Арон вытащил оттуда бутылку коньяку и большую бутылку водки.
- Открывай! - сказал он Ривке.
Та трясущимися руками откупорила обе бутылки. Арон взял коньяк и стал
его насильно вливать в разбитый рот Вовика.
- Пей, сученок, пей! Чтобы ни капли не осталось!.. Зато потом, когда
тебя милиция начнет напрягать, сможешь сказать, что был в жопу пьяный и
ничего не помнишь...
Вовик захлебывался, глотал коньяк вместе с кровью...
Арон заставил его выпить всю бутылку. Потом он стал вливать водку в
одного из приятелей Вовика. Тот попытался было встать, но Арон снова
сильно ударил его в живот и влил в него половину большой бутылки
"Московской".
Вторую половину бутылки он насильно скормил приятелю Вовика. Когда
тот проглотил последние капли "Московской", Арон волоком втащил его в
"девятку", рядом с ним погрузил бесчувственного второго приятеля, а Вовика
усадил за руль, предварительно вывернув колеса "девятки" в сторону
глубокой траншеи.
Затем Арон влез в свой "Москвич", завел двигатель, включил скорость и
резко дал газ.
"Москвич" рванул с места, сильно ударил роскошную "девятку" в задний
бампер, и та покатилась прямо в траншею.
Раздался грохот падающего автомобиля, и через секунду, когда
развеялась пыль, из глубокой траншеи торчал только багажник великолепной в
прошлом "девятки"...
Арон вылез из "Москвича", хозяйственно осмотрел искалеченную
облицовку своей машины, разбитую фару...
...и только потом заглянул в траншею. И с укоризной покачал головой:
- Ну, надо же было так напиться, чтобы белой ночью в траншею
влететь!.. Хорошо еще если все живы... Ах, молодежь, молодежь!..
Он поднял глаза на онемевших от ужаса Клавку и Ривку и сказал уже
совершенно другим тоном:
- А вы чего, потаскухи сраные, стоите?! Марш немедленно в машину,
идиотки!..
Ранним утром у кооперативного гаража Арон в рабочем комбинезоне
ремонтировал свой "Москвич" - выпрямлял бампер, облицовку, ставил новую
фару.
Клиентов еще не было. Василий прибирал мастерскую, переговаривался с
Ароном через открытое окно:
- Где это ты так шваркнулся, Арончик?
- Где, где... Полгорода разрыто, фонари не горят...
- А мы тебя с Марксеном ждем, ждем! Старик уж засыпать начал...
- Ну и слава богу, сказал Арон. Васька, а Васька!.. Я чего сказать
тебе хотел... Все-таки мы с тобой говнюки.
- Здрасте-пожалуйста! Это кто же тебе сказал?
- Это я сам себе говорю. И тебе тоже, ответил Арон, не прерывая
работу. - Со своей женой Ривкой - ты не хочешь иметь дела. И ты прав! Я -
Клавку вычеркнул из своей жизни... Я тоже вроде прав... Но, Вась, ведь
Клавка же тебе - младшая сестра!.. А Ривка - мне младшая сестра! А мы,
старшие братья, как жлобы даже в голову не берем - ках они там? Чего у
них?.. А они - женщины. Их любая шпана обидеть может. Вот я про что...
Василий насторожился, вышел из мастерской со шваброй в руке:
- Ты видел их?
- Еще чего! Это я так, вообще говорю...
- Ты мне не вкручивай! - в панике закричал Василий. - Что с
Клавой?!..
- А я откуда знаю?! - в свою очередь заорал на него Арон. - Твоя
сестра - ты и поинтересуйся! Позвони - руки не отвалятся!..
Василий бросил швабру и побежал в мастерскую. Через несколько секунд
послышался его тревожный голос:
- Клава? Клавочка!.. Здравствуй, маленькая моя! Это я - Вася!..
Арон улегся под машину - стал наживлять болты бампера...
КАК ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО АРОН И ВАСИЛИЙ КУПАЮТСЯ В ДЕНЬГАХ
Вечером, разложив листы морских карт на обеденном столе и придавив их
по углам лоциями и справочниками, Марксен Иванович Муравич любовно и
трепетно прокладывал будущий маршрут "Опричника" от Одессы по Черному морю
до Босфора, через Мраморное до Дарданелл, и дальше по Эгейскому и
Средиземному, вплоть до самого Израиля, до его морских ворот - Хайфы...
Вася сидел на кухне, что-то подсчитывал на калькуляторе и записывал
на бумаге свои выкладки.
Арон стоял за спиной Муравича, капал в мензурку валокордин, шевеля
губами, про себя считал капли.
Даже то, как Марксен Иванович брал в руки карандаш, линейку или
транспортир, выдавало его радостное волнение:
- Господи!.. Да разве я мог еще совсем недавно подумать, что буду
снова заниматься прокладкой, готовить яхту к походу!.. Что я, черт побери,
снова выйду в море?! Я-то уж думал жизнь кончилась...
Вася услышал последнюю фразу Муравича, закричал из кухни:
- Марксен Иванович! Чтобы я этого больше не слышал! Жизнь только
начинается?..
