Выкрашенная в зеленый цвет и оттого почти неразличимая среди зелени, веревка упала в траву к его ногам. – Если бы мы ехали быстрее или я бы отвлекся, нас бы всех сбросило с лошадей. – Сэр Роберт полоснул мечом по кустам. – Посмотрите, негодяи скрылись. Они прятались здесь, в этих кустах. Должно быть, они убежали до того, как мы подъехали. Теперь их можно искать где угодно. – Примятая трава и кусты показывали место, где несколько человек недавно скрывались в колючих зарослях остролиста.
– Это были грабители? – Матильда гладила лошадь по взмокшей шее, стараясь успокоить. Сама она дрожала еще больше. И хотя здесь сказывалась усталость, а не только страх, но, тем не менее, напугана она была сильно.
Сэр Роберт молча кивнул. Он поднял веревку и начал ее сматывать.
– Это какие-то злоумышленники. Надо поговорить с сэром Уильямом. Сомневаюсь, что это затея валлийцев из мести. Никто не знал, куда мы отправимся, – он забросил веревку на седло и вскочил на лошадь.
Матильда отметила, что он не спрятал меч в ножны.
– Они будут мстить? – Ее сердце снова заколотилось.
– Да, когда-нибудь они на это пойдут. – Он повернул лошадь. – С вашего разрешения, миледи, мы немедленно возвращаемся. – Глупо было с моей стороны не взять больше охраны. В дальнейшем я буду следить за тем, чтобы вас сопровождала надежная охрана.
Матильда была только рада вернуться. За последние месяцы мысль о возможности мести валлийцев ушла далеко на задний план. Ее оттеснили заботы о ребенке, прибавило уверенности и прибытие Уильяма со своими людьми. Те валлийцы, с которыми она встречалась в графстве Брихейньог, относились к ней дружелюбно. Никто, казалось, не таил против нее злобу. Матильда вздрогнула. Да это были какие-то преступники, думавшие о грабеже. Ей не хотелось верить, что это могли оказаться люди из Гвента.
Тем не менее, она с облегчением вздохнула, вернувшись в замок. Уильям отправил людей обыскать лес, но злоумышленников, привязавших веревку, найти не удалось: они растворились в лесной глуши, как будто их и не было.
– Неразумно было отправляться на прогулку верхом так скоро после рождения ребенка, – тихо заметил Сэм. Он снова сел на диван рядом с Джо. – Но если вы достаточно окрепли, чтобы ездить верхом, вы вполне можете вернуться к супружеским обязанностям.
Джо беспокойно вздохнула.
– Еще слишком рано, – прошептала она.
– Нет, – возразил Сэм, – сейчас как раз время для этого. Посмотрите на меня, миледи. Откройте глаза и смотрите на меня.
Джо, глядевшая до этого в угол комнаты, медленно повернулась и перевела взгляд на него. Он, не мигая, смотрел ей в глаза.
– Я ваш супруг, – сказал он. – Вы же узнаете меня, Матильда. – Он произнес ее имя на французский манер. – Я ваш супруг. Я пришел заявить о своих правах.
– Прошу вас, милорд, – Джо отстранилась от него. – Нет, милорд, я говорила вам, что еще рано.
Сэм усмехнулся. Он взял ее за подбородок и развернул к себе. Когда он поцеловал ее в губы, она напряглась всем телом, но не сопротивлялась. Он выпрямился и увидел, что она закрыла глаза.
– Смотрите на меня.
Глаза ее широко раскрылись. В них он увидел холодное презрение.
Внезапный приступ ярости охватил Сэма. Да, именно так она обычно и смотрела на Уильяма. Такая надменная, неприступная, красивая и далекая, и он отступал перед силой ее презрения, но не теперь. Сейчас она находилась в полной его власти и душой, и телом.
Он поднялся с дивана и глядел на нее, заставляя себя сохранять спокойствие. В ее глазах светилась насмешка, но ему показалось, что он различает в них скрытый страх. Она смотрела на своего мужа и ждала.
– Встаньте, Матильда, – зловеще улыбаясь, велел он.
Она нерешительно подчинилась и замерла. Он посмотрел на нее пристально и подошел к стоявшему в углу магнитофону. Достав из кармана кассету, он установил ее и нажал на клавишу. Комнату заполнили звуки одинокой флейты. Он послушал немного, затем сел в кресло перед Джо. Она не двигалась. Подбородок ее был слегка приподнят, а в глазах отражалось все то же холодное презрение. Она наблюдала, как он устроился в кресле и скрестил руки.
– А теперь, миледи, – вкрадчивым тоном проговорил он, – я желаю видеть вас покорной супругой.
