Я иногда приказываю ей для то-
го, чтобы она могла поиграть в свою игру в долгий ящик. Она это знает и
все-таки все равно играет в свою игру. Знай об этом, Мурбелла! И когда
мы войдем в Единение, изучи мои действия с великой тщательностью".
Гармония была достигнута, хотя и с трудом. Одрейд дала знак к оконча-
нию Совета, хорошо понимая, что не на все вопросы был дан ответ, и не
все вопросы были заданы. Но невысказанные вопросы могли просочиться к
Белл, где они найдут наиболее подходящее решение.
Те из сестер, что осторожничали, не станут спрашивать. Они уже поняли
ее план.
Покинув Большой Общий Зал. Одрейд ощутила, что приняла все обяза-
тельства сделанного ей выбора, осознавая впервые предшествующую нереши-
тельность. У нее были сожаления, но лишь Мурбелла и Шиана могли знать о
них. Следуя за Беллондой, Одрейд думала о "местах, где я никогда не бу-
ду, вещах, которые я никогда не увижу, разве что как воспоминания в жиз-
ни другого".
Это была своеобразная ностальгия, что сконцентрировалась на Рассеяни-
ях и так облегчила ее боль. Слишком тяжело одной личности видеть за пре-
делами. Даже бенегессеритки с их накопленной памятью не могли никогда
надеяться уловить все воспоминания, до последней интересующей подробнос-
ти. Это было прерогативой Великого Замысла, Великой Картины, Главного
Течения. "Особенности моего Сестринства". Это были важнейшие понятия,
которые использовали Ментаты - наброски, движения событий и то, что они
несли, к чему они шли. Последствия. Не карты, но потоки.
"Наконец, я сохранила ключевые элементы нашей управляемой присяжными
демократии в первоначальной форме. Однажды они могут поблагодарить меня
за это".
Ищи свободу - и станешь пленником собственного желания. Ищи дисципли-
ну - и обретешь свою свободу.
Кодекс
Кто мог ожидать поломки воздушной аппаратуры?
Вопрос Рабби не был адресован ни к кому конкретно. Он сидел на низкой
скамье, прижимая к груди свиток. Свиток с помощью новейших ухищрений был
подновлен, но казался по-прежнему старым и хрупким. Он не был уверен,
который сейчас час. Возможно, позднее утро. Они так давно не ели пищи,
которую можно было бы назвать завтраком.
- Я ожидал. - Казалось, он обращается к свитку. - Пасха пришла и уш-
ла, и наши врата закрылись.
Ребекка подошла и встала, возвышаясь над ним.
- Пожалуйста, Рабби. Как это может помочь Джошуа в его трудах?
- Мы не были покинуты, - сказал Рабби своему свитку. - Мы сами скры-
лись. Если нас не могут найти странники, где нас отыщет кто-нибудь, кто
может помочь нам?
Внезапно он вонзил взгляд в Ребекку, похожий в своих очках на сову.
- Не ты ли навлекла на нас зло, Ребекка?
Она знала, что это значит.
- Посторонние всегда думают, что в бенегессеритках есть нечто нечес-
тивое, - сказала она.
- Значит, теперь я, твой Рабби, Посторонний?
- Ты сам удалился, Рабби. Я говорю с точки зрения Сестер, которым ты
заставил меня помогать. То, что они делают, часто скучно. Скучно, но зла
в этом нет.
- Я заставил тебя помогать? Да, я сделал это. Прости меня, Ребекка.
Если нас объединяет зло, то это сделал я.
- Рабби! Перестань. Они многочисленный клан. И по-прежнему, они при-
держиваются раздражительного индивидуализма. Неужели многочисленный клан
ничего не значит для тебя? Неужели мой сан оскорбляет тебя?
- Я сказал тебе, Ребекка, что оскорбляет меня. Собственной рукой я
научил тебя следовать книгам, отличным от... - он поднял свиток, словно
это была дубинка.
- Книги здесь ни при чем, Рабби. О, у них есть Кода, но это только
собрание напоминаний, иногда полезных, иногда негодных. Они всегда прис-
посабливают Коду к текущим нуждам.
- Есть книги, которые не могут быть приспособлены, Ребекка!
Она посмотрела на него сверху вниз с плохо скрытым ужасом. Неужели он
смотрит на Сестер так? Или страшно говорить? Джошуа подошел и встал ря-
дом с ней. Руки его были в масле, черные пятна размазаны по лбу и щекам.
- Твое предложение было верным. Они снова работают. Как долго протя-
нут, я не знаю. Проблема в том...
- Ты не знаешь проблемы, - вмешался Рабби.
- Проблема механики, Рабби, - сказала Ребекка. - Это вне-поле мешает
работе механизмов.
- Мы не могли поставить нефрикционную аппаратуру, - сказал Джошуа. -
Слишком откровенно, если не считать дороговизны.
- Нарушилась работа вовсе не твоей аппаратуры.
