- Обернувшись, он крикнул: - Колесницу императору Рима!
Толпа раздалась в стороны, как волны стекают в море, и шестерка белых идумейских жеребцов подала роскошную карету.
- Сядешь со мной! - велел Адриан.
- Слушаюсь, величайший…
На мягких подушках, обшитых шелком, было удобно. Покряхтывая, Аттиан вытянул больную ногу в проход.
- Ну, рассказывай, - молвил принцепс. За легкостью тона префект легко уловил беспокойство.
- Да что рассказывать…
Аттиан в подробностях изложил события последних дней. Смолкнув, он откинулся на подушки. Повисла тишина, перебиваемая гулом голосов и команд снаружи.
- Гладиаторы, говоришь… - выговорил Адриан. - Представишь мне их потом.
- Непременно, величайший, - усмехнулся Аттиан и остро посмотрел в глаза Адриану, как в бытность свою опекуном. - Быть может, не стоит спешить с приездом в Рим?
- Что я слышу?! - улыбнулся Адриан. - Не ты ли учил меня храбрости?
- Я учил храбрости осторожной, - проворчал Аттиан. - Смелость хороша в меру!
- И осторожность - тоже! - отрубил Адриан. - Поехали! Чего стоим?
- Свита твоя, величайший, никак не разберется, где лошадь, а где повозка… - отдернув занавеску, Аттиан крикнул возничему: - Трогай!
Щелкнул бич, и колесницу мягко повлекло вперед.
В начале пышного кортежа поскакал отряд конных преторианцев, за ними тронулись ликторы - одной рукой они правили лошадьми, а другой прижимали к себе фасции. Вслед ликторам пристроилась императорская колесница, а за нею, на почтительной дистанции, катили солидные каррухи, изящные ковинны, удобные карпентарии - сенаторы и всадники демонстрировали принцепсу свою безграничную лояльность. В хвосте свиты тряслись телеги обоза, а замыкал кортеж еще один отряд преторианцев.
Множество конных патрулей рыскало по обе стороны от дороги, проверяя каждый подозрительный кустик и отгоняя индивидов, не внушавших доверия, но об этих мерах безопасности Аттиан императору не доложил. Зачем зря тревожить величайшего?..
5
Рим, Альта Семита
Сергей приволок домой целый мешок маленьких бронзовых кувшинчиков и с грохотом вывалил их на пол.
- Это чего? - озадачился Гефестай.
- Это бомбы, - объяснил Лобанов. - Только без БЧ! Порох сделать могешь?
- А то! - подбоченился Гефестай.
- Командуй парадом!
- Значить, так, - солидно сказал сын Ярная. - Нужно будет достать древесный уголь, только не из чего попало, а из ивы! Записал?
- Запомню и так.
- Ты запиши, запиши!
- Ладно-ладно… - Лобанов достал церу и вооружился стилом. - Диктуй!
- Уголь… Так… Сера нужна, почище, и селитра! Эту можно в гипогее наскрести. И ступки чтоб! Каменные, с пестиками!
- Бу-сде!
- Зря радуешься! - ухмыльнулся Гефестай.
Ближе к вечеру Лобанов понял верность этих слов. Рецепт изготовления пороха был очень прост: смешиваешь одну часть древесного угля, одну часть серы и шесть частей селитры. Но чтобы полученное огненное зелье было взрывчатым, следовало очень долго, по шесть, по восемь часов растирать и смешивать компоненты.
И вот Лобанов, Эдик, Искандер и Гефестай сидели на полу, скрестив ноги, держали ступки между коленями и размеренными круговыми движениями перемалывали в них каменными пестами серый порошок.
- Долго еще? - скорбно спросил Искандер. - У меня уже руки отваливаются! И спина затекла!
- Ничего, - пропыхтел Гефестай, - потерпишь! А ты как думал? Оборону крепить - это тебе не что-нибудь!
