И в такие моменты, как этот, она обычно пришпоривала коня и уносилась прочь, потому что была счастлива и ей хотелось мчаться и дышать ветром, в котором ей слышалась песнь любви.
Элеонор старалась раскрыть ему свою душу, объяснить, как она жила раньше.
– Девочкой меня выдали за зрелого Уильяма Маршала. Так поступили потому, что опасались его перехода на сторону французов, а я была еще совсем крошкой.
Она наклонилась и показала рукой почти у самой земли, какого роста тогда была.
Симон улыбнулся и воскликнул:
– Бедное дитя!
– После брачной церемонии муж тут же уехал в Ирландию. Я оставалась в королевском дворце с сестричкой Изабеллой и нашей старой няней Маргарет Биссет. Изабелла теперь германская императрица, и Маргарет живет у нее.
– Вам тоже найдут мужа, не сомневаюсь в этом.
– Я не соглашусь… если это не будет мой собственный выбор.
Симон спросил не без лукавства:
– А когда такой момент наступит, хватит ли у вас сил противостоять братьям?
– У меня достаточно сильный характер. Я хорошо себя знаю.
– Короли, епископы, бароны, лорды… они могут быть очень настойчивы.
– Я тоже могу быть настойчивой. Принцесса, однажды выданная замуж ради государственных интересов, имеет право в следующий раз сама определить, когда и с кем ей идти под венец.
– И вы думаете, вам позволят?
– Я сама себе хозяйка.
– О! Вы, принцесса, столь же дерзки и храбры, сколь и прекрасны. В вас есть качества, которые я больше всего ценю в женщине, – красота и независимость.
– Я рада, что хоть чем-то нравлюсь вам, милорд.
– Надеюсь, что, проводя время со мной, вы не жалеете об этом. Как мне хочется быть вам приятным!
Никто с ней раньше так не разговаривал. Она чувствовала, что в каждой его фразе, в каждом произнесенном им комплименте скрывается признание в любви.
Но возможно ли для нее выйти замуж за человека без состояния? Ведь у него пока нет почти ничего за душой, кроме спорных прав на какие-то владения. А эти права еще нужно доказать. Впрочем, он уже успел заручиться дружбой с королем и завоевать любовь сестры Генриха.
Мало это или много – покажет время. Элеонор одновременно и тревожилась, и сгорала от любопытства. Что скажет братец Генри и как он поступит, когда она заявит ему о своем желании выйти замуж за де Монфора?
Генрих должен был бы быть сейчас более расположен к задушевной беседе и стать снисходительным к порывам влюбленных сердец, потому что сам недавно заимел невесту. Он добился наконец заключения брачного договора, и будущая королева уже жила при дворе.
Элеонор – так ее звали – была очень молода и очень красива. Она приехала из Прованса, чтобы стать английской королевой. Была она немного избалована и капризна и все делала по-своему, но Генрих ничего не замечал, радуясь тому, что у него появилась невеста. Он был так заворожен ее красотой, что совсем размяк и значительно подобрел, это было тотчас всеми замечено в его окружении.
Сестра надеялась найти у «обновленного» Генри понимание и даже сочувствие. Решение она приняла, когда влюбленные в очередной раз оказались в лесу и отделились от всей компании, что стало для них уже привычным и повторялось с таким постоянством, что не могло остаться не замеченным другими придворными.
Симон заговорил с принцессой напрямую:
– Конечно, мало нашлось бы людей некоролевского происхождения, кто бы осмелился просить руки сестры короля.
Но Симон де Монфор с самого начала заявлял, что он человек необычный. Он верил в свою звезду, он собирался, пройдя по жизни, оставить свой след в истории. Он был отмечен печатью Всевышнего – так он считал и так считала Элеонор. Поэтому он мог позволить себе дерзкий поступок.
Он обратился к принцессе на «ты»:
– Ты знаешь, что я люблю тебя.
Она не стала изображать удивление:
– Да, я знаю это.
– И ты любишь меня, – убежденно произнес Симон.
Элеонор не стала отрицать этого.
– Когда мужчина и женщина любят друг друга, их любовь должна увенчаться брачными узами. Согласна со мной?
– Да, – был ее ответ.
– И как мы поступим? – спросил он.
– Мы поженимся.
– А ты готова к этому, Элеонор?
Она протянула ему руку, он ей свою. Их руки соединились в пожатии. Их кони замерли в неподвижности, словно ощущая торжественность момента.
Как светились его глаза!.. Он видел свое будущее.
– Значит, главное решено. Мы должны… – он сделал на слове «должны» ударение, – обвенчаться.
– Да, это решено.
– Боже, как я люблю тебя, Элеонор! – воскликнул Симон. – Ты и я – мы родились друг для друга. Мы оба отважны, не правда ли? Мы готовы взять от жизни все, что пожелаем.
– Только так и надо жить, – откликнулась она.
– Да, ты права. Ну и что дальше? – спросил Симон слегка подзадоривая ее.
– Ты спрашиваешь меня, что дальше? Я тебе отвечу. Мы поженимся.
– Тайно?
– Нет, я оповещу короля.
– Даст ли он согласие?
– Думаю, да… если мы проявим осторожность. Нельзя, чтобы другие узнали… Ричард, лорды… они станут возражать.
– Симон де Монфор и принцесса Элеонор… – задумчиво произнес он. – Конечно, они скажут, что я недостоин брака с тобой.
– Мы оба знаем, что это не так. Я поговорю с братом. Он сам познал, что есть любовь, и будет снисходителен к нам.
– Да, он под башмаком у своей Элеонор. Разумеется, он ее любит, но не так сильно, как я тебя.
– Откуда ты можешь знать? Мне кажется, он ее боготворит!
– Это неразумное дитя? Ею можно любоваться, но не любить. Что она знает о жизни?
– Зато она хорошо знает, как получить от Генри все, что ей хочется. Может, и я добьюсь от брата того же.
Наступило Рождество, и все собрались в Вестминстере. Король был по горло занят приготовлениями к празднеству, желая показать недавно обретенной им королеве, насколько он щедр и гостеприимен.
Элеонор все не решалась подступиться к нему. Ведь если он откажет, это сделает ее брак с Монфором невозможным. Различные варианты возникали у нее в уме. Король мог даже заключить Симона в тюрьму, четвертовать, приказать убить тайком…
Нет, конечно, все это ерунда. Генрих никогда не проявлял чрезмерной жестокости, не поступал подобным образом. На своего отца он в этом не походил. Он был человеком миролюбивым.
И все же она понимала, что сильно рискует. Разговаривая с Симоном, она ощущала себя полной отваги и храброй до безрассудства, но вдали от него к ней возвращалось чувство реальности.
Ей пришло в голову, что есть человек, с которым она могла бы без опаски посоветоваться. Сестрица ее Джоанна жила при Вестминстерском дворе еще с сентября, после паломничества в Кентербери вместе с королем Генрихом и со своим мужем Александром. Король Александр сейчас уже вернулся к себе в Шотландию, но Джоанна задержалась, чтобы встретить праздник в кругу семьи.
К ней и обратилась Элеонор за советом, когда сестры встретились на Рождество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116