Он расхохотался:
– Да, ты меня ненавидишь, но ты обязана подчиняться мне, дорогая! Я твой муж. – Вслед за накидкой он уронил камзол.
– Ты обязана подчиняться мне, Матильда, потому что у меня есть ключ к твоему рассудку.
Она сглотнула.
– Вы сошли с ума, мой господин.
Как будто освободившись от какого-то колдовства, она неожиданно поняла, что может двигаться. Повернувшись, она подобрала свою меховую накидку и завернулась в нее, пока богатый каштановый мех не покрыл ее от кончиков пальцев до подбородка.
– У вас нет ключей к моему рассудку!
– Нет, есть.
Музыка резко оборвалась, Уильям поднес руку к ее лицу.
– Сбрось накидку, Матильда. Вот так.
Он улыбнулся, в то время как она без эмоций поняла, что повинуется ему.
– А теперь на колени.
В гневе она открыла рот, чтобы возмутиться, но возражения остались невысказанными. С трудом понимая, что она делает, она опустилась на богатый мех и посмотрела снизу вверх на него. Отблески огня играли на ее бледной коже, и он стал медленно раздеваться. Она видела коренастое обнаженное тело, грудь с треугольником седеющих волос, заостренным книзу. Крепкие мускулистые бедра, белые уродливые шрамы, один на левом бедре, другой на левом плече. Она редко видела его обнаженным. Хотя все обычно спали раздетыми, завернувшись в покрывала и меха, или лежали, растянувшись на грубых льняных простынях, она всегда укутывалась покрывалами, когда это было возможно, и всегда крепко зажмуривала глаза. Теперь деваться было некуда. Какая-то сила воли в нем, казалось, заставляла ее держать глаза открытыми, не сводя взгляда с его тела. Нервно ее взгляд скользнул на восставшую плоть, – на мускулистые руки в шрамах, которые могли удерживать ее так безжалостно, пока он использовал ее. Она дерзко сжала кулаки, наконец-то встретившись с ним взглядом. Он улыбнулся.
– Ляг, жена. Вот здесь, на полу.
– Нет, – выдохнула она, собирая последние остатки сил, чтобы противостоять ему. – Нет, мой господин, я не сделаю этого. Тебе нравится обращаться со мной как со шлюхой, но я твоя настоящая жена, верная тебе много лет. Если я должна уступить тебе, то только на супружеской постели.
– Верная? – усмехнулся он неожиданно. – Ты предала меня с де Клэром. А с кем еще, интересно? – Он посмотрел на нее, вдруг задумавшись над этим.
Она опустила глаза, и он рассмеялся.
– Вину можно прочесть в твоих глазах? Кто он был? Один мужчина? Два? Сотня?
– Всего один, мой господин.
Почему она ему отвечает? Казалось, будто какая-то сила заставила ее дать ответ.
– И кто же он был?
– Тот, кому ты сам меня отдал, мой господин, – выпалила она, – и я не спала с ним по собственному желанию. Я клянусь в этом перед Богом.
Уильям приподнял бровь.
– И кем же был этот жаждущий поклонник?
– Принц Джон, – ответила она шепотом.
– Та-ак! – гнев окрасил его щеки. – Итак, ты королевская шлюха. Где же Джон овладел тобой? На кровати, обрамленной золоченой тканью? Не важно. Для меня ты будешь лежать на полу, где тебе и место.
Он наклонился и подобрал широкий кожаный ремень, сброшенный вместе с одеждой.
– Ложись, Матильда, или я устрою тебе порку, которую ты заслуживаешь.
Позади них снова неожиданно заиграла музыка, легко и едва слышно, будто за пределами этой темной комнаты, этих горящих свечей в канделябрах и этого горько-сладкого дыма, идущего от камина. Снаружи над холмами, гоня потоки под бегущими облаками, стонал ветер – жуткий, унылый звук, такой же одинокий, как вой голодного волка.
Матильда не двигалась. Она презрительно прищурила глаза.
– Ты так легко прибегаешь к жестокости. Ты похож на зверя, мой господин. Что ты не можешь взять, то ты разрушаешь.
Она увидела, как его рука сжала кожаный ремень и почувствовала внезапный страх, но не шевельнулась.
– Я часто думала, почему ты меня никогда не бил, – сказала она, задумавшись, – Ты часто хотел это сделать. Она улыбнулась ему. – Ты просто не смел.
Он взглянул сверху вниз в ее насмешливые золотисто-зеленые глаза. Колдунья. Ведьма. Знала ли она, что он ее боится? Он крепче стиснул рукой ремень, с трудом сдерживаясь, чтобы не перекреститься. Он должен был овладеть ею сейчас, пока желание было сильно, пока его гнев питал его. Отхлестать и овладеть ею, и видит Бог, он еще не слишком стар, чтобы стать отцом еще одного ребенка, законорожденного, который смог бы заменить девчонку, которую он отправил в Уэльс.
