«Скоро расплачется», — подумал Мусаси, но Санноскэ не сдавался. Когда палка сломалась, он бросился в наступление с голыми руками.
— Соображаешь, что делаешь, глупый мальчишка? — крикнул Мусаси и хлестнул его посильнее. Затем, ухватив мальчика за пояс, повалил его на землю.
— Ах ты, громила! — воскликнул Санноскэ, вскакивая на ноги и кидаясь в новую атаку.
Мусаси схватил мальчика и поднял его над головой.
— Доволен? — спросил он.
— Нет! — не унимался Санноскэ, беспомощно болтая в воздухе ногами и руками.
— Сейчас швырну тебя головой в скалу, и она разлетится вдребезги. Сдаешься?
— Нет!
— Упрямец, ты проиграл!
— Я не побежден, пока жив. Все равно победа будет за мной.
— Каким образом, интересно?
— Буду тренироваться и заниматься самодисциплиной.
— На тренировки уйдет, скажем, лет десять. Но и я не буду сидеть без дела.
— Но вы намного старше меня, поэтому умрете раньше.
— Х-м…
— И когда вас положат в гроб, я нанесу последний победный удар.
— Дурак! — крикнул Мусаси, отталкивая мальчика.
Санноскэ поднялся с земли. Мусаси пристально смотрел на него, затем засмеялся и хлопнул в ладоши.
— Ладно! Будешь моим учеником.
УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИК
Всю дорогу до хижины Санноскэ трещал без умолку о своих мечтах. Вечером, когда Мусаси сказал, что они навсегда покидают эти места, мальчик загрустил. Они засиделись допоздна в тот вечер. Санноскэ рассказывал учителю об отце и дедушке.
Утром Мусаси объявил Санноскэ, что отныне будет звать его Иори.
— Ты намерен стать самураем, — объяснил мальчику Мусаси, — поэтому можешь носить имя деда.
Мальчик еще не достиг возраста посвящения в мужчины, когда дается взрослое имя, но до той поры имя деда будет ко многому обязывать внука.
Санноскэ замешкался в доме. Мусаси ласково, но твердо сказал:
— Иори, поторапливайся! Этот дом ушел в прошлое. Лишние воспоминания тебе не нужны..
Иори выскочил из лачуги в коротком кимоно, обутый в соломенные сандалии, как и подобает погонщику лошадей, с коробкой риса и проса на дорогу. Он походил на лягушонка, готового вступить в большую жизнь.
— Привяжи коня к дереву подальше от дома! — скомандовал Мусаси.
— Но вы могли бы сесть на него.
— Делай что говорят!
— Слушаюсь, господин!
Мусаси отметил, как вежливо говорит мальчик. Мальчик действительно настраивался на образ жизни самурая, избавляясь от грубой крестьянской речи.
Иори отвел в сторону коня, привязал его и вернулся к Мусаси, стоявшему около лачуги. «Чего он ждет?» — удивился про себя мальчик.
Положив руку на голову Иори, Мусаси сказал:
— Это место, где ты появился на свет и преисполнился решимости победить.
Мальчик кивнул в знак согласия.
— Твой дедушка оставил военное сословие, не желая служить новому хозяину. Твой отец, выполняя волю отца, на всю жизнь остался крестьянином. Он умер, и ты остался один. Ты должен научиться крепко стоять на ногах.
— Да, господин.
— Ты должен стать великим человеком.
— Я постараюсь! — На глазах мальчика выступили слезы.
— Этот дом укрывал от дождя и стужи три поколения твоей семьи. Поблагодари его, попрощайся с ним и навсегда забудь его.
Мусаси зашел в дом и поджег его. Иори с трудом сдерживал слезы.
— Если оставить его, — объяснил Мусаси, — он превратится в прибежище для разбойников или бродяг. Я поджег дом, чтобы никто не осквернил памяти твоего отца и деда.
— Спасибо!
Охваченный пламенем домишко обрушился, быстро став кучей золы.
— Пошли! — сказал Иори, считая, что с прошлым покончено.
— Не торопись.
— Нам нечего делать здесь. Мусаси засмеялся.
— Мы построим новый дом на том же пригорке.
— Новый дом? Зачем тогда сожгли старый?
— Он принадлежал твоему деду и отцу? Новый будет нашим.
— Значит, мы останемся здесь?
— Да.
— А как же странствия, тренировки, самодисциплина?
— Всем этим займемся здесь.
— Что мы будем изучать в этой глуши?
— Науку владения мечом. Науку воспитания в себе самурая. Будем укреплять волю и неустанно работать, чтобы стать настоящими людьми. Возьми топор и следуй за мной! — Мусаси указал на сваленные в траву инструменты.
С топором на плече Иори пошел за Мусаси к холму, поросшему каштанами, соснами, криптомериями. Мусаси разделся до пояса и принялся валить деревья. Белая щепа фонтаном летела из-под топора.
«Может, он хочет построить додзё? — гадал Иори. — Или мы будем тренироваться на открытом воздухе?»
