Не денервуйте...
- Яцек... - только и смог сказать растроганный Арон.
Вася схватил руку Яцека Штура, стиснул, затряс, что было силы.
- Слухайте, хлопаки! - горячо заговорил Штур и от собственного
благородства у него даже слезы блеснули в глазах.
- А цо я не вем як ченько выезжать зо властнегу краю?! Вшистко
поментам!.. На то мы и славяне...
- Я не славянин. Я - еврей, - застенчиво уточнил Арон.
- Ты - еврей?! - рассмеялся Штур. - Ты посмотри на себя в зеркало! Ты
хоть раз в жизни был в синагоге?!
- Нет, - признался Арон.
- Ну, так заткнись!.. - закричал Штур. - До видзенья, хлопаки. И дай
вам Бог сченьстя!..
КАК НЕ СЛЕДУЕТ ОТКРЫВАТЬ КОНСЕРВЫ
Многострадальный "Опричник" с не менее многострадальным экипажем
покидал неприветливые воды Стамбула и, сильно накренившись, под всеми
парусами входил в открытое Мраморное море.
Справа, в утренней дымке еще проглядывали берега Турции, но слева и
впереди уже была видна только вода, вода, вода...
На флагштоке, сооруженном из старой швабры для мытья палубы, трепетал
на ветру и нахально сверкал на солнце новый флаг "Опричника" - зеленая
шелковая шаль с золотым драконом, впопыхах забытая маленькой портовой
проституткой в ночь любви и сражения!
Василий стоял за штурвалом, посматривал на компас и выглядел
уверенно, что и подумать было нельзя, что еще две недели тому назад он
впервые увидел море.
Обложившись картами и лоциями, в каюте сидел Арон и что-то писал в
большую бухгалтерскую книгу. Над его головой, рядом с фотографией Марксена
Ивановича Муравича, была прикноплена вырезка из турецкой газеты.
- Вась, а Вась!.. Как правильно писать - "паД-шие женщины" или
"паТ-шие женщины"? "Дэ" или "Тэ" в середине?
- Пиши просто - "бляди", не мучайся!
- Не, Вась... Писать надо культурно. Еще Марксен говорил: "Вахтенный
журнал - лицо судна". Так "Дэ" или "Тэ", Вася?..
- Если культурно, то "Дэ", Арончик, "Дэ"! "ПаД-шие".
Василий посмотрел направо, увидел высокий скалистый берег и крикнул
Арону:
- Эй, писатель! Справа по борту, кажись, этот мыс... Как его?
"Ельшикей"! Язык сломаешь, мать их за ногу... Что там у нас дальше?
- Джастер момент! - крикнул Арон, отложил вахтенный журнал и взялся
за карту: Ельшикей... Ельшикей... Есть Ельшикей! Курс?
- Двести сорок!..
- Плюс пятнадцать и держи двести пятьдесят пять! Все! Мы в Мраморном
море! И пошла она, эта Турция, знаешь куда!..
Василий довернул штурвал, сверился с компасом, но тут при изменении
курса заполоскали паруса и он крикнул:
- Арон! В темпе - на гика-шкот! И подбери стаксель!
Арон проворно выскочил из каюты и так ловко управился с парусами, что
Василий не удержался и спросил:
- Извините, Арон Моисеевич, ваша девичья фамилия не адмирал Нельсон?
К полудню Василий от усталости почти висел на штурвале. Нагрузка на
его обессиленной организм была столь велика, что он и не пытался этого
скрывать:
- Спать хочу!.. Жрать хочу!.. Руки отваливаются, ноги не держат.
Арон! Посмотри на часы!.. Сколько мне еще стоять?
Арон шустрил на камбузе, помешивая в кастрюльке перловку.
- Потерпи минут двадцать!.. Сейчас перловка доварится, я все
приготовлю и сменю тебя... Тебе что к перловке подать - частик или
тушенку?
Вася из последних сил удерживал штурвальное колесо.
- Все равно!.. Лишь бы быстрее...
- Тогда я лучше частик открою. Он в томате, такой остренький. Сразу
тебя взбодрит! А тушенка - один жир...
Арон наклонился к двум большим коробкам, забитым консервными банками,
вытащил пару банок из одной коробки, положил их на столик у газовой плиты
и, желая отвлечь Василия от бедственного состояния духа, сказал с
наигранным оптимизмом:
- Не боись, Васенька! Прорвемся! Солярки у нас теперь - хоть на край
света!.. Газа для плиты - трех быков можно зажарить, консервов навалом,
пресной воды - пей, не хочу!.. Крупа, хлеб... Еще чытыре луковки
осталось!.. Да ты что, Васенька? Живем!.. А что бляди у нас доллары
смылили, так и их понять можно... Тебе с твоей хорошо было?
- Хорошо... - через силу улыбнулся Василий.
- И мне с моей было хорошо! Так о чем жалеем?!.. Зато какой мы теперь
имеем флаг?!! Ни у кого в мире такого флага нет!
Василий невольно повернулся, посмотрел на зеленую шаль с золотым
драконом на флагштоке из швабры и рассмеялся.