- Как говорил мой дед Могамчери, - сказал Эдик, - «Тяжело зерно молоть, хлеб жевать куда легче!»
- Ладно, - сжалился Гефестай, - свободны! Набивать я сам буду!
- Помочь? - спросил Лобанов, очень надеясь, что сын Ярная не примет его помощи.
- Гуляй! - отмахнулся Гефестай.
Притворно вздыхая («Вот, не дают поработать!»), Сергей выбрался в коридор. И вовремя. В дверь постучали.
- Иду! - крикнул Лобанов.
Когда он открыл дверь, то увидел на галерее Волкация Тулла и незнакомого мужичка в красной тунике преторианца, но без доспехов. Оба гостя волокли большие звякающие мешки.
- Приветствую, - сказал Волкаций. - Форму вам доставили! Получите и распишитесь! Это Квинт Кальпен, диспенсатор Кастра Преториа…
- Рад сделать знакомство, - церемонно сказал Лобанов. - А по какому случаю обновка?
- Завтра прибывает император, - строго сказал Кальпен, - приказано всех одеть по форме! Поставь подпись - вот здесь и здесь.
Лобанов поставил.
- С утра общий сбор, - тихо сказал Волкаций. - Процессия пройдет сначала на форум Траяна, там захоронят прах императора. А после принцепс Адриан отправится на Капитолий, приносить жертву Юпитеру… И где, в какой момент нападут на принцепса, неясно… Понимаешь?
Лобанов кивнул.
- Будем бдитъ, - сказал он.
6
Палатин, площадь Аполлона - взвоз Победы
Храм, посвященный Аполлону, поражал роскошью - стены сверкали белым каррарским мрамором, на крыше - колесница солнца, двери выложены рельефами из слоновой кости. Храм был окружен портиком с колоннами из красно-желтого нумидийского мрамора, между колонн помещались статуи пятидесяти Данаид, перед ними торчали конные статуи их законных супругов. У входа в храм высилась мраморная статуя Аполлона и громоздился алтарь с четырьмя бронзовыми быками работы Мирона.
- Куда теперь? - спросил Гефестай, оглядываясь.
- Подождем здесь, - сказал Лобанов. - Тут наша зона ответственности…
Гладиаторы выглядели писаными красавцами - в красных туниках, в золоченых панцирях и шлемах с высокими гребнями, сзади пурпурные плащи полощутся, а под седлами вороные альпы гарцуют.
- Первые парни на деревне! - съехидничал Эдик.
- Ты ж сам просил себе такую форму! - напомнил Искандер.
- Ха! Так это когда было-то!
- А вот и наши друзья! - удовлетворенно молвил Гефестай. Лобанов повернул голову.
На площадь выходили батавы, сотнями и сотнями. Германцы шли в полном боевом - потрясали здоровенными копьями-фрамеями, помахивали топорами-оскордами и шестоперами, сжимали рукоятки длинных мечей. Солидное оружие, истинно мужское! Не то что коротышки-гладии или хлипкие пиллумы!
Из портика вышел патруль преторианцев и заступил германцам дорогу. Офицер поднял руку, делая внушение. Одна из фрамей наклонилась и прободала преторианца насквозь, задрав пурпурный плащ острым горбом. Еще двоих патрульных уделали походя и втоптали в каменную мостовую.
- Наш выход, бомбисты, - тихо сказал Лобанов.
Гладиаторы выехали из тени и перегородили германцам дорогу. Те радостно взревели, предвкушая забаву.
Лобанов запустил руку в правую суму и вынул тяжеленький кувшинчик с торчащим из горлышка фитилем. Сунулся в левую сумку и достал масляный фонарь.
- Готовность ноль!
Батавы не выдержали, побежали грузной трусцой.
- Хох! Хох! Бей «петухов»!
