— Я слишком многого не знаю, — признался он.
— Чего ты хочешь? — спросила вторая королева, стоявшая на юге. Ее гробница сияет золотом. И сама она кажется роскошной женщиной, величественной и блистательной.
— Чего ты хочешь? — Только неосторожный человек назвал бы истинную цель своих поисков раньше, чем узнал бы, кто перед ним.
Она рассмеялась.
— Я Золотая Жница. Благодаря моему волшебству все женщины моего племени родили здоровых детей. Разве это не то, чего желают все люди?
— Как получилось, что смерть забрала тебя, но вот ты стоишь здесь живой? — спросила третья королева. Голос звучал резко и неприятно. Ее гробница была на западе, напротив входа в подземный тоннель. Она была более примитивна — невысокая насыпь из серых камней, похожих на вырванные зубы какого-то древнего чудища, такого огромного, что каждый зуб был размером с человеческую голову. Королева была стара, беззуба, но глаза ее блестели, словно яркие звезды.
— Откуда вы знаете, что я жив? — парировал он.
— Только живые создания способны испытывать желания, — возразила Беззубая. — Что можешь ты дать за наш ответ?
Он рассмеялся.
— У меня ничего нет, я пришел сюда без всего.
— Не говори, что у тебя ничего нет, — сказала Золотая Жница. — У тебя есть твоя молодость и энергия. У тебя есть жизнь.
— Ты неприкосновенный, — произнесла Ясная Стрела. — Ты непорочный, как и все, кто служит Белому Охотнику.
— Но я служу не Белому Охотнику, — сказал он, вкладывая в свои слова как можно больше уважения, поскольку не хотел обидеть королев, обладающих такой властью, тем более мертвых.
— Ты служишь Владычице, как и все мы. — Беззубая приблизилась к нему. От нее пахнуло запахом могилы, когда ее накидку, сотканную из трав, подхватил неуловимый ветер. — Владычица управляет жизнью и смертью.
— Тогда я в Ее руках. — Он склонил голову под тяжестью чьего-то великого присутствия, проявляющегося позади него.
Легкое спокойствие, которое наполнило эту комнату, распространялось дальше, чтобы объять всю Вселенную.
Беззубая рассмеялась.
— Пусть он станет этому свидетелем.
— Я знаю, куда она пошла, — произнесла внезапно Ясная Стрела, — но показать этот путь можно, только если что-то будет отдано взамен.
Он готов был отдать им что угодно, только бы Адика снова вернулась в деревню. Он многого лишился в жизни и не хотел потерять и ее тоже.
— Что есть у меня, чего вы желаете? Я пришел сюда без всего…
Тут он понял, чего они хотят, кровь прилила к лицу, так что даже стало жарко дышать.
— Отдай нам то, чего ты так долго желал для себя. Если ты найдешь ее, приведи ее сюда и здесь исполни свое обещание.
— Да будет так, — пробормотал он.
Горе заливался лаем. Алан зашатался, словно земля ушла у него из-под ног. Беор поймал факел прежде, чем тот упал на землю. Казалось, он что-то хотел сказать, как вдруг за их спинами раздалось едва слышимое хныканье, они резко обернулись, схватившись за копья, но увидели Кэла, пробиравшегося в комнату, потного от страха, но с выражением упорства на молодом лице.
Ярость начала отчаянно рыть землю у каменного алтаря. Грязь летела в разные стороны, как вдруг в появившемся углублении они увидели маленькую деревянную доску, ровно лежащую на земле. Беор оттащил ее в сторону. Их взорам предстала древняя лестница, уходящая в глубь скалы. Горе тут же начал осторожно спускаться по ней. Кэл бормотал про себя проклятия, но когда Алан последовал за псом, он почувствовал, что сразу за ним идет Кэл. Вспыхнул свет: Беор зажег второй факел, чтобы прикрыть тыл.
Лестница была очень гладкая, будто отполированная; они спускались достаточно долго по ее спиральным изгибам, так что успели бы спеть ночную песнь и увидеть восход солнца. Вместо того чтобы считать шаги, Алан сосредоточился на дороге, опасаясь в темноте попасть в какую-нибудь засаду. Раз он остановился так внезапно, услышав подозрительные звуки, что Кэл со всей силы налетел на него сзади. Вся процессия остановилась.
Впереди снова раздались какие-то звуки. И вот опять. Это была вода, стекающая в невидимый пруд.
Беор пустил по кругу бурдюк с медом и хлеб, этого было достаточно, чтобы утолить подступившие голод и жажду.
Свет факела мерцал на безликих стенах. Потолок был настолько низкий, что Алан мог дотронуться до него всей ладонью. А поднимая руки, он касался локтями стен. Действительно, скала поглотила их. Лучше не думать об этом. Лучше не представлять, что впереди его поджидает армия вооруженных воинов, с копьями наперевес, готовых заколоть его. Лучше просто быть благодарным тому, что внутри скалы довольно сухо и вода не стекает тоненькими струйками по стенам. Всегда считалось мудрым благодарить Господа за маленькие ниспосланные милости. Он мрачно улыбнулся, тогда как Горе снова растворился в темноте. Разве стоит ему чего-то бояться, если он уже пережил самое страшное, что только может случиться со смертным?
Они продолжали свой путь, пока лестница внезапно не превратилась в небольшую площадку, достаточную для того, чтобы на ней поместились две собаки и три человека. Беор поднял копье над головой, но больше не мог достать до потолка. Перед ними находились два тоннеля. Поток воздуха коснулся лица Алана, как будто выдохнула сама скала. И снова все затихло.
Каждый из них глотнул немного воды, чтобы промочить пересохшее горло. Воздух изменился, теперь он обжигал каким-то сильным ароматом. Изменилась и скала, теперь она была гладкая, словно отполированная, неровный свет факела отражался от ее стен.
Кэл испуганно зашептал что-то про холм или про то, что под холмом. Нет, про людей, которые жили под холмом, или все просто так думали, поскольку он произнес несколько раз слово «скролин-сиси», Алан выделил его среди остальных слов. Быть может, какое-то племя жило глубоко под землей? Ведь кто-то прорыл все эти тоннели.
Беор ответил в привычной ему грохочущей манере огромного человека. Если он и боялся, то Алан не мог знать это наверняка.
Ярость обнюхала оба входа в тоннели и выбрала правый. Они продолжили свой путь, но вскоре тоннель опять разделился на два прохода, затем еще раз. Если бы не собаки, они потерялись бы, поскольку оказались в запутанном лабиринте, который простирался все дальше и дальше до бесконечности. Каменные стены все еще были сухие и без отметин, теплые и неестественно гладкие. Кто бы ни построил эти тоннели, он ничем не стал их украшать, что значительно облегчало задачу Алана, который ставил отметины с правой стороны каждого нового тоннеля, так чтобы они могли — он искренне на это надеялся — вернуться назад.
Факел начал постепенно гаснуть. Они остановились выпить немного воды и перекусить сушеной рыбой. Смоляной дым окутал Алана, заставив его закашляться, из глаз струились слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167