Джошуа посмотрел на Ребекку, подняв брови. "Да что с ним?" Значит,
Джошуа тоже верил в проницательность бенегессериток. Это оскорбляло Раб-
би. Его паства искала пастыря где угодно. Но Рабби затем удивил ее.
- Думаешь, я ревную, Ребекка?
Она покачала головой.
- Ты выказываешь таланты, - сказал Рабби, - которые другие быстро ис-
пользуют. Твое предложение закрепить аппаратуру? Эти... эти Прочие расс-
казывали тебе, как это сделать?
Ребекка пожала плечами. Это был прежний Рабби, которого не стоит
дразнить в его собственном доме.
- Я должен возблагодарить тебя? - спросил Рабби. - У тебя есть
власть? Теперь ты будешь управлять нами?
- Никто, и я в последнюю очередь, никогда даже не предлагал этого,
Рабби. - Она была обижена и не намеревалась показывать этого.
- Прости меня, дочь моя. Это то, что ты называешь взбрыком.
- Мне не нужна твоя благодарность, Рабби. И конечно, я прощаю.
- У твоих Прочих есть что-нибудь сказать по этому поводу?
- Бенегессеритки говорят, что боязнь похвалы восходит к древним зап-
ретам хвалить своего ребенка, потому что это вызывает гнев богов.
Он потупил голову.
- Иногда в этом есть мудрость.
Джошуа казался растерянным.
- Пойду попытаюсь поспать. - Он устремил многозначительный взгляд на
машинное отделение, откуда доносился затрудненный хрип. Он покинул их,
уйдя в затемненную часть комнаты, споткнувшись на ходу о детскую игруш-
ку. Рабби постучал по скамье рядом с собой.
- Сядь, Ребекка.
Она села.
- Я боюсь за тебя, за нас, за все, что мы олицетворяем. - Он погладил
свиток. - Мы были правы в течение стольких поколений. - Он окинул взгля-
дом комнату. - И у нас тут нет даже миниана.
Ребекка смахнула с лица слезы.
- Рабби, ты неверно судишь о Сестрах. Они желают только усовер-
шенствовать человечество и власть.
- Так они говорят.
- Так я говорю Власть для них есть форма искусства. Тебе это кажется
забавным?
- Ты пробудила мое любопытство. Эти женщины обманывают себя мечтами о
своей важности?
- Они рассматривают себя как сторожевых собак.
- Собак?
- Сторожевых, тревожащимися за то, когда можно преподать урок. Они
добиваются именно этого. Никогда не пытайся дать кому-нибудь урок, кото-
рый он не сможет усвоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
го, чтобы она могла поиграть в свою игру в долгий ящик. Она это знает и
все-таки все равно играет в свою игру. Знай об этом, Мурбелла! И когда
мы войдем в Единение, изучи мои действия с великой тщательностью".
Гармония была достигнута, хотя и с трудом. Одрейд дала знак к оконча-
нию Совета, хорошо понимая, что не на все вопросы был дан ответ, и не
все вопросы были заданы. Но невысказанные вопросы могли просочиться к
Белл, где они найдут наиболее подходящее решение.
Те из сестер, что осторожничали, не станут спрашивать. Они уже поняли
ее план.
Покинув Большой Общий Зал. Одрейд ощутила, что приняла все обяза-
тельства сделанного ей выбора, осознавая впервые предшествующую нереши-
тельность. У нее были сожаления, но лишь Мурбелла и Шиана могли знать о
них. Следуя за Беллондой, Одрейд думала о "местах, где я никогда не бу-
ду, вещах, которые я никогда не увижу, разве что как воспоминания в жиз-
ни другого".
Это была своеобразная ностальгия, что сконцентрировалась на Рассеяни-
ях и так облегчила ее боль. Слишком тяжело одной личности видеть за пре-
делами. Даже бенегессеритки с их накопленной памятью не могли никогда
надеяться уловить все воспоминания, до последней интересующей подробнос-
ти. Это было прерогативой Великого Замысла, Великой Картины, Главного
Течения. "Особенности моего Сестринства". Это были важнейшие понятия,
которые использовали Ментаты - наброски, движения событий и то, что они
несли, к чему они шли. Последствия. Не карты, но потоки.
"Наконец, я сохранила ключевые элементы нашей управляемой присяжными
демократии в первоначальной форме. Однажды они могут поблагодарить меня
за это".
Ищи свободу - и станешь пленником собственного желания. Ищи дисципли-
ну - и обретешь свою свободу.
Кодекс
Кто мог ожидать поломки воздушной аппаратуры?
Вопрос Рабби не был адресован ни к кому конкретно. Он сидел на низкой
скамье, прижимая к груди свиток. Свиток с помощью новейших ухищрений был
подновлен, но казался по-прежнему старым и хрупким. Он не был уверен,
который сейчас час. Возможно, позднее утро. Они так давно не ели пищи,
которую можно было бы назвать завтраком.
- Я ожидал. - Казалось, он обращается к свитку. - Пасха пришла и уш-
ла, и наши врата закрылись.
