Согнувшись и держа в вытянутой руке револьвер, Голд проскользнул в темную комнатенку. Шагов за четырнадцать, прямо перед собой, он увидел человека точно в такой же позе. Человек целился в него. Голд выстрелил. Незнакомец выстрелил тоже. Голд выстрелил второй раз, незнакомец открыл ответный огонь.
– Черт! – воскликнул Голд.
– Черт! – ответило отражение.
– Зеркало! Паршивое зеркало! – закричал Замора.
Голд медленно поднялся, все еще сжимая кольт. Шон нащупал выключатель на стене. Голд зажмурил глаза. Свет оказался неожиданно ярким. Это засверкали осколки разбитого вдребезги зеркала. Замора пнул носком ботинка гантели, они покатились по стеклу.
– Он тренировался перед зеркалом.
От шума выстрелов залаяли собаки по всему кварталу. А теперь собрались и соседи в халатах, сгрудились под лестницей, ведущей в клетушку над гаражом, задавали встревоженные, недоуменные вопросы. Замора показал им значок.
– Все нормально. Мы просто хотим поговорить с мистером Уолкером. Кто-нибудь в курсе – где он может быть?
Никто не знал.
– А что-нибудь о нем знаете? С кем он дружит? У него есть семья? Подружка? Что-нибудь в этом роде.
Люди только головами качали. В конце концов одна старушонка в очках, явно из тех, что любят соваться в чужие дела, отважилась и выступила вперед. Свою выкрашенную в голубой цвет шевелюру она накрутила на розовые бигуди.
– Никто ничего о нем не знает. Он ни словом ни с кем не перемолвился. Да и бывает здесь нечасто. Я слышу иногда, он приходит, уходит. Приходит иногда на рассвете.
– У него собственный фургон? Синий?
– Верно. Паркует его прямо у дороги. Он на катафалк похож.
Замора поднялся обратно в квартиру. Огляделся.
– Уф! Да парень настоящая свинья!
Воздух в комнате был тяжелый, спертый. Раковина полна грязной посуды. Из дырявых пакетов под ней вываливался мусор. Повсюду разбросаны пожелтевшие обрывки газет и журналов.
– Не просто свинья, Шон. – Голд перевел дух. – Ты посмотри, что у него на стенах.
Замора взглянул на стену. К ней были прикноплены первые страницы местной газеты с сообщениями о недавних серийных убийствах.
– Ну, может, он просто коллекционер, чудак, любитель почитать о всяких злодействах, – предположил Замора.
Голд обыскивал стенной шкаф.
– Может, только я уже откопал кучу клановских воззваний, литературу американской нацистской партии, антисемитские памфлеты.
Замора пожал плечами.
– Подумаешь. Многие недолюбливают евреев. Голд выглянул из шкафа, холодно взглянул на него.
– Чего ты застыл, как пень? Давай помогай.
– Что мы ищем?
– Что-нибудь. – Голд стащил с кровати потрепанный матрас, встряхнул его. – Платежные ведомости, записные книжки, письма... – Он перевернул койку. – Пули.
Замора подошел, стал рядом. В ящике для белья под койкой, в пыли, лежали два блестящих серебристых цилиндрика.
– Триста пятьдесят седьмые, – определил Замора.
– Попал.
– Он заряжал пушку, не заметил эти патроны и оставил их валяться здесь.
– Молодчина, Шерлок. Будешь со временем шефом. Смотри сюда. Надо разобрать свалку, не спеши, не упусти ничего. Мы должны найти что-то, что поможет изловить эту скотину. Я чувствую, надвигается нечто ужасное. Мы должны остановить его, Шон.
Хватило пятнадцати минут, чтоб обыскать однокомнатную квартиру с ванной вдоль и поперек. Потом еще и еще. Голд в отчаянии опустился на спортивную скамейку, взъерошил волосы.
– Этот сукин сын – просто призрак. Нормальный человек побреется – и то больше следов оставит. А этот будто и не жил. Нет, ты посмотри на этот свинарник. Он просто бестелесный дух, дух, обитающий в помойке.
Замора прислонился к холодильнику и молчал, предоставив разоряться боссу.
– Уильям Чарлз Уолкер. Судимостей нет. Под арестом не был. В армии не служил, телефона нет, кредитной карточки нет. Это привидение не голосует, ничего не покупает в кредит, не платит налоги, фургон у него не застрахован. Крепкий орешек. Я чувствую, Шон, это наш парень. Говорю тебе.
Голд достал сигару, сунул было в рот, но потом положил обратно в карман, встал и подошел к стене с вырезками.
– А знаешь, интересно – свежих газет он не получал уже три дня, с пятницы. Ни субботних, ни воскресных.
– Я бы сказал – может, он струсил и сбежал. Если он действительно тот самый преступник, – предположил Замора. – Но ведь прошлой ночью он прикончил беднягу Нэтти.
