Ты знаешь, что она делала там!
— Ты в ярости только потому, что она выбросила твое копье из своего дома! — выкрикнул другой молодой мужчина, недобро рассмеявшись после этих слов. На нем была маска в виде головы ящерицы. — Ты очень гордишься этим копьем, и ее поступок заставил тебя задуматься, что другой мужчина — не просто другой, а человек — может принести свое копье к ней в дом!
Это оскорбление повлекло за собой недобрые насмешки стороны других собравшихся, и двое мужчин сцепились между собой, так что только крепкий старец, вставший между ними, смог прекратить эту стычку.
Одетый более скромно, чем другие мужчины, в тунике, прикрывающей грудь, подобно женщинам, он отличался от остальных, на шее у него было ожерелье из нижних челюстей, а из каждого уха свисали серьги в форме небольших черепов.
— Нетерпеливая предпочла переговоры войне. — Коснувшись молодых мужчин одним лишь пальцем, он оттолкнул их в разные стороны, будто они весили не больше, чем новорожденные дети.
— Мы не можем вести переговоры с человечеством, — возразила Белое Перо.
— Но что ты предлагаешь нам делать? — спросила пожилая женщина обманчиво сладким голосом. — Нас становится все меньше. Сколько детей осталось среди нас, и многие ли из нас все еще способны выносить и родить дитя? Когда-то наши племена населяли целые города, теперь же мы вынуждены жить среди холмов, на умирающих полях. Там, где прежде стояло десять человек, остался один, и вскоре нас можно будет пересчитать по пальцам, и когда мы вновь вернемся на Землю, мы будем слишком слабы. Мы должны достигнуть соглашения с человечеством.
Кошачья Маска хрипло засмеялся, показывая свое возмущение.
— Идти на компромисс — удел глупцов! У нас довольно силы и мощи, чтобы победить их, несмотря на то что нас мало, а их сотни и тысячи.
— Это слова Порывистого, — резко возразила старая женщина. На левой щеке у нее багровел шрам, скорее всего полученный в битве. Ее короткая туника доходила до талии, дальше шла длинная рваная юбка, зашитая в нескольких местах и украшенная нитями зеленых бус. Небольшие белые маски, все они были ухмыляющимися черепами, свисали у нее с пояса. — Прошу тебя, Та-Что-Восседает-В-Кресле-Орла, позволь женщине-человеку выйти вперед и поговорить с нами. Я хочу услышать, что она желает сказать.
— Выйди вперед, — обратилась к Лиат Крылатая Мантия.
Лиат осторожно сделала шаг вперед. Члены совета передвигались на своих местах по мере того, как она шла, меняя свои позиции так, чтобы не быть к ней слишком близко или очень далеко и всегда видеть ее лицо.
— Встань передо мной.
Крылатая Мантия выглядела серьезно, но не враждебно. В сложившихся условиях Лиат чувствовала, что безопаснее ей повиноваться.
— Ближе. Вот так. — Закрыв глаза, женщина положила руку на ногу Лиат, прикосновение было изучающим, но ненавязчивым. Даже через тунику Лиат чувствовала прохладу ее руки, будто она погрузилась в ее ногу.
Внезапно Лиат впала в знакомое ей состояние транса, которое ей помог изучить Старейший. Она скользнула в это состояние без предупреждения и вновь оказалась в том месте, где структура всего сущего растворялась в образе. В воздухе кружились и танцевали частицы земли и пылинки, окруженные пустым пространством, но даже они были выстроены в совершенном порядке: решетчатая структура всего живого, из частей которой была создана сама Лиат, но все же, будучи невидимой для невооруженного глаза, казалась совершенно не похожей на то, чем она была на самом деле. Мысленно Лиат представляла Город Памяти, как цветущий образ, на холме, на озере, и его сердцевина пылала бело-голубым огнем, поглощая горы…
Женщина в накидке из перьев откинулась назад, тяжело дыша, ее веки задрожали и открылись.
— Она совершенно не та, кем кажется! В ней сплелись более чем одна сущность. — Взгляд ее скользнул мимо Лиат и остановился на Старейшем. — В ней даже что-то от тебя, Старейший. Как это может быть?
Старейший едва заметно пожал плечами.
— Слишком часто ты отказываешься отвечать мне! — Казалось, женщина в накидке из перьев нахмурилась скорее от с трудом сдерживаемого удивления, чем от раздражения. Находясь на последних сроках беременности, женщина Аои, должно быть, очень устала, насколько это могла представить Лиат. Она вновь обратилась к Лиат: — Итак, Та-В-Которой-Больше-Чем-Одна-Сущность, зачем ты пришла сюда?
Лиат раскрыла пустые ладони:
— У меня нет от вас тайн. Я пришла, чтобы узнать, кто я.
