Именно «подтвердить» – он так и сказал. Простите, мисс Грант, – прохныкал Кил и, прежде чем Гейзо успел шевельнуться, вылетел в коридор.
– Мелкая гадина, – пробормотал телохранитель.
Он двинулся было к двери, но Лина остановила его:
– Не надо, Джим. По крайней мере, мы предупреждены. Он же мог этого и не делать.
– Он пришел сюда исключительно ради денег.
– Пожалуй…
«Черт, ну почему я раньше об этом не подумала? Мне с самого начала следовало принять в расчет возможное предательство Вилли!»
– Бетт в любом случае вычислил бы меня, – добавила она вслух.
– Тоже верно…
Лина взглянула на часы: день был на исходе.
– До приезда папы и Мэддена осталось совсем немного времени. А уж Мэдден справится с Беттом.
Гейзо пересек комнату и выглянул в окно: машина, увозившая Вилли, как раз заворачивала за угол.
– Я не прочь разобраться с Беттом еще до приезда Мэддена.
Лина решительно замотала головой:
– Только если он сам придет.
– Да, конечно, мисс Грант. Это я так – мечтаю вслух.
«Я тоже», – усмехнулась про себя Лина: она прекрасно сознавала, что с Беттом не стоит связываться, даже заручившись помощью Гейзо, – Майкл ведь был абсолютно ненормальным, а кто же без острой необходимости выясняет отношения с психами?
– Меня очень тревожит судьба друга Вилли, – вздохнула она.
В глазах у Гейзо промелькнуло изумление. Он быстро отвел взгляд, но Лина успела прочесть его мысль: «В груди у Снежной Королевы проснулось сердце!»
Что ж, он не ошибся: Феликс Гэйвин действительно сумел растопить лед, и теперь девушка ис– | кренне переживала за приятеля Вилли, за охранявшего ее Джима и за всех, кто мог случайно подвернуться Бетту под руку.
Она не знала, как избавиться от нахлынувших на нее чувств, но еще более странным ей казалось то обстоятельство, что она и не пыталась этого сделать;
Все это очень больно ранило, а Лина не любила боль, однако она то и дело ловила себя на мысли, что не хочет выходить из своего нового состояния. Она не могла отрицать, что оно принесло ей жестокие муки, но вместе с тем к ней пришло и кое-что еще. Что-то незнакомое. Сострадание, наверное…
А оно, в свою очередь, подарило ей надежду на будущее: да-да, как ни поразительно, но, заботясь о других, Лина стала чувствовать себя лучше. Это шло вразрез со всеми учениями Ордена и, что еще хуже, могло оказаться обманом, временным помешательством, но Лина все сильнее укреплялась в решимости никогда больше не быть прежней.
Конечно, это не поможет ей заполучить Феликса.
Зато она сумеет обрести покой. А ведь она искала его всю свою жизнь – просто не понимала, чего именно ей не хватает… пока не встретила Феликса Гэйвина.
– По-твоему, человек может измениться? – спросила Лина Гейзо.
Он снова посмотрел на нее, на этот раз уже не скрывая своего удивления.
– Я имею в виду – измениться по-настоящему, – уточнила она. – Не внешне и не за счет маски, которую надеваешь перед тем, как повернуться лицом к миру, а вот здесь, – она прикоснулась к своей груди, – в самой глубине души.
Гейзо окончательно растерялся:
– Я не уверен, что понимаю вас…
– Не бойся, – подбодрила его Лина. – Забудь на минуту о том, что ты работаешь на меня, и выскажи свое мнение.
– Это зависит от масштабов перемен, – заметил Гейзо. Он не назвал никого конкретно, но Лина сразу поняла, что он говорит о ней. – Если они большие, глубинные, то вряд ли человеку удастся справиться с ними легко и просто: ему потребуется долгое время и море терпения, чтобы привыкнуть к ним, но для того, кто по-настоящему одержим своей целью, нет ничего невозможного.
«Но это же интерпретация одного из главных учений Ордена!» – удивилась Лина.
И в этот момент яркая. мысль пронеслась у нее в голове.
«Должно быть, так и приходит просветление, – с улыбкой подумала она. – Все вокруг вдруг становится на свои места, и нет на свете ничего такого, что было бы неподвластно твоему пониманию. Проблема кроется вовсе не в учениях Ордена, а в том, как люди истолковывают их».
– Спасибо, Джим, – произнесла она вслух.
5
– Джон Мэдден очень могущественный человек, – начал Гонинан.
После того как они допили чай, он пригласил Джейни и Клэр прогуляться к небольшой бухте. Она находилась довольно далеко от коттеджа и окружавших его полуразрушенных строений – то есть от всего, что было создано руками человека. Здесь буйная растительность окончательно вышла из-под контроля и вернулась в свое первобытное состояние.
Все трое присели на каменный выступ – гладкий и серый, как старая кость.
