Если все это действительно так - меч должен был сам прыгнуть ему в руку. А все, что он сделал, - это чуть сдвинулся.
Значит, я не могу взять меч, потому что убить гильдмастера предначертано не мне. Но я как-то связан с избранником, иначе меч вообще не пошевелился бы.
Нет! Дейтон не посылал их сюда, покуда к ним не присоединилась Энди-Энди. Именно это стало толчком. Разумеется, я связан. Как отец.
Карл положил ладонь на рукоять.
- А если, взяв, я соглашусь отнести его в долину и отдать сыну моему, когда он будет к тому готов?
Черные сполохи побежали по серебристой глади клинка, образуя жирные буквы.
Возьми меня
Карл моргнул. Буквы исчезли.
Призрачные пальцы таяли, потом исчезли совсем. Меч лязгнул о камень.
Быстрым движением воин схватил его; сталь была девственно чистой.
- Ну что ж, Дейтон, считай, сделка заключена. - Мы с тобой еще поговорим об этом - в ближайшие дни.
Пока же мне надо подумать, как использовать этот клинок с наибольшей пользой.
Глава 16
КРОВАВАЯ ПЛАТА
Мир ломает всех, и многие становятся от того лишь крепче; тех же, кого он не может сломать, он убивает. Он убивает самых лучших, самых добрых и самых смелых: ему все равно. Если ты не таков, ты можешь быть уверен: он все равно убьет тебя. Просто не станет торопиться…
Эрнест Хемингуэй
Держась под водой почти целиком - кроме глаз и носа, - Карл обеими руками вцепился в полузатопленную скалу.
Меч, плотно замотанный в покрывало из пещеры и натуго перетянутый оторванными от другого покрывала полосами, был привязан у него на спине.
Таясь в тени, воин не шевелился, когда «Бородавочник» проходил мимо - не больше, чем в двухстах футах. На носу его, притворно дружески обнимая за плечи Ганнеса, стоял похожий на Ольмина юноша; другая рука его лежала на рукояти кинжала.
По всему кораблю рассыпались человек тридцать - сорок в моряцких туниках - все они старались не слишком удаляться от мечей и луков.
Вот, значит, в какие игры вы играете. Работорговцы заменили собой весь экипаж Ганнеса. А экипаж, возможно, в трюме - в цепях. Или в плену на невольничьем корабле. Или - что более вероятно - мертв.
Мучительно медленно «Бородавочник» миновал остров. Наблюдателей на корме не было; Карл отцепился от камня и поплыл за судном, стараясь, несмотря на тянущий вниз меч, держать голову над водой.
«Бородавочник» медленно полз дальше; его большой кливер, повернувшись, хлопал на ветру, матросы торопливо спускали главный парус - но корабль не разворачивали и якорь не бросали. Он неуклонно приближался к песчаному пляжу.
Значит, вот что они задумали. Работорговцы выбросят корабль на берег, как принято у купцов, подождут, пока народ из клана Эрика выйдет на берег грузить копру, ринутся на них по мелкой воде и захватят неготовых к набегу мелцев.
Посмотрим, насколько я сумею смешать ваши планы… Хорошо бы тут сейчас оказался Уолтер: уж он-то наверняка сумел бы изобрести способ взобраться на борт, никого не встревожив, а потом перебил бы половину врагов прежде, чем они сообразили бы, что происходит.
Черт, да Уолтер смог бы очистить их кошели, спустить за борт мечи, а потом связать шнурки их сандалий - и никто бы ничего не заметил.
Карлу же придется драться со всеми - быстренько разобраться с магом, а потом держаться, пока не придет подмога.
Это если ничего не сорвется. Если все пойдет, как он задумал. Если Карл сумеет быстро покончить с вражеским магом; если он не слишком устанет удерживать всю эту кучу работорговцев; если Эриксены подойдут быстро…
Слишком много «если».
Карл мысленно пожал плечами. Я не Уолтер Словотский, но посмотрим, не смогу ли я сработать в его духе.
Он дотянулся до кормы «Бородавочника» и, тяжело дыша, крепко вцепился в массивный руль. Спина и бедра ныли; мышцы плеч казались мотками раскаленной проволоки.
Обросший руль был покрыт осклизлым зеленым илом. Корабельный борт поднимался над головой Карла футов на десять. Все равно что на милю… Ухватиться на нем было не за что; Карл не мог бы даже подтянуться на пальцах.
Но посреди гладкого борта был иллюминатор Ганнесовой каюты. Давным-давно, в лучшие дни «Бородавочника», каюта капитана была светлым, просторным местом, куда свет и воздух проникали через большую амбразуру, закрытую скользящим стеклянным витражом. Или это был все-таки иллюминатор?..
Стекло давно разбилось, иллюминатор прикрывали ставни - но рама могла остаться скользящей и открыться, если он сумеет ухватиться за нее, не зацепившись за ржавые гвозди, которыми удерживались ставни.