Одной рукой Арон приставил свой пиратский нож острием к краю банки, а
вторую занес для удара по рукоятке, приговаривая:
- Сейчас все приготовлю, стану за руль, а ты пожрешь и завалишься
отдыхать... О'кей?
И Арон сильно ударил сверху по рукоятке ножа...
Тугая вонючая струя томатно-коричневого цвета со свистом и шипением
фонтаном хлестнула ему в физиономию, залила с головы до ног и обгадила
потолок и переборки камбуза...
Потом Василий сидел в кокпите по колени в сотне вздутых консервных
банок, доскребывал из алюминиевой миски перловку, закусывал ее луковкой с
хлебом и одновременно, меланхолически, одну за другой выбрасывал банки
через плечо за борт...
Переодетый и умытый Арон стоял у штурвала. Перед ним стояла на крыше
рубки миска с перловой кашей и горячий чай в кружке Марксена Ивановича.
Без отрыва от ответственного процесса судовождения Арон обедал,
придерживая тяжелый, напряженный штурвал одной рукой.
- Все вспухли? - спросил Арон, глядя на горизонт.
- Все.
- И тушенка?
- И тушенка.
- Интересно, сколько же они лет на складах валялись? - задумчиво
спросил Арон.
- А что мы жрать будем - тебе не интересно?! - Василий злобно пнул
ногой кучу банок с протухшими консервами. Ни продуктов, ни денег!
- Ты кончай ногами дрыгать! - опасливо оглянулся Арон. - Они вот-вот
взрываться начнут. Пол-яхты разнесут и нас поубивают!
- А я уж и не знаю, что лучше... - в отчаянии проговорил Василий.
Мгновенная гибель или медленное голодное умирание... Я что-то в этом роде
в одном кино по телевизору видел. Жуткая картина!..
Арон тяжело вздохнул, покачал головой и спросил:
- Вась... А ты не можешь сейчас припомнить какое-нибудь другое кино?
Где все хорошо кончается.
Василий отложил пустую миску в сторону, подумал и ответил:
- Нет. Сейчас - не могу.
И снова принялся методично выбрасывать за борт одну банку за
другой...
КАК МАЛЕНЬКИЕ ОСТРОВА РОЖДАЮТ БОЛЬШИЕ СОМНЕНИЯ
Вечером, почти в темноте, подошли к маленькому скалистому островку с
крутыми берегами, лишенному всякой растительности, со смешным и
непривычным для русского уха названием.
- Хай-ир-сы-зада!.. Хайирсызада... - удивленно повторял Василий и
убирал спущенный стаксель в мешок на носу яхты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Яцек... - только и смог сказать растроганный Арон.
Вася схватил руку Яцека Штура, стиснул, затряс, что было силы.
- Слухайте, хлопаки! - горячо заговорил Штур и от собственного
благородства у него даже слезы блеснули в глазах.
- А цо я не вем як ченько выезжать зо властнегу краю?! Вшистко
поментам!.. На то мы и славяне...
- Я не славянин. Я - еврей, - застенчиво уточнил Арон.
- Ты - еврей?! - рассмеялся Штур. - Ты посмотри на себя в зеркало! Ты
хоть раз в жизни был в синагоге?!
- Нет, - признался Арон.
- Ну, так заткнись!.. - закричал Штур. - До видзенья, хлопаки. И дай
вам Бог сченьстя!..
КАК НЕ СЛЕДУЕТ ОТКРЫВАТЬ КОНСЕРВЫ
Многострадальный "Опричник" с не менее многострадальным экипажем
покидал неприветливые воды Стамбула и, сильно накренившись, под всеми
парусами входил в открытое Мраморное море.
Справа, в утренней дымке еще проглядывали берега Турции, но слева и
впереди уже была видна только вода, вода, вода...
На флагштоке, сооруженном из старой швабры для мытья палубы, трепетал
на ветру и нахально сверкал на солнце новый флаг "Опричника" - зеленая
шелковая шаль с золотым драконом, впопыхах забытая маленькой портовой
проституткой в ночь любви и сражения!
Василий стоял за штурвалом, посматривал на компас и выглядел
уверенно, что и подумать было нельзя, что еще две недели тому назад он
впервые увидел море.
Обложившись картами и лоциями, в каюте сидел Арон и что-то писал в
большую бухгалтерскую книгу. Над его головой, рядом с фотографией Марксена
Ивановича Муравича, была прикноплена вырезка из турецкой газеты.
- Вась, а Вась!.. Как правильно писать - "паД-шие женщины" или
"паТ-шие женщины"? "Дэ" или "Тэ" в середине?
- Пиши просто - "бляди", не мучайся!
- Не, Вась... Писать надо культурно. Еще Марксен говорил: "Вахтенный
журнал - лицо судна". Так "Дэ" или "Тэ", Вася?..
- Если культурно, то "Дэ", Арончик, "Дэ"! "ПаД-шие".
Василий посмотрел направо, увидел высокий скалистый берег и крикнул
Арону:
- Эй, писатель! Справа по борту, кажись, этот мыс... Как его?
"Ельшикей"! Язык сломаешь, мать их за ногу... Что там у нас дальше?
