Акэми не отвечала. Она по-прежнему стояла, прижавшись лбом к перилам моста.
— Что за человек вон там? Он тебя знает? Молодой человек, похожий на ученика военного дела. Ты знакома с ним?
Акэми молчала. Она только сейчас заметила Кодзиро и не могла скрыть замешательства.
— Ты говоришь о том рослом юноше?
— Да. Кто он?
— Он… Кто же он?.. Я толком не знаю.
— Ты прежде встречала его?
— О да!
— Воображает себя великим воякой, таская длинный меч и вызывающе одеваясь. Откуда ты его знаешь?
— На днях меня укусила собака, — быстро ответила Акэми, — сильно шла кровь, и я пошла к лекарю как раз в то место, где жил этот молодой человек. Он стал заботиться обо мне.
— Другими словами, вы живете вместе?
— Получилось так, что мы живем под одной крышей, но это ничего не значит. Между нами ничего нет. — Последние слова с трудом дались Акэми.
— В таком случае ты едва ли знаешь много о нем. Как его хотя бы зовут?
— Сасаки Кодзиро. Еще его называют Ганрю.
— Ганрю?
Мусаси слышал это имя. Оно не гремело по всей стране, но было известно в нескольких провинциях среди профессионалов. Кодзиро оказался моложе, чем предполагал Мусаси.
Мусаси еще раз взглянул на Кодзиро, и странное дело — на щеках юноши появились ямочки. Мусаси улыбнулся в ответ. Молчаливый диалог, однако, не был наполнен миролюбием и приязнью, как улыбки Будды и его ученика Ананды, когда их пальцы мяли цветы. В улыбке Кодзиро таился вызов, боевой задор и ирония.
Ответной улыбкой Мусаси принял вызов, но и выразил страстное желание сразиться.
Акэми, оказавшись между решительными бойцами, собралась разрыдаться с новой силой, но Мусаси ее остановил:
— Тебе стоит пойти с этим человеком. Скоро увидимся. Не беспокойся.
— Ты правда навестишь меня?
— Конечно!
— Запомни, гостиница «Дзудзуя», напротив монастыря на улице Рокудзё.
— Хорошо.
Тон Мусаси не устроил Акэми. Она схватила его руку и страстно сжала ее, прикрыв рукавом кимоно.
— Не обманываешь? Обещаешь?
Мусаси не успел ответить, как раздался громкий хохот.
— Ха-ха-ха! О, ха-ха-ха!
Кодзиро уходил, давясь от смеха.
Дзётаро, с отвращением наблюдавший за сценой с другого конца моста, подумал: «Смешнее не придумать!»
Заблудший учитель, Оцу, весь мир ему опостылел.
«Где она?» — досадовал Дзётаро, уходя в город. Он едва спустился с моста, как заметил Оцу, которая пряталась за воловьей упряжкой, стоявшей у ближайшего перекрестка.
— Вот ты где! — завопил Дзётаро, от изумления чуть не уткнувшийся носом в воловью морду.
Оцу против обыкновения слегка подкрасила губы. Она не умела пользоваться белилами и прочими косметическими премудростями, но благоухала духами, кимоно было радостного весеннего цвета — бело-зеленый рисунок, вышитый по малиновому полю. Дзётаро обхватил ее за спину, не заботясь о том, что испортит ей прическу и смажет белила на шее.
— Ты зачем прячешься? Я заждался тебя! Пошли скорей!
Оцу не отвечала.
— Скорее! — крикнул Дзётаро, тряся ее за плечи. — Мусаси здесь, на мосту. Отсюда видно. Я сам разозлился на него, но мы должны с ним встретиться, иначе он уйдет.
Дзётаро тянул Оцу за руку, пытаясь поднять ее. Рукав кимоно был мокрым от слез.
— Ты плачешь?
— Спрячься за повозку, прошу тебя!
— Почему?
— Прячься и не спрашивай.
