Так
ведь?
- Ты не могла бы сказать лучше.
- А ты говорила, я тебе надоела!
- Что?
Оранжевый огонь у нее в глазах. Осторожно.
- Никогда больше никаких сюрпризов? Что может быть скучнее?
- Аа... О! Но это не то, что я имею в виду.
- Тогда боюсь, Великая Чтимая Матре, я не понимаю, чего ты хочешь.
- Не важно. Мы вернемся к этому завтра.
Передышка!
- В клетку! - Великая Чтимая Матре поднялась с кресла.
- Есть? - голос футара звучал жалобно.
- У меня есть для тебе чудесная еда внизу, милый. А потом я потру те-
бе спину.
Луцилла вошла в свою клетку, куда ей вслед Великая Чтимая Матре швыр-
нула подушку.
- Воспользуйся ей против шигапроволоки. Видишь, какой я могу быть
доброй?
Дверь клетки со щелчком закрылась.
Футар в своей клетке исчез за дальней стеной, панель скользнула на
место.
- Они так беспокойны, когда голодны, - сказала Великая Чтимая Матре,
потом открыла дверь и обернулась на пороге еще раз окинуть взглядом Лу-
циллу. - Тебя здесь никто не потревожит. Я никому не позволяю входить в
эту комнату.
Многое из того, что мы делаем естественно, становится сложным только
тогда, когда мы превращаем это в предмет приложения нашего интеллекта.
Возможно знать о предмете столько, что станешь совершенно невежествен-
ным.
Ментат Текст Два (dicto)
Время от времени Одрейд отправлялась обедать вместе с алколитами и
надзирающими за ними Прокторами, непосредственными тюремщиками этой
тюрьмы разума, из которой многие так и не выйдут на свободу.
То, что думают и делают алколиты, поставляло Великой Матери информа-
цию на уровне подсознания о том, насколько хорошо функционирует Дом Ор-
дена. Алколиты реагировали, повинуясь предчувствиям и настроениям и го-
раздо более непосредственно, чем Преподобные Матери. Полные Сестры нау-
чились скрывать свое угнетенное состояние. Они не пытались скрыть ничего
существенного, но каждый же может выйти погулять в сад или закрыть
дверь, тем самым оказываясь вне досягаемости сторожевых псов.
Но только не алколиты.
Теперь в Централи каждая минута была заполнена до предела. Даже через
обеденные залы вне зависимости от часа тек постоянный поток завтракающих
или обедающих. Рабочие смены расшатаны, а для любой Преподобной Матери
нетрудно приспособить свой жизненный цикл под непривычные временные ин-
тервалы. Одрейд не могла себе позволить тратить энергию на подобное
приспосабливание. Перед вечерней трапезой она, ненадолго задержавшись у
двери в Зал Алколитов, услышала, как там внезапно наступила гробовая ти-
шина.
Даже то, как они подносили ко рту пищу, уже о чемто говорило. Куда
смотрят глаза, в то время как ложка приближается ко рту? Вот за этой на-
до понаблюдать, у нее расстроен желудок. А вот эта задумчиво смотрит на
каждую ложку подливы так, как будто пытается угадать, куда они подмешали
яд. Творческий ум за этими глазами. Испытать ее для назначения на требу-
ющее большей восприимчивости место.
Одрейд вошла в зал.
Пол в шахматном порядке был выложен черными и белыми плитами плаза,
едва ли его можно чем-нибудь поцарапать. Алколиты поговаривали, что Пре-
подобные Матери используют это расположение цветных плит, как игровую
доску: "Кого-то из нас посадить сюда, когото - туда, остальных по цент-
ру. Передвинуть фигуры так-то - победитель получает все!"
Одрейд села поближе к углу стола у западных окон. Алколиты потесни-
лись, причем движения их были спокойно ненавязчивыми.
Этот зал был частью старейшей конструкции Дома Ордена. Построен из
дерева, с гладко оструганными дубовыми балками потолка, каждая невероят-
ной длины и веса. Некоторые из них на двадцать пять метров тянулись без
единого сучка. Где-то на планете располагалась роща дубов, с генетически
заданным ростом, тянущихся к солнечному свету на своей тщательно ухожен-
ной плантации. Деревья поднимались без единого сучка по меньшей мере на
тридцать метров в высоту. Плантация была разбита, когда еще только стро-
ился этот зал, чтобы поставлять замену слабнувшим от возраста балкам. По
девятнадцать сотен стандартных лет полагалось выдерживать дубовым бал-
кам.
Как внимательно наблюдают алколиты за Великой Матерью, а кажется при
этом, что они даже не смотрят в ее сторону.
Одрейд обернулась к выходящему на запад окну за спиной посмотреть на
закат. Опять пыль. Вторгающаяся вместе с ветрами с пустыни пыль в крас-
но-оранжевые тона окрашивала заходящее солнце, заставляя его гореть да-
леким янтарем, который в любое мгновение может вспыхнуть неконтролируе-
мым пожаром.
