Что было в них такого жизненно важного, что Мурбелла рискнула
вмешаться?
Они были на палубе для бронетранспортеров, закоченевшая группка, ко-
торую держали поодаль по приказу осторожного командира.
"Кто знает, что скрывают эти неизвестные?"
Рабби, которого можно было узнать, так как он уже говорил с полевым
командиром, стоял вместе с женщиной в коричневом облачении рядом со сво-
ими людьми. Это был маленький бородатый человечек в белой ермолке. Хо-
лодный свет придавал ему древний вид. Женщина прикрывала глаза рукой.
Рабби говорил, и его слова становились по мере приближения Тега внятны-
ми.
Женщина была под атакой многословия.
- Падет тот, кто вознесся в гордыне своей!
Не убирая руки, защищающей глаза, женщина ответила:
- Я не возгордилась от того, что я несу.
- Не мощью, что может тебе принести это знание?
Прижав колени, Тег приказал Стрегги остановиться в десяти шагах от
них. Его командир посмотрел на Тега, но остался на месте, готовый к за-
щите, если окажется, что это диверсия.
"Хороший парень".
Женщина клонила голову все ниже и прижимала руку к глазам, покуда го-
ворила.
- Разве нам не предлагают знания, которые мы могли бы использовать
ради святого дела?
- Дочь! - Рабби держался напряженно прямо. - Чему бы мы ни могли нау-
читься ради лучшего служения, это никогда не будет делом великим. Все,
что мы зовем знанием, было лишь для того, чтобы окружить все, что сми-
ренное сердце может удержать, все это будет не более, чем единственное
зернышко в борозде.
Тег ощутил, что не хочет вмешиваться.
"Ну и древняя же манера разговора". Эта пара забавляла его. Остальные
беженцы прислушивались к разговору с восхищенным вниманием. Только поле-
вой командир Тега казался равнодушным, внимательно следя за чужаками и
делая временами знаки рукой адъютантам.
Женщина по-прежнему почтительно склоняла голову и прикрывала глаза
рукой, но по-прежнему защищалась.
- Даже семя, брошенное в борозду, может породить жизнь.
Губы Рабби мрачно вытянулись тонкой линией, затем:
- Без воды и ухода, иначе говоря, без благословения и слова жизни
нет.
Плечи женщины вздрогнули от глубокого вздоха, но она, отвечая,
по-прежнему оставалась в странно смиренной позе.
- Рабби, я слушаю и повинуюсь. И все же, я должна почитать это зна-
ние, что было мне доверено, потому, что оно содержит те самые наставле-
ния, что вы только что провозгласили.
Рабби положил руку на ее плечо.
- Тогда сообщи же их тем, кто ждет их, и да не войдет зло туда, куда
ты идешь.
Молчание сказало Тегу, что аргументы иссякли. Он поторопил Стрегги.
Но прежде, чем она двинулась, сзади подошла Мурбелла и кивнула Рабби, не
отрывая взгляда от женщины.
- Именем Бене Джессерит и во имя нашего долга перед вами, я приглашаю
вас и даю вам убежище, - сказала Мурбелла.
Женщина в коричневом опустила руку, и Тег увидел контактные линзы,
поблескивающие в ее ладони. Она подняла голову, и вокруг послышались
удивленные вздохи. Глаза женщины были совершенно голубыми от пристрастия
к спайсу, но в них была также и внутренняя сила, присущая пережившему
Страсти. Мурбелла сразу же определила: "Дикая Преподобная Матерь!" Со
времен Фременов Дюны не было известно ни об одной из них. Женщина покло-
нилась Мурбелле.
- Меня зовут Ребекка. И я полна радости быть вместе с вами. Рабби ду-
мает, что я глупая гусыня, но у меня есть золотое яйцо, поскольку я несу
Лампады: семь миллионов шесть тысяч двадцать две сотни и четырнадцать
Преподобных Матерей, и они по праву ваши.
Ответы суть опасная хватка вселенной. Они могут показаться имеющими
смысл, но ничего не объяснить.
Дзенсуннитскай Кнут
Когда ожидание обещанного сопровождения затянулось, Одрейд сначала
разозлилась, потом развеселилась. Наконец, она начала ходить за роботами
вестибюля, мешая их движениям. Большинство из них было небольшого разме-
ра и ни один не казался гуманоидным.
"Функционалы. Отличительное клеймо Иксианских рабов. Работа, работа,
работа, беспокойный маленький аккомпанемент жизни на Узловой или ее эк-
виваленте где бы то ни было".
Они были столь на своем месте, что мало кто замечал их. Поскольку они
не могли работать, когда им нарочно мешали, они неподвижно застыли, жуж-
жа.
"У Достопочтенных Матерей слабое чувство юмора или вообще его нет."
"Я знаю, Мурбелла. Я знаю. Но получили ли они мое послание?"