— Но ведь… — Дзётаро не скрывал досаду. — В женщинах есть ненавистное мне. Их поведение совершенно бессмысленно. Ты твердила, что хочешь увидеть Мусаси, и пролила море слез из-за него. Сейчас, когда он в двух шагах, ты прячешься. Даже меня заставляешь таиться. Чем не забава! Ха! Даже не смешно!
Слова жгли, как удары хлыста. Подняв на мальчика опухшие от слез глаза, Оцу промолвила:
— Пожалуйста, не говори так. Умоляю! Не будь и ты жесток со мной.
— Жесток? Что же я такого сделал?
— Прошу, помолчи. Пригнись, чтобы тебя не увидели.
— Не могу. Везде навоз. Кстати, слышала поговорку: над плачущим в Новый год смеются даже вороны.
— Какая разница. Я просто…
— Давай я буду смеяться. Как тот самурай у ивы. Хохотать над тобой. Первый повод для смеха в Новом году. Согласна?
— Да. Смейся сколько угодно!
— Не могу, — произнес Дзётаро, вытирая нос. — Готов спорить, что знаю причину твоих слез. Ты ревнуешь Мусаси к той женщине.
— Это… ты ошибаешься!
— Именно так. Я знаю. Они меня самого разозлили. Ты должна поговорить с Мусаси. Надо же выяснить, в чем дело.
Оцу не хотела выходить из укрытия, но Дзётаро настойчиво тянул ее, и ей пришлось уступить.
— Мне больно! — закричала она. — Не вредничай! Тебе не понять, каково мне сейчас.
— Знаю. Вне себя от ревности.
— Это не просто ревность.
— Хватит слов. Пошли!
Оцу и Дзётаро вышли из-за повозки. Оцу упиралась, Дзётаро тянул ее за собой.
— Смотри! — воскликнул он. — Акэми уже нет.
— Акэми? О ком ты?
— Девушка, с которой разговаривал Мусаси… Ой, Мусаси уходит! Если мы его не перехватим, он исчезнет!
Дзётаро, выпустив руку Оцу, помчался к мосту.
— Подожди! — крикнула Оцу, торопливо оглядываясь, чтобы удостовериться в отсутствии Акэми. Она почувствовала огромное облегчение, не увидев соперницу. Морщинка между бровями исчезла. Оцу, нырнув за повозку, вытерла глаза, пригладила волосы и расправила кимоно.
— Не копайся, Оцу! — нетерпеливо окликнул Дзётаро. — Мусаси спустился к реке. Не время наводить красоту!
— Где он?
— На берегу! Странно, почему он туда направился?
Они добежали до конца моста. Дзётаро, непрестанно извиняясь, бойко растолкал толпу и пробился к перилам.
Мусаси стоял перед лодкой, в которой дергалась Осуги, пытавшаяся освободиться от веревок.
— Прошу прощения, почтеннейшая, — произнес он. — Матахати, как выяснилось, не придет. Я не теряю надежды вскоре увидеть его и заставить действовать посмелее. И вы должны найти его и забрать с собой — в деревню. Пусть живет с вами, как положено почтенному сыну. Это верный способ засвидетельствовать уважение к предкам, гораздо лучший, чем подношение им моей головы.
Мусаси, сунув руку под камышовые циновки, наваленные на Осуги, кинжалом перерезал веревки.
— Ты слишком красноречив, Мусаси. Я не нуждаюсь в твоих советах. Пошевели дурными мозгами и реши, кому быть убитым — тебе или мне.
Старуха выбралась из-под горы циновок. Синие вены выступили на ее лбу. Мусаси был уже на середине реки, с легкостью трясогузки перепрыгивая от мели к мели, от камня к камню. В считанные секунды он добрался до другого берега и поднялся на дамбу.
— Смотри, Оцу! Вот он! — крикнул Дзётаро, кубарем скатываясь к берегу. Оцу поспешила следом.
Ни на воде, ни на суше для проворного Дзётаро не существовало преград. Оцу, облаченная в дорогое кимоно, застыла как вкопанная у кромки воды. Она громко окликала Мусаси.
— Оцу! — услышала она вдруг свое имя.