Он приблизился, его рука поднялась, и он со всей силой, которая была в нем, хлестнул ее по плечам.
Он услышал, как при ударе воздух со свистом вышел из ее легких, но помимо этого она не произнесла ни звука. На какой-то момент он увидел в ее глазах страх, потом ярость, и когда он занес руку для второго удара, она запрокинула голову и рассмеялась. В ее голосе была насмешка, и услышав его, он почувствовал, что его желание пропадает и наконец совсем умирает. Его плечи покрылись гусиной кожей. С проклятьями он выронил ремень и наклонился за своей одеждой.
– Пусть будет так, – выдохнул он, – пока ты можешь смеяться, моя госпожа, ты можешь призывать всех демонов, которые защищают тебя, насмехаться надо мной, но я буду смеяться последним. Оставайся здесь, оставайся в своем замке, моя госпожа! Оставайся в прошлом и зализывай свои раны. Оставайся там!
Он перебросил накидку через плечо и вышел из комнаты. С высохшими глазами, Матильда поднялась на ноги. Она подобрала свою одежду и плотно укуталась в нее, пытаясь остановить внезапную мучительную дрожь, которая охватила ее тело. Затем устало забралась на кровать и с головой укрылась одеялом. Только сейчас она поняла, что в темном углу около окна до сих пор едва слышно звучит музыка.
30
Где-то далеко продолжали настойчиво стучать в дверь. Джуди смахнула с себя остатки сна и потянулась за будильником. На часах было пятнадцать минут четвертого.
Тяжело вздохнув, она встала с кровати, и, накинув на себя халат, включила ночник. Слегка пошатываясь, Джуди вошла в мастерскую. Там было темно, пахло скипидаром и масляными красками, приятно сочетающими в себе запах воска. Джуди с удовольствием вдыхала запахи мастерской, которые в темноте казались еще более насыщенными и устойчивыми.
Включив единственный прожектор в углу, она направилась к двери, с гордостью бросив взгляд на свое новое творение, стоящее прямо посреди комнаты. Джуди была так поглощена написанием новой картины, что, невзирая на темноту, корпела над ней почти до двух часов ночи.
– Кто здесь? – выглядывая из-за двери, спросила она. – Прекратите весь этот шум и скажите, что вам нужно.
Стучать перестали.
– Это я, Сэм Франклин.
– А тебе известно, который сейчас час? – Она слегка приоткрыла дверь, вглядываясь в лицо Сэма.
Сэм стоял, прислонившись к стене. Его рубашка была расстегнута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208
– Да, ты меня ненавидишь, но ты обязана подчиняться мне, дорогая! Я твой муж. – Вслед за накидкой он уронил камзол.
– Ты обязана подчиняться мне, Матильда, потому что у меня есть ключ к твоему рассудку.
Она сглотнула.
– Вы сошли с ума, мой господин.
Как будто освободившись от какого-то колдовства, она неожиданно поняла, что может двигаться. Повернувшись, она подобрала свою меховую накидку и завернулась в нее, пока богатый каштановый мех не покрыл ее от кончиков пальцев до подбородка.
– У вас нет ключей к моему рассудку!
– Нет, есть.
Музыка резко оборвалась, Уильям поднес руку к ее лицу.
– Сбрось накидку, Матильда. Вот так.
Он улыбнулся, в то время как она без эмоций поняла, что повинуется ему.
– А теперь на колени.
В гневе она открыла рот, чтобы возмутиться, но возражения остались невысказанными. С трудом понимая, что она делает, она опустилась на богатый мех и посмотрела снизу вверх на него. Отблески огня играли на ее бледной коже, и он стал медленно раздеваться. Она видела коренастое обнаженное тело, грудь с треугольником седеющих волос, заостренным книзу. Крепкие мускулистые бедра, белые уродливые шрамы, один на левом бедре, другой на левом плече. Она редко видела его обнаженным. Хотя все обычно спали раздетыми, завернувшись в покрывала и меха, или лежали, растянувшись на грубых льняных простынях, она всегда укутывалась покрывалами, когда это было возможно, и всегда крепко зажмуривала глаза. Теперь деваться было некуда. Какая-то сила воли в нем, казалось, заставляла ее держать глаза открытыми, не сводя взгляда с его тела. Нервно ее взгляд скользнул на восставшую плоть, – на мускулистые руки в шрамах, которые могли удерживать ее так безжалостно, пока он использовал ее. Она дерзко сжала кулаки, наконец-то встретившись с ним взглядом. Он улыбнулся.
– Ляг, жена. Вот здесь, на полу.
– Нет, – выдохнула она, собирая последние остатки сил, чтобы противостоять ему. – Нет, мой господин, я не сделаю этого. Тебе нравится обращаться со мной как со шлюхой, но я твоя настоящая жена, верная тебе много лет. Если я должна уступить тебе, то только на супружеской постели.
– Верная? – усмехнулся он неожиданно. – Ты предала меня с де Клэром. А с кем еще, интересно? – Он посмотрел на нее, вдруг задумавшись над этим.