Дортуйла явно устала. Она уже не боялась и рассматривала эти антики с
широкой ухмылкой. Там, казалось, не одобряет этого, но относится к этому
терпимо. Суйпол веселилась. Одрейд пришлось удерживать ее от помощи в
остановке устройств.
"Пусть неприязнь достанется мне, дитя. Я знаю, что приготовлено мне".
Когда она была уверена, что сделала свое дело, Одрейд стала прямо под
канделябром.
- Иди ко мне. Там, - сказала она.
Тамалан послушно встала перед Одрейд с внимательным выражением лица.
- Заметила ли ты, Там, что современные вестибюли становятся все
меньше?
Тамалан окинула вокруг себя взглядом.
- Когда-то вестибюли были большими, - сказала Одрейд. - Чтобы создать
престижное чувство пространства для имеющих власть и подавить прочих
своей важностью, конечно.
Тамалан уловила дух пьески Одрейд и сказала:
- В те дни ты казался важным, если ты вообще путешествовал.
Одрейд посмотрела на обездвиженных роботов, рассеявшихся по полу вес-
тибюля. Некоторые гудели и дрожали. Остальные спокойно ждали, когда при-
дет ктонибудь или что-нибудь и возобновит порядок.
Автосекретарь, фаллосообразная трубка из черного плаза с одиноко поб-
лескивающей ком-камерой, выдвинулась из своей клетки и пробралась между
остановленными роботами прямо к Одрейд.
- Как сегодня сыро, - произнес тягучий женский голос. - О чем только
думает Погода.
Одрейд после этого обратилась к Тамалан:
- Зачем они запрограммировали эти механизмы на подражание дружеским
человеческим чувствам?
- Это непристойно, - согласилась Тамалан. Она оттерла автосекретаря и
тот вернулся к изучению своих инструкций, но больше не двигался. Внезап-
но Одрейд осознала, что затронула силу, что развязала Бутлерианский Джи-
хад - мотивацию толпы.
"Мое собственное предубеждение!"
Она изучала механизмы, стоящие перед ними. Они ждали указаний или на-
до прямо обращаться к этим штукам?
Еще четыре робота вошли в вестибюль и Одрейд узнала багаж ее группы,
сложенный на них.
"Все наши вещи тщательно просмотрели, я уверена. Ищите если вам угод-
но. Мы не несем и намека на наши легионы".
Четыре робота быстро проехали в конец комнаты и обнаружили, что их
путь перекрыт неподвижными роботами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
вмешаться?
Они были на палубе для бронетранспортеров, закоченевшая группка, ко-
торую держали поодаль по приказу осторожного командира.
"Кто знает, что скрывают эти неизвестные?"
Рабби, которого можно было узнать, так как он уже говорил с полевым
командиром, стоял вместе с женщиной в коричневом облачении рядом со сво-
ими людьми. Это был маленький бородатый человечек в белой ермолке. Хо-
лодный свет придавал ему древний вид. Женщина прикрывала глаза рукой.
Рабби говорил, и его слова становились по мере приближения Тега внятны-
ми.
Женщина была под атакой многословия.
- Падет тот, кто вознесся в гордыне своей!
Не убирая руки, защищающей глаза, женщина ответила:
- Я не возгордилась от того, что я несу.
- Не мощью, что может тебе принести это знание?
Прижав колени, Тег приказал Стрегги остановиться в десяти шагах от
них. Его командир посмотрел на Тега, но остался на месте, готовый к за-
щите, если окажется, что это диверсия.
"Хороший парень".
Женщина клонила голову все ниже и прижимала руку к глазам, покуда го-
ворила.
- Разве нам не предлагают знания, которые мы могли бы использовать
ради святого дела?
- Дочь! - Рабби держался напряженно прямо. - Чему бы мы ни могли нау-
читься ради лучшего служения, это никогда не будет делом великим. Все,
что мы зовем знанием, было лишь для того, чтобы окружить все, что сми-
ренное сердце может удержать, все это будет не более, чем единственное
зернышко в борозде.
Тег ощутил, что не хочет вмешиваться.
"Ну и древняя же манера разговора". Эта пара забавляла его. Остальные
беженцы прислушивались к разговору с восхищенным вниманием. Только поле-
вой командир Тега казался равнодушным, внимательно следя за чужаками и
делая временами знаки рукой адъютантам.
Женщина по-прежнему почтительно склоняла голову и прикрывала глаза
рукой, но по-прежнему защищалась.
- Даже семя, брошенное в борозду, может породить жизнь.
Губы Рабби мрачно вытянулись тонкой линией, затем:
- Без воды и ухода, иначе говоря, без благословения и слова жизни
нет.
Плечи женщины вздрогнули от глубокого вздоха, но она, отвечая,
по-прежнему оставалась в странно смиренной позе.