Лобанов, не торопясь, открыл фонарь, поджег фитиль, замахнулся и швырнул сосуд. Получи, фашист, гранату!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Толпа раздалась в стороны, как волны стекают в море, и шестерка белых идумейских жеребцов подала роскошную карету.
- Сядешь со мной! - велел Адриан.
- Слушаюсь, величайший…
На мягких подушках, обшитых шелком, было удобно. Покряхтывая, Аттиан вытянул больную ногу в проход.
- Ну, рассказывай, - молвил принцепс. За легкостью тона префект легко уловил беспокойство.
- Да что рассказывать…
Аттиан в подробностях изложил события последних дней. Смолкнув, он откинулся на подушки. Повисла тишина, перебиваемая гулом голосов и команд снаружи.
- Гладиаторы, говоришь… - выговорил Адриан. - Представишь мне их потом.
- Непременно, величайший, - усмехнулся Аттиан и остро посмотрел в глаза Адриану, как в бытность свою опекуном. - Быть может, не стоит спешить с приездом в Рим?
- Что я слышу?! - улыбнулся Адриан. - Не ты ли учил меня храбрости?
- Я учил храбрости осторожной, - проворчал Аттиан. - Смелость хороша в меру!
- И осторожность - тоже! - отрубил Адриан. - Поехали! Чего стоим?
- Свита твоя, величайший, никак не разберется, где лошадь, а где повозка… - отдернув занавеску, Аттиан крикнул возничему: - Трогай!
Щелкнул бич, и колесницу мягко повлекло вперед.
В начале пышного кортежа поскакал отряд конных преторианцев, за ними тронулись ликторы - одной рукой они правили лошадьми, а другой прижимали к себе фасции. Вслед ликторам пристроилась императорская колесница, а за нею, на почтительной дистанции, катили солидные каррухи, изящные ковинны, удобные карпентарии - сенаторы и всадники демонстрировали принцепсу свою безграничную лояльность. В хвосте свиты тряслись телеги обоза, а замыкал кортеж еще один отряд преторианцев.
Множество конных патрулей рыскало по обе стороны от дороги, проверяя каждый подозрительный кустик и отгоняя индивидов, не внушавших доверия, но об этих мерах безопасности Аттиан императору не доложил. Зачем зря тревожить величайшего?..
5
Рим, Альта Семита
Сергей приволок домой целый мешок маленьких бронзовых кувшинчиков и с грохотом вывалил их на пол.
- Это чего? - озадачился Гефестай.
- Это бомбы, - объяснил Лобанов. - Только без БЧ! Порох сделать могешь?
- А то! - подбоченился Гефестай.
- Командуй парадом!
- Значить, так, - солидно сказал сын Ярная. - Нужно будет достать древесный уголь, только не из чего попало, а из ивы! Записал?
- Запомню и так.
- Ты запиши, запиши!
- Ладно-ладно… - Лобанов достал церу и вооружился стилом. - Диктуй!
- Уголь… Так… Сера нужна, почище, и селитра! Эту можно в гипогее наскрести. И ступки чтоб! Каменные, с пестиками!
- Бу-сде!
- Зря радуешься! - ухмыльнулся Гефестай.
Ближе к вечеру Лобанов понял верность этих слов. Рецепт изготовления пороха был очень прост: смешиваешь одну часть древесного угля, одну часть серы и шесть частей селитры. Но чтобы полученное огненное зелье было взрывчатым, следовало очень долго, по шесть, по восемь часов растирать и смешивать компоненты.
И вот Лобанов, Эдик, Искандер и Гефестай сидели на полу, скрестив ноги, держали ступки между коленями и размеренными круговыми движениями перемалывали в них каменными пестами серый порошок.
- Долго еще? - скорбно спросил Искандер. - У меня уже руки отваливаются! И спина затекла!
- Ничего, - пропыхтел Гефестай, - потерпишь! А ты как думал? Оборону крепить - это тебе не что-нибудь!