Матильда с ужасом смотрела на мужа. За ним слепой музыкант сидел, скрестив ноги, в оконной нише и играл на флейте. Замок жил обычной жизнью. Она слышала доносившиеся снаружи привычные звуки. В любую минуту в комнату кто-то мог войти. Вот на лестнице послышались чьи-то шаги и шуршание юбок. Шаги на мгновение затихли, а потом стали удаляться вниз по лестнице, пока не смолкли в отдалении.
– Снимите накидку и платье, жена, – повторил он свой приказ.
Она бросила взгляд на музыканта, который играл, как будто ничего не слышал.
– Милорд, я не могу… мне нужна моя горничная. Прошу вас, давайте подождем ночи.
– Нет, ночи ждать нечего. – Его глаза зло прищурились. Она заметила вздувшуюся на шее вену. Он вынул из-за пояса богато украшенный кинжал и осторожно попробовал на ногте остроту лезвия. – Если вы не справитесь с застежками, я их срежу.
Она судорожно глотнула. Ей достаточно всего лишь крикнуть, позвать прислугу, можно повернуться и убежать. Он не мог принудить ее, тем более, здесь и сейчас. Но что-то удерживало ее. Она не могла отвести от него взгляда. Покорно она расстегнула украшенный драгоценными камнями пояс, и он упал к ее ногам. Вслед за ним последовало ее верхнее платье. Она на этом остановилась и с нарастающей тревогой проговорила:
– Милорд, прошу вас, не здесь…
– Нет, Матильда, здесь. – Она чувствовала, как его руки сняли с волос кисейный головной убор и волосы рассыпались у нее по плечам. Затем он расстегнул платье, и оно также упало на пол. На ней осталась одна рубашка. Ее отчаянно трясло, несмотря на тепло осеннего дня.
Музыкант за ее спиной переменил позу. Звуки флейты, дрожа, смолкли. Тишина сохранялась долго, но вот мелодия зазвучала вновь.
– Снимайте все. – Уильям отступил назад, скрестив руки.
Матильда судорожно сжала у горла ворот расшитой рубашки.
– Вы желаете, чтобы я стояла обнаженная на глазах у слуг? – Неожиданно ее глаза гневно вспыхнули. Волна презрения и ярости на какое-то время освободила ее из тисков страха. Она метнулась в сторону, но Уильям оказался быстрее и схватил ее за руку.
– Если вы посмеете мне противиться, я прикажу привязать вас к столбу и отхлестать плетьми, – жестко пообещал он. Он сорвал с нее рубашку и швырнул на устланный камышом пол.
В паническом страхе она ногтями впилась в его лицо, и от ее ногтей на щеке его остался кровавый след. Он выругался и за волосы притянул к себе, жадно припав к ее губам. Одновременно он пытался перехватить ее руки, а она отчаянно вырывалась, стараясь его оттолкнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208
– Это были грабители? – Матильда гладила лошадь по взмокшей шее, стараясь успокоить. Сама она дрожала еще больше. И хотя здесь сказывалась усталость, а не только страх, но, тем не менее, напугана она была сильно.
Сэр Роберт молча кивнул. Он поднял веревку и начал ее сматывать.
– Это какие-то злоумышленники. Надо поговорить с сэром Уильямом. Сомневаюсь, что это затея валлийцев из мести. Никто не знал, куда мы отправимся, – он забросил веревку на седло и вскочил на лошадь.
Матильда отметила, что он не спрятал меч в ножны.
– Они будут мстить? – Ее сердце снова заколотилось.
– Да, когда-нибудь они на это пойдут. – Он повернул лошадь. – С вашего разрешения, миледи, мы немедленно возвращаемся. – Глупо было с моей стороны не взять больше охраны. В дальнейшем я буду следить за тем, чтобы вас сопровождала надежная охрана.
Матильда была только рада вернуться. За последние месяцы мысль о возможности мести валлийцев ушла далеко на задний план. Ее оттеснили заботы о ребенке, прибавило уверенности и прибытие Уильяма со своими людьми. Те валлийцы, с которыми она встречалась в графстве Брихейньог, относились к ней дружелюбно. Никто, казалось, не таил против нее злобу. Матильда вздрогнула. Да это были какие-то преступники, думавшие о грабеже. Ей не хотелось верить, что это могли оказаться люди из Гвента.
Тем не менее, она с облегчением вздохнула, вернувшись в замок. Уильям отправил людей обыскать лес, но злоумышленников, привязавших веревку, найти не удалось: они растворились в лесной глуши, как будто их и не было.
– Неразумно было отправляться на прогулку верхом так скоро после рождения ребенка, – тихо заметил Сэм. Он снова сел на диван рядом с Джо. – Но если вы достаточно окрепли, чтобы ездить верхом, вы вполне можете вернуться к супружеским обязанностям.
Джо беспокойно вздохнула.
– Еще слишком рано, – прошептала она.
– Нет, – возразил Сэм, – сейчас как раз время для этого. Посмотрите на меня, миледи. Откройте глаза и смотрите на меня.