Задыхаясь от напряжения, Карл подтянулся и выбрался на руль. Выпрямился, кое-как сохраняя равновесие, и вцепился в растресканное дерево подоконника.
И попытался сдвинуть в сторону закрытое ставнями стекло.
Долгие годы дерево обдавали волны и сушило солнце - и оно присохло к месту.
Если дернуть сильней - он скорее всего потеряет равновесие и полетит в воду. Или раздерет руки о гвозди.
Гвозди - ну, конечно же! Чудом удерживая равновесие, Карл вытянул из-за спины меч и развернул его. Покрывало и полоски ткани полетели в воду. Воин держал меч рукоятью вверх.
Осторожно… Остается только молиться, чтобы каюта была пуста. Навершием, как молотком, Карл осторожно постучал по гвоздю. Звук вышел негромким: никто на «Бородавочнике» не услышит его за шипением ветра и плеском волн.
Прижав ставень свободной рукой, он ударил еще раз, сильнее, чтобы вышибить гвоздь.
Со вторым гвоздем дело пошло быстрей; на третий потребовалась пара секунд.
Вскоре одна доска была у него в руках; Карл осторожно поставил ее внутрь каюты и принялся за следующую. Через пару минут он проделал дыру, через которую мог пролезть внутрь.
Работорговцы использовали каюту под склад. Почти под потолок она была завалена миткалевыми мешками, грубыми шерстяными одеялами, ящиками с вином и цепями.
Карл протолкнул в каюту меч и залез сам.
Мгновенье он, задыхаясь, лежал на полу. Нет времени - мне некогда отдыхать. Встав на четвереньки, он подобрался к двери каюты, приложил ухо к дереву. Ни звука. Отлично - значит, все работорговцы на палубе.
Замотавшись в грубое одеяло, Карл огляделся. В дальнем углу валялся его мешок. Раскрыв его, воин вытащил запасные сандалии и пару штанов, быстро натянул их, потом поднял меч. Всегда лучше быть одетым, а бой - не время отвлекаться на занозы.
Но доспехов в комнате не было. Плохо: он устал и может запросто пропустить удар. Вот когда пожалеешь о кожаном доспехе, хоть и не очень-то он годится на голое тело.
Воин снова пошел к дверям - и тут заметил под скамьей знакомую медную бутыль. Поставив меч у скамьи, он осмотрел сосуд, наклонился - и обнаружил еще восемь таких же, на всех стоял знак Целящей Длани.
Целительные бальзамы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Значит, я не могу взять меч, потому что убить гильдмастера предначертано не мне. Но я как-то связан с избранником, иначе меч вообще не пошевелился бы.
Нет! Дейтон не посылал их сюда, покуда к ним не присоединилась Энди-Энди. Именно это стало толчком. Разумеется, я связан. Как отец.
Карл положил ладонь на рукоять.
- А если, взяв, я соглашусь отнести его в долину и отдать сыну моему, когда он будет к тому готов?
Черные сполохи побежали по серебристой глади клинка, образуя жирные буквы.
Возьми меня
Карл моргнул. Буквы исчезли.
Призрачные пальцы таяли, потом исчезли совсем. Меч лязгнул о камень.
Быстрым движением воин схватил его; сталь была девственно чистой.
- Ну что ж, Дейтон, считай, сделка заключена. - Мы с тобой еще поговорим об этом - в ближайшие дни.
Пока же мне надо подумать, как использовать этот клинок с наибольшей пользой.
Глава 16
КРОВАВАЯ ПЛАТА
Мир ломает всех, и многие становятся от того лишь крепче; тех же, кого он не может сломать, он убивает. Он убивает самых лучших, самых добрых и самых смелых: ему все равно. Если ты не таков, ты можешь быть уверен: он все равно убьет тебя. Просто не станет торопиться…
Эрнест Хемингуэй
Держась под водой почти целиком - кроме глаз и носа, - Карл обеими руками вцепился в полузатопленную скалу.
Меч, плотно замотанный в покрывало из пещеры и натуго перетянутый оторванными от другого покрывала полосами, был привязан у него на спине.
Таясь в тени, воин не шевелился, когда «Бородавочник» проходил мимо - не больше, чем в двухстах футах. На носу его, притворно дружески обнимая за плечи Ганнеса, стоял похожий на Ольмина юноша; другая рука его лежала на рукояти кинжала.
По всему кораблю рассыпались человек тридцать - сорок в моряцких туниках - все они старались не слишком удаляться от мечей и луков.
Вот, значит, в какие игры вы играете. Работорговцы заменили собой весь экипаж Ганнеса. А экипаж, возможно, в трюме - в цепях. Или в плену на невольничьем корабле. Или - что более вероятно - мертв.
Мучительно медленно «Бородавочник» миновал остров. Наблюдателей на корме не было; Карл отцепился от камня и поплыл за судном, стараясь, несмотря на тянущий вниз меч, держать голову над водой.
