Голд беспокойно задремал прямо за столом. В 5.25 зазвонил телефон. Голд взял трубку.
– Угу. Да. Уверен? Почем ты знаешь, может, это обычный трюк? Угу. Нет, держите его там. Выезжаем. Хочу поговорить с ним как можно скорее.
Он повесил трубку, растолкал Замору.
– Надо идти, Редфорд. Кажется, нам повезло.
Пока «форд» поднимался в гору, Голд все растолковал Заморе. Прошлой ночью в долине Ван-Ньюис сцапали одного парня, рокера. Он треснул другого придурка железным ободом от мотоциклетного колеса. Ну, они пропустили данные о нем через компьютер, и оказалось, что малого уже задерживали – и далеко не по пустякам – в Орегоне, Вашингтоне и Неваде. В Рено он проходил по делу об убийстве. Копы играли с ним в кошки-мышки всю ночь – и никакого результата, он не кололся. Но в пять умер тот придурок, которого он поколотил. Когда это сообщили нашему лихачу, он, натурально, стал сговорчивей. У него, мол, найдется, что порассказать. Он готов выполнить свой гражданский долг, но сперва требует полного оправдания, по всем статьям. Копы посмеялись: «Ты что, Гитлера собираешься выдать?» А этот гад улыбнулся и говорит: «Навроде того молодчика, что замочил тех евреев». Вот тогда они и позвонили.
В Ван-Ньюис собралось чертово количество народу: Долли Мэдисон, который уезжал на несколько часов вздремнуть домой, в Нортридж, три офицера в больших чинах из конторы окружного прокурора и сердитый, не проснувшийся хорошенько Ирвинг Танненбаум, общественный защитник номер один и давний противник Голда. Они обменялись враждебными взглядами.
– Так в чем дело? – обратился Голд к людям, толпившимся у входа в комнату для допросов.
Вперед выступил один из молодых детективов, арестовавших героя дня.
– Он говорит, что знает Убийцу с крестом. И я верю ему. Я думаю, он говорит правду. – Юнец немного заикался от волнения, он явно трепетал перед важностью своей миссии.
– Чего он хочет?
– Полной свободы, – вмешался Долли Мэдисон, пытаясь перехватить инициативу. – Вот в чем загвоздка.
– Почему? В чем проблема?
– Джек, жертва нападения мертва. Наш парень проломил ему башку.
Голд повернулся к молодому детективу.
– Кем он был? Погибший, я имею в виду.
Полицейский пожал плечами.
– Из «Ангелов ада». Мы думали, с ними давным-давно покончено.
– Бог мой! – фыркнул Голд. – Пришить такого – уже немалая заслуга. Дайте рокеру все гарантии. Мне нужны эти сведения.
Старший помощник прокурора сердито засопел.
– Мы уже уступили мистеру Танненбауму, снимем обвинение в убийстве. Если информация действительно окажется полезной.
– Так давайте потолкуем с ним.
– Но мистер Танненбаум и его клиент не удовлетворены.
– Да? – Голд повернулся к Танненбауму. – Опять за старое?
Адвокат, лысый и бородатый, холодно улыбнулся.
– Мой клиент требует также снятия обвинений в Орегоне и Неваде.
Помощник прокурора вспылил.
– Для мистера Танненбаума не секрет – это не в нашей власти. Мы не контролируем юридические аппараты других штатов.
– Учитывая это, – хладнокровно продолжал Танненбаум, – мой клиент требует гарантий, что не будет выдан Неваде.
Голд пососал незажженную сигару.
– И что же?
Долли Мэдисон еще раз попытался показать, кто тут главный.
– Кому нужны пустые обещания? Мы не сможем аннулировать законный ордер на выдачу. Мистер Танненбаум прекрасно это понимает.
– Ну ладно, черт возьми, что мы можем обещать?
Долли замялся.
– Неофициально?
– Конечно.
– Ну, тянуть со всякими формальностями, задерживать выдачу, короче, не ускорять процесс. Еще... – Он запнулся, вмешался помощник прокурора:
– Перепутали бы бумаги, документы, дата слушания откладывалась бы. Ну и все такое... Может, если подозреваемый окажется полезен нам в связи с другими делами, власти Калифорнии возьмут его под свою защиту. Значит, вопрос о выдаче подниматься не будет.
Голд повернулся к Танненбауму.
– Ирвинг?
Вид у того был недовольный.
– Что-то неопределенно. Не то, чего мы требовали. Но я согласен обсудить это с клиентом.
– Обсуди, Ирвинг, – сказал Голд, и Танненбаум скрылся за дверью комнаты для допросов.
– Пообещайте этому придурку хоть что-нибудь, – прошипел Голд, когда защитник скрылся за дверью. – Ставки, сделаем позже.
Мэдисон откашлялся.
– Не совсем этично, Джек.
– Плевать, – огрызнулся Голд. – Ирвинг Танненбаум изгадил больше хороших дел, чем Верховный суд. Так или иначе, он добьется требуемых уступок, так пускай получит, что ему надо, от нас. Спорить не приходится. Мне срочно нужен этот человек, ahora. Некогда тянуть резину.