— Кто ты?
— В моей стране меня знают как дочь математика, мага, который скрепляет и сплетает свет звезд…
Ничто, даже их реакция на ее имя, не предвещало такого всплеска негодования, что последовал за ее словами.
— Дочь одного из тех, кто изгнал нас!
— Наследница шана-ретзери, да будут они прокляты!
— Убить ее!
— Тихо! — прогрохотала Крылатая Мантия. На мгновение Лиат показалось, что она увеличилась в размерах и приобрела черты орла, так как ее сущность возросла, а черты заострились; возникло ощущение, что она может превратиться в огромное существо, которое заполнит собой всю комнату и поглотит тех, кто отказывается повиноваться.
Тишина окутала помещение, словно мягкое покрывало. Лиат моргнула. В следующее мгновение женщина в накидке из перьев вновь стала просто беременной женщиной на последних сроках, с усталыми складочками вокруг рта и железными нотками в голосе.
— Что ты можешь возразить на эти обвинения?
— Должна признаться, почтенная, я не знаю истории твоего народа. Никто среди людей не ведает, что произошло. В наших легендах сохранилось поверье, что когда-то ваши племена жили на Земле, но вы оставили ее после войны с человечеством. Говорят, вы покинули Землю, чтобы восстановить и укрепить свои силы, а после вернуться, чтобы поработить человечество. — Лиат развела руками, но тут же поспешила продолжить, поскольку Кошачья Маска, казалось, готов был в любой момент бросить ей ответные слова, словно острое копье. — Такие истории и легенды сохранились среди Моего народа. Я не знаю, насколько они правдивы. Все произошло так давно, что память правды стерлась для нас.
— Но не для нас! — вскричал Кошачья Маска. — Слишком горьки для нашего народа воспоминания.
— Пусть она говорит, — раздался голос Ящерицы. Подобно ящерице, он раздулся и на одном дыхании произнес эти слова. Маленькие белые шрамы, словно линии, которыми отмечены фазы луны, пересекали его темную кожу. И тут Лиат поняла, почему все мужчины были чем-то похожи на Сангланта: ни у одного из них не было бороды.
— Но почему никто ничего не помнит? — спросила старая Зеленая Юбка. — Моя мать и тетки пережили катастрофу, и я могу с легкостью пересказать их истории того времени. Как такое можно забыть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
— Ты в ярости только потому, что она выбросила твое копье из своего дома! — выкрикнул другой молодой мужчина, недобро рассмеявшись после этих слов. На нем была маска в виде головы ящерицы. — Ты очень гордишься этим копьем, и ее поступок заставил тебя задуматься, что другой мужчина — не просто другой, а человек — может принести свое копье к ней в дом!
Это оскорбление повлекло за собой недобрые насмешки стороны других собравшихся, и двое мужчин сцепились между собой, так что только крепкий старец, вставший между ними, смог прекратить эту стычку.
Одетый более скромно, чем другие мужчины, в тунике, прикрывающей грудь, подобно женщинам, он отличался от остальных, на шее у него было ожерелье из нижних челюстей, а из каждого уха свисали серьги в форме небольших черепов.
— Нетерпеливая предпочла переговоры войне. — Коснувшись молодых мужчин одним лишь пальцем, он оттолкнул их в разные стороны, будто они весили не больше, чем новорожденные дети.
— Мы не можем вести переговоры с человечеством, — возразила Белое Перо.
— Но что ты предлагаешь нам делать? — спросила пожилая женщина обманчиво сладким голосом. — Нас становится все меньше. Сколько детей осталось среди нас, и многие ли из нас все еще способны выносить и родить дитя? Когда-то наши племена населяли целые города, теперь же мы вынуждены жить среди холмов, на умирающих полях. Там, где прежде стояло десять человек, остался один, и вскоре нас можно будет пересчитать по пальцам, и когда мы вновь вернемся на Землю, мы будем слишком слабы. Мы должны достигнуть соглашения с человечеством.
Кошачья Маска хрипло засмеялся, показывая свое возмущение.
— Идти на компромисс — удел глупцов! У нас довольно силы и мощи, чтобы победить их, несмотря на то что нас мало, а их сотни и тысячи.
— Это слова Порывистого, — резко возразила старая женщина. На левой щеке у нее багровел шрам, скорее всего полученный в битве. Ее короткая туника доходила до талии, дальше шла длинная рваная юбка, зашитая в нескольких местах и украшенная нитями зеленых бус. Небольшие белые маски, все они были ухмыляющимися черепами, свисали у нее с пояса. — Прошу тебя, Та-Что-Восседает-В-Кресле-Орла, позволь женщине-человеку выйти вперед и поговорить с нами. Я хочу услышать, что она желает сказать.
