Мальчуган рвался сделать это. В двенадцать лет он уже обладал горделивой осанкой и душой, жаждущей подвигов. Точеное личико и сияющее золото длинных шелковистых волос привлекали к нему всеобщее внимание. Серьезность и чувство собственного достоинства сочетались в его характере с мягкостью обращения к тем, кто ниже его по рангу.
Бланш не считала обидным для короля, что из двух Людовиков младший выглядит более по-королевски. Людовик сам на это неоднократно обращал внимание.
Мальчик чуть опередил свиту, сгорая от нетерпения увидеть отца. Он заметил группу всадников, выехавших из замка.
Он натянул поводья и крикнул:
– Где мой отец? Я здесь, чтобы приветствовать его!
– Милорд, – обратился к нему возглавляющий группу всадник, – где королева?
– Она немного отстала. Я поскакал вперед. Она так хотела.
– Не возвратитесь ли вы к ней и не попросите ли как можно скорее прибыть в замок?
– Но мой отец…
– Будет хорошо, если вы с матерью поторопитесь.
Луи повернул лошадку и поскакал обратно.
Когда Бланш увидела возвращающегося сына, ее пронзил ужас. Она пришпорила лошадь и во весь опор помчалась к замку.
Там ее ждал Филипп Юперель. На глазах у него были слезы, и она обо всем догадалась, прежде чем он сказал:
– Миледи! Король умер. Да здравствует Людовик Девятый!
Бланш теперь заправляла всем, ведь новому королю было всего двенадцать лет. И хоть он и обладал недюжинными способностями, но по сути был еще ребенок.
Она должна была скрывать в глубине души свое горе. Для оплакивания умершего не хватало времени. Ночью она мучительно размышляла над разрешением дневных проблем, а поутру перед ней возникали новые…
Ей было даже некогда подумать о юном Луи. Позже она найдет с маленьким королем взаимопонимание. И даже вспоминать о Людовике ей было некогда. А ведь они счастливо прожили столько лет. Как ее родители, они жили душа в душу, но теперь ей надо думать о будущем. Когда умирает король и оставляет незрелого наследника, всегда возникает опасность.
Король умер, да здравствует король!
Это древний ритуальный клич, но новый король еще не существует, он лишь тень скончавшегося отца, пока он не коронован.
Скорбеть об умершем она могла только в тиши и одиночестве, но хлопоты о скорейшей коронации сына целиком захватили ее.
Ей придется руководить маленьким королем, подыскивать ему советников, на которых можно положиться. А где они? Друзья покойного короля? Они были друзьями взрослого человека, а не мальчугана. Захотят ли они склонить перед ним головы и преданно служить ему?
От Филиппа Лохматого и графа Блуа Бланш узнала все о последних днях Людовика. Он изнурил себя, осаждая Авиньон. Он презрел собственную слабость и болезнь, исполняя священный долг крестоносца. Не надо тревожиться о его душе. Она уже пребывает на небесах.
– А я никогда и не боялась того, что он попадет в адское пекло! – не выдержала Бланш и зашлась криком. – Он был слишком хорош для этого грязного мира!
Мужчины разом склонили головы и произнесли хором:
– Аминь!
– За его душу нечего беспокоиться, – продолжала Бланш. – Ему хорошо… там, на небесах. Давайте прислушаемся к тому, о чем он просит нас оттуда. У нас новый король – Людовик Девятый. Он замечательный мальчик, но… еще мальчик. Согласны ли вы, владетельные сеньоры, короновать его немедленно?
Все выразили свое согласие.
– Тогда рассмотрим вместе, как это сделать.
Филипп Лохматый мягко возразил:
– Не стоит ли вам отдохнуть пару дней, прежде чем мы все обсудим? Потеря любимого супруга – такая трагедия для вас…
Бланш одарила его истинно женской улыбкой.
– Вы мужчины – вам и решать. Я пробуду в двухдневном трауре.
Она уединилась в своих покоях, предалась горю, но непрестанно посылала верных служанок разузнать – о чем совещаются мужчины – друзья покойного короля. А в промежутках между докладами пронырливых прислужниц она мысленно восклицала: «О, милый Луи, мой добрый, ласковый супруг!.. Как мне тебя не хватает! Как я хочу услышать твой голос с небес, твой совет… и увидеть тебя».
Вернувшаяся после шпионской миссии служанка застала госпожу сидящей на кровати с глазами, полными слез.
Она отерла ей мокрые щеки платочком.
– Миледи, чем я могу вам помочь?
– Только тем, что дашь мне меч, а я проткну им себя.
– Не говорите такие ужасные вещи, миледи!
– Это не ужасно и не так уж неразумно, – тряхнула головой Бланш. – Мне хочется поскорее лечь в ту же могилу, где нашел успокоение Людовик. Я ему посвятила всю жизнь, мы были всегда вместе – и в горе, и в радости. Ты хоть понимаешь, что это такое, бедное дитя?
Молодая служанка сама залилась слезами.
– Когда мы видели вас вместе с королем, всегда любовались вами. Какая вы прекрасная пара!
– Значит, и ты заметила это? Как я могу жить без него!
– У нас теперь новый король, миледи! Не вы первая, кто лишается мужа-короля и направляет на путь истинный маленького сына.
– О ком ты говоришь?
– Я слышала об Изабелле Английской, – призналась девчонка испуганно.
– Об этой шлюхе?! Что о ней говорят?
– Ничего хорошего. И еще о том, что вы оказались в подобном положении…
Бланш вновь обрела способность повелевать.
– Скажи, чтобы ко мне привели нашего короля.
Служанка, удивленная внезапной переменой в настроении госпожи, метнулась за дверь.
Луи явился тотчас же и припал с рыданиями к ногам матери.
– Мой возлюбленный сын, – сказала Бланш, лаская его светлые локоны, на которые упал луч солнца из узкого замкового окошка. – Ты потерял лучшего из отцов, а я – лучшего из мужей. Мы должны вместе как-то справиться с этой потерей. Но не забыть о нем…
– Нет, миледи. Я всегда буду хранить память о нем.
– Его кончина принесла горе мне, его вдове, но сделала тебя королем. Будь достоин его памяти, сын.
– Я буду таким. Я не совершу ничего, за что отцу было бы стыдно там, на небесах.
– Да благословит тебя Господь!
Они провели несколько минут в молчании.
Это были последние минуты, когда они были неразрывны – мать и сын. Потом наступят худшие времена – так думала Бланш.
Ей было суждено показать свое истинное лицо, выпустить на свет Божий всю вулканическую лаву, что годами копилась в ее душе.
КОЗНИ ИЗАБЕЛЛЫ
Шесть лет супружества не охладили страсть Хьюго Лузиньяна к своей чертовке-жене, наоборот, он распалялся все больше. Он позволил ей руководить собою во всех мелочах. Она управляла хозяйством и принимала судьбоносные решения, весьма опасные и грозившие ему смертью.
Он ничего не предпринимал без ее одобрения. В качестве вознаграждения Хьюго получал сказочное наслаждение в постели. Ему было известно, что подобными ласками она одаривала и многих других мужчин, но он не верил слухам. Он убеждал себя, что Изабелла любит и любила всегда только его одного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116