В зале осталось совсем немного поздних посетителей – похоже, это были рокеры, поверяющие друг другу за чашкой кофе свои рокерские мечты.
За одним из столиков сидели шесть человек: трое были членами недавно созданной постпанковской группы под названием «Скузз», рядом с ними восседала пожилая дама, солиста группы, напротив нее в креслах развалились ударница и басистка из группы «Lollippops». В течение пятнадцати минут последняя (называвшая себя Квики) заигрывала под столом со Скаром, солистом группы, и его возлюбленная решала сложную задачу: расцарапать ли нахалке лицо прямо в зале или поколотить ее на улице.
Под висящими на стене карикатурами на великих были заняты еще три столика: два молодых актера из Нью-Йорка исповедовались друг перед другом в своей нелюбви к Лос-Анджелесу, парочка голубых выясняла отношения и две писательницы пытались пережить провал их третьего сценария.
Берди, полная пожилая блондинка шестидесяти лет, работавшая официанткой, первая заметила его.
– Убирайся отсюда! – закричала она и бросилась в сторону кухни, сбивая по пути столы и стулья.
Квики, сидящая лицом к двери, увидела его второй и издала пронзительный вопль, от которого, по словам свидетелей, волосы встали дыбом.
Скар встал и обернулся. На его губах появилась насмешливая улыбка, он схватил за горлышко пивную бутылку и двинулся навстречу человеку, стоявшему в дверях.
Гершель как раз нагнулся за упавшим ножом, когда услышал крик Берди, испуганный вопль Квики и странный смешок Скара. Пройдясь в душе по поводу музыкантов, он выпрямился и посмотрел через прилавок – как раз вовремя, – для того чтобы увидеть, как человек дважды выстрелил в живот Скара. Как сок из перезрелого арбуза, из Скара хлынула кровь, мгновенно залив его футболку. Его уже мертвое тело упало на стол, из-за которого он пару минут назад поднялся. Визжащая Квики, казалось, обрела второе дыхание, и ее визг поднялся на тон выше. Его прервал выстрел, превративший голову девушки в кровавое месиво. Стул опрокинулся, и ноги Квики в черных колготках мелькнули в воздухе.
Все, находившиеся в зале, еще секунду назад скованные ужасом, бросившись под столы, прижались к кафельному полу.
Лишь массивная Берди, все еще пытавшаяся пробраться на кухню, была отличной мишенью для убийцы.
Белая форменная одежда на спине Берди окрасилась пунцовой кровью, хлынувшей гейзером, и официантка свалилась на пол подобно подстреленному слону.
Гершель метнул из-за прилавка нож в сторону стрелявшего. Сталь лязгнула о кафель, не долетев десяти футов.
Человек повернулся к Гершелю и спустил курок. Гершаль, приседая, почувствовал резкую боль в левом плече. Он повалился на подсобные столы, стоявшие за прилавком. Человек выстрелил шесть раз, и на спину Гершеля посыпались осколки стекла и куски мяса.
Убийца сделал несколько шагов внутрь, спокойно перезарядил свой обрез 12-го калибра и сделал несколько выстрелов наугад. Кто-то из-под стола закричал: «Не надо! Остановитесь! Не надо!»
Стрелявший переложил оружие в другую руку, нагнулся к витрине и вывел на ней пульверизатором большой красный крест.
Резко повернулся и вышел.
Одна из сценаристок, прятавшаяся за перевернутым столом, продолжала кричать: «Не надо! Не надо! Ненадоненадоненадо!»
2.59 ночи
Ферфакс-авеню была безлюдна.
Уолкер добежал до угла и повернул на запад, оставляя позади яркие огни. Пробежав несколько кварталов, он осознал, что до сих пор держит в руке обрез. Он проскользнул на узкую темную улочку между двумя домами. Добежав до ее конца, сдвинул крышку с какого-то полуподвального люка, бросил туда оружие, а затем задвинул крышку на место.
Выбравшись на дорогу, Уолкер вновь направился к востоку. И вдруг похолодел: путь ему преграждала полицейская патрульная машина, сверкающая синими и красными сиренами.
Уолкер ринулся через улицу вниз к узкой аллее, которая заканчивалась разрушающейся бетонной стеной, перелез через нее, оказавшись на крыше гаража, и спрыгнул в темноту. Пробежав немного, он оказался на соседней улице.
Патрульная машина завывала за углом, следуя за ним.
Уолкер пересек улицу по направлению к шоссе. Ему пришлось прыгнуть на капот какой-то машины, чтобы преодолеть заросший сорняками проволочный забор, и он очутился на заваленной мусором улочке. Уолкер умудрился уклониться от света фар полицейской машины, показавшейся в конце улицы. Выла сирена, кто-то за его спиной кричал. Он услышал негромкие щелчки, затем нечто прожужжало мимо его уха. В него стреляли.
Уолкер бросился бежать. Изгороди и розовые кусты царапали ему лицо, он перелезал через заборы, слыша свист пуль позади себя. Он потерял направление: не мог вспомнить, где оставил свой фургон. Ночь вокруг него разрывали сирены, десятки сирен. Он бросился в парк, где днем пенсионеры играли в итальянские кегли, упал в сырую траву. Вокруг него разом заработали разбрызгиватели воды, орошай его каплями, сверкавшими в лунном свете. Уолкер скатился с холма и увидел перед собой баскетбольную площадку. Он перелез через забор и побежал к противоположному концу поля, где, опершись о забор, попытался отдышаться. Одежда, мокрая от пота и воды, прилипла к телу.
Внезапно стало светло как днем.
Прямо в него вперился луч, спускающийся прямо с неба. Зависший над ним вертолет издавал трубные звуки.
– Не двигаться! Стой, где стоишь! Не двигаться!
Уолкер побежал по аккуратно подстриженному газону, преследуемый лучом прожектора.
– Не двигаться! Стой, где стоишь! Полиция! Не двигаться!
Сзади слышались быстрые шаги. Все. Конец. Уолкер перевалился через кирпичную стену. Тень по-прежнему над ним. Он пересек крошечный дворик, заставленный пластиковой летней мебелью. После толчка Уолкера по воротам дерево треснуло и поддалось. Визжали сирены. На узкой улице, затененной пальмами и каучуковыми деревьями, ему удалось оторваться от пронзающего луча прожектора. Вертолет кружил над деревьями, прочесывая лучом улицу, но густая крона деревьев скрывала Уолкера.
Уолкер пробрался сквозь плотную изгородь на соседнюю улицу, где не было красно-синих вращающихся огней полицейских машин. Он задыхался, все тело болело, но он заставил себя бежать.
Снова сзади шаги. Кажется, один человек.
Уолкер пробежал через огромную стоянку около темного супермаркета. Вертолет потерял его и трещал где-то вдалеке, луч прожектора скользнул по крышам. Сирены напоминали далекий лай гончих.
Он остановился, попытался успокоить бешеный стук сердца и выровнять дыхание. Никаких шагов. Никого.
Свой фургон он нашел там, где припарковал его, – за супермаркетом. Он распахнул дверь машины и ввалился внутрь, слишком уставший, чтобы закрыть ее за собой. Сердце бешено колотилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145