- Рабби, я слушаю и повинуюсь. И все же, я должна почитать это зна-
ние, что было мне доверено, потому, что оно содержит те самые наставле-
ния, что вы только что провозгласили.
Рабби положил руку на ее плечо.
- Тогда сообщи же их тем, кто ждет их, и да не войдет зло туда, куда
ты идешь.
Молчание сказало Тегу, что аргументы иссякли. Он поторопил Стрегги.
Но прежде, чем она двинулась, сзади подошла Мурбелла и кивнула Рабби, не
отрывая взгляда от женщины.
- Именем Бене Джессерит и во имя нашего долга перед вами, я приглашаю
вас и даю вам убежище, - сказала Мурбелла.
Женщина в коричневом опустила руку, и Тег увидел контактные линзы,
поблескивающие в ее ладони. Она подняла голову, и вокруг послышались
удивленные вздохи. Глаза женщины были совершенно голубыми от пристрастия
к спайсу, но в них была также и внутренняя сила, присущая пережившему
Страсти. Мурбелла сразу же определила: "Дикая Преподобная Матерь!" Со
времен Фременов Дюны не было известно ни об одной из них. Женщина покло-
нилась Мурбелле.
- Меня зовут Ребекка. И я полна радости быть вместе с вами. Рабби ду-
мает, что я глупая гусыня, но у меня есть золотое яйцо, поскольку я несу
Лампады: семь миллионов шесть тысяч двадцать две сотни и четырнадцать
Преподобных Матерей, и они по праву ваши.
Ответы суть опасная хватка вселенной. Они могут показаться имеющими
смысл, но ничего не объяснить.
Дзенсуннитскай Кнут
Когда ожидание обещанного сопровождения затянулось, Одрейд сначала
разозлилась, потом развеселилась. Наконец, она начала ходить за роботами
вестибюля, мешая их движениям. Большинство из них было небольшого разме-
ра и ни один не казался гуманоидным.
"Функционалы. Отличительное клеймо Иксианских рабов. Работа, работа,
работа, беспокойный маленький аккомпанемент жизни на Узловой или ее эк-
виваленте где бы то ни было".
Они были столь на своем месте, что мало кто замечал их. Поскольку они
не могли работать, когда им нарочно мешали, они неподвижно застыли, жуж-
жа.
"У Достопочтенных Матерей слабое чувство юмора или вообще его нет."
"Я знаю, Мурбелла. Я знаю. Но получили ли они мое послание?"
Дортуйла явно устала. Она уже не боялась и рассматривала эти антики с
широкой ухмылкой. Там, казалось, не одобряет этого, но относится к этому
терпимо. Суйпол веселилась. Одрейд пришлось удерживать ее от помощи в
остановке устройств.
"Пусть неприязнь достанется мне, дитя. Я знаю, что приготовлено мне".
Когда она была уверена, что сделала свое дело, Одрейд стала прямо под
канделябром.
- Иди ко мне. Там, - сказала она.
Тамалан послушно встала перед Одрейд с внимательным выражением лица.
- Заметила ли ты, Там, что современные вестибюли становятся все
меньше?
Тамалан окинула вокруг себя взглядом.
- Когда-то вестибюли были большими, - сказала Одрейд. - Чтобы создать
престижное чувство пространства для имеющих власть и подавить прочих
своей важностью, конечно.
Тамалан уловила дух пьески Одрейд и сказала:
- В те дни ты казался важным, если ты вообще путешествовал.
Одрейд посмотрела на обездвиженных роботов, рассеявшихся по полу вес-
тибюля. Некоторые гудели и дрожали. Остальные спокойно ждали, когда при-
дет ктонибудь или что-нибудь и возобновит порядок.
Автосекретарь, фаллосообразная трубка из черного плаза с одиноко поб-
лескивающей ком-камерой, выдвинулась из своей клетки и пробралась между
остановленными роботами прямо к Одрейд.
- Как сегодня сыро, - произнес тягучий женский голос. - О чем только
думает Погода.
Одрейд после этого обратилась к Тамалан:
- Зачем они запрограммировали эти механизмы на подражание дружеским
человеческим чувствам?
- Это непристойно, - согласилась Тамалан. Она оттерла автосекретаря и
тот вернулся к изучению своих инструкций, но больше не двигался. Внезап-
но Одрейд осознала, что затронула силу, что развязала Бутлерианский Джи-
хад - мотивацию толпы.
"Мое собственное предубеждение!"
Она изучала механизмы, стоящие перед ними. Они ждали указаний или на-
до прямо обращаться к этим штукам?
Еще четыре робота вошли в вестибюль и Одрейд узнала багаж ее группы,
сложенный на них.
"Все наши вещи тщательно просмотрели, я уверена. Ищите если вам угод-
но. Мы не несем и намека на наши легионы".
Четыре робота быстро проехали в конец комнаты и обнаружили, что их
путь перекрыт неподвижными роботами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142