Сенешаль Пуату, де Бург и архиепископ Кентерберийский встали против этого стеной, понимая, чем грозит Англии подобное нашествие чужестранцев, от которых только недавно удалось освободиться.
В разгар яростных споров, сотрясавших древние своды Вестминстера, Уильяма известили о бракосочетании Изабеллы с Хьюго де Лузиньяном.
Уильям тут же бросился за советом к архиепископу Кентерберийскому. Облаченный в пурпурную рясу, Стивен Ленгтон в гневе воскликнул:
– Это чудовищно! И каково унижение для Англии, что нас поставили в известность только после свершения церемонии!
Губерт де Бург, присутствующий при этом разговоре, тоже был возмущен до глубины души.
– Пусть когда-то они и были обручены, но с тех пор она уже побывала замужем, стала королевой, а Лузиньян обручился с ее дочерью. Их связь греховна и достойна осуждения.
– А если Лузиньян будет настолько нагл, что еще и потребует за Изабеллой приданое? – предположил Уильям.
– Никакого приданого они не получат! – жестко заявил де Бург. – Все приданое останется за принцессой Джоанной.
Приняв такое решение сгоряча, де Бург, однако, поразмыслив, убедил себя, что оно – единственно правильное и послужит на благо королевству.
Он продумал уже, как ему следует поступить в дальнейшем.
Воинственный шотландский король Александр грозился обрушиться на северные графства Англии, но если он получит в жены маленькую Джоанну с богатым приданым, хорошенькую, да еще с некоторыми правами на английский престол в случае преждевременной кончины ее братца от эпидемии или от отравы, то шотландцы оставят северную границу в покое.
Но Александр, конечно, не захочет ждать три года до совершеннолетия невесты. Значит, надо вызывать Джоанну и выдавать ее замуж поскорее, тем более – как доносили шпионы де Бургу – девочка вполне созрела и личико ее покуда не испорчено оспой.
Вся троица – де Бург, Уильям Маршал и архиепископ – пришли к общему решению: немедленно посылать во Францию за Джоанной.
Девочка уединялась в отдаленных покоях замка и старалась как можно реже попадаться кому-либо на глаза. У нее не было никого, с кем бы ей хотелось поделиться своей печалью. И никто не понял бы ее. Все считали, что она еще мала, чтобы влюбиться и ревновать. А ревность грызла ее. Когда-то она со страхом думала о предстоящей свадьбе, но с той поры успела полюбить своего жениха, а он… он изменил Джоанне с ее же матерью.
Ей незачем теперь прилежно учиться и радовать успехами в науках добрых наставников, незачем лелеять свою лошадку и гордо красоваться в седле на верховых прогулках и на охоте. Незачем вдыхать сладкий осенний воздух – лучше поскорее умереть. Но страшная костлявая старуха-смерть все не приходила, хотя Джоанна и звала ее.
Зато любовь к Лузиньяну разгоралась все жарче.
По какому праву мать отняла жениха у дочери и завладела им – самым добрым, самым умным и красивым из всех мужчин, живущих на свете?
– Королева околдовала нашего сеньора, – такого мнения придерживались слуги.
Но может ли быть так, что могучего рыцаря околдовали и сделали безвольным?
А ведь он, кажется, тоже любил маленькую Джоанну?
Она чувствовала себя лишней везде – и в замке, и в окрестных полях и рощах. Ей казалось, что она готова пойти на любое преступление, чтобы только возвратить себе его любовь.
Служанки, перетряхивая и укладывая в сундуки ее наряды, горестно вздыхали:
– Вы, госпожа, скоро станете шотландской королевой и, может, пойдете на нас войной. Ведь это дикий народ, и все они там чуть ли не людоеды.
Не в силах слушать эти глупые, мрачные бредни, девочка все же решилась припасть к ногам матери и исповедаться ей.
– Ведь Лузиньян был моим женихом, мама, и он любил меня! Почему же с твоим появлением он так переменился?
– Потому что, моя крошка, он полюбил меня еще раньше и еще сильнее, чем тебя… Не забивай себе голову такими вопросами. Лучше отправляйся на урок. Учитель уже заждался тебя. Ты собираешься стать королевой, а королева должна многое знать и уметь.
– Я не хочу расставаться с тобой… и с Хьюго, – всхлипнула Джоанна.
Но мать не понимала ее или притворялась, что не понимает.
Изабелла получила известие из Англии и в бешенстве заметалась у себя по покоям. Хьюго тщетно пытался утихомирить разбушевавшуюся супругу:
– По какому праву они лишают меня приданого? И при этом ссылаются на волю моего собственного сына! Он всего лишь неразумное дитя, а проклятый де Бург вертит им как хочет!
– Простим им их прегрешения, милая Изабелла! Наша любовь дороже всех поместий и замков!
