- О, бля, попали... - еле вымолвил Арон и без сил опустился на пол.
Василий увидел, что консул уходит и истошно закричал:
- Господин консул! Господин... Мистер!.. Как вас там, ебть!.. Но мы
же плывем к вам в Израиль!.. Ай гоу ту Хайфа!!!
- Ай, не морочьте мне голову! - вдруг неожиданно по-русски сказал
консул Израиля и захлопнул за собой дверь.
Раздавленный безысходностью ситуации, Василий тихо опустился на пол
рядом с Ароном и прошептал:
- Господи... Неужели мы теперь в целом мире никому не нужны?
Арон в бешенстве вскочил на ноги, словно разъяренный орангутанг,
затряс прутья решетки и закричал во всю глотку:
- Давай китайского!!! Давай любого!!! Чтобы с головой, а не с жопой
на плечах!..
Испуганные полицейские заклацали затворами автоматов...
Китайский консул разложил большой красивый альбом на столе
начальника, неторопливо листал его, приговаривая:
- Так... Это у нас Тихоокеанские группировки... Не то, не то. Это -
пираты Карибского бассейна... Тоже не то. Это - Средиземное море... Два
пиратских соединения... Не то. Это у нас Атлантика. А вот и группа Ши
Го-сюна! Она контролирует весь юг Черного моря. Новая группировка, но
очень, очень боевая и жестокая! Посмотрим.
Со страниц китайского альбома смотрели прекрасно выполненные
фотографии Ши Го-сюна, Сташека, Клауса, Петко, Михая, Иржи...
- Очень, очень страшная группа! - с удовольствием сказал китайский
консул. - Вся из представителей бывшего социалистического лагеря. Но вот
этих людей здесь... - консул показал на Арона и Васю. - Здесь, как видите,
нет!.. Ошибка, господин начальник. Ошибка.
Вам следовало сразу обратиться в "Интерпол". Мы их снабдили точно
таким же альбомом...
- Откуда же все это?! - в полном душевном раздрае закричал
полицейским начальник и стал нервно тыкать пальцем в шапочки, ножи и
коробки с французским провиантом.
- А что они говорят? - поинтересовался китайский консул.
- Врут, что купили все это на Одесском черном рынке!
Китайский консул внимательно и крайне доброжелательно посмотрел на
Арона и Василия, сидевших на полу в клетке, не поверил ни единому слову,
но сказал тихо и вежливо:
- Очень, очень может быть. Сейчас у них в стране такие перемены!.. Я
очень, очень сожалею, что эти господа не китайцы. Они мне очень, очень
понравились...
Вот тут-то и вспыхнул блиц фоторепортера, который навсегда запечатлел
физиономии Арона и Васи для мировой прессы.
КАК ЯЦЕК ШТУР ПОКАЗАЛ СЕБЯ С ЛУЧШЕЙ СЛАВЯНСКОЙ СТОРОНЫ
Эту фотографию и фотографию своего "Опричника", снятую в порту при
помощи фар полицейских машин, прожекторов и фотоблицев, и рассматривали
Арон и Вася в утренней газете, которую привез им прямо на причал шипшандер
Яцек Штур.
Рядом с "Опричником" стоял автофургон Яцека Штура, расписанный его
именем и фамилией владельца, его номерами телефона, факса и телекса.
Задние дверцы фургона были распахнуты, и фургон зиял полутемной
пустотой. Зато кокпит, камбуз и проход в каюту были завалены канистрами,
коробками, какими-то мешочками... Здесь же в кокпите сидели все трое:
Вася, Арон и Яцек. С опухшими разбитыми лицами, с руками в запекшейся
крови, измученные бессонной ночью, истратившие все свои силы на портовых
проституток и сражение с доблестной турецкой полицией, предательски и
беспощадно отвергнутые консульствами двух стран, одна из которых почти
пятьдесят лет была Родиной, а вторая должна была стать землей обетованной
до конца оставшихся им дней, Арон и Василий тупо разглядывали собственное
изображение, искаженное газетным растром.
- Чего там хоть написано, Яцек? - спросил Арон.
- Ну, что может написать бульварная газета? - грустно ответил Штур,
проглядывая заметку под фотографией. - Что вы, два идиота, не умея
плавать, не умея обращаться с парусами, ничего не понимая в мореплавании,
поплыли из России в Израиль... Что по всем правилам вы должны были бы
утонуть еще до Босфора, а вы вот живы, и даже подозреваетесь в связях с
пиратами Черного моря... Доказать эти связи полиции не удалось, и вас
выпустили с обязательством немедленно покинуть пределы Турции. Кстати! Вам
все вернули?
- Только ножи и шапочки, - сказал Василий. - Те продукты опечатала и
забрала санитарно-карантинная служба.
- О, матка Боска!.. Что же вы кушать будете?!
- Не пропадем, - махнул рукой Арон. - У нас еще ленинградских
консервов навалом, пшено, перловка...
- Ладно, Яцек! Не бери в голову, сказал Василий. - Читай! Что там
дальше?..
- Ну, что дальше? - Штур снова уткнулся в газету. - Дальше идут
политические и экономические обобщения: что вы, как и ваша бывшая страна,
обладая несметными богатствами... Тут имеется в виду ваша яхта... Ни хрена
не умеете обращаться со своими богатствами.
- Хорошо, что так, а не хуже, - сказал Василий.
- Не знаю, не знаю... Эту штуку могут перепечатать газеты на пути
вашего следования, и неизвестно, чем это еще для вас обернется, -
засомневался Яцек Штур и протянул Василию счет. - Вот счет на сто
семьдесят долларов. Не потеряйте. Мало ли, какая у вас будет еще
проверка...
- Погоди, Яцек. Сейчас принесу деньги, - сказал Арон и ушел в каюту.
Через секунду оттуда послышался густой мат, и Арон выскочил в кокпит,
держа в одной руке шелковую зеленую шаль, забытую маленькой проституткой,
а в другой руке - пустой растерзанный бумажник.
- Гляди, Васенька!.. - Арон чуть не плакал.
Василий посмотрел на пустой бумажник, на зеленую шаль с золотым
драконом, взялся за голову и тихо произнес:
- Пиздец...
Яцек Штур тоже все понял и нервно проговорил:
- Я же предупреждал вас, чтобы были поосторожнее с этими курвами!
Какое-то время все трое подавленно молчали, а потом Василий
решительно встал и сказал Арону:
- Выгружаем, Арон. Все выгружаем! Не боись, Арончик. Не пропадем...
Извини, Яцек. Извини...
И первый стал вытаскивать на причал все, что привез им Штур. Горестно
вздохнув, Арон стал ему помогать.
Штур сидел в кокпите, смотрел на воду остановившимися глазами. Потом
почесал в затылке, откашлялся и от волнения сказал на чудовищной смеси
польского языка с русским:
- Чекайте, панове!.. Чекайте, кому говорят!!! Зоставь жечи на мейсте,
холера! Арон, цо те мувилэм?! Зоставь, е... твою мать!..
Он вытащил из кармана визитную карточку, протянул ее Василию и
сказал:
- Будут пенензы - пришлете... Не будут - я ваши сто семь долларов
разбросаю по трем кораблям так, что ни один капитан не заметит! Так что я
все равно при своих останусь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48