– Помимо магических способностей у Мэддена есть огромное состояние и власть. Остальные члены Тайного Совета Ордена Серого Голубя также занимают очень влиятельное положение в обществе. Вместе они сформировали глобальную сеть, опутывающую все сферы мирового бизнеса и политики.
– Почему, – не удержалась Джейни, – злодеи каждый раз оказываются либо бизнесменами, либо политиками?
Гонинан улыбнулся:
– Так было всегда. Они стремятся к власти, а бизнес и политика дают эту власть.
– И еще религия, – добавила Клэр.
– И еще религия, – согласился Гонинан. – Отсюда и Орден Серого Голубя.
– А кому они там служат? – спросила Джейни. – Этому серому голубю? Или Мэддену?
– Религия подразумевает служение высшему божеству, – ответил Гонинан, – но, как это часто бывает со всем, что не имеет четкого материального воплощения, границы религии колеблются в зависимости от подхода. Одни ищут в ней утешения, другие – надежду на лучшую долю в загробном мире, третьи – просветления, но есть и такие, кто рассматривает ее как Путь к власти, уже не предполагающий служения. А Путь этот, в свою очередь, меняется в соответствии с тем, кто на него ступает – даосист или Алистер Кроули.
– А кто это такой? – поинтересовалась Джейни.
– Вообще-то он корнуоллец. Родом из Плимута. Кто-то ненавидит его, кто-то превозносит… Все опять же упирается в личность человека, который высказывает свое мнение.
– Кроули был очень злым, – заметила Клэр. – Проповедовать его учения могут только чудовища.
Гонинан покачал головой:
– Это все равно что осудить всех без исключения христиан за святую инквизицию или свойственный им и по сей день фундаментализм. Конечно, сам Кроули обладал несколько извращенным мировоззрением, но ведь при этом в его работах было немало и мудрых мыслей. Как позднее у Рона Хаб-барда.
– А он кто такой? – поинтересовалась Джейни.
– Основатель сайентологии.
Джейни приходилось встречаться с сайентологами – они не раз останавливали ее на улицах Лондона с предложением ответить на вопросы какого-нибудь теста.
– Я не знала, что Хаббард тоже извращенец, – удивилась Клэр.
– А я этого и не говорил, – улыбнулся Гонинан. – Я вспомнил о нем, чтобы показать вам на живом примере, как чье-то учение может быть отвергнуто большинством – чаще всего даже не по-399
Чарльз де Линт трудившимся как следует с ним ознакомиться, и вместе с тем содержать в себе элементы вечных истин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
– Мелкая гадина, – пробормотал телохранитель.
Он двинулся было к двери, но Лина остановила его:
– Не надо, Джим. По крайней мере, мы предупреждены. Он же мог этого и не делать.
– Он пришел сюда исключительно ради денег.
– Пожалуй…
«Черт, ну почему я раньше об этом не подумала? Мне с самого начала следовало принять в расчет возможное предательство Вилли!»
– Бетт в любом случае вычислил бы меня, – добавила она вслух.
– Тоже верно…
Лина взглянула на часы: день был на исходе.
– До приезда папы и Мэддена осталось совсем немного времени. А уж Мэдден справится с Беттом.
Гейзо пересек комнату и выглянул в окно: машина, увозившая Вилли, как раз заворачивала за угол.
– Я не прочь разобраться с Беттом еще до приезда Мэддена.
Лина решительно замотала головой:
– Только если он сам придет.
– Да, конечно, мисс Грант. Это я так – мечтаю вслух.
«Я тоже», – усмехнулась про себя Лина: она прекрасно сознавала, что с Беттом не стоит связываться, даже заручившись помощью Гейзо, – Майкл ведь был абсолютно ненормальным, а кто же без острой необходимости выясняет отношения с психами?
– Меня очень тревожит судьба друга Вилли, – вздохнула она.
В глазах у Гейзо промелькнуло изумление. Он быстро отвел взгляд, но Лина успела прочесть его мысль: «В груди у Снежной Королевы проснулось сердце!»
Что ж, он не ошибся: Феликс Гэйвин действительно сумел растопить лед, и теперь девушка ис– | кренне переживала за приятеля Вилли, за охранявшего ее Джима и за всех, кто мог случайно подвернуться Бетту под руку.
Она не знала, как избавиться от нахлынувших на нее чувств, но еще более странным ей казалось то обстоятельство, что она и не пыталась этого сделать;
Все это очень больно ранило, а Лина не любила боль, однако она то и дело ловила себя на мысли, что не хочет выходить из своего нового состояния. Она не могла отрицать, что оно принесло ей жестокие муки, но вместе с тем к ней пришло и кое-что еще. Что-то незнакомое. Сострадание, наверное…
А оно, в свою очередь, подарило ей надежду на будущее: да-да, как ни поразительно, но, заботясь о других, Лина стала чувствовать себя лучше. Это шло вразрез со всеми учениями Ордена и, что еще хуже, могло оказаться обманом, временным помешательством, но Лина все сильнее укреплялась в решимости никогда больше не быть прежней.