Голд быстро взглянул на Замору и сразу отвел глаза. Уставился на вырезки. Внимание его привлек лист с заголовком «БОЙНЯ В СУПЕРМАРКЕТЕ. ПОГИБ ОФИЦЕР». Голд ощупал бумагу. Что-то спрятано под ней. Он выковырял верхнюю кнопку, осторожно отогнул лист. К грязной желтой стене клейкой лентой была прикреплена пачка снимков – выцветших любительских фотографий молодых мужчины и женщины с маленьким мальчиком. Такие костюмы и прически давно вышли из моды. Похоже, фотографиям несколько лет. Девушка – грудастая блондинка, видимо, снимали ее на пляже, в один день, она упоенно позирует перед камерой, выставляя напоказ свои обтянутые бикини прелести. Мальчику лет пять-шесть, у него копна песочного цвета волос и нервная улыбка. Мужчина массивный, мускулистый, хмурый. На руках татуировка.
– Я знаю этого сукина сына.
– Что? – недоверчиво переспросил Замора. Придвинулся поближе.
Голд ногтем отодрал высохшую ленту, взял одну фотографию, поднес к свету. Мужчина свирепо смотрел на него. Голд протянул снимок Заморе.
– Кто это, Джек? Ты его знаешь? Кто это?
Голд ткнул пальцем в оставшиеся вырезки.
– Ни за пятницу, ни за субботу, ни за воскресенье. Парень три дня не получает газеты. И, подумай только, я тоже. Знаешь почему? Потому что это мой мерзавец почтальон.
– Вот это да! – выдохнул Шон. Поднес фото к глазам. – Однако. Ты думаешь, он смылся из города? Но как же Сэперстейн? Он что, смылся, потом вернулся и убил Сэперстейна? Нет, надо это хорошенько обмозговать. Может, Долли...
Замора услышал, как застучали шаги вниз по лестнице, оторвался от хмурой физиономии Уолкера и обнаружил, что остался в одиночестве.
– Джек, подожди! Подожди!
3.02 утра
Эстер выключила полотер, мотор постепенно стих. Она вытащила громоздкую машину в коридор, остановилась, вздохнула и прислонилась к стене. Эстер была вымотана до предела. Ноги не держали. Она медленно съехала по стене и уселась прямо на натертый пол, обняла колени тонкими руками, положила на них голову и сидела так, раскачиваясь из стороны в сторону. Где-то на втором этаже Флоренсия поставила кассету с мексиканскими песенками. Эстер прислушалась к печальной, бесконечно повторяющейся мелодии. Не поднимая головы, залезла в карман рабочей рубахи, извлекла сигаретную пачку. Пусто. Она тихо выругалась, смяла пачку и собралась было бросить комочек бумаги на пол, но сообразила – ведь тут же придется подбирать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Черт! – воскликнул Голд.
– Черт! – ответило отражение.
– Зеркало! Паршивое зеркало! – закричал Замора.
Голд медленно поднялся, все еще сжимая кольт. Шон нащупал выключатель на стене. Голд зажмурил глаза. Свет оказался неожиданно ярким. Это засверкали осколки разбитого вдребезги зеркала. Замора пнул носком ботинка гантели, они покатились по стеклу.
– Он тренировался перед зеркалом.
От шума выстрелов залаяли собаки по всему кварталу. А теперь собрались и соседи в халатах, сгрудились под лестницей, ведущей в клетушку над гаражом, задавали встревоженные, недоуменные вопросы. Замора показал им значок.
– Все нормально. Мы просто хотим поговорить с мистером Уолкером. Кто-нибудь в курсе – где он может быть?
Никто не знал.
– А что-нибудь о нем знаете? С кем он дружит? У него есть семья? Подружка? Что-нибудь в этом роде.
Люди только головами качали. В конце концов одна старушонка в очках, явно из тех, что любят соваться в чужие дела, отважилась и выступила вперед. Свою выкрашенную в голубой цвет шевелюру она накрутила на розовые бигуди.
– Никто ничего о нем не знает. Он ни словом ни с кем не перемолвился. Да и бывает здесь нечасто. Я слышу иногда, он приходит, уходит. Приходит иногда на рассвете.
– У него собственный фургон? Синий?
– Верно. Паркует его прямо у дороги. Он на катафалк похож.
Замора поднялся обратно в квартиру. Огляделся.
– Уф! Да парень настоящая свинья!
Воздух в комнате был тяжелый, спертый. Раковина полна грязной посуды. Из дырявых пакетов под ней вываливался мусор. Повсюду разбросаны пожелтевшие обрывки газет и журналов.
– Не просто свинья, Шон. – Голд перевел дух. – Ты посмотри, что у него на стенах.
Замора взглянул на стену. К ней были прикноплены первые страницы местной газеты с сообщениями о недавних серийных убийствах.
– Ну, может, он просто коллекционер, чудак, любитель почитать о всяких злодействах, – предположил Замора.
Голд обыскивал стенной шкаф.
– Может, только я уже откопал кучу клановских воззваний, литературу американской нацистской партии, антисемитские памфлеты.
Замора пожал плечами.