- Джастер момент! - крикнул Арон, отложил вахтенный журнал и взялся
за карту: Ельшикей... Ельшикей... Есть Ельшикей! Курс?
- Двести сорок!..
- Плюс пятнадцать и держи двести пятьдесят пять! Все! Мы в Мраморном
море! И пошла она, эта Турция, знаешь куда!..
Василий довернул штурвал, сверился с компасом, но тут при изменении
курса заполоскали паруса и он крикнул:
- Арон! В темпе - на гика-шкот! И подбери стаксель!
Арон проворно выскочил из каюты и так ловко управился с парусами, что
Василий не удержался и спросил:
- Извините, Арон Моисеевич, ваша девичья фамилия не адмирал Нельсон?
К полудню Василий от усталости почти висел на штурвале. Нагрузка на
его обессиленной организм была столь велика, что он и не пытался этого
скрывать:
- Спать хочу!.. Жрать хочу!.. Руки отваливаются, ноги не держат.
Арон! Посмотри на часы!.. Сколько мне еще стоять?
Арон шустрил на камбузе, помешивая в кастрюльке перловку.
- Потерпи минут двадцать!.. Сейчас перловка доварится, я все
приготовлю и сменю тебя... Тебе что к перловке подать - частик или
тушенку?
Вася из последних сил удерживал штурвальное колесо.
- Все равно!.. Лишь бы быстрее...
- Тогда я лучше частик открою. Он в томате, такой остренький. Сразу
тебя взбодрит! А тушенка - один жир...
Арон наклонился к двум большим коробкам, забитым консервными банками,
вытащил пару банок из одной коробки, положил их на столик у газовой плиты
и, желая отвлечь Василия от бедственного состояния духа, сказал с
наигранным оптимизмом:
- Не боись, Васенька! Прорвемся! Солярки у нас теперь - хоть на край
света!.. Газа для плиты - трех быков можно зажарить, консервов навалом,
пресной воды - пей, не хочу!.. Крупа, хлеб... Еще чытыре луковки
осталось!.. Да ты что, Васенька? Живем!.. А что бляди у нас доллары
смылили, так и их понять можно... Тебе с твоей хорошо было?
- Хорошо... - через силу улыбнулся Василий.
- И мне с моей было хорошо! Так о чем жалеем?!.. Зато какой мы теперь
имеем флаг?!! Ни у кого в мире такого флага нет!
Василий невольно повернулся, посмотрел на зеленую шаль с золотым
драконом на флагштоке из швабры и рассмеялся.
Одной рукой Арон приставил свой пиратский нож острием к краю банки, а
вторую занес для удара по рукоятке, приговаривая:
- Сейчас все приготовлю, стану за руль, а ты пожрешь и завалишься
отдыхать... О'кей?
И Арон сильно ударил сверху по рукоятке ножа...
Тугая вонючая струя томатно-коричневого цвета со свистом и шипением
фонтаном хлестнула ему в физиономию, залила с головы до ног и обгадила
потолок и переборки камбуза...
Потом Василий сидел в кокпите по колени в сотне вздутых консервных
банок, доскребывал из алюминиевой миски перловку, закусывал ее луковкой с
хлебом и одновременно, меланхолически, одну за другой выбрасывал банки
через плечо за борт...
Переодетый и умытый Арон стоял у штурвала. Перед ним стояла на крыше
рубки миска с перловой кашей и горячий чай в кружке Марксена Ивановича.
Без отрыва от ответственного процесса судовождения Арон обедал,
придерживая тяжелый, напряженный штурвал одной рукой.
- Все вспухли? - спросил Арон, глядя на горизонт.
- Все.
- И тушенка?
- И тушенка.
- Интересно, сколько же они лет на складах валялись? - задумчиво
спросил Арон.
- А что мы жрать будем - тебе не интересно?! - Василий злобно пнул
ногой кучу банок с протухшими консервами. Ни продуктов, ни денег!
- Ты кончай ногами дрыгать! - опасливо оглянулся Арон. - Они вот-вот
взрываться начнут. Пол-яхты разнесут и нас поубивают!
- А я уж и не знаю, что лучше... - в отчаянии проговорил Василий.
Мгновенная гибель или медленное голодное умирание... Я что-то в этом роде
в одном кино по телевизору видел. Жуткая картина!..
Арон тяжело вздохнул, покачал головой и спросил:
- Вась... А ты не можешь сейчас припомнить какое-нибудь другое кино?
Где все хорошо кончается.
Василий отложил пустую миску в сторону, подумал и ответил:
- Нет. Сейчас - не могу.
И снова принялся методично выбрасывать за борт одну банку за
другой...
КАК МАЛЕНЬКИЕ ОСТРОВА РОЖДАЮТ БОЛЬШИЕ СОМНЕНИЯ
Вечером, почти в темноте, подошли к маленькому скалистому островку с
крутыми берегами, лишенному всякой растительности, со смешным и
непривычным для русского уха названием.
- Хай-ир-сы-зада!.. Хайирсызада... - удивленно повторял Василий и
убирал спущенный стаксель в мешок на носу яхты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48