Она была прирожденной интриганкой и развратницей, Маршал это знал. Однажды в разговоре с супругой, тоже Изабеллой, он обмолвился в сердцах, что королева вполне достойна короля. Но иногда ему все же приходило в голову, что он чересчур суров к ней. Ни одна женщина в мире не заслуживает участи быть женой такого чудовища, как король Джон.
Сейчас Маршал был и смущен и встревожен. Новый король еще очень мал, а за его спиной стоит властная, не в меру честолюбивая мать. Он предчувствовал, что это чревато для страны новыми бедами.
– Положение очень опасное, – сказал он. – В стране полным-полно предателей, которые готовы усадить на трон Людовика.
– Мне это известно, но умоляю вас, граф, дайте мне хоть немного времени побыть наедине с сыном. Я объясню, какая ноша упала на его плечи, – произнесла Изабелла.
– Идите к нему, мадам, – сказал Пембрук, – я подожду. А потом я засвидетельствую свое почтение Его Величеству.
Изабелла отправилась в комнату для занятий, где в этот час находились трое старших ее детей. Двухлетняя Изабелла и годовалая Элеонор оставались в детской под присмотром няньки.
Два мальчика и девочка сидели рядком за длинным столом и увлеченно рисовали, склонив головки над грифельными досками.
При виде матери дети тотчас вскочили, девчушка сделала грациозный реверанс, а мальчики поклонились. Королева настаивала, чтобы придворный ритуал в замке соблюдался, хотя королевские дети, как и она сама, были узниками, заточенными в ледяных каменных стенах по воле их отца и ее супруга.
Догадываются ли дети, кто лишил их свободы и красоты окружающего мира? Трудно сказать. Генри при появлении отца обычно вел себя робко. Ему больше всего хотелось забиться в отдаленный уголок, чтобы его не беспокоили. Ричард же хищно оскаливался на грубые, непристойные шуточки родителя. Изабелле иногда казалось, что богиня судьбы распорядилась неверно, выбрав ей в первенцы не того сына.
Она взяла Генри за руку, подвела к окошку, усадила на мягкое сиденье.
Остальные дети последовали за старшим братом.
Ричард тут же подал голос:
– У нас в замке гости, миледи?
Она слегка поморщилась.
«Опять Ричард вылезает вперед. Почему Генри держится в тени?» Раньше ей не так бросалась в глаза разница в характере ее мальчиков. Но теперь… Генри уже король, хотя не все подданные признают его таковым, но право на корону за ним.
Мысли ее путались. Дети выжидающе смотрели на мать, а она не знала, что им сказать. Было бы справедливо предпочесть Ричарда. Но как?
Она вспомнила тот день, когда родился Ричард. Это было в Винчестере. Хмурое зимнее утро за окном, балдахин над головой, тот же, что в мгновения зачатия, и тот, что в часы расплаты за плотские наслаждения.
Генри к тому времени уже пятнадцать месяцев жил на свете, плакал, сучил ножками, начинал ходить, а она все не беременела вновь. Джон плодил бастардов по всему королевству и хвастался этим перед ней, и вот она ответила ему, родив Ричарда, как бы в отместку за его издевательства, а через десять месяцев и Джоанну.
В своей плодовитости она не сомневалась. Дети – это благо, особенно если им предстоит когда-нибудь носить корону.
Она возложила ладони на худенькие плечики старшего сына.
– Разве не отец навестил нас? – пролепетал мальчуган. Чувствовалось, что он с надеждой ждет от нее отрицательного ответа.
Когда приезжал Джон, все дети разбегались по спальням и прятались под одеяла.
Сыновья хотели бы защитить мать от этого изверга с закованной в стальные латы свитой, но ощущали свою беспомощность.
Им было ненавистно все – и его голос, и тяжелые шаги сапог по лестнице, и стоны матери, когда он пытал ее… Чем и как? Под бархатным балдахином супружеской кровати происходило что-то недоступное их пониманию.
– Грустные новости доставил в наш замок лорд Пембрук, – сказала она. – Ваш отец умер.
– Мы следили из окна башни, как спотыкался его конь, и догадались, что он несет печальную весть.
– Неужели ты это заметил? – восхитилась наблюдательностью Ричарда Изабелла.
– А почему бы и нет? – ухмыльнулся Ричард.
– Он так стар… совсем старик, – заметила Джоанна.
– Молитесь о том, чтобы дожить до такого возраста и сохранить силы и ум, – наставительно сказала мать.
– Я бы раньше хотела оказаться в раю, – высказала наивное пожелание девочка.
– По воле Господней ты там окажешься… за свои грехи, – слегка рассердилась мать. – Лорд Пембрук прибыл с вестью…
– Отец будет здесь! – воскликнул Генри. Его личико исказилось страхом.
– Он уже больше никогда не приедет… Никогда. Господь забрал его к себе. Он умер.
Изабелла поцеловала ручку старшего сына.
– Ты, Генрих, сын мой, теперь король Англии!
С ужасом мальчик смотрел на мать. Ричард воскликнул:
– Значит, он Генрих Третий! Ведь наш дедушка был Генрих Второй!
Генри схватился пальчиками за рукав материнского платья.
– Миледи, что мне делать?
– То, что я тебе скажу, – спокойно и твердо заявила Изабелла. – Тебе нечего бояться. Я на страже, а эрл Пембрук ждет позволения приложиться к твоей руке и принести присягу.
Джоанна осторожно коснулась руки брата. Ее личико пылало от воодушевления.
– Мы не должны более сердить Генри и обижать его, – рассудительно произнесла девчушка. – Ведь он тогда велит отрубить нам головы.
Ричард гневно воскликнул:
– Посмотрим, кто кого первым обезглавит!
– Замолчи! – прикрикнула на него мать. – Ты говоришь в присутствии короля.
Она взглянула на своих детей иными глазами, чем раньше. Утром они были просто дети, а сейчас уже наследники английской короны.
Джоанну она недолюбливала. Девочка унаследовала от отца все его худшие качества – коварство, холодную расчетливость и умение притворяться жертвой чужих интриг.
«Ты родишь королю Джону ангела! – твердил ей благородный ее поклонник Хьюго де Лузиньян. – На свет появится подобие твое!»
Как был наивен этот рыцарь без страха и упрека, воспитанный на песнопениях трубадуров. Она родила ангелоподобную Джоанну – ребенка без души. Сама Изабелла всегда действовала под влиянием чувств, готовая совершать в порыве эмоций любые безрассудства, а ее старшая дочь Джоанна с малолетства отличалась хладнокровностью и усвоила науку плести интриги даже в детской комнате.
– Замолчите, дети! – повторила Изабелла, сникая. – Разве можно говорить о расправах и мести, когда мы одна семья? Вы все – дети мои….
Ее вдруг охватил страх: сумеет ли она справиться со своими детьми?
– Лорд Пембрук хочет присягнуть тебе, сын мой. Нечего смотреть на меня так испуганно. Ты уже не младенец, чтобы бояться короны. Другие принцы в других странах ждут долгие годы, пока взойдут на трон, а тебе, Генри, повезло. Ну-ка, постарайся выглядеть королем! Иначе кое-кто вздумает занять твое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116