Она опустила глаза, и он рассмеялся.
– Вину можно прочесть в твоих глазах? Кто он был? Один мужчина? Два? Сотня?
– Всего один, мой господин.
Почему она ему отвечает? Казалось, будто какая-то сила заставила ее дать ответ.
– И кто же он был?
– Тот, кому ты сам меня отдал, мой господин, – выпалила она, – и я не спала с ним по собственному желанию. Я клянусь в этом перед Богом.
Уильям приподнял бровь.
– И кем же был этот жаждущий поклонник?
– Принц Джон, – ответила она шепотом.
– Та-ак! – гнев окрасил его щеки. – Итак, ты королевская шлюха. Где же Джон овладел тобой? На кровати, обрамленной золоченой тканью? Не важно. Для меня ты будешь лежать на полу, где тебе и место.
Он наклонился и подобрал широкий кожаный ремень, сброшенный вместе с одеждой.
– Ложись, Матильда, или я устрою тебе порку, которую ты заслуживаешь.
Позади них снова неожиданно заиграла музыка, легко и едва слышно, будто за пределами этой темной комнаты, этих горящих свечей в канделябрах и этого горько-сладкого дыма, идущего от камина. Снаружи над холмами, гоня потоки под бегущими облаками, стонал ветер – жуткий, унылый звук, такой же одинокий, как вой голодного волка.
Матильда не двигалась. Она презрительно прищурила глаза.
– Ты так легко прибегаешь к жестокости. Ты похож на зверя, мой господин. Что ты не можешь взять, то ты разрушаешь.
Она увидела, как его рука сжала кожаный ремень и почувствовала внезапный страх, но не шевельнулась.
– Я часто думала, почему ты меня никогда не бил, – сказала она, задумавшись, – Ты часто хотел это сделать. Она улыбнулась ему. – Ты просто не смел.
Он взглянул сверху вниз в ее насмешливые золотисто-зеленые глаза. Колдунья. Ведьма. Знала ли она, что он ее боится? Он крепче стиснул рукой ремень, с трудом сдерживаясь, чтобы не перекреститься. Он должен был овладеть ею сейчас, пока желание было сильно, пока его гнев питал его. Отхлестать и овладеть ею, и видит Бог, он еще не слишком стар, чтобы стать отцом еще одного ребенка, законорожденного, который смог бы заменить девчонку, которую он отправил в Уэльс.
Он приблизился, его рука поднялась, и он со всей силой, которая была в нем, хлестнул ее по плечам.
Он услышал, как при ударе воздух со свистом вышел из ее легких, но помимо этого она не произнесла ни звука. На какой-то момент он увидел в ее глазах страх, потом ярость, и когда он занес руку для второго удара, она запрокинула голову и рассмеялась. В ее голосе была насмешка, и услышав его, он почувствовал, что его желание пропадает и наконец совсем умирает. Его плечи покрылись гусиной кожей. С проклятьями он выронил ремень и наклонился за своей одеждой.
– Пусть будет так, – выдохнул он, – пока ты можешь смеяться, моя госпожа, ты можешь призывать всех демонов, которые защищают тебя, насмехаться надо мной, но я буду смеяться последним. Оставайся здесь, оставайся в своем замке, моя госпожа! Оставайся в прошлом и зализывай свои раны. Оставайся там!
Он перебросил накидку через плечо и вышел из комнаты. С высохшими глазами, Матильда поднялась на ноги. Она подобрала свою одежду и плотно укуталась в нее, пытаясь остановить внезапную мучительную дрожь, которая охватила ее тело. Затем устало забралась на кровать и с головой укрылась одеялом. Только сейчас она поняла, что в темном углу около окна до сих пор едва слышно звучит музыка.
30
Где-то далеко продолжали настойчиво стучать в дверь. Джуди смахнула с себя остатки сна и потянулась за будильником. На часах было пятнадцать минут четвертого.
Тяжело вздохнув, она встала с кровати, и, накинув на себя халат, включила ночник. Слегка пошатываясь, Джуди вошла в мастерскую. Там было темно, пахло скипидаром и масляными красками, приятно сочетающими в себе запах воска. Джуди с удовольствием вдыхала запахи мастерской, которые в темноте казались еще более насыщенными и устойчивыми.
Включив единственный прожектор в углу, она направилась к двери, с гордостью бросив взгляд на свое новое творение, стоящее прямо посреди комнаты. Джуди была так поглощена написанием новой картины, что, невзирая на темноту, корпела над ней почти до двух часов ночи.
– Кто здесь? – выглядывая из-за двери, спросила она. – Прекратите весь этот шум и скажите, что вам нужно.
Стучать перестали.
– Это я, Сэм Франклин.
– А тебе известно, который сейчас час? – Она слегка приоткрыла дверь, вглядываясь в лицо Сэма.
Сэм стоял, прислонившись к стене. Его рубашка была расстегнута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208