– Я никогда ничего не прощаю! Это ты – святой бессребреник, а я не такая. Мое приданое – это почти четвертая часть английской казны! Я не позволю де Бургу прибрать к рукам столь жирный куш! На эти деньги я еще намереваюсь одеть и снарядить на свадьбу Джоанну. А Генри, видите ли, заявляет, что я вышла замуж, не получив от него разрешения! От кого? От прыщавого мальчишки, которого четырнадцать лет назад носила в своем чреве?
Муж мягко напомнил ей:
– Теперь он король Англии.
Изабелла взвилась чуть ли не до потолка:
– Хорош король! Этого короля я сама короновала своим обручем, снятым с шеи! А могла бы подвязкой от чулка – все едино!
– Поосторожней, Изабелла! Думай, что говоришь…
– Я здесь у себя дома и говорю, что хочу…
– Словами делу не поможешь…. Английские скупердяи не дадут тебе ни гроша.
– Я буду воевать с ними!
– Будь благоразумна, жена моя!
– А ты, Хьюго, слишком благоразумен! Ты всегда позволял другим увести у тебя из-под носа все, что им захотелось! Со мной такие штучки не пройдут! Де Бург сказал: «Не будет приданого…» А я говорю – будет! Он еще осмеливается требовать, чтобы Джоанна немедленно возвращалась в Англию! Кому он приказывает? Мне, королеве? Я, королева, должна слушаться какого-то де Бурга лишь только потому, что он управляет несмышленым королем?!
– А если они не вышлют приданого, что мы можем сделать?
Изабелла с раздражением посмотрела на слабовольного супруга.
– «Что мы можем сделать?» – передразнила она мужа. – Я скажу тебе, что мы сделаем и с чего начнем. «Пришлите нам принцессу Джоанну», – пишут они. Что же я отвечу? Пришлите мне мое приданое! Не будет одного, не будет другого.
– Мы не имеем права удерживать Джоанну здесь, если они просят ее вернуться.
– Джоанна – моя дочь! Если я решу, что она должна остаться со мной, то она и останется!
В глазах Изабеллы появился зловещий огонек, который очень не нравился Хьюго. Но он был ее рабом и не смел ей возражать.
Итак, она превратилась в заложницу. Джоанна узнала об этом не от матери и не от Хьюго, а из разговоров служанок.
Ее брат настаивает на возвращении Джоанны в Англию, но мать и отчим не отпустят ее, пока им не вышлют материнское приданое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
В разгар яростных споров, сотрясавших древние своды Вестминстера, Уильяма известили о бракосочетании Изабеллы с Хьюго де Лузиньяном.
Уильям тут же бросился за советом к архиепископу Кентерберийскому. Облаченный в пурпурную рясу, Стивен Ленгтон в гневе воскликнул:
– Это чудовищно! И каково унижение для Англии, что нас поставили в известность только после свершения церемонии!
Губерт де Бург, присутствующий при этом разговоре, тоже был возмущен до глубины души.
– Пусть когда-то они и были обручены, но с тех пор она уже побывала замужем, стала королевой, а Лузиньян обручился с ее дочерью. Их связь греховна и достойна осуждения.
– А если Лузиньян будет настолько нагл, что еще и потребует за Изабеллой приданое? – предположил Уильям.
– Никакого приданого они не получат! – жестко заявил де Бург. – Все приданое останется за принцессой Джоанной.
Приняв такое решение сгоряча, де Бург, однако, поразмыслив, убедил себя, что оно – единственно правильное и послужит на благо королевству.
Он продумал уже, как ему следует поступить в дальнейшем.
Воинственный шотландский король Александр грозился обрушиться на северные графства Англии, но если он получит в жены маленькую Джоанну с богатым приданым, хорошенькую, да еще с некоторыми правами на английский престол в случае преждевременной кончины ее братца от эпидемии или от отравы, то шотландцы оставят северную границу в покое.
Но Александр, конечно, не захочет ждать три года до совершеннолетия невесты. Значит, надо вызывать Джоанну и выдавать ее замуж поскорее, тем более – как доносили шпионы де Бургу – девочка вполне созрела и личико ее покуда не испорчено оспой.
Вся троица – де Бург, Уильям Маршал и архиепископ – пришли к общему решению: немедленно посылать во Францию за Джоанной.
Девочка уединялась в отдаленных покоях замка и старалась как можно реже попадаться кому-либо на глаза. У нее не было никого, с кем бы ей хотелось поделиться своей печалью. И никто не понял бы ее. Все считали, что она еще мала, чтобы влюбиться и ревновать. А ревность грызла ее. Когда-то она со страхом думала о предстоящей свадьбе, но с той поры успела полюбить своего жениха, а он… он изменил Джоанне с ее же матерью.