Оцу оглянулась и увидела Осуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301
— Что за человек вон там? Он тебя знает? Молодой человек, похожий на ученика военного дела. Ты знакома с ним?
Акэми молчала. Она только сейчас заметила Кодзиро и не могла скрыть замешательства.
— Ты говоришь о том рослом юноше?
— Да. Кто он?
— Он… Кто же он?.. Я толком не знаю.
— Ты прежде встречала его?
— О да!
— Воображает себя великим воякой, таская длинный меч и вызывающе одеваясь. Откуда ты его знаешь?
— На днях меня укусила собака, — быстро ответила Акэми, — сильно шла кровь, и я пошла к лекарю как раз в то место, где жил этот молодой человек. Он стал заботиться обо мне.
— Другими словами, вы живете вместе?
— Получилось так, что мы живем под одной крышей, но это ничего не значит. Между нами ничего нет. — Последние слова с трудом дались Акэми.
— В таком случае ты едва ли знаешь много о нем. Как его хотя бы зовут?
— Сасаки Кодзиро. Еще его называют Ганрю.
— Ганрю?
Мусаси слышал это имя. Оно не гремело по всей стране, но было известно в нескольких провинциях среди профессионалов. Кодзиро оказался моложе, чем предполагал Мусаси.
Мусаси еще раз взглянул на Кодзиро, и странное дело — на щеках юноши появились ямочки. Мусаси улыбнулся в ответ. Молчаливый диалог, однако, не был наполнен миролюбием и приязнью, как улыбки Будды и его ученика Ананды, когда их пальцы мяли цветы. В улыбке Кодзиро таился вызов, боевой задор и ирония.
Ответной улыбкой Мусаси принял вызов, но и выразил страстное желание сразиться.
Акэми, оказавшись между решительными бойцами, собралась разрыдаться с новой силой, но Мусаси ее остановил:
— Тебе стоит пойти с этим человеком. Скоро увидимся. Не беспокойся.
— Ты правда навестишь меня?
— Конечно!
— Запомни, гостиница «Дзудзуя», напротив монастыря на улице Рокудзё.
— Хорошо.
Тон Мусаси не устроил Акэми. Она схватила его руку и страстно сжала ее, прикрыв рукавом кимоно.
— Не обманываешь? Обещаешь?
Мусаси не успел ответить, как раздался громкий хохот.
— Ха-ха-ха! О, ха-ха-ха!
Кодзиро уходил, давясь от смеха.
Дзётаро, с отвращением наблюдавший за сценой с другого конца моста, подумал: «Смешнее не придумать!»
Заблудший учитель, Оцу, весь мир ему опостылел.
«Где она?» — досадовал Дзётаро, уходя в город. Он едва спустился с моста, как заметил Оцу, которая пряталась за воловьей упряжкой, стоявшей у ближайшего перекрестка.
— Вот ты где! — завопил Дзётаро, от изумления чуть не уткнувшийся носом в воловью морду.
Оцу против обыкновения слегка подкрасила губы. Она не умела пользоваться белилами и прочими косметическими премудростями, но благоухала духами, кимоно было радостного весеннего цвета — бело-зеленый рисунок, вышитый по малиновому полю. Дзётаро обхватил ее за спину, не заботясь о том, что испортит ей прическу и смажет белила на шее.
— Ты зачем прячешься? Я заждался тебя! Пошли скорей!
Оцу не отвечала.
— Скорее! — крикнул Дзётаро, тряся ее за плечи. — Мусаси здесь, на мосту. Отсюда видно. Я сам разозлился на него, но мы должны с ним встретиться, иначе он уйдет.
Дзётаро тянул Оцу за руку, пытаясь поднять ее. Рукав кимоно был мокрым от слез.
— Ты плачешь?
— Спрячься за повозку, прошу тебя!
— Почему?
— Прячься и не спрашивай.