- О'кей, Вася! - радостно ответил ему Марксен Иванович и повернулся к
Арону: - Арон! Внимание!.. Как будет по-английски...
- Погодите, Марксен Иванович... Я считаю... - Арон совсем приблизил
мензурку и бутылочку с валокордином к свету: - Тридцать восемь... тридцать
девять... сорок! Ну-ка, Марксен Иванович, хлебните... И вот эту
таблеточку. Самое время.
Муравич выпил капли, проглотил таблетку и сделал два глотка воды из
стакана, услужливо поданного ему Ароном. И сказал:
- Итак, Арон... "Могу ли я воспользоваться вашим причалом и купить
пресную воду?"
Арон посмотрел в потолок, секунду подумал и сказал на ужасающем
английском языке:
- Кян ай юз е терминал энд бай дринк уотер?
- Молодец! - похвалил его Муравич. - А "Сколько будет стоить
шестичасовая стоянка и двести литров пресной воды?"
- Хау мач кост сикс ауэ стендинг энд ту хандринт литерз оф дринк
уотер? - тут же сказал Арон и нахально потребовал: - Тогда и вы мне
отвечайте по-английски!
- Иес, сэр! Плиз! - улыбнулся Марксен Иванович. - Сикс ауэрс стендинг
кост... А хрен его знает, сколько сейчас это может стоить!.. энд ту
хандрит литерз дринк уотер кост... Понятия не имею! Раньше это было
бесплатно... Мей би, тен даларз?..
- Тенк ю вери мач, сэр. Ноу проблем!.. - поблагодарил его Арон.
- Ну, вы даете, мужики! - восхитился Вася, входя в комнату с листком
бумаги. - Арон! Ты меня просто потряс!
- А ты думал - я пальцем деланный?
- Да нет... Я примерно представляю, чем тебя делали. А теперь,
джентльмены, как говорят по-вашему - по-английскому, айм сори. Я вам
сейчас немножко испорчу настроение. Чтобы отплыть на нашей яхте от берега,
нам нужны еще двадцать одна тысяча нормальных деревянных, советских
рублей.
- Ой... - в один голос охнули Арон и Марксен Иванович.
- Вот вам и "ой", - Вася заглянул в свои записи. - Реставраторам -
должны еще семь штук? Должны. Паруса - десять косых, не греши - отдай. И
четыре лебедки по полторы - шесть. Всего - двадцать одна.
- Такие бабки не заработать. Просто - не успеть, - сказал Арон. -
Даже если к нашей мастерской будет стоять очередь, как в мавзолей
Ленина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Открывай! - сказал он Ривке.
Та трясущимися руками откупорила обе бутылки. Арон взял коньяк и стал
его насильно вливать в разбитый рот Вовика.
- Пей, сученок, пей! Чтобы ни капли не осталось!.. Зато потом, когда
тебя милиция начнет напрягать, сможешь сказать, что был в жопу пьяный и
ничего не помнишь...
Вовик захлебывался, глотал коньяк вместе с кровью...
Арон заставил его выпить всю бутылку. Потом он стал вливать водку в
одного из приятелей Вовика. Тот попытался было встать, но Арон снова
сильно ударил его в живот и влил в него половину большой бутылки
"Московской".
Вторую половину бутылки он насильно скормил приятелю Вовика. Когда
тот проглотил последние капли "Московской", Арон волоком втащил его в
"девятку", рядом с ним погрузил бесчувственного второго приятеля, а Вовика
усадил за руль, предварительно вывернув колеса "девятки" в сторону
глубокой траншеи.
Затем Арон влез в свой "Москвич", завел двигатель, включил скорость и
резко дал газ.
"Москвич" рванул с места, сильно ударил роскошную "девятку" в задний
бампер, и та покатилась прямо в траншею.
Раздался грохот падающего автомобиля, и через секунду, когда
развеялась пыль, из глубокой траншеи торчал только багажник великолепной в
прошлом "девятки"...
Арон вылез из "Москвича", хозяйственно осмотрел искалеченную
облицовку своей машины, разбитую фару...
...и только потом заглянул в траншею. И с укоризной покачал головой:
- Ну, надо же было так напиться, чтобы белой ночью в траншею
влететь!.. Хорошо еще если все живы... Ах, молодежь, молодежь!..
Он поднял глаза на онемевших от ужаса Клавку и Ривку и сказал уже
совершенно другим тоном:
- А вы чего, потаскухи сраные, стоите?! Марш немедленно в машину,
идиотки!..
Ранним утром у кооперативного гаража Арон в рабочем комбинезоне
ремонтировал свой "Москвич" - выпрямлял бампер, облицовку, ставил новую
фару.
Клиентов еще не было. Василий прибирал мастерскую, переговаривался с
Ароном через открытое окно:
- Где это ты так шваркнулся, Арончик?
- Где, где... Полгорода разрыто, фонари не горят...
- А мы тебя с Марксеном ждем, ждем! Старик уж засыпать начал...
- Ну и слава богу, сказал Арон. Васька, а Васька!.. Я чего сказать
тебе хотел... Все-таки мы с тобой говнюки.