Ей незачем теперь прилежно учиться и радовать успехами в науках добрых наставников, незачем лелеять свою лошадку и гордо красоваться в седле на верховых прогулках и на охоте. Незачем вдыхать сладкий осенний воздух – лучше поскорее умереть. Но страшная костлявая старуха-смерть все не приходила, хотя Джоанна и звала ее.
Зато любовь к Лузиньяну разгоралась все жарче.
По какому праву мать отняла жениха у дочери и завладела им – самым добрым, самым умным и красивым из всех мужчин, живущих на свете?
– Королева околдовала нашего сеньора, – такого мнения придерживались слуги.
Но может ли быть так, что могучего рыцаря околдовали и сделали безвольным?
А ведь он, кажется, тоже любил маленькую Джоанну?
Она чувствовала себя лишней везде – и в замке, и в окрестных полях и рощах. Ей казалось, что она готова пойти на любое преступление, чтобы только возвратить себе его любовь.
Служанки, перетряхивая и укладывая в сундуки ее наряды, горестно вздыхали:
– Вы, госпожа, скоро станете шотландской королевой и, может, пойдете на нас войной. Ведь это дикий народ, и все они там чуть ли не людоеды.
Не в силах слушать эти глупые, мрачные бредни, девочка все же решилась припасть к ногам матери и исповедаться ей.
– Ведь Лузиньян был моим женихом, мама, и он любил меня! Почему же с твоим появлением он так переменился?
– Потому что, моя крошка, он полюбил меня еще раньше и еще сильнее, чем тебя… Не забивай себе голову такими вопросами. Лучше отправляйся на урок. Учитель уже заждался тебя. Ты собираешься стать королевой, а королева должна многое знать и уметь.
– Я не хочу расставаться с тобой… и с Хьюго, – всхлипнула Джоанна.
Но мать не понимала ее или притворялась, что не понимает.
Изабелла получила известие из Англии и в бешенстве заметалась у себя по покоям. Хьюго тщетно пытался утихомирить разбушевавшуюся супругу:
– По какому праву они лишают меня приданого? И при этом ссылаются на волю моего собственного сына! Он всего лишь неразумное дитя, а проклятый де Бург вертит им как хочет!
– Простим им их прегрешения, милая Изабелла! Наша любовь дороже всех поместий и замков!
– Я никогда ничего не прощаю! Это ты – святой бессребреник, а я не такая. Мое приданое – это почти четвертая часть английской казны! Я не позволю де Бургу прибрать к рукам столь жирный куш! На эти деньги я еще намереваюсь одеть и снарядить на свадьбу Джоанну. А Генри, видите ли, заявляет, что я вышла замуж, не получив от него разрешения! От кого? От прыщавого мальчишки, которого четырнадцать лет назад носила в своем чреве?
Муж мягко напомнил ей:
– Теперь он король Англии.
Изабелла взвилась чуть ли не до потолка:
– Хорош король! Этого короля я сама короновала своим обручем, снятым с шеи! А могла бы подвязкой от чулка – все едино!
– Поосторожней, Изабелла! Думай, что говоришь…
– Я здесь у себя дома и говорю, что хочу…
– Словами делу не поможешь…. Английские скупердяи не дадут тебе ни гроша.
– Я буду воевать с ними!
– Будь благоразумна, жена моя!
– А ты, Хьюго, слишком благоразумен! Ты всегда позволял другим увести у тебя из-под носа все, что им захотелось! Со мной такие штучки не пройдут! Де Бург сказал: «Не будет приданого…» А я говорю – будет! Он еще осмеливается требовать, чтобы Джоанна немедленно возвращалась в Англию! Кому он приказывает? Мне, королеве? Я, королева, должна слушаться какого-то де Бурга лишь только потому, что он управляет несмышленым королем?!
– А если они не вышлют приданого, что мы можем сделать?
Изабелла с раздражением посмотрела на слабовольного супруга.
– «Что мы можем сделать?» – передразнила она мужа. – Я скажу тебе, что мы сделаем и с чего начнем. «Пришлите нам принцессу Джоанну», – пишут они. Что же я отвечу? Пришлите мне мое приданое! Не будет одного, не будет другого.
– Мы не имеем права удерживать Джоанну здесь, если они просят ее вернуться.
– Джоанна – моя дочь! Если я решу, что она должна остаться со мной, то она и останется!
В глазах Изабеллы появился зловещий огонек, который очень не нравился Хьюго. Но он был ее рабом и не смел ей возражать.
Итак, она превратилась в заложницу. Джоанна узнала об этом не от матери и не от Хьюго, а из разговоров служанок.
Ее брат настаивает на возвращении Джоанны в Англию, но мать и отчим не отпустят ее, пока им не вышлют материнское приданое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116