В холле появился молоденький коп без формы, он нес два замасленных пакета с надписью «Жирный Томми».
– Это еще что?
– Для заключенного.
– Сколько же их там?
– Погоди, увидишь этого борова, – хмыкнул коп, заходя в комнату.
Через несколько минут он вышел вместе с Танненбаумом.
– Мой клиент находит ваши условия неприемлемыми. Мы по-прежнему настаиваем на полном освобождении от судебного преследования и угрозы выдачи.
Помощник прокурора посмотрел на своих коллег, а затем на Танненбаума.
– Мы должны связаться с офисом прокурора в Рено. Думаю, в выходные ответа не будет. Может быть, в понедельник после...
– Вы что, е... вашу мать, вконец рехнулись?! – заорал Голд. – У меня нет времени. Нам дали передышку, но перемирия этот подонок с крестом не подписывал.
Все уставились на него.
– Черт с вами! – Голд пинком распахнул дверь.
– Не имеешь права! – кричал вслед ему Танненбаум.
Арестованный, сидел за длинным столом. Содержимое пакетов он аккуратно разложил перед собой. Довольно просторное, но без окон помещение пропахло луком и жареным мясом.
– Хай, – сказал Голд, разглядывая арестованного. Это был ненормально толстый человек с рыжими волосами и бородой. Огромное брюхо свободно покачивалось над пряжкой ремня «Харли Давидсон». Надпись на майке призывала: «Трахайся больше!» Рот был набит чизбургером, но он все-таки ответил:
– Хай, я тебя знаю.
– Молчите! Ни слова! – завопил Танненбаум, врываясь в комнату. – Вы не обязаны говорить. Особенно с ним.
Арестованный посмотрел на адвоката, потом опять на Голда.
– Я видел тебя по телеку, в новостях. Я тебя знаю, – бормотал он, жуя чизбургер, не сводя с Голда глаз.
За Танненбаумом потянулись и остальные: Шон Замора и Долли Мэдисон, детективы, люди окружного прокурора. Но толстяк явно не принимал их в расчет. Внимание его было приковано к Голду.
– Ты тот крутой еврейчик. Я видел тебя в новостях. Голд взял у лейтенанта рапорт об аресте – там были и компьютерные данные, весь список обвинений – и просмотрел его.
– Мистер Уильямсон, – Танненбаум сверкал глазами, – суд назначил меня защищать вас, и я советую не разговаривать с этим человеком. Никто не может вас заставить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
– Угу. Да. Уверен? Почем ты знаешь, может, это обычный трюк? Угу. Нет, держите его там. Выезжаем. Хочу поговорить с ним как можно скорее.
Он повесил трубку, растолкал Замору.
– Надо идти, Редфорд. Кажется, нам повезло.
Пока «форд» поднимался в гору, Голд все растолковал Заморе. Прошлой ночью в долине Ван-Ньюис сцапали одного парня, рокера. Он треснул другого придурка железным ободом от мотоциклетного колеса. Ну, они пропустили данные о нем через компьютер, и оказалось, что малого уже задерживали – и далеко не по пустякам – в Орегоне, Вашингтоне и Неваде. В Рено он проходил по делу об убийстве. Копы играли с ним в кошки-мышки всю ночь – и никакого результата, он не кололся. Но в пять умер тот придурок, которого он поколотил. Когда это сообщили нашему лихачу, он, натурально, стал сговорчивей. У него, мол, найдется, что порассказать. Он готов выполнить свой гражданский долг, но сперва требует полного оправдания, по всем статьям. Копы посмеялись: «Ты что, Гитлера собираешься выдать?» А этот гад улыбнулся и говорит: «Навроде того молодчика, что замочил тех евреев». Вот тогда они и позвонили.
В Ван-Ньюис собралось чертово количество народу: Долли Мэдисон, который уезжал на несколько часов вздремнуть домой, в Нортридж, три офицера в больших чинах из конторы окружного прокурора и сердитый, не проснувшийся хорошенько Ирвинг Танненбаум, общественный защитник номер один и давний противник Голда. Они обменялись враждебными взглядами.
– Так в чем дело? – обратился Голд к людям, толпившимся у входа в комнату для допросов.
Вперед выступил один из молодых детективов, арестовавших героя дня.
– Он говорит, что знает Убийцу с крестом. И я верю ему. Я думаю, он говорит правду. – Юнец немного заикался от волнения, он явно трепетал перед важностью своей миссии.
– Чего он хочет?
– Полной свободы, – вмешался Долли Мэдисон, пытаясь перехватить инициативу. – Вот в чем загвоздка.
– Почему? В чем проблема?
– Джек, жертва нападения мертва. Наш парень проломил ему башку.
Голд повернулся к молодому детективу.
– Кем он был? Погибший, я имею в виду.
Полицейский пожал плечами.
– Из «Ангелов ада». Мы думали, с ними давным-давно покончено.