- Здрасте-пожалуйста! Это кто же тебе сказал?
- Это я сам себе говорю. И тебе тоже, ответил Арон, не прерывая
работу. - Со своей женой Ривкой - ты не хочешь иметь дела. И ты прав! Я -
Клавку вычеркнул из своей жизни... Я тоже вроде прав... Но, Вась, ведь
Клавка же тебе - младшая сестра!.. А Ривка - мне младшая сестра! А мы,
старшие братья, как жлобы даже в голову не берем - ках они там? Чего у
них?.. А они - женщины. Их любая шпана обидеть может. Вот я про что...
Василий насторожился, вышел из мастерской со шваброй в руке:
- Ты видел их?
- Еще чего! Это я так, вообще говорю...
- Ты мне не вкручивай! - в панике закричал Василий. - Что с
Клавой?!..
- А я откуда знаю?! - в свою очередь заорал на него Арон. - Твоя
сестра - ты и поинтересуйся! Позвони - руки не отвалятся!..
Василий бросил швабру и побежал в мастерскую. Через несколько секунд
послышался его тревожный голос:
- Клава? Клавочка!.. Здравствуй, маленькая моя! Это я - Вася!..
Арон улегся под машину - стал наживлять болты бампера...
КАК ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО АРОН И ВАСИЛИЙ КУПАЮТСЯ В ДЕНЬГАХ
Вечером, разложив листы морских карт на обеденном столе и придавив их
по углам лоциями и справочниками, Марксен Иванович Муравич любовно и
трепетно прокладывал будущий маршрут "Опричника" от Одессы по Черному морю
до Босфора, через Мраморное до Дарданелл, и дальше по Эгейскому и
Средиземному, вплоть до самого Израиля, до его морских ворот - Хайфы...
Вася сидел на кухне, что-то подсчитывал на калькуляторе и записывал
на бумаге свои выкладки.
Арон стоял за спиной Муравича, капал в мензурку валокордин, шевеля
губами, про себя считал капли.
Даже то, как Марксен Иванович брал в руки карандаш, линейку или
транспортир, выдавало его радостное волнение:
- Господи!.. Да разве я мог еще совсем недавно подумать, что буду
снова заниматься прокладкой, готовить яхту к походу!.. Что я, черт побери,
снова выйду в море?! Я-то уж думал жизнь кончилась...
Вася услышал последнюю фразу Муравича, закричал из кухни:
- Марксен Иванович! Чтобы я этого больше не слышал! Жизнь только
начинается?..
- О'кей, Вася! - радостно ответил ему Марксен Иванович и повернулся к
Арону: - Арон! Внимание!.. Как будет по-английски...
- Погодите, Марксен Иванович... Я считаю... - Арон совсем приблизил
мензурку и бутылочку с валокордином к свету: - Тридцать восемь... тридцать
девять... сорок! Ну-ка, Марксен Иванович, хлебните... И вот эту
таблеточку. Самое время.
Муравич выпил капли, проглотил таблетку и сделал два глотка воды из
стакана, услужливо поданного ему Ароном. И сказал:
- Итак, Арон... "Могу ли я воспользоваться вашим причалом и купить
пресную воду?"
Арон посмотрел в потолок, секунду подумал и сказал на ужасающем
английском языке:
- Кян ай юз е терминал энд бай дринк уотер?
- Молодец! - похвалил его Муравич. - А "Сколько будет стоить
шестичасовая стоянка и двести литров пресной воды?"
- Хау мач кост сикс ауэ стендинг энд ту хандринт литерз оф дринк
уотер? - тут же сказал Арон и нахально потребовал: - Тогда и вы мне
отвечайте по-английски!
- Иес, сэр! Плиз! - улыбнулся Марксен Иванович. - Сикс ауэрс стендинг
кост... А хрен его знает, сколько сейчас это может стоить!.. энд ту
хандрит литерз дринк уотер кост... Понятия не имею! Раньше это было
бесплатно... Мей би, тен даларз?..
- Тенк ю вери мач, сэр. Ноу проблем!.. - поблагодарил его Арон.
- Ну, вы даете, мужики! - восхитился Вася, входя в комнату с листком
бумаги. - Арон! Ты меня просто потряс!
- А ты думал - я пальцем деланный?
- Да нет... Я примерно представляю, чем тебя делали. А теперь,
джентльмены, как говорят по-вашему - по-английскому, айм сори. Я вам
сейчас немножко испорчу настроение. Чтобы отплыть на нашей яхте от берега,
нам нужны еще двадцать одна тысяча нормальных деревянных, советских
рублей.
- Ой... - в один голос охнули Арон и Марксен Иванович.
- Вот вам и "ой", - Вася заглянул в свои записи. - Реставраторам -
должны еще семь штук? Должны. Паруса - десять косых, не греши - отдай. И
четыре лебедки по полторы - шесть. Всего - двадцать одна.
- Такие бабки не заработать. Просто - не успеть, - сказал Арон. -
Даже если к нашей мастерской будет стоять очередь, как в мавзолей
Ленина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48