. Но прошлой ночью Бруно любил меня как человек, который вскоре будет лишен этой радости навсегда. Он будил меня четыре раза и, наверное, сделал бы это в пятый, но я была в таком изнеможении, что не могла уже отзываться на его прикосновения, хотя и чувствовала их. К тому же мне это надоело, хотя я не могла отрицать, что наслаждалась нашим совокуплением ведь мне казалось, что именно Улль сделал меня еще более бесценной в глазах Бруно. Конечно, я была рада, что Бруно понравился Улль, но я предпочитала, чтобы меня любили за мои личные качества, а не за мое имущество.
На следующее утро Бруно отсутствовал. И я снова не заподозрила ничего плохого. Он так часто вставал раньше меня – я спала очень долго, – что просто поблагодарила за это Бога и отправилась на встречу с Томом. Я была довольна, что он выполнил мой приказ и принес мне счета имения. Не знаю, что бы я сделала, если бы он ослушался, – все-таки привычка повиноваться – прекрасна. Я хотела взять счета с собой и изучить их – отчасти потому, чтобы не покидать надолго поместье, а отчасти потому, что хотела показать их сэру Джеральду. Я назвала Тому в оправдание только первую причину, но уверила его: я оставлю на них свой знак, дабы показать, что прочитав их, я проверила все его подсчеты.
Потом я попросила его привести сэра Джеральда в Улль и приказала спрятать его в одной из хижин рабочих. Хотя обстановка мне не нравилась, но, как я ни ломала целый день голову, я не видела другого пути организации нашей встречи. Было бы нетрудно заставить Бруно привезти меняв Виз, но я была уверена, что прежде всего мне надо освободиться от него на время, необходимое для разговора с сэром Джеральдом. В Уилле, я чувствовала и могла каким-то образом быть свободной где-то в пределах недели: сэр Джайлс, по сути, не отличал крестьян одного от другого, и я надеялась, что сэр Джеральд долго не будет вызывать подозрений. Я предупредила Тома, что, когда он увидит меня в одиночестве, то должен проводить ко мне сэра Джеральда.
Было совсем нетрудно спрятать пакет счетов под моим отделанным мехом плащом. Я кивнула Эдне, которая сидела на стуле у дверей и, греясь на солнышке, медленно и аккуратно делала стежки, и велела ей закончить работу. Внутри маленького домика, который я все еще числился за Винифридой, я придвинула корзинку со своей одеждой ближе к очагу, наполовину вытянула рукав сорочки, , как если бы я изучала его, и начала читать подборку счетов. К моей радости, зерно запасалось, ягнята и телята рождались и все остальное в основном выглядело также, как и в предыдущие годы – чуть больше там, чуть меньше здесь. Я чувствовала, что подсчет был верным. Я улыбнулась, когда услышала голос Бруно во дворе, завернула счета в рубашку и положила их в корзинку.
– И где ты был? – спросила я Бруно, когда он вошел.
– Я гулял по тропе, ведущей к холмам, – сказал он, пристально глядя на меня. – Она выложена квадратными камнями.
Я улыбнулась ему, думая, что он туманно намекает на то, что не спускался по этим камням, чтобы избежать открытия подлинных возможностей Улля.
– Если ты хочешь увидеть, что там, я могу пойти с тобой.
– Я лучше отправлюсь в меньшие имения, примыкающие к Уллю, – ответил он.
– Очень хорошо, – согласилась я. – Есть Виз, Эф, Райдел и Терл.
Мой голос дрогнул на последнем слове. Я подумала о том, что дом будет скорее всего выглядеть также, как выглядел, когда Милдред покинула его: вряд ли хоть какая-то часть королевской армии могла пробраться через занесенные снегом ущелья к Терлу.
– Какое из них ты бы хотел увидеть? Если мы отправимся в Райдел пораньше, то успеем посетить и Виз, а потом вернуться через горы в Улль. Это прекрасная прогулка – конечно, если погода хорошая.
– Почему ты не хочешь отправиться в Терл? – спросил он.
Я объяснила, и он подошел ко мне, положил руки мне на плечи и сказал, что ему очень жаль. Я услышала, что его голос звучит ровно, и мельком взглянула на него, но он смотрел поверх моей головы на дверь. Вероятно, это должно было предостеречь меня, но я была обижена тем, что, как я предполагала Бруно устал от сочувствия моим грустным воспоминаниям. Я решила, что будет лучше больше не напоминать ему о своей семье. Это было достаточно просто, – ведь я не поддавалась печали, стараясь избежать того, что причиняло мне боль.
Какой же я была дурочкой! мне и не пришло на ум, что и его присутствие, и сознание того, что мы принадлежим друг другу, уберегло меня от отчаяния. Я до сих пор еще не совсем учитывала тот факт, что Бруно мог понимать женщину гораздо лучше, чем любой мужчина в моей собственной семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154