Ни один изголодавшийся призрак не мог пройти сквозь эту завесу. Под этой невидимой защитой немного взбудораженные люди продолжали трудиться на кладбище, нервничая, но доверяя ей. Они понимали, какой властью обладает Адика, поэтому немного боялись ее.
Горе заскулила.
Вскоре видение исчезло, но губы Адики продолжали шевелиться, поскольку она проговаривала заклинания. Луна поднялась выше и начала медленно опускаться. Могильный холмик был закончен очень поздно; маленький и одинокий, возвышался он в мертвой ночной тишине. Отец смахнул слезу со щеки. Они собрали инструменты и пошли обратно в деревню, с опаской оглядываясь назад.
Но Алан задержался. Адика обошла вокруг крошечного холмика. Ее золотые рога пронзали небо, когда она проходила. Время от времени медные кольца на ее витом бронзовом поясе позвякивали в тишине. Звук, таявший в ночи, напоминал полет ангелов.
Но что могла Адика знать про ангелов? Никто здесь не носил Круг Единства. Он видел их алтари и жертвоприношения, напоминавшие ему обычаи, с которыми давно покончили братья и дьяконы, но за которые некоторые наиболее упорные люди все еще цеплялись. Ее ритуалы не были похожи на действия Врага, хотя, может, и являлись таковыми.
Она замолчала, остановившись на западной стороне свежей насыпи. Внезапно она вновь превратилась в прежнюю Адику, с ужасным шрамом, пересекавшим ее лицо, в женщину, чей голос он слышал во сне, когда она спрашивала женщину-кентавра, должен ли Алан стать ее супругом. В ее словах, идущих из самого сердца, слышалась такая страсть.
— Алан! — воскликнула она, удивленно глядя на него. Адика сняла волшебные одежды и завернула их вместе с жезлом и зеркалом в кожаную накидку, произнеся несколько заклинаний, будто запечатывая их своей магической властью.
Укрепив сверток за спиной, она двинулась по направлению к деревне. Он шел рядом с ней по тропинке, собаки бежали сзади. Своим посохом он измерял пройденное расстояние. Луна ярко освещала им путь.
Они прошли по краю леса и оказались с западной стороны деревни. Лунный свет посеребрил водную гладь реки. За деревней высился курган. Рядом с воротами находился караульный, греясь у потрескивающего костра. Они проходили рядом с домом, из которого доносился плач новорожденного младенца. Утихли трели соловья. Тонкая пылающая полоска солнца начала появляться на востоке, тогда как луна скрывалась за горизонтом на западе. Пробудились птицы, выводок уток направился к речной отмели. Вдалеке завывал волк.
Адика взяла Алана за руку, наклонилась и поцеловала его. Ее губы были влажными и сладкими. Его тело страстно откликалось на ее прикосновения. Его рука, запутавшись в многочисленных нитях юбки, дотронулась до ее нежной кожи.
И вдруг Алан услышал тихий голос где-то внутри себя. Разве не клялся он? Разве не обещал быть верным Таллии, не давал обет безбрачия Господу? Разве не должен он помнить, что обещал отцу стать верным Церкви и ее требованиям?
Алан выпустил дубовый посох из рук, еще крепче обняв Адику. Ее пыл и горячность окутывали его.
Он все это отдал, когда пришел в эту страну. Теперь он мог делать то, что ему нравилось, а сейчас он больше всего хотел обнять эту женщину, страстно желавшую его.
Возможно, в те далекие дни, когда он был тесно связан с Сильной Рукой в своих снах, он бы сразу услышал эти крики. Сейчас же, поскольку он полностью растворился в ее объятиях, звук рога так испугал его, что от неожиданности он отпрянул назад. Горе и Ярость залились в яростном лае. Адика отстранилась от него и повернулась назад, прислушиваясь к странным звукам.
Солнце еще не встало, но яркая вспышка света озарила небо над курганом. Вдалеке прокатились раскаты грома, и все стихло.
Она что-то воскликнула, но он не смог понять ни слова. Она нагнулась, чтобы поднять свой кожаный сверток, как вдруг над ее спиной просвистела стрела. Он повалился на землю и прикрыл ее собой. Стрелы пролетели мимо, не нанеся никакого вреда, и остались лежать на земле далеко за ним.
Какие-то странные фигуры показались из леса. Снова затрубили в рог, потом и в третий раз, долго и пронзительно.
Замаскированные нападавшие побежали в сторону дома, где находилась Вейвара с новорожденными близнецами. Адика тут же вскочила, схватила копье и бросилась бежать, оставив свой кожаный сверток. Горе и Ярость взяли след и неслись впереди нее. Алан несколько замешкался, но тут же устремился вперед, стараясь не отставать.