— Но ведь… — Дзётаро не скрывал досаду. — В женщинах есть ненавистное мне. Их поведение совершенно бессмысленно. Ты твердила, что хочешь увидеть Мусаси, и пролила море слез из-за него. Сейчас, когда он в двух шагах, ты прячешься. Даже меня заставляешь таиться. Чем не забава! Ха! Даже не смешно!
Слова жгли, как удары хлыста. Подняв на мальчика опухшие от слез глаза, Оцу промолвила:
— Пожалуйста, не говори так. Умоляю! Не будь и ты жесток со мной.
— Жесток? Что же я такого сделал?
— Прошу, помолчи. Пригнись, чтобы тебя не увидели.
— Не могу. Везде навоз. Кстати, слышала поговорку: над плачущим в Новый год смеются даже вороны.
— Какая разница. Я просто…
— Давай я буду смеяться. Как тот самурай у ивы. Хохотать над тобой. Первый повод для смеха в Новом году. Согласна?
— Да. Смейся сколько угодно!
— Не могу, — произнес Дзётаро, вытирая нос. — Готов спорить, что знаю причину твоих слез. Ты ревнуешь Мусаси к той женщине.
— Это… ты ошибаешься!
— Именно так. Я знаю. Они меня самого разозлили. Ты должна поговорить с Мусаси. Надо же выяснить, в чем дело.
Оцу не хотела выходить из укрытия, но Дзётаро настойчиво тянул ее, и ей пришлось уступить.
— Мне больно! — закричала она. — Не вредничай! Тебе не понять, каково мне сейчас.
— Знаю. Вне себя от ревности.
— Это не просто ревность.
— Хватит слов. Пошли!
Оцу и Дзётаро вышли из-за повозки. Оцу упиралась, Дзётаро тянул ее за собой.
— Смотри! — воскликнул он. — Акэми уже нет.
— Акэми? О ком ты?
— Девушка, с которой разговаривал Мусаси… Ой, Мусаси уходит! Если мы его не перехватим, он исчезнет!
Дзётаро, выпустив руку Оцу, помчался к мосту.
— Подожди! — крикнула Оцу, торопливо оглядываясь, чтобы удостовериться в отсутствии Акэми. Она почувствовала огромное облегчение, не увидев соперницу. Морщинка между бровями исчезла. Оцу, нырнув за повозку, вытерла глаза, пригладила волосы и расправила кимоно.
— Не копайся, Оцу! — нетерпеливо окликнул Дзётаро. — Мусаси спустился к реке. Не время наводить красоту!
— Где он?
— На берегу! Странно, почему он туда направился?
Они добежали до конца моста. Дзётаро, непрестанно извиняясь, бойко растолкал толпу и пробился к перилам.
Мусаси стоял перед лодкой, в которой дергалась Осуги, пытавшаяся освободиться от веревок.
— Прошу прощения, почтеннейшая, — произнес он. — Матахати, как выяснилось, не придет. Я не теряю надежды вскоре увидеть его и заставить действовать посмелее. И вы должны найти его и забрать с собой — в деревню. Пусть живет с вами, как положено почтенному сыну. Это верный способ засвидетельствовать уважение к предкам, гораздо лучший, чем подношение им моей головы.
Мусаси, сунув руку под камышовые циновки, наваленные на Осуги, кинжалом перерезал веревки.
— Ты слишком красноречив, Мусаси. Я не нуждаюсь в твоих советах. Пошевели дурными мозгами и реши, кому быть убитым — тебе или мне.
Старуха выбралась из-под горы циновок. Синие вены выступили на ее лбу. Мусаси был уже на середине реки, с легкостью трясогузки перепрыгивая от мели к мели, от камня к камню. В считанные секунды он добрался до другого берега и поднялся на дамбу.
— Смотри, Оцу! Вот он! — крикнул Дзётаро, кубарем скатываясь к берегу. Оцу поспешила следом.
Ни на воде, ни на суше для проворного Дзётаро не существовало преград. Оцу, облаченная в дорогое кимоно, застыла как вкопанная у кромки воды. Она громко окликала Мусаси.
— Оцу! — услышала она вдруг свое имя.
Оцу оглянулась и увидела Осуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301