На левой странице четыре фото роскошных современных яхт. Около каждой
- год постройки и цена в долларах.
Вот яхта, созданная в 1987 году. Стоимость 300.000 долларов.
Вот яхта 1988 года... 450.000 долларов.
Яхта 1989 года. Уже 600.000 долларов!
А вот и последнее чудо двадцатого века - яхта постройки 1990 года.
Цена - 750.000 долларов!..
Правую же страницу журнала занимает большая фотография только одной
яхты - старой, деревянной, год постройки 1937, стоимостью...
Тут издатели не отказали себе в наслаждении произвести максимальный
эффект и огромными цифрами напечатали: "12.000.000 долларов!!!"
Над раскрытым журналом, над вспоротой консервной банкой, над
колбаской - два десять, над кусками белого и черного хлеба, над одной
пустой водочной бутылкой и второй, уже наполовину выпитой, хрипло гремела
не очень трезвая, забытая довоенная песня:
"По морям, по волнам,
Нынче здесь, завтра там...
По-о-о морям, морям, морям, моря а-ам!
Нынче зде-е-сь, а завтра там!.."
- Васька! Ты - гений!.. Ты - коммерческий гений!..
Ты - человек будущего! Дай я тебя поцелую!.. - заорал Арон, прервав
песню. - Нет! Дай я тебя поцелую!..
Он сгреб Василия за шиворот, приподнял над столом и звучно поцеловал.
Василий вытерся и восторженно прокричал:
- Ну, ты понял?! Понял?! Мы здесь покупаем старую развалюху в любом
яхтклубе, реставрируем ее и своим ходом... "По морям, по волнам... Нынче
здесь, завтра там..." А там мы ее втюхиваем вот за эти бабки!.. Василий
постучал кулаком по странице с фотографией старой яхты. - И...
- И открываем шиномонтажную мастерскую! - крикнул Арон.
Василий выпил, с сожалением посмотрел на Арона:
- Арончик... Старого еврея-портного спросили не хотел бы он стать
царем. "Почему нет? - сказал портной. - С удовольствием. Я еще буду
прирабатывать шитьем..." Какая шиномонтажная мастерская?! Жлоб с
деревянной мордой! Если у нас будет двенадцать миллионов долларов!.. Да мы
с тобой!.. Да, мы...
Тут даже Василий не смог представить себе, что они сделают с этим
Ароном на эти миллионы, и поэтому закончил просто, доходчиво и строго:
- Наливай, Арон. Но с завтрашнего дня!..

КАК НАХОДЯТ ДРУГА
У закрытой шиноремонтной мастерской стояли несколько легковых
автомобилей, а их владельцы молча и горестно читали объявление на дверях:
"Мастерская закрыта по техническим причинам".
...Вася Рабинович и Арон Иванов медленно ехали на своем "Москвиче"
вдоль нескончаемого металлического ограждения, за которым видны были
десятки яхт и шверботов...
- Ты знаешь, я никогда не видел настоящего моря, негромко сказал
Арон.
- Я тоже, признался Вася.
- Помню, Ривка была маленькая и я повез ее кататься по Неве на речном
трамвайчике. Так она, малявка, ничего! А я блевал всю дорогу...
- Клавка, сучка, уже в четвертом классе имела второй разряд по
плаванью, а я до сих пор воды боюсь до истерики...
- Вася обреченно махнул рукой и выругался: - Да, где же у них
проходная, мать их за ногу?!
И тут за углом обнаружилась проходная. Арон затормозил.
У проходной, на ступеньках сидел тощий небритый мужик лет шестидесяти
пяти и ловко вязал на спицах. Он вслух считал петли, изредка сверяя с
журналом "Работница", лежавшем на табурете.
На голове у него была старая капитанская фуражка, из-под ватника
проглядывал "тельник", латаные-перелатанные джинсы - заправлены в подшитые
валенки. На носу - роскошные сверхмодные золотые очки.
- Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь... - старик довязал
ряд и поднял глаза на Васю и Арона: - Здорово, ребятки. Чем порадуете?
- Хотели тут разузнать кой-чего... - промямлил Арон.
- Яхточку прикупить, что ли?
- Что-то вроде этого, - удивился Василий.
- Кооператив? Совместное предприятие?
- Почему именно "кооператив"? - не понял Арон.
- А у кого теперь такие деньги могут быть? Яхточки-то ведь кусаются,
усмехнулся старик.
- Нет, - сказал Вася. Мы сами по себе...
- Значит отъезжанты, уверенно сказал старик. Так сказать
представители новой и самой мощной волны эмиграции!
Арон и Вася тревожно переглянулись. Старик рассмеялся.
- Нам бы с кем-нибудь из начальства поговорить. Можно пройти? -
спросил Вася.
- Конечно, можно! - воскликнул старик и начал вязать следующий ряд.
Ничего у нас тут секретного нет! Правда, и начальства нет. Как они
говорят, все "уехамши" в спорткомитет. Может, я смогу чем-нибудь вам
помочь?
Арон раздраженно отвернулся. Вася вежливо спросил:
- А вы, извиняюсь, кто будете?
- А я, извиняюсь, буду самым главным человеком в Российской империи,
ребятки! Я - сторож. И пока Россия - родина заборов, запретов и
запрещений, не упразднит всю свою чудовищную систему контрольно-пропускных
пунктов, проходных с пенсионерами ВОХРа и не устранит прописку по месту
жительства, я - сторож, есть и буду самой всесильной фигурой "от Москвы до
самых до окраин, с Южных гор до Северных морей..." Вот так-то, ребятки!
- А президент уже не в счет? - ехидно спросил Арон.
- Конечно! - убежденно заявил сторож. Президент в нашей стране - это
же седло на корове! Искусственное образование, порожденное отчаянной
тоской по хозяину с плеткой. А мы, сторожа, - явление естественное,
органическое, уходящее в глубь истории государства Российского! Мы и родом
древнее, и решения принимаем куда более самостоятельные, чем ваш
президент!..
- Арон! Нам, кажется, жутко повезло... - и Вася первым протянул
сторожу руку: - Рабинович Василий. А это мой друг Арон Иванов.
- Муравич Марксен Иванович, - представился сторож.

Спустя день они втроем стояли на территории заброшенной
военно-спортивной базы, где все было в таком запустении, словно сюда уже
сто лет не ступала нога человека.
Перед глазами обескураженных Арона и Васи из земли наполовину торчало
какое-то огромное полусгнившее деревянное судно, сквозь которое прорастали
пыльные травы, и чахлый кустарник.
- Яхта когда-то была превосходной! - говорил Марксен Иванович.
Название - "Опричник", длина - семнадцать метров, ширина - три и одна
десятая, осадка - метр девяносто, водоизмещение - двенадцать тонн.
Построена в тридцать седьмом году. Я на ней еще до войны юнгой плавал.
После демобилизации, в пятьдесят шестом - капитаном, в Бремерхаффене, в
Глазго... Она весь мир обошла. Помню, в Амстердаме...
- Погоди, Марксен Иванович, - прервал его Арон, - но ведь это уже не
яхта... Это уже дрова!
- Дрова. Но, во-первых, это дрова натурального красного дерева, а
во-вторых, это дрова - пока за них не возьмутся реставраторы, твердо
проговорил Муравич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48