С шумом падали деревья. Пот ручьями катился по лицу Мусаси, смывая тоску и одиночество последних дней.
Мусаси решил все во время похорон на маленьком кладбище у могилы отца мальчика. «Отложу на время меч и возьмусь за мотыгу», — сказал себе Мусаси. Совершенствованию фехтовального искусства способствуют Дзэн, каллиграфия, искусство чайной церемонии, живопись и скульптура. Не может ли земледелие стать частью тренировки? Разве равнина Канто, ждущая заботливых рук, не является огромным додзё? Освоив дикие земли, Мусаси хотел тем самым внести лепту в благосостояние грядущих поколений.
Многие годы Мусаси жил подобно странствующему буддийскому монаху. Образно говоря, он был потребителем, получая от людей кров, еду, подаяние. Теперь он в корне изменит свою жизнь, потому что давно понял, что истинную цену рису знает лишь тот, кто растит его. Все остальные похожи на монахов, забывших о поиске истины, или на фехтовальщиков, овладевших техникой, но не имеющих представления о Пути.
Когда Мусаси был мальчиком, мать брала его с собой в поле, где он работал рядом с крестьянами. Сейчас Мусаси хотел возделывать землю не ради пропитания, а для утоления духовного голода. Он хотел прочувствовать, как люди трудом добывают пищу, не прося подаяния у других. Хотел он и местных жителей настроить на новый лад. Они уступили землю сорнякам и дикой растительности, ураганам и наводнениям, а сами веками влачили полуголодное существование, не подозревая ни о своих силах, ни о богатстве родной земли.
— Иори! — позвал Мусаси. — Принеси веревку, свяжи бревна и тащи их к реке.
Мусаси, отложив топор, локтем вытер пот со лба. Передохнув, он принялся обтесывать бревна. С наступлением темноты они развели костер из щепок и подобрали себе подходящие чурбачки для изголовья.
— Интересная работа! — проговорил Мусаси.
— По-моему, нет, — откровенно признался Иори. — Я не для того стал вашим учеником.
— Со временем ты ее полюбишь.
Пришла осень. Мошкара исчезла, листья опали с деревьев. Мусаси и Иори построили дом и стали готовить землю к будущему севу.
Однажды, бродя по окрестностям, Мусаси подумал, что земля, как зеркало, отражает все потрясения, которые пережила страна на протяжении столетий после окончания войны Онин. Картина безрадостная. Мусаси не знал, что равнину Хотэнгахара не раз засыпало пеплом от извержения Фудзиямы, что река Тонэ постоянно выходит из берегов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301
— Соображаешь, что делаешь, глупый мальчишка? — крикнул Мусаси и хлестнул его посильнее. Затем, ухватив мальчика за пояс, повалил его на землю.
— Ах ты, громила! — воскликнул Санноскэ, вскакивая на ноги и кидаясь в новую атаку.
Мусаси схватил мальчика и поднял его над головой.
— Доволен? — спросил он.
— Нет! — не унимался Санноскэ, беспомощно болтая в воздухе ногами и руками.
— Сейчас швырну тебя головой в скалу, и она разлетится вдребезги. Сдаешься?
— Нет!
— Упрямец, ты проиграл!
— Я не побежден, пока жив. Все равно победа будет за мной.
— Каким образом, интересно?
— Буду тренироваться и заниматься самодисциплиной.
— На тренировки уйдет, скажем, лет десять. Но и я не буду сидеть без дела.
— Но вы намного старше меня, поэтому умрете раньше.
— Х-м…
— И когда вас положат в гроб, я нанесу последний победный удар.
— Дурак! — крикнул Мусаси, отталкивая мальчика.
Санноскэ поднялся с земли. Мусаси пристально смотрел на него, затем засмеялся и хлопнул в ладоши.
— Ладно! Будешь моим учеником.
УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИК
Всю дорогу до хижины Санноскэ трещал без умолку о своих мечтах. Вечером, когда Мусаси сказал, что они навсегда покидают эти места, мальчик загрустил. Они засиделись допоздна в тот вечер. Санноскэ рассказывал учителю об отце и дедушке.
Утром Мусаси объявил Санноскэ, что отныне будет звать его Иори.
— Ты намерен стать самураем, — объяснил мальчику Мусаси, — поэтому можешь носить имя деда.
Мальчик еще не достиг возраста посвящения в мужчины, когда дается взрослое имя, но до той поры имя деда будет ко многому обязывать внука.
Санноскэ замешкался в доме. Мусаси ласково, но твердо сказал:
— Иори, поторапливайся! Этот дом ушел в прошлое. Лишние воспоминания тебе не нужны..
Иори выскочил из лачуги в коротком кимоно, обутый в соломенные сандалии, как и подобает погонщику лошадей, с коробкой риса и проса на дорогу. Он походил на лягушонка, готового вступить в большую жизнь.
— Привяжи коня к дереву подальше от дома! — скомандовал Мусаси.
— Но вы могли бы сесть на него.