Одрейд подавила вздох. Мысли, подобные этим, только вновь воссоздава-
ли ее ночной кошмар: пропасть... натянутая проволока. Она знала, стоит
ей закрыть глаза и она почувствует раскачивание проволоки. А охотница с
топором все ближе!
Алколиты продолжали трапезу, но в зале повисло ощущение общего беспо-
койства, как будто они чувствовали ее тревогу. А может, так оно и было.
Шелест ткани вырвал Одрейд из ночного кошмара. Она уловила новую ноту в
привычных звуках Централи. Резкий скрип слышался за самыми рутинными
движениями - вот за ней отодвинули стул... открылась дверь кухни. Скре-
жет крупного песка. Бригады уборщиц уже начинали жаловаться на вездесу-
щий песок и "проклятую пыль".
Одрейд глядела из окна на источник всех этих неприятностей: ветер из
пустыни. Коричневатый туман тусклой завесой скрывал линию горизонта.
Когда ветер уйдет пыльные его подарки останутся по углам зданий и на
подветренной стороне холмов. В воздухе висел запах тронутого огнем крем-
ня, что-то щелочное, что раздражало ноздри.
Когда обносящая столы послушница поставила перед ней тарелку с едой,
Одрейд окинула взглядом стол, за которым сидела. И обнаружила, что ей
доставляет удовольствие эта перемена - так приелись трапезы на скорую
руку в рабочем кабинете или личной столовой. Когда она ела там в одино-
честве, алколиты вносили блюда так тихо и убирали все с такой молчаливой
сноровкой, что иногда она была удивлена, увидев, что ничего уже нет.
Здесь трапезу сопровождали шум и беседа. В ее апартаментах внезапно с
кудахтаньем могла появиться ее личный повар Дуэна: "Вы так мало едите!"
Одрейд по большей части покорялась этим увещеваниям. В сторожевых псах
есть свои преимущества.
Сегодняшняя трапеза состояла из пареной свинины под соусом из сои и
черной патоки, минимум меланжа и, как заключительный штрих, - оттенок
базилика и лимона. Свежие зеленые бобы, сваренные с перцем. Красный ви-
ноградный сок. С предвкушением она отрезала кусок свинины и сочла ее
приемлемой, хотя и чуть переваренной на ее вкус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
ведь?
- Ты не могла бы сказать лучше.
- А ты говорила, я тебе надоела!
- Что?
Оранжевый огонь у нее в глазах. Осторожно.
- Никогда больше никаких сюрпризов? Что может быть скучнее?
- Аа... О! Но это не то, что я имею в виду.
- Тогда боюсь, Великая Чтимая Матре, я не понимаю, чего ты хочешь.
- Не важно. Мы вернемся к этому завтра.
Передышка!
- В клетку! - Великая Чтимая Матре поднялась с кресла.
- Есть? - голос футара звучал жалобно.
- У меня есть для тебе чудесная еда внизу, милый. А потом я потру те-
бе спину.
Луцилла вошла в свою клетку, куда ей вслед Великая Чтимая Матре швыр-
нула подушку.
- Воспользуйся ей против шигапроволоки. Видишь, какой я могу быть
доброй?
Дверь клетки со щелчком закрылась.
Футар в своей клетке исчез за дальней стеной, панель скользнула на
место.
- Они так беспокойны, когда голодны, - сказала Великая Чтимая Матре,
потом открыла дверь и обернулась на пороге еще раз окинуть взглядом Лу-
циллу. - Тебя здесь никто не потревожит. Я никому не позволяю входить в
эту комнату.
Многое из того, что мы делаем естественно, становится сложным только
тогда, когда мы превращаем это в предмет приложения нашего интеллекта.
Возможно знать о предмете столько, что станешь совершенно невежествен-
ным.
Ментат Текст Два (dicto)
Время от времени Одрейд отправлялась обедать вместе с алколитами и
надзирающими за ними Прокторами, непосредственными тюремщиками этой
тюрьмы разума, из которой многие так и не выйдут на свободу.
То, что думают и делают алколиты, поставляло Великой Матери информа-
цию на уровне подсознания о том, насколько хорошо функционирует Дом Ор-
дена. Алколиты реагировали, повинуясь предчувствиям и настроениям и го-
раздо более непосредственно, чем Преподобные Матери. Полные Сестры нау-
чились скрывать свое угнетенное состояние. Они не пытались скрыть ничего
существенного, но каждый же может выйти погулять в сад или закрыть
дверь, тем самым оказываясь вне досягаемости сторожевых псов.
Но только не алколиты.