«Бородавочник» медленно полз дальше; его большой кливер, повернувшись, хлопал на ветру, матросы торопливо спускали главный парус - но корабль не разворачивали и якорь не бросали. Он неуклонно приближался к песчаному пляжу.
Значит, вот что они задумали. Работорговцы выбросят корабль на берег, как принято у купцов, подождут, пока народ из клана Эрика выйдет на берег грузить копру, ринутся на них по мелкой воде и захватят неготовых к набегу мелцев.
Посмотрим, насколько я сумею смешать ваши планы… Хорошо бы тут сейчас оказался Уолтер: уж он-то наверняка сумел бы изобрести способ взобраться на борт, никого не встревожив, а потом перебил бы половину врагов прежде, чем они сообразили бы, что происходит.
Черт, да Уолтер смог бы очистить их кошели, спустить за борт мечи, а потом связать шнурки их сандалий - и никто бы ничего не заметил.
Карлу же придется драться со всеми - быстренько разобраться с магом, а потом держаться, пока не придет подмога.
Это если ничего не сорвется. Если все пойдет, как он задумал. Если Карл сумеет быстро покончить с вражеским магом; если он не слишком устанет удерживать всю эту кучу работорговцев; если Эриксены подойдут быстро…
Слишком много «если».
Карл мысленно пожал плечами. Я не Уолтер Словотский, но посмотрим, не смогу ли я сработать в его духе.
Он дотянулся до кормы «Бородавочника» и, тяжело дыша, крепко вцепился в массивный руль. Спина и бедра ныли; мышцы плеч казались мотками раскаленной проволоки.
Обросший руль был покрыт осклизлым зеленым илом. Корабельный борт поднимался над головой Карла футов на десять. Все равно что на милю… Ухватиться на нем было не за что; Карл не мог бы даже подтянуться на пальцах.
Но посреди гладкого борта был иллюминатор Ганнесовой каюты. Давным-давно, в лучшие дни «Бородавочника», каюта капитана была светлым, просторным местом, куда свет и воздух проникали через большую амбразуру, закрытую скользящим стеклянным витражом. Или это был все-таки иллюминатор?..
Стекло давно разбилось, иллюминатор прикрывали ставни - но рама могла остаться скользящей и открыться, если он сумеет ухватиться за нее, не зацепившись за ржавые гвозди, которыми удерживались ставни.
Задыхаясь от напряжения, Карл подтянулся и выбрался на руль. Выпрямился, кое-как сохраняя равновесие, и вцепился в растресканное дерево подоконника.
И попытался сдвинуть в сторону закрытое ставнями стекло.
Долгие годы дерево обдавали волны и сушило солнце - и оно присохло к месту.
Если дернуть сильней - он скорее всего потеряет равновесие и полетит в воду. Или раздерет руки о гвозди.
Гвозди - ну, конечно же! Чудом удерживая равновесие, Карл вытянул из-за спины меч и развернул его. Покрывало и полоски ткани полетели в воду. Воин держал меч рукоятью вверх.
Осторожно… Остается только молиться, чтобы каюта была пуста. Навершием, как молотком, Карл осторожно постучал по гвоздю. Звук вышел негромким: никто на «Бородавочнике» не услышит его за шипением ветра и плеском волн.
Прижав ставень свободной рукой, он ударил еще раз, сильнее, чтобы вышибить гвоздь.
Со вторым гвоздем дело пошло быстрей; на третий потребовалась пара секунд.
Вскоре одна доска была у него в руках; Карл осторожно поставил ее внутрь каюты и принялся за следующую. Через пару минут он проделал дыру, через которую мог пролезть внутрь.
Работорговцы использовали каюту под склад. Почти под потолок она была завалена миткалевыми мешками, грубыми шерстяными одеялами, ящиками с вином и цепями.
Карл протолкнул в каюту меч и залез сам.
Мгновенье он, задыхаясь, лежал на полу. Нет времени - мне некогда отдыхать. Встав на четвереньки, он подобрался к двери каюты, приложил ухо к дереву. Ни звука. Отлично - значит, все работорговцы на палубе.
Замотавшись в грубое одеяло, Карл огляделся. В дальнем углу валялся его мешок. Раскрыв его, воин вытащил запасные сандалии и пару штанов, быстро натянул их, потом поднял меч. Всегда лучше быть одетым, а бой - не время отвлекаться на занозы.
Но доспехов в комнате не было. Плохо: он устал и может запросто пропустить удар. Вот когда пожалеешь о кожаном доспехе, хоть и не очень-то он годится на голое тело.
Воин снова пошел к дверям - и тут заметил под скамьей знакомую медную бутыль. Поставив меч у скамьи, он осмотрел сосуд, наклонился - и обнаружил еще восемь таких же, на всех стоял знак Целящей Длани.
Целительные бальзамы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52