Ребекка подошла и встала, возвышаясь над ним.
- Пожалуйста, Рабби. Как это может помочь Джошуа в его трудах?
- Мы не были покинуты, - сказал Рабби своему свитку. - Мы сами скры-
лись. Если нас не могут найти странники, где нас отыщет кто-нибудь, кто
может помочь нам?
Внезапно он вонзил взгляд в Ребекку, похожий в своих очках на сову.
- Не ты ли навлекла на нас зло, Ребекка?
Она знала, что это значит.
- Посторонние всегда думают, что в бенегессеритках есть нечто нечес-
тивое, - сказала она.
- Значит, теперь я, твой Рабби, Посторонний?
- Ты сам удалился, Рабби. Я говорю с точки зрения Сестер, которым ты
заставил меня помогать. То, что они делают, часто скучно. Скучно, но зла
в этом нет.
- Я заставил тебя помогать? Да, я сделал это. Прости меня, Ребекка.
Если нас объединяет зло, то это сделал я.
- Рабби! Перестань. Они многочисленный клан. И по-прежнему, они при-
держиваются раздражительного индивидуализма. Неужели многочисленный клан
ничего не значит для тебя? Неужели мой сан оскорбляет тебя?
- Я сказал тебе, Ребекка, что оскорбляет меня. Собственной рукой я
научил тебя следовать книгам, отличным от... - он поднял свиток, словно
это была дубинка.
- Книги здесь ни при чем, Рабби. О, у них есть Кода, но это только
собрание напоминаний, иногда полезных, иногда негодных. Они всегда прис-
посабливают Коду к текущим нуждам.
- Есть книги, которые не могут быть приспособлены, Ребекка!
Она посмотрела на него сверху вниз с плохо скрытым ужасом. Неужели он
смотрит на Сестер так? Или страшно говорить? Джошуа подошел и встал ря-
дом с ней. Руки его были в масле, черные пятна размазаны по лбу и щекам.
- Твое предложение было верным. Они снова работают. Как долго протя-
нут, я не знаю. Проблема в том...
- Ты не знаешь проблемы, - вмешался Рабби.
- Проблема механики, Рабби, - сказала Ребекка. - Это вне-поле мешает
работе механизмов.
- Мы не могли поставить нефрикционную аппаратуру, - сказал Джошуа. -
Слишком откровенно, если не считать дороговизны.
- Нарушилась работа вовсе не твоей аппаратуры.
Джошуа посмотрел на Ребекку, подняв брови. "Да что с ним?" Значит,
Джошуа тоже верил в проницательность бенегессериток. Это оскорбляло Раб-
би. Его паства искала пастыря где угодно. Но Рабби затем удивил ее.
- Думаешь, я ревную, Ребекка?
Она покачала головой.
- Ты выказываешь таланты, - сказал Рабби, - которые другие быстро ис-
пользуют. Твое предложение закрепить аппаратуру? Эти... эти Прочие расс-
казывали тебе, как это сделать?
Ребекка пожала плечами. Это был прежний Рабби, которого не стоит
дразнить в его собственном доме.
- Я должен возблагодарить тебя? - спросил Рабби. - У тебя есть
власть? Теперь ты будешь управлять нами?
- Никто, и я в последнюю очередь, никогда даже не предлагал этого,
Рабби. - Она была обижена и не намеревалась показывать этого.
- Прости меня, дочь моя. Это то, что ты называешь взбрыком.
- Мне не нужна твоя благодарность, Рабби. И конечно, я прощаю.
- У твоих Прочих есть что-нибудь сказать по этому поводу?
- Бенегессеритки говорят, что боязнь похвалы восходит к древним зап-
ретам хвалить своего ребенка, потому что это вызывает гнев богов.
Он потупил голову.
- Иногда в этом есть мудрость.
Джошуа казался растерянным.
- Пойду попытаюсь поспать. - Он устремил многозначительный взгляд на
машинное отделение, откуда доносился затрудненный хрип. Он покинул их,
уйдя в затемненную часть комнаты, споткнувшись на ходу о детскую игруш-
ку. Рабби постучал по скамье рядом с собой.
- Сядь, Ребекка.
Она села.
- Я боюсь за тебя, за нас, за все, что мы олицетворяем. - Он погладил
свиток. - Мы были правы в течение стольких поколений. - Он окинул взгля-
дом комнату. - И у нас тут нет даже миниана.
Ребекка смахнула с лица слезы.
- Рабби, ты неверно судишь о Сестрах. Они желают только усовер-
шенствовать человечество и власть.
- Так они говорят.
- Так я говорю Власть для них есть форма искусства. Тебе это кажется
забавным?
- Ты пробудила мое любопытство. Эти женщины обманывают себя мечтами о
своей важности?
- Они рассматривают себя как сторожевых собак.
- Собак?
- Сторожевых, тревожащимися за то, когда можно преподать урок. Они
добиваются именно этого. Никогда не пытайся дать кому-нибудь урок, кото-
рый он не сможет усвоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142