– Подумаешь. Многие недолюбливают евреев. Голд выглянул из шкафа, холодно взглянул на него.
– Чего ты застыл, как пень? Давай помогай.
– Что мы ищем?
– Что-нибудь. – Голд стащил с кровати потрепанный матрас, встряхнул его. – Платежные ведомости, записные книжки, письма... – Он перевернул койку. – Пули.
Замора подошел, стал рядом. В ящике для белья под койкой, в пыли, лежали два блестящих серебристых цилиндрика.
– Триста пятьдесят седьмые, – определил Замора.
– Попал.
– Он заряжал пушку, не заметил эти патроны и оставил их валяться здесь.
– Молодчина, Шерлок. Будешь со временем шефом. Смотри сюда. Надо разобрать свалку, не спеши, не упусти ничего. Мы должны найти что-то, что поможет изловить эту скотину. Я чувствую, надвигается нечто ужасное. Мы должны остановить его, Шон.
Хватило пятнадцати минут, чтоб обыскать однокомнатную квартиру с ванной вдоль и поперек. Потом еще и еще. Голд в отчаянии опустился на спортивную скамейку, взъерошил волосы.
– Этот сукин сын – просто призрак. Нормальный человек побреется – и то больше следов оставит. А этот будто и не жил. Нет, ты посмотри на этот свинарник. Он просто бестелесный дух, дух, обитающий в помойке.
Замора прислонился к холодильнику и молчал, предоставив разоряться боссу.
– Уильям Чарлз Уолкер. Судимостей нет. Под арестом не был. В армии не служил, телефона нет, кредитной карточки нет. Это привидение не голосует, ничего не покупает в кредит, не платит налоги, фургон у него не застрахован. Крепкий орешек. Я чувствую, Шон, это наш парень. Говорю тебе.
Голд достал сигару, сунул было в рот, но потом положил обратно в карман, встал и подошел к стене с вырезками.
– А знаешь, интересно – свежих газет он не получал уже три дня, с пятницы. Ни субботних, ни воскресных.
– Я бы сказал – может, он струсил и сбежал. Если он действительно тот самый преступник, – предположил Замора. – Но ведь прошлой ночью он прикончил беднягу Нэтти.
Голд быстро взглянул на Замору и сразу отвел глаза. Уставился на вырезки. Внимание его привлек лист с заголовком «БОЙНЯ В СУПЕРМАРКЕТЕ. ПОГИБ ОФИЦЕР». Голд ощупал бумагу. Что-то спрятано под ней. Он выковырял верхнюю кнопку, осторожно отогнул лист. К грязной желтой стене клейкой лентой была прикреплена пачка снимков – выцветших любительских фотографий молодых мужчины и женщины с маленьким мальчиком. Такие костюмы и прически давно вышли из моды. Похоже, фотографиям несколько лет. Девушка – грудастая блондинка, видимо, снимали ее на пляже, в один день, она упоенно позирует перед камерой, выставляя напоказ свои обтянутые бикини прелести. Мальчику лет пять-шесть, у него копна песочного цвета волос и нервная улыбка. Мужчина массивный, мускулистый, хмурый. На руках татуировка.
– Я знаю этого сукина сына.
– Что? – недоверчиво переспросил Замора. Придвинулся поближе.
Голд ногтем отодрал высохшую ленту, взял одну фотографию, поднес к свету. Мужчина свирепо смотрел на него. Голд протянул снимок Заморе.
– Кто это, Джек? Ты его знаешь? Кто это?
Голд ткнул пальцем в оставшиеся вырезки.
– Ни за пятницу, ни за субботу, ни за воскресенье. Парень три дня не получает газеты. И, подумай только, я тоже. Знаешь почему? Потому что это мой мерзавец почтальон.
– Вот это да! – выдохнул Шон. Поднес фото к глазам. – Однако. Ты думаешь, он смылся из города? Но как же Сэперстейн? Он что, смылся, потом вернулся и убил Сэперстейна? Нет, надо это хорошенько обмозговать. Может, Долли...
Замора услышал, как застучали шаги вниз по лестнице, оторвался от хмурой физиономии Уолкера и обнаружил, что остался в одиночестве.
– Джек, подожди! Подожди!
3.02 утра
Эстер выключила полотер, мотор постепенно стих. Она вытащила громоздкую машину в коридор, остановилась, вздохнула и прислонилась к стене. Эстер была вымотана до предела. Ноги не держали. Она медленно съехала по стене и уселась прямо на натертый пол, обняла колени тонкими руками, положила на них голову и сидела так, раскачиваясь из стороны в сторону. Где-то на втором этаже Флоренсия поставила кассету с мексиканскими песенками. Эстер прислушалась к печальной, бесконечно повторяющейся мелодии. Не поднимая головы, залезла в карман рабочей рубахи, извлекла сигаретную пачку. Пусто. Она тихо выругалась, смяла пачку и собралась было бросить комочек бумаги на пол, но сообразила – ведь тут же придется подбирать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145