Джо, глядевшая до этого в угол комнаты, медленно повернулась и перевела взгляд на него. Он, не мигая, смотрел ей в глаза.
– Я ваш супруг, – сказал он. – Вы же узнаете меня, Матильда. – Он произнес ее имя на французский манер. – Я ваш супруг. Я пришел заявить о своих правах.
– Прошу вас, милорд, – Джо отстранилась от него. – Нет, милорд, я говорила вам, что еще рано.
Сэм усмехнулся. Он взял ее за подбородок и развернул к себе. Когда он поцеловал ее в губы, она напряглась всем телом, но не сопротивлялась. Он выпрямился и увидел, что она закрыла глаза.
– Смотрите на меня.
Глаза ее широко раскрылись. В них он увидел холодное презрение.
Внезапный приступ ярости охватил Сэма. Да, именно так она обычно и смотрела на Уильяма. Такая надменная, неприступная, красивая и далекая, и он отступал перед силой ее презрения, но не теперь. Сейчас она находилась в полной его власти и душой, и телом.
Он поднялся с дивана и глядел на нее, заставляя себя сохранять спокойствие. В ее глазах светилась насмешка, но ему показалось, что он различает в них скрытый страх. Она смотрела на своего мужа и ждала.
– Встаньте, Матильда, – зловеще улыбаясь, велел он.
Она нерешительно подчинилась и замерла. Он посмотрел на нее пристально и подошел к стоявшему в углу магнитофону. Достав из кармана кассету, он установил ее и нажал на клавишу. Комнату заполнили звуки одинокой флейты. Он послушал немного, затем сел в кресло перед Джо. Она не двигалась. Подбородок ее был слегка приподнят, а в глазах отражалось все то же холодное презрение. Она наблюдала, как он устроился в кресле и скрестил руки.
– А теперь, миледи, – вкрадчивым тоном проговорил он, – я желаю видеть вас покорной супругой.
Матильда с ужасом смотрела на мужа. За ним слепой музыкант сидел, скрестив ноги, в оконной нише и играл на флейте. Замок жил обычной жизнью. Она слышала доносившиеся снаружи привычные звуки. В любую минуту в комнату кто-то мог войти. Вот на лестнице послышались чьи-то шаги и шуршание юбок. Шаги на мгновение затихли, а потом стали удаляться вниз по лестнице, пока не смолкли в отдалении.
– Снимите накидку и платье, жена, – повторил он свой приказ.
Она бросила взгляд на музыканта, который играл, как будто ничего не слышал.
– Милорд, я не могу… мне нужна моя горничная. Прошу вас, давайте подождем ночи.
– Нет, ночи ждать нечего. – Его глаза зло прищурились. Она заметила вздувшуюся на шее вену. Он вынул из-за пояса богато украшенный кинжал и осторожно попробовал на ногте остроту лезвия. – Если вы не справитесь с застежками, я их срежу.
Она судорожно глотнула. Ей достаточно всего лишь крикнуть, позвать прислугу, можно повернуться и убежать. Он не мог принудить ее, тем более, здесь и сейчас. Но что-то удерживало ее. Она не могла отвести от него взгляда. Покорно она расстегнула украшенный драгоценными камнями пояс, и он упал к ее ногам. Вслед за ним последовало ее верхнее платье. Она на этом остановилась и с нарастающей тревогой проговорила:
– Милорд, прошу вас, не здесь…
– Нет, Матильда, здесь. – Она чувствовала, как его руки сняли с волос кисейный головной убор и волосы рассыпались у нее по плечам. Затем он расстегнул платье, и оно также упало на пол. На ней осталась одна рубашка. Ее отчаянно трясло, несмотря на тепло осеннего дня.
Музыкант за ее спиной переменил позу. Звуки флейты, дрожа, смолкли. Тишина сохранялась долго, но вот мелодия зазвучала вновь.
– Снимайте все. – Уильям отступил назад, скрестив руки.
Матильда судорожно сжала у горла ворот расшитой рубашки.
– Вы желаете, чтобы я стояла обнаженная на глазах у слуг? – Неожиданно ее глаза гневно вспыхнули. Волна презрения и ярости на какое-то время освободила ее из тисков страха. Она метнулась в сторону, но Уильям оказался быстрее и схватил ее за руку.
– Если вы посмеете мне противиться, я прикажу привязать вас к столбу и отхлестать плетьми, – жестко пообещал он. Он сорвал с нее рубашку и швырнул на устланный камышом пол.
В паническом страхе она ногтями впилась в его лицо, и от ее ногтей на щеке его остался кровавый след. Он выругался и за волосы притянул к себе, жадно припав к ее губам. Одновременно он пытался перехватить ее руки, а она отчаянно вырывалась, стараясь его оттолкнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208