«Вот как! Вижу, ты очень привязана к Матильде...»
– Вы правы, кузина, – с готовностью согласился он, лишая Бланку повода для дальнейших злых острот. – Я в самом деле чувствовал себя уставшим, и даже приезд императора не заставил бы меня... Однако постойте! Если Август Юлий лично приезжает за своей невестой, то и венчание должно состояться сразу же после передачи.
Маргарита пожала плечами.
– Ясное дело! Ведь в противном случае итальянские ханжи-патриции лопнут от негодования: ах, какое вопиющее нарушение правил приличия! Венчание назначено на десятое число. На десятое сентября, разумеется...
– Очень существенное уточнение, – съязвила Бланка. – Не то кузен подумал бы, что на десятое декабря.
Маргарита бросила на нее быстрый взгляд и продолжала:
– Так вот, десятого сентября Август Юлий и Нора обвенчаются здесь, в Памплоне, а уже на следующее утро отправятся в Рим, где по их прибытии состоится коронация новой королевы Италии.
– Можно подумать, – вставила Бланка, – что до их прибытия.
– А можно подумать, – раздраженно ответила Маргарита, – что у тебя больше неприятностей, чем у меня, что я меньше твоего переживаю за Матильду, что в конце концов... Ведь это ребячество, кузина!
К удивлению Филиппа, Бланка не огрызалась и даже попросила прощения за несдержанность, хотя видно было, что она очень расстроена.
«Взрослеет», – отметил он с умилением отца, в один прекрасный день обнаружившего, что его дочь из нескладного подростка превратилась в очаровательную юную девушку.
После этого инцидента разговор за столом увял и лишь изредка молодые люди обменивались скупыми бессодержательными репликами. Когда подали десерт, Жоанна, не любившая сладкого, молча поднялась со своего места.
– Ты уже уходишь? – спросила ее Маргарита.
– Пожалуй, да. Если я не ошибаюсь, у вас намечается разговор не для чужих ушей.
– А разве ты чужая? Оставайся. Мы люди простые, откровенные, нам нечего от тебя скрывать.
– Однако я пойду.
Маргарита небрежно передернула плечами.
– Воля твоя, сестренка. И пожалуйста – про Рикарда никому ни слова. Передай Александру, что если он станет болтать...
– Не надо угроз, Маргарита. Я просто попрошу его молчать. Меня он послушается.
– Вот и хорошо.
Проводив Жоанну взглядом, Маргарита повернулась к Филиппу:
– Представьте, кузен! Этот бешеный идиот...
– Сиречь виконт Иверо? – усмехнулся Филипп, по достоинству оценив такую оригинальную характеристику бывшего любовника принцессы. – И что же с ним приключилось?
– Он едва не покончил с собой.
– Да что вы говорите?!
– Так оно и было. Этой ночью он пытался выброситься с восточной башни, но его спас кузен Бискайский. Порой у Александра бывает бессонница – вот он и шатался ночью по дворцу и случайно забрел именно в эту башню. Жоанна рассказывала, что он спокойно сидел на парапете меж двух зубцов, как вдруг появился кузен Иверо и, точно лунатик, не видя ничего вокруг, направился к краю башни. К счастью, Александр вовремя сообразил, что происходит, и в последний момент помешал ему совершить эту глупость.
– Невеселая история, – констатировал Филипп и, как бы из праздного любопытства, поинтересовался: – А что могло толкнуть его к самоубийству?
– Наверное, долги, – смущенно ответила принцесса. – Так он сказал кузену Бискайскому.
– И вы верите в это?
– Ну... Он задолжал ростовщикам свыше восьмидесяти тысяч, – будто оправдываясь, сообщила Маргарита; щеки ее сделались пунцовыми.
– Восемьдесят тысяч?! – ошарашено произнес Филипп. – Ничего себе! Да ведь это в три или четыре раза превышает годовой доход графства Иверо. Как только он ухитрился растранжирить такую уйму денег?
– Мало ли как! Этот остолоп на все способен.
Бланка сокрушенно покачала головой:
– Ты бессердечная, кузина. На кого же, как не на тебя, потратил он эти деньги. На все эти роскошные и безумно дорогие подарки... – Она вздохнула. – Да разве в деньгах дело...
– Помолчи, Бланка! – вскипела Маргарита. – Мне и без твоих комментариев тошно.
– А меня тошнит от твоей черствости! – огрызнулась кастильская принцесса. – И от твоего самодурства. Такой закоренелой эгоистки, как ты, я еще не встречала. Ты любишь только себя, до других тебе нет дела. Ради тебя Рикард готов был на все, а ты... ты использовала его, забавлялась с ним, как с игрушкой, пока он тебе не надоел, а затем без сожаления вышвырнула прочь, едва лишь у тебя появился новый кумир. – Тут Бланка выстрелила в Филиппа глазами, и в ее взгляде тому почудилась ревность. – Тебе и в голову не приходило, что Рикард такой же человек, как и ты, и его боль не менее реальна, чем твоя. Если кто и виноват в том, что едва не случилось, так это ты со своей жестокостью.
– Нет, вы только поглядите, какая защитница нашлась! – с издевкой произнесла Маргарита. – Так что же ты здесь сидишь и попусту треплешь языком? Ступай-ка лучше к Рикарду, помоги Елене утешить его и заодно присмотри за ней самой – как бы она не перестаралась в своем рвении.
Перебранка между принцессами грозила вылиться в крепкую ссору. Поэтому Филипп, не долго думая, стукнул кулаком по столу и громко сказал:
– Ну, все, хватит! Что вы, как дети! – Он помолчал, давая принцессам время успокоиться, затем продолжил: – Дорогие кузины, я прекрасно понимаю, в чем действительная причина вашей раздражительности, и прошу не вымещать свое дурное настроение друг на друге. Давайте лучше перейдем к делу.
– Вот именно, – отозвалась Маргарита. – Поговорим, наконец, о Матильде.
Бланка кивнула:
– Да, пора уж. Вы начнете, Филипп?
– Пожалуй, да. Прежде всего, я хотел бы выразить свое сожаление по поводу случившегося. Безусловно, я признаю, что поступку господина де Шеверни нет оправдания, но вместе с тем настаиваю на непредвзятом отношении к нему и прошу учесть смягчающие его вину обстоятельства.
– А разве он заслуживает этого? – осведомилась Маргарита.
– Ну, разумеется, принцесса! Даже самый закоренелый преступник вправе рассчитывать на справедливый суд, – назидательно произнес Филипп, украдкой поглаживая ее ногу. – Тем более, что я не считаю господина де Шеверни преступником.
– Ах так! – не удержался от негодующего восклицания Монтини. – Кто же он тогда?
Филипп смерил его ледяным взглядом:
– К вашему сведению, милостивый государь, господин де Шеверни выразил готовность встретиться с вами в поединке и позволить вам без труда убить себя. Но, боюсь, это не будет выходом для вашей сестры, да и вам не сделает большой чести. – Он повернулся к Бланке: – Вас можно на пару слов, кузина? Вы не возражаете, Маргарита?
Маргарита не возражала, а Монтини возражать не посмел.
Бланка согласно кивнула и поднялась из-за стола. Они отошли к краю террасы и остановились возле высокого парапета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167