– Бог мой! – фыркнул Голд. – Пришить такого – уже немалая заслуга. Дайте рокеру все гарантии. Мне нужны эти сведения.
Старший помощник прокурора сердито засопел.
– Мы уже уступили мистеру Танненбауму, снимем обвинение в убийстве. Если информация действительно окажется полезной.
– Так давайте потолкуем с ним.
– Но мистер Танненбаум и его клиент не удовлетворены.
– Да? – Голд повернулся к Танненбауму. – Опять за старое?
Адвокат, лысый и бородатый, холодно улыбнулся.
– Мой клиент требует также снятия обвинений в Орегоне и Неваде.
Помощник прокурора вспылил.
– Для мистера Танненбаума не секрет – это не в нашей власти. Мы не контролируем юридические аппараты других штатов.
– Учитывая это, – хладнокровно продолжал Танненбаум, – мой клиент требует гарантий, что не будет выдан Неваде.
Голд пососал незажженную сигару.
– И что же?
Долли Мэдисон еще раз попытался показать, кто тут главный.
– Кому нужны пустые обещания? Мы не сможем аннулировать законный ордер на выдачу. Мистер Танненбаум прекрасно это понимает.
– Ну ладно, черт возьми, что мы можем обещать?
Долли замялся.
– Неофициально?
– Конечно.
– Ну, тянуть со всякими формальностями, задерживать выдачу, короче, не ускорять процесс. Еще... – Он запнулся, вмешался помощник прокурора:
– Перепутали бы бумаги, документы, дата слушания откладывалась бы. Ну и все такое... Может, если подозреваемый окажется полезен нам в связи с другими делами, власти Калифорнии возьмут его под свою защиту. Значит, вопрос о выдаче подниматься не будет.
Голд повернулся к Танненбауму.
– Ирвинг?
Вид у того был недовольный.
– Что-то неопределенно. Не то, чего мы требовали. Но я согласен обсудить это с клиентом.
– Обсуди, Ирвинг, – сказал Голд, и Танненбаум скрылся за дверью комнаты для допросов.
– Пообещайте этому придурку хоть что-нибудь, – прошипел Голд, когда защитник скрылся за дверью. – Ставки, сделаем позже.
Мэдисон откашлялся.
– Не совсем этично, Джек.
– Плевать, – огрызнулся Голд. – Ирвинг Танненбаум изгадил больше хороших дел, чем Верховный суд. Так или иначе, он добьется требуемых уступок, так пускай получит, что ему надо, от нас. Спорить не приходится. Мне срочно нужен этот человек, ahora. Некогда тянуть резину.
В холле появился молоденький коп без формы, он нес два замасленных пакета с надписью «Жирный Томми».
– Это еще что?
– Для заключенного.
– Сколько же их там?
– Погоди, увидишь этого борова, – хмыкнул коп, заходя в комнату.
Через несколько минут он вышел вместе с Танненбаумом.
– Мой клиент находит ваши условия неприемлемыми. Мы по-прежнему настаиваем на полном освобождении от судебного преследования и угрозы выдачи.
Помощник прокурора посмотрел на своих коллег, а затем на Танненбаума.
– Мы должны связаться с офисом прокурора в Рено. Думаю, в выходные ответа не будет. Может быть, в понедельник после...
– Вы что, е... вашу мать, вконец рехнулись?! – заорал Голд. – У меня нет времени. Нам дали передышку, но перемирия этот подонок с крестом не подписывал.
Все уставились на него.
– Черт с вами! – Голд пинком распахнул дверь.
– Не имеешь права! – кричал вслед ему Танненбаум.
Арестованный, сидел за длинным столом. Содержимое пакетов он аккуратно разложил перед собой. Довольно просторное, но без окон помещение пропахло луком и жареным мясом.
– Хай, – сказал Голд, разглядывая арестованного. Это был ненормально толстый человек с рыжими волосами и бородой. Огромное брюхо свободно покачивалось над пряжкой ремня «Харли Давидсон». Надпись на майке призывала: «Трахайся больше!» Рот был набит чизбургером, но он все-таки ответил:
– Хай, я тебя знаю.
– Молчите! Ни слова! – завопил Танненбаум, врываясь в комнату. – Вы не обязаны говорить. Особенно с ним.
Арестованный посмотрел на адвоката, потом опять на Голда.
– Я видел тебя по телеку, в новостях. Я тебя знаю, – бормотал он, жуя чизбургер, не сводя с Голда глаз.
За Танненбаумом потянулись и остальные: Шон Замора и Долли Мэдисон, детективы, люди окружного прокурора. Но толстяк явно не принимал их в расчет. Внимание его было приковано к Голду.
– Ты тот крутой еврейчик. Я видел тебя в новостях. Голд взял у лейтенанта рапорт об аресте – там были и компьютерные данные, весь список обвинений – и просмотрел его.
– Мистер Уильямсон, – Танненбаум сверкал глазами, – суд назначил меня защищать вас, и я советую не разговаривать с этим человеком. Никто не может вас заставить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145