— Делай что говорят!
— Слушаюсь, господин!
Мусаси отметил, как вежливо говорит мальчик. Мальчик действительно настраивался на образ жизни самурая, избавляясь от грубой крестьянской речи.
Иори отвел в сторону коня, привязал его и вернулся к Мусаси, стоявшему около лачуги. «Чего он ждет?» — удивился про себя мальчик.
Положив руку на голову Иори, Мусаси сказал:
— Это место, где ты появился на свет и преисполнился решимости победить.
Мальчик кивнул в знак согласия.
— Твой дедушка оставил военное сословие, не желая служить новому хозяину. Твой отец, выполняя волю отца, на всю жизнь остался крестьянином. Он умер, и ты остался один. Ты должен научиться крепко стоять на ногах.
— Да, господин.
— Ты должен стать великим человеком.
— Я постараюсь! — На глазах мальчика выступили слезы.
— Этот дом укрывал от дождя и стужи три поколения твоей семьи. Поблагодари его, попрощайся с ним и навсегда забудь его.
Мусаси зашел в дом и поджег его. Иори с трудом сдерживал слезы.
— Если оставить его, — объяснил Мусаси, — он превратится в прибежище для разбойников или бродяг. Я поджег дом, чтобы никто не осквернил памяти твоего отца и деда.
— Спасибо!
Охваченный пламенем домишко обрушился, быстро став кучей золы.
— Пошли! — сказал Иори, считая, что с прошлым покончено.
— Не торопись.
— Нам нечего делать здесь. Мусаси засмеялся.
— Мы построим новый дом на том же пригорке.
— Новый дом? Зачем тогда сожгли старый?
— Он принадлежал твоему деду и отцу? Новый будет нашим.
— Значит, мы останемся здесь?
— Да.
— А как же странствия, тренировки, самодисциплина?
— Всем этим займемся здесь.
— Что мы будем изучать в этой глуши?
— Науку владения мечом. Науку воспитания в себе самурая. Будем укреплять волю и неустанно работать, чтобы стать настоящими людьми. Возьми топор и следуй за мной! — Мусаси указал на сваленные в траву инструменты.
С топором на плече Иори пошел за Мусаси к холму, поросшему каштанами, соснами, криптомериями. Мусаси разделся до пояса и принялся валить деревья. Белая щепа фонтаном летела из-под топора.
«Может, он хочет построить додзё? — гадал Иори. — Или мы будем тренироваться на открытом воздухе?»
С шумом падали деревья. Пот ручьями катился по лицу Мусаси, смывая тоску и одиночество последних дней.
Мусаси решил все во время похорон на маленьком кладбище у могилы отца мальчика. «Отложу на время меч и возьмусь за мотыгу», — сказал себе Мусаси. Совершенствованию фехтовального искусства способствуют Дзэн, каллиграфия, искусство чайной церемонии, живопись и скульптура. Не может ли земледелие стать частью тренировки? Разве равнина Канто, ждущая заботливых рук, не является огромным додзё? Освоив дикие земли, Мусаси хотел тем самым внести лепту в благосостояние грядущих поколений.
Многие годы Мусаси жил подобно странствующему буддийскому монаху. Образно говоря, он был потребителем, получая от людей кров, еду, подаяние. Теперь он в корне изменит свою жизнь, потому что давно понял, что истинную цену рису знает лишь тот, кто растит его. Все остальные похожи на монахов, забывших о поиске истины, или на фехтовальщиков, овладевших техникой, но не имеющих представления о Пути.
Когда Мусаси был мальчиком, мать брала его с собой в поле, где он работал рядом с крестьянами. Сейчас Мусаси хотел возделывать землю не ради пропитания, а для утоления духовного голода. Он хотел прочувствовать, как люди трудом добывают пищу, не прося подаяния у других. Хотел он и местных жителей настроить на новый лад. Они уступили землю сорнякам и дикой растительности, ураганам и наводнениям, а сами веками влачили полуголодное существование, не подозревая ни о своих силах, ни о богатстве родной земли.
— Иори! — позвал Мусаси. — Принеси веревку, свяжи бревна и тащи их к реке.
Мусаси, отложив топор, локтем вытер пот со лба. Передохнув, он принялся обтесывать бревна. С наступлением темноты они развели костер из щепок и подобрали себе подходящие чурбачки для изголовья.
— Интересная работа! — проговорил Мусаси.
— По-моему, нет, — откровенно признался Иори. — Я не для того стал вашим учеником.
— Со временем ты ее полюбишь.
Пришла осень. Мошкара исчезла, листья опали с деревьев. Мусаси и Иори построили дом и стали готовить землю к будущему севу.
Однажды, бродя по окрестностям, Мусаси подумал, что земля, как зеркало, отражает все потрясения, которые пережила страна на протяжении столетий после окончания войны Онин. Картина безрадостная. Мусаси не знал, что равнину Хотэнгахара не раз засыпало пеплом от извержения Фудзиямы, что река Тонэ постоянно выходит из берегов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301