— Выйди вперед, — обратилась к Лиат Крылатая Мантия.
Лиат осторожно сделала шаг вперед. Члены совета передвигались на своих местах по мере того, как она шла, меняя свои позиции так, чтобы не быть к ней слишком близко или очень далеко и всегда видеть ее лицо.
— Встань передо мной.
Крылатая Мантия выглядела серьезно, но не враждебно. В сложившихся условиях Лиат чувствовала, что безопаснее ей повиноваться.
— Ближе. Вот так. — Закрыв глаза, женщина положила руку на ногу Лиат, прикосновение было изучающим, но ненавязчивым. Даже через тунику Лиат чувствовала прохладу ее руки, будто она погрузилась в ее ногу.
Внезапно Лиат впала в знакомое ей состояние транса, которое ей помог изучить Старейший. Она скользнула в это состояние без предупреждения и вновь оказалась в том месте, где структура всего сущего растворялась в образе. В воздухе кружились и танцевали частицы земли и пылинки, окруженные пустым пространством, но даже они были выстроены в совершенном порядке: решетчатая структура всего живого, из частей которой была создана сама Лиат, но все же, будучи невидимой для невооруженного глаза, казалась совершенно не похожей на то, чем она была на самом деле. Мысленно Лиат представляла Город Памяти, как цветущий образ, на холме, на озере, и его сердцевина пылала бело-голубым огнем, поглощая горы…
Женщина в накидке из перьев откинулась назад, тяжело дыша, ее веки задрожали и открылись.
— Она совершенно не та, кем кажется! В ней сплелись более чем одна сущность. — Взгляд ее скользнул мимо Лиат и остановился на Старейшем. — В ней даже что-то от тебя, Старейший. Как это может быть?
Старейший едва заметно пожал плечами.
— Слишком часто ты отказываешься отвечать мне! — Казалось, женщина в накидке из перьев нахмурилась скорее от с трудом сдерживаемого удивления, чем от раздражения. Находясь на последних сроках беременности, женщина Аои, должно быть, очень устала, насколько это могла представить Лиат. Она вновь обратилась к Лиат: — Итак, Та-В-Которой-Больше-Чем-Одна-Сущность, зачем ты пришла сюда?
Лиат раскрыла пустые ладони:
— У меня нет от вас тайн. Я пришла, чтобы узнать, кто я.
— Кто ты?
— В моей стране меня знают как дочь математика, мага, который скрепляет и сплетает свет звезд…
Ничто, даже их реакция на ее имя, не предвещало такого всплеска негодования, что последовал за ее словами.
— Дочь одного из тех, кто изгнал нас!
— Наследница шана-ретзери, да будут они прокляты!
— Убить ее!
— Тихо! — прогрохотала Крылатая Мантия. На мгновение Лиат показалось, что она увеличилась в размерах и приобрела черты орла, так как ее сущность возросла, а черты заострились; возникло ощущение, что она может превратиться в огромное существо, которое заполнит собой всю комнату и поглотит тех, кто отказывается повиноваться.
Тишина окутала помещение, словно мягкое покрывало. Лиат моргнула. В следующее мгновение женщина в накидке из перьев вновь стала просто беременной женщиной на последних сроках, с усталыми складочками вокруг рта и железными нотками в голосе.
— Что ты можешь возразить на эти обвинения?
— Должна признаться, почтенная, я не знаю истории твоего народа. Никто среди людей не ведает, что произошло. В наших легендах сохранилось поверье, что когда-то ваши племена жили на Земле, но вы оставили ее после войны с человечеством. Говорят, вы покинули Землю, чтобы восстановить и укрепить свои силы, а после вернуться, чтобы поработить человечество. — Лиат развела руками, но тут же поспешила продолжить, поскольку Кошачья Маска, казалось, готов был в любой момент бросить ей ответные слова, словно острое копье. — Такие истории и легенды сохранились среди Моего народа. Я не знаю, насколько они правдивы. Все произошло так давно, что память правды стерлась для нас.
— Но не для нас! — вскричал Кошачья Маска. — Слишком горьки для нашего народа воспоминания.
— Пусть она говорит, — раздался голос Ящерицы. Подобно ящерице, он раздулся и на одном дыхании произнес эти слова. Маленькие белые шрамы, словно линии, которыми отмечены фазы луны, пересекали его темную кожу. И тут Лиат поняла, почему все мужчины были чем-то похожи на Сангланта: ни у одного из них не было бороды.
— Но почему никто ничего не помнит? — спросила старая Зеленая Юбка. — Моя мать и тетки пережили катастрофу, и я могу с легкостью пересказать их истории того времени. Как такое можно забыть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167