Теперь в Централи каждая минута была заполнена до предела. Даже через
обеденные залы вне зависимости от часа тек постоянный поток завтракающих
или обедающих. Рабочие смены расшатаны, а для любой Преподобной Матери
нетрудно приспособить свой жизненный цикл под непривычные временные ин-
тервалы. Одрейд не могла себе позволить тратить энергию на подобное
приспосабливание. Перед вечерней трапезой она, ненадолго задержавшись у
двери в Зал Алколитов, услышала, как там внезапно наступила гробовая ти-
шина.
Даже то, как они подносили ко рту пищу, уже о чемто говорило. Куда
смотрят глаза, в то время как ложка приближается ко рту? Вот за этой на-
до понаблюдать, у нее расстроен желудок. А вот эта задумчиво смотрит на
каждую ложку подливы так, как будто пытается угадать, куда они подмешали
яд. Творческий ум за этими глазами. Испытать ее для назначения на требу-
ющее большей восприимчивости место.
Одрейд вошла в зал.
Пол в шахматном порядке был выложен черными и белыми плитами плаза,
едва ли его можно чем-нибудь поцарапать. Алколиты поговаривали, что Пре-
подобные Матери используют это расположение цветных плит, как игровую
доску: "Кого-то из нас посадить сюда, когото - туда, остальных по цент-
ру. Передвинуть фигуры так-то - победитель получает все!"
Одрейд села поближе к углу стола у западных окон. Алколиты потесни-
лись, причем движения их были спокойно ненавязчивыми.
Этот зал был частью старейшей конструкции Дома Ордена. Построен из
дерева, с гладко оструганными дубовыми балками потолка, каждая невероят-
ной длины и веса. Некоторые из них на двадцать пять метров тянулись без
единого сучка. Где-то на планете располагалась роща дубов, с генетически
заданным ростом, тянущихся к солнечному свету на своей тщательно ухожен-
ной плантации. Деревья поднимались без единого сучка по меньшей мере на
тридцать метров в высоту. Плантация была разбита, когда еще только стро-
ился этот зал, чтобы поставлять замену слабнувшим от возраста балкам. По
девятнадцать сотен стандартных лет полагалось выдерживать дубовым бал-
кам.
Как внимательно наблюдают алколиты за Великой Матерью, а кажется при
этом, что они даже не смотрят в ее сторону.
Одрейд обернулась к выходящему на запад окну за спиной посмотреть на
закат. Опять пыль. Вторгающаяся вместе с ветрами с пустыни пыль в крас-
но-оранжевые тона окрашивала заходящее солнце, заставляя его гореть да-
леким янтарем, который в любое мгновение может вспыхнуть неконтролируе-
мым пожаром.
Одрейд подавила вздох. Мысли, подобные этим, только вновь воссоздава-
ли ее ночной кошмар: пропасть... натянутая проволока. Она знала, стоит
ей закрыть глаза и она почувствует раскачивание проволоки. А охотница с
топором все ближе!
Алколиты продолжали трапезу, но в зале повисло ощущение общего беспо-
койства, как будто они чувствовали ее тревогу. А может, так оно и было.
Шелест ткани вырвал Одрейд из ночного кошмара. Она уловила новую ноту в
привычных звуках Централи. Резкий скрип слышался за самыми рутинными
движениями - вот за ней отодвинули стул... открылась дверь кухни. Скре-
жет крупного песка. Бригады уборщиц уже начинали жаловаться на вездесу-
щий песок и "проклятую пыль".
Одрейд глядела из окна на источник всех этих неприятностей: ветер из
пустыни. Коричневатый туман тусклой завесой скрывал линию горизонта.
Когда ветер уйдет пыльные его подарки останутся по углам зданий и на
подветренной стороне холмов. В воздухе висел запах тронутого огнем крем-
ня, что-то щелочное, что раздражало ноздри.
Когда обносящая столы послушница поставила перед ней тарелку с едой,
Одрейд окинула взглядом стол, за которым сидела. И обнаружила, что ей
доставляет удовольствие эта перемена - так приелись трапезы на скорую
руку в рабочем кабинете или личной столовой. Когда она ела там в одино-
честве, алколиты вносили блюда так тихо и убирали все с такой молчаливой
сноровкой, что иногда она была удивлена, увидев, что ничего уже нет.
Здесь трапезу сопровождали шум и беседа. В ее апартаментах внезапно с
кудахтаньем могла появиться ее личный повар Дуэна: "Вы так мало едите!"
Одрейд по большей части покорялась этим увещеваниям. В сторожевых псах
есть свои преимущества.
Сегодняшняя трапеза состояла из пареной свинины под соусом из сои и
черной патоки, минимум меланжа и, как заключительный штрих, - оттенок
базилика и лимона. Свежие зеленые бобы, сваренные с перцем. Красный ви-
ноградный сок. С предвкушением она отрезала кусок свинины и сочла ее
приемлемой, хотя и чуть переваренной на ее вкус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142