Лобанов посмотрел каждому рабу в глаза и отсчитал шестнадцать ауреев.
- Четыреста за всех! Искандер, потолкуй с торгашом, а я пока политинформацию проведу…
Искандер отвел киликийца в сторонку, и они принялись с азартом торговаться. Сергей поставил ногу на помост, оперся локтем об колено.
- Значит, так, - сказал он. - Мы пока что и сами несвободные, но это временно… Нам нужны слуги. Согласны вы?
- Ты спрашиваешь нас?! - комически изумился лысый.
- Я же вас покупаю, а не кого-нибудь! Учтите, мы все ребята бойкие, так что, если бежать надумаете, поосторожнее будьте. Не дай бог раните кого из нас! Догоним и распнем! Если просто так деру дадите, так и Орк с вами…
- Зачем ты это говоришь? - спросил белокурый.
- Затем, что работа у нас сложная, и нам нужны помощники, на которых можно положиться! Понятно? Вы можете стать для нас товарищами, а можете остаться рабами! Это уж вы сами решайте! Ну как?
- Лично я согласен, - сказал лысый.
- Послужим! - коротко отозвался белокурый.
- Все лучше, чем по рынкам таскаться, - пожал плечами чернявый.
- Я как все! - ухмыльнулся русый.
Лобанов кивнул и обернулся к Искандеру.
- Он согласен! - сказал Тиндарид, отдуваясь.
Киликиец, с видом обалдевшим и подрастерянным, протянул руку. Лобанов отсчитал шестнадцать звонких кружочков маслянистого золота.
Торгаш тут же передал ему веревку, связывавшую всех четверых в венках. Вытащив нож, Сергей разрезал путы.
- Так, - сказал он, - теперь пошли, коней прикупим…
Рабы, разминая запястья, потопали, недоуменно переглядываясь и пожимая плечами.
У барышника сторговали четырех молодых, норовистых жеребцов, наверняка пойманных на болотах Камарга. Туда, в устье Родана, сбредались лошади, потерявшие хозяина или потерявшиеся, сбредались еще со времен Ганнибала. Эти европейские мустанги особой статью не отличались, но были выносливы.
- Все на сегодня! - решил Лобанов, расплатившись за коней и седла. - Едем!
- Теперь нас полный контуберний! - ухмыльнулся Эдик.
Заночевать решили в лесу. Деревья по обе стороны от дороги были срублены на расстояние полета копья, а уже за этой обочиной вставали дебри, настоящая южная тайга. Сосны, буки, клены в два-три обхвата высились, уходя к небесам метров на сорок-пятьдесят. Все прогалы между деревьями-великанами были забаррикадированы порослью шиповника и подлеском. Восемь коней не шли, а продирались, протискивались, чуть ли не просачивались. И неожиданно вышли на полянку, этаким колодцем-атриумом открытую к закатному небу.
- То что надо! - определил Гефестай. - Так, тебя как звать?
Русый назвался Акуном сыном Олимара, из племени венедов.
- Натягивай веревку, Акун, и вяжи к ней лошадей! А я их расседлаю пока…
Чернявый вызвался наломать дровишек. Его паспортные данные были просты: зовут Регебал Дадесид, то бишь из рода Дадеса, по национальности - дак. Смотав с тела припрятанный гетский пояс с бляшками, изображавшими рыбу, собаку, солнце, луну, барана, ворона, змею и дерево, Регебал затянул его поверх рубахи.
А лысый оказался египтянином, звали его Уахенеб, и был он мореходом, чем-то сильно не угодившим топарху, властителю области.
- Бывает… - кивнул Эдик и обратился к белокурому: - А тебя как звать-величать, покупка?
Белокурый окрысился:
- Я не покупка! Мое имя - Кадмар сын Каста, и я избран вергобретом на этот год!