Но как бы быстро они ни бежали, бандиты первыми добрались до нужного им дома, он только услышал, как Адика пыталась предупредить Вейвару. Но было слишком поздно.
Из дома раздавались крики Вейвары. Доносились гневные вопли, сопровождаемые глухим стуком тяжелого предмета по деревянному полу. Две фигуры выскользнули из дома, каждый из них держал в руках небольшой сверток. Адика, оказавшись поблизости, сильно ударила одного из нападавших копьем по ногам, так что тот, задохнувшись от боли, присел. Второй убегал обратно в лес, держа ребенка одной рукой, свободной же пытаясь достать меч. Отблески рассвета вспыхнули ярким пламенем на разрубающем воздух мече. Адика отскочила в сторону. Солнце поднималось все выше и осветило лицо второго человека, который был без маски. Это не было лицо человека: смуглый, с длинными волосами и резкими чертами, этим он очень сильно напомнил Алану принца Сангланта.
Другой воин Аои появился у хижины, это была молодая женщина, одетая, как и другие, в бронзовый нагрудник поверх короткой туники. Перья, воткнутые в волосы, были похожи на хохолок, а маска была в форме крючковатого клюва сокола. В руках она держала маленький круглый щит и короткое копье.
Алан ударил ее посохом, так что она едва успела отразить нападение. Ее товарищ, движения которого сковывал малыш, попытался снова пронзить Адику копьем, но она слишком хорошо владела этим оружием. Она отпрыгнула назад и начала размахивать копьем вокруг себя, целясь не в мужчину, а в женщину, так что вскоре нанесла ей серьезный удар по лицу. Женщина вскрикнула от боли, зажимая рукой шею, из которой сочилась кровь. Алан услышал чьи-то крики позади себя, среди которых смог различить только голос Кэла. Он и его брат бежали к ним с копьями наперевес.
Мужчина Аои выпустил младенца из рук и побежал за товарищем в сторону леса; женщина тоже попыталась последовать за ними, но Алан резко ударил ее по ногам, и она тяжело упала. Адика отошла назад. Кэл и Тости ликовали, тогда как женщина Аои перевернулась и прикрылась щитом.
— Нет! — вскричал Алан, она была повержена и так беззащитна перед ним, что честнее было бы взять ее в плен. Но они слишком ее ненавидели. Он вздрогнул, когда они пригвоздили ее к земле сильными ударами копий. Кровь ее потекла по земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Горе заскулила.
Вскоре видение исчезло, но губы Адики продолжали шевелиться, поскольку она проговаривала заклинания. Луна поднялась выше и начала медленно опускаться. Могильный холмик был закончен очень поздно; маленький и одинокий, возвышался он в мертвой ночной тишине. Отец смахнул слезу со щеки. Они собрали инструменты и пошли обратно в деревню, с опаской оглядываясь назад.
Но Алан задержался. Адика обошла вокруг крошечного холмика. Ее золотые рога пронзали небо, когда она проходила. Время от времени медные кольца на ее витом бронзовом поясе позвякивали в тишине. Звук, таявший в ночи, напоминал полет ангелов.
Но что могла Адика знать про ангелов? Никто здесь не носил Круг Единства. Он видел их алтари и жертвоприношения, напоминавшие ему обычаи, с которыми давно покончили братья и дьяконы, но за которые некоторые наиболее упорные люди все еще цеплялись. Ее ритуалы не были похожи на действия Врага, хотя, может, и являлись таковыми.
Она замолчала, остановившись на западной стороне свежей насыпи. Внезапно она вновь превратилась в прежнюю Адику, с ужасным шрамом, пересекавшим ее лицо, в женщину, чей голос он слышал во сне, когда она спрашивала женщину-кентавра, должен ли Алан стать ее супругом. В ее словах, идущих из самого сердца, слышалась такая страсть.
— Алан! — воскликнула она, удивленно глядя на него. Адика сняла волшебные одежды и завернула их вместе с жезлом и зеркалом в кожаную накидку, произнеся несколько заклинаний, будто запечатывая их своей магической властью.
Укрепив сверток за спиной, она двинулась по направлению к деревне. Он шел рядом с ней по тропинке, собаки бежали сзади. Своим посохом он измерял пройденное расстояние. Луна ярко освещала им путь.
Они прошли по краю леса и оказались с западной стороны деревни. Лунный свет посеребрил водную гладь реки. За деревней высился курган. Рядом с воротами находился караульный, греясь у потрескивающего костра. Они проходили рядом с домом, из которого доносился плач новорожденного младенца. Утихли трели соловья. Тонкая пылающая полоска солнца начала появляться на востоке, тогда как луна скрывалась за горизонтом на западе. Пробудились птицы, выводок уток направился к речной отмели. Вдалеке завывал волк.