Конечно, это не поможет ей заполучить Феликса.
Зато она сумеет обрести покой. А ведь она искала его всю свою жизнь – просто не понимала, чего именно ей не хватает… пока не встретила Феликса Гэйвина.
– По-твоему, человек может измениться? – спросила Лина Гейзо.
Он снова посмотрел на нее, на этот раз уже не скрывая своего удивления.
– Я имею в виду – измениться по-настоящему, – уточнила она. – Не внешне и не за счет маски, которую надеваешь перед тем, как повернуться лицом к миру, а вот здесь, – она прикоснулась к своей груди, – в самой глубине души.
Гейзо окончательно растерялся:
– Я не уверен, что понимаю вас…
– Не бойся, – подбодрила его Лина. – Забудь на минуту о том, что ты работаешь на меня, и выскажи свое мнение.
– Это зависит от масштабов перемен, – заметил Гейзо. Он не назвал никого конкретно, но Лина сразу поняла, что он говорит о ней. – Если они большие, глубинные, то вряд ли человеку удастся справиться с ними легко и просто: ему потребуется долгое время и море терпения, чтобы привыкнуть к ним, но для того, кто по-настоящему одержим своей целью, нет ничего невозможного.
«Но это же интерпретация одного из главных учений Ордена!» – удивилась Лина.
И в этот момент яркая. мысль пронеслась у нее в голове.
«Должно быть, так и приходит просветление, – с улыбкой подумала она. – Все вокруг вдруг становится на свои места, и нет на свете ничего такого, что было бы неподвластно твоему пониманию. Проблема кроется вовсе не в учениях Ордена, а в том, как люди истолковывают их».
– Спасибо, Джим, – произнесла она вслух.
5
– Джон Мэдден очень могущественный человек, – начал Гонинан.
После того как они допили чай, он пригласил Джейни и Клэр прогуляться к небольшой бухте. Она находилась довольно далеко от коттеджа и окружавших его полуразрушенных строений – то есть от всего, что было создано руками человека. Здесь буйная растительность окончательно вышла из-под контроля и вернулась в свое первобытное состояние.
Все трое присели на каменный выступ – гладкий и серый, как старая кость.
– Помимо магических способностей у Мэддена есть огромное состояние и власть. Остальные члены Тайного Совета Ордена Серого Голубя также занимают очень влиятельное положение в обществе. Вместе они сформировали глобальную сеть, опутывающую все сферы мирового бизнеса и политики.
– Почему, – не удержалась Джейни, – злодеи каждый раз оказываются либо бизнесменами, либо политиками?
Гонинан улыбнулся:
– Так было всегда. Они стремятся к власти, а бизнес и политика дают эту власть.
– И еще религия, – добавила Клэр.
– И еще религия, – согласился Гонинан. – Отсюда и Орден Серого Голубя.
– А кому они там служат? – спросила Джейни. – Этому серому голубю? Или Мэддену?
– Религия подразумевает служение высшему божеству, – ответил Гонинан, – но, как это часто бывает со всем, что не имеет четкого материального воплощения, границы религии колеблются в зависимости от подхода. Одни ищут в ней утешения, другие – надежду на лучшую долю в загробном мире, третьи – просветления, но есть и такие, кто рассматривает ее как Путь к власти, уже не предполагающий служения. А Путь этот, в свою очередь, меняется в соответствии с тем, кто на него ступает – даосист или Алистер Кроули.
– А кто это такой? – поинтересовалась Джейни.
– Вообще-то он корнуоллец. Родом из Плимута. Кто-то ненавидит его, кто-то превозносит… Все опять же упирается в личность человека, который высказывает свое мнение.
– Кроули был очень злым, – заметила Клэр. – Проповедовать его учения могут только чудовища.
Гонинан покачал головой:
– Это все равно что осудить всех без исключения христиан за святую инквизицию или свойственный им и по сей день фундаментализм. Конечно, сам Кроули обладал несколько извращенным мировоззрением, но ведь при этом в его работах было немало и мудрых мыслей. Как позднее у Рона Хаб-барда.
– А он кто такой? – поинтересовалась Джейни.
– Основатель сайентологии.
Джейни приходилось встречаться с сайентологами – они не раз останавливали ее на улицах Лондона с предложением ответить на вопросы какого-нибудь теста.
– Я не знала, что Хаббард тоже извращенец, – удивилась Клэр.
– А я этого и не говорил, – улыбнулся Гонинан. – Я вспомнил о нем, чтобы показать вам на живом примере, как чье-то учение может быть отвергнуто большинством – чаще всего даже не по-399
Чарльз де Линт трудившимся как следует с ним ознакомиться, и вместе с тем содержать в себе элементы вечных истин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136