- Да хоть винегретом! - повысил голос Эдик. - Чего орать-то? Я тоже продан и перепродан, и что? Как говорил мой дед Могамчери: «Не тот раб, кто в рабство попал, а тот, кто соглашается холопом быть!» Я вот не согласен! Ты тоже против? Отлично! Да только, если уж ты такой супер-пупер, чего ж тебя на продажу выставили? Так что молчи в тряпочку! Заплачено за тебя? Заплачено! Значит, ты - покупка! Не нравится? А ты докажи, что стоишь больше, чем четыре золотых! Уважение, знаешь ли, еще заслужить надо! А я пока что не вижу, за что мне тебя уважать!
- А мне не за что уважать тебя! - задиристо выпалил Кадмар.
- Узнаю галльских петухов! - ухмыльнулся Гефестам. - Прокукарекал!
- Не за что ему уважать… - проворчал Эдик, подсаживаясь к костру. - Вот как-то жил же я до сих пор без твоего уважения, и ничего!
- Не обижайся на него, - сказал Уахенеб, - Кадмар молод и горяч. Ему обидно было попасть в плен в первом же бою…
- Уахенеб! - прошипел Кадмар с угрозой.
- Хватит шипеть! - рявкнул Лобанов, доставая короб с едой. - Садись и ешь!
- Обойдусь! - буркнул Кадмар, гордо вздергивая подбородок.
- Кадмар, - мягко проговорил Лобанов, - или ты делаешь то, что я тебе велю, или… видишь во-он тот муравейник? Уложу тебя на него, голого, связанного, и чуток кровь пущу. Муравьишки будут лакомиться тобой до самого утра!
- Лучше не надо, - зевнул Гефестай. - Он же орать будет, выспаться не даст!
- Пожалуй… - согласился Лобанов. - Ладно, муравьиная пожива, садись ужинать!
Надутый Кадмар перечить не стал, сел к костру и получил целую миску оленины с бобами. Судорожно сглотнув, он принялся есть, торопливо и жадно, не дожидаясь деревянной ложки, хватая мясо пальцами. Долгие минуты только и слышно было, что чавканье под аккомпанемент трещащего костра. Изредка пофыркивали лошади. Первым насытился Эдик. Удобно отвалившись на снятое седло, он спросил Акуна:
- А ты сам из каких мест?
Венед, тщательно вылизав миску, сказал добродушно:
- Это далеко отсюда. Надо плыть за три моря, и последним будет Понт Эвксинский. А потом зайти следует в устье Борисфена и четыре недели плыть на веслах вверх по течению, на середине пути одолевая пороги. Вот тогда и приплывешь к моим родным местам… Там есть городок один, Самбатом зовется. Его сарматы поставили, чтобы с нами торговать. Они нам сыр, мясо, шкуры, мы им меха янтарь, железяки… Вот в том городе я и живу. Жил… Эх по дурости я здесь! Взбрело мне в голову самому с римлянами поторговать. Набил я за зиму соболей, два ха-ароших тючка получилось, и добрался до вала Траянова. Там и продал весь товар…
- Так ты охотник? - перебил Акуна Эдик.
- Зимой, - усмехнулся венед. - Весной я - пахарь, под осень - жнец…
- Ну, продал ты меха, а дальше?
- Дальше? А что дальше… Дальше как раз даки войной пошли на римлян, Траяновы легионы бить. И закрутила меня та война, выкрутила и вот, аж досюда добросила…
- Мы с Акуном вместе были, - продолжил Регебал. - Десять лет уже… По горам прятались, в холода через Данубий по льду ходили, римлян резать. Вызнали прошлой осенью, что новый император на наши земли пожаловал, и решили в гости сходить, ножичками побаловаться… Великий Замолксис!Десять зим нам везло, а вот на одиннадцатую судьба отвернулась от нас…
- А ты, Уахенеб? - поинтересовался Лобанов.
Египтянин аккуратно вытер пальцы холстиной и заговорил негромко:
- Два года я был мастером паруса, водил корабли из Александрии в страну арабов за миро и ладаном, ходил и в Индию… А той весной мне посулили большие деньги, и подрядился я возить оружие парфянам, добирался по Евфрату до самого Ктесифона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92