Адика взяла Алана за руку, наклонилась и поцеловала его. Ее губы были влажными и сладкими. Его тело страстно откликалось на ее прикосновения. Его рука, запутавшись в многочисленных нитях юбки, дотронулась до ее нежной кожи.
И вдруг Алан услышал тихий голос где-то внутри себя. Разве не клялся он? Разве не обещал быть верным Таллии, не давал обет безбрачия Господу? Разве не должен он помнить, что обещал отцу стать верным Церкви и ее требованиям?
Алан выпустил дубовый посох из рук, еще крепче обняв Адику. Ее пыл и горячность окутывали его.
Он все это отдал, когда пришел в эту страну. Теперь он мог делать то, что ему нравилось, а сейчас он больше всего хотел обнять эту женщину, страстно желавшую его.
Возможно, в те далекие дни, когда он был тесно связан с Сильной Рукой в своих снах, он бы сразу услышал эти крики. Сейчас же, поскольку он полностью растворился в ее объятиях, звук рога так испугал его, что от неожиданности он отпрянул назад. Горе и Ярость залились в яростном лае. Адика отстранилась от него и повернулась назад, прислушиваясь к странным звукам.
Солнце еще не встало, но яркая вспышка света озарила небо над курганом. Вдалеке прокатились раскаты грома, и все стихло.
Она что-то воскликнула, но он не смог понять ни слова. Она нагнулась, чтобы поднять свой кожаный сверток, как вдруг над ее спиной просвистела стрела. Он повалился на землю и прикрыл ее собой. Стрелы пролетели мимо, не нанеся никакого вреда, и остались лежать на земле далеко за ним.
Какие-то странные фигуры показались из леса. Снова затрубили в рог, потом и в третий раз, долго и пронзительно.
Замаскированные нападавшие побежали в сторону дома, где находилась Вейвара с новорожденными близнецами. Адика тут же вскочила, схватила копье и бросилась бежать, оставив свой кожаный сверток. Горе и Ярость взяли след и неслись впереди нее. Алан несколько замешкался, но тут же устремился вперед, стараясь не отставать.
Но как бы быстро они ни бежали, бандиты первыми добрались до нужного им дома, он только услышал, как Адика пыталась предупредить Вейвару. Но было слишком поздно.
Из дома раздавались крики Вейвары. Доносились гневные вопли, сопровождаемые глухим стуком тяжелого предмета по деревянному полу. Две фигуры выскользнули из дома, каждый из них держал в руках небольшой сверток. Адика, оказавшись поблизости, сильно ударила одного из нападавших копьем по ногам, так что тот, задохнувшись от боли, присел. Второй убегал обратно в лес, держа ребенка одной рукой, свободной же пытаясь достать меч. Отблески рассвета вспыхнули ярким пламенем на разрубающем воздух мече. Адика отскочила в сторону. Солнце поднималось все выше и осветило лицо второго человека, который был без маски. Это не было лицо человека: смуглый, с длинными волосами и резкими чертами, этим он очень сильно напомнил Алану принца Сангланта.
Другой воин Аои появился у хижины, это была молодая женщина, одетая, как и другие, в бронзовый нагрудник поверх короткой туники. Перья, воткнутые в волосы, были похожи на хохолок, а маска была в форме крючковатого клюва сокола. В руках она держала маленький круглый щит и короткое копье.
Алан ударил ее посохом, так что она едва успела отразить нападение. Ее товарищ, движения которого сковывал малыш, попытался снова пронзить Адику копьем, но она слишком хорошо владела этим оружием. Она отпрыгнула назад и начала размахивать копьем вокруг себя, целясь не в мужчину, а в женщину, так что вскоре нанесла ей серьезный удар по лицу. Женщина вскрикнула от боли, зажимая рукой шею, из которой сочилась кровь. Алан услышал чьи-то крики позади себя, среди которых смог различить только голос Кэла. Он и его брат бежали к ним с копьями наперевес.
Мужчина Аои выпустил младенца из рук и побежал за товарищем в сторону леса; женщина тоже попыталась последовать за ними, но Алан резко ударил ее по ногам, и она тяжело упала. Адика отошла назад. Кэл и Тости ликовали, тогда как женщина Аои перевернулась и прикрылась щитом.
— Нет! — вскричал Алан, она была повержена и так беззащитна перед ним, что честнее было бы взять ее в плен. Но они слишком ее ненавидели. Он вздрогнул, когда они пригвоздили ее к земле сильными ударами копий. Кровь ее потекла по земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167