- Как говорил мой дед Могамчери, - сказал Эдик, - «Тяжело зерно молоть, хлеб жевать куда легче!»
- Ладно, - сжалился Гефестай, - свободны! Набивать я сам буду!
- Помочь? - спросил Лобанов, очень надеясь, что сын Ярная не примет его помощи.
- Гуляй! - отмахнулся Гефестай.
Притворно вздыхая («Вот, не дают поработать!»), Сергей выбрался в коридор. И вовремя. В дверь постучали.
- Иду! - крикнул Лобанов.
Когда он открыл дверь, то увидел на галерее Волкация Тулла и незнакомого мужичка в красной тунике преторианца, но без доспехов. Оба гостя волокли большие звякающие мешки.
- Приветствую, - сказал Волкаций. - Форму вам доставили! Получите и распишитесь! Это Квинт Кальпен, диспенсатор Кастра Преториа…
- Рад сделать знакомство, - церемонно сказал Лобанов. - А по какому случаю обновка?
- Завтра прибывает император, - строго сказал Кальпен, - приказано всех одеть по форме! Поставь подпись - вот здесь и здесь.
Лобанов поставил.
- С утра общий сбор, - тихо сказал Волкаций. - Процессия пройдет сначала на форум Траяна, там захоронят прах императора. А после принцепс Адриан отправится на Капитолий, приносить жертву Юпитеру… И где, в какой момент нападут на принцепса, неясно… Понимаешь?
Лобанов кивнул.
- Будем бдитъ, - сказал он.
6
Палатин, площадь Аполлона - взвоз Победы
Храм, посвященный Аполлону, поражал роскошью - стены сверкали белым каррарским мрамором, на крыше - колесница солнца, двери выложены рельефами из слоновой кости. Храм был окружен портиком с колоннами из красно-желтого нумидийского мрамора, между колонн помещались статуи пятидесяти Данаид, перед ними торчали конные статуи их законных супругов. У входа в храм высилась мраморная статуя Аполлона и громоздился алтарь с четырьмя бронзовыми быками работы Мирона.
- Куда теперь? - спросил Гефестай, оглядываясь.
- Подождем здесь, - сказал Лобанов. - Тут наша зона ответственности…
Гладиаторы выглядели писаными красавцами - в красных туниках, в золоченых панцирях и шлемах с высокими гребнями, сзади пурпурные плащи полощутся, а под седлами вороные альпы гарцуют.
- Первые парни на деревне! - съехидничал Эдик.
- Ты ж сам просил себе такую форму! - напомнил Искандер.
- Ха! Так это когда было-то!
- А вот и наши друзья! - удовлетворенно молвил Гефестай. Лобанов повернул голову.
На площадь выходили батавы, сотнями и сотнями. Германцы шли в полном боевом - потрясали здоровенными копьями-фрамеями, помахивали топорами-оскордами и шестоперами, сжимали рукоятки длинных мечей. Солидное оружие, истинно мужское! Не то что коротышки-гладии или хлипкие пиллумы!
Из портика вышел патруль преторианцев и заступил германцам дорогу. Офицер поднял руку, делая внушение. Одна из фрамей наклонилась и прободала преторианца насквозь, задрав пурпурный плащ острым горбом. Еще двоих патрульных уделали походя и втоптали в каменную мостовую.
- Наш выход, бомбисты, - тихо сказал Лобанов.
Гладиаторы выехали из тени и перегородили германцам дорогу. Те радостно взревели, предвкушая забаву.
Лобанов запустил руку в правую суму и вынул тяжеленький кувшинчик с торчащим из горлышка фитилем. Сунулся в левую сумку и достал масляный фонарь.
- Готовность ноль!
Батавы не выдержали, побежали грузной трусцой.
- Хох! Хох! Бей «петухов»!
Лобанов, не торопясь, открыл фонарь, поджег фитиль, замахнулся и швырнул сосуд. Получи, фашист, гранату!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92