Застигнутый врасплох, Кодзиро испепелял Акэми злобным взглядом. Внимание собравшихся вдруг переключилось на одного из помощников Сэйдзюро, юношу по имени Тамихати, который бежал по полю к толпе, дико размахивая руками.
— На помощь! — кричал он. — Молодой учитель! Они встретились с Мусаси! Молодой учитель ранен! Это ужасно!
— Что он там несет?
— Молодой учитель? Мусаси?
— Где? Когда?
— Тамихати, говори толком!
Посыпался град вопросов. Ученики школы Ёсиоки мгновенно побледнели.
Тамихати кричал что-то невразумительное. Не ответив ни на один вопрос, он повернулся и бросился назад по направлению к Тамбе. Потерянные, Рёхэй, Уэда, Дзюродзаэмон и все остальные кинулись следом, как стадо животных в горящем поле.
Пробежав с полкилометра, они оказались у пустынного поля, отделенного от дороги аллеей деревьев. Вокруг царили тишина и покой, земля грелась на весеннем солнышке, свистели дрозды и сорокопуты. Распугивая птиц, Тамихати продирался сквозь высокую прошлогоднюю траву. Взбежав на холмик, похожий на древнюю усыпальницу, он упал на колени, возопив:
— Молодой учитель!
Подбежавшие следом молодые самураи замерли на месте. Сэйдзюро, одетый в кимоно с голубым рисунком, с рукавами, подвязанными кожаными тесемками, с белой повязкой на голове лежал неподвижно среди сухой травы.
— Молодой учитель!
— Мы здесь! Что случилось?
Ни на белой повязке, ни на рукавах, ни на траве крови не было, но в глазах Сэйдзюро застыла невыносимая боль. Губы были цвета дикого винограда.
— Он… он дышит?
— Едва.
— Быстро поднимайте его!
Один из учеников взялся за правую руку Сэйдзюро, чтобы поднять его. Сэйдзюро пронзительно вскрикнул.
— Найдите, на чем его можно понести!
Четверо бросились к стоявшему невдалеке крестьянскому дому и притащили оттуда ставень. Сэйдзюро осторожно переложили на ставень. Молодой учитель корчился от боли. Несколько учеников, сняв пояса, привязали его к носилкам. Подхватив ставень, ученики молча направились к дороге.
Сэйдзюро неистово бил ногами, доски трещали от его ударов.
— Мусаси… Он ушел? Ой, как больно! Правая рука… Плечо… Кость… Невыносимо! Отсеките! Оглохли? Отсеките мне руку!
Молодые самураи от страха прятали глаза. Они несли поверженного учителя. Видеть его в таком состоянии было верхом неприличия для них.
Несшие Сэйдзюро окликнули Рёхэя и Дзюродзаэмона.
— Он ужасно страдает, просит отсечь руку. Может, ему тогда станет легче?
— Не мелите чепуху! — заревел Рёхэй. — Ему больно, но он не умрет. Если отсечь руку, то не остановим кровь, а это смерть. Надо поскорее донести его до дома, и там решим, что делать. Если следует отсечь руку, то прежде надо предотвратить потерю крови. Двоим надо побежать вперед и доставить лекаря в школу.
Зеваки стояли на обочине дороги, молча взирая на процессию. Рёхэй скорчил недовольную гримасу:
— Разгоните этих бездельников! Здесь не театр.
Молодые самураи, получив возможность разрядиться, ретиво набросились на зрителей, которые бросились врассыпную, как вспугнутая саранча.
— Тамихати, подойди! — сердито подозвал Рёхэй, словно обвиняя юношу в случившемся несчастье.
Заплаканный Тамихати, шедший за носилками, сжался от страха.
— Ты был с молодым учителем, когда он вышел из дома?
— Да.
— Где он готовился к бою?
— Здесь, на поле.
— Он знал, где мы ждали его. Почему он сначала не встретился с нами?
— Не знаю.
— Мусаси явился первым?
— Стоял на холмике, где… где…
— Он был один?
— Да.
— Как было дело?
— Молодой учитель, глядя мне в глаза, сказал, что в случае его смерти я должен перенести его тело на другое поле, где вы ждали его с рассвета. До окончания поединка он запретил мне кого-либо извещать о его присутствии. Сказал, что бывают моменты, когда приверженцы «Искусства Войны» обязаны рисковать, что он не хочет бесчестной победы. Потом он пошел навстречу Мусаси.
Тамихати говорил торопливо, словно боялся, что не успеет закончить рассказ.
— И что было потом?
— Я взглянул на Мусаси. Мне показалось, что он слегка улыбался. Оба обменялись приветствиями. Потом… раздался крик, прокатившийся от одного края поля до другого. Я увидел, как деревянный меч молодого учителя взлетел в воздух. Потом… потом я увидел, что стоит один лишь Мусаси. У него на лбу была оранжевая повязка, а волосы распущены.
Зеваки исчезли с дороги. Ученики, подавленные и хмурые, несли ставень, стараясь идти в ногу, чтобы не трясти раненого.
— Что это? — подал голос один из них, взглянув на придорожную сосну.
Самураи опустили носилки, один потер шею, другой посмотрел на небо. Сухие сосновые иголки посыпались на Сэйдзюро. Высоко на ветке сидела обезьянка Кодзиро и с безразличным видом непристойно кривлялась.
— Ой! — вскрикнул один юноша, когда сосновая шишка угодила ему в лицо. Выхватив из ножен кинжал, он метнул его в зверька, но промахнулся.
Раздался свист, обезьянка, кувырнувшись, слетела с дерева на плечо хозяина, стоявшего под деревом. Рядом с Кодзиро была Акэми. Люди Ёсиоки мрачно смотрели на Кодзиро. Тот пристально вглядывался в Сэйдзюро. Обычная ухмылка Кодзиро сменилась серьезностью, даже благоговейным почтением. Он морщился, словно стоны раненого причиняли ему боль. Ученики Ёсиоки решили, что Кодзиро умышленно поджидал их здесь, чтобы злорадно торжествовать свою правоту.
— Не теряйте времени! Подумаешь, шишка упала из-за жалкой обезьяны! — подгонял товарищей Рёхэй.
— Стойте! — сказал Кодзиро и, подойдя к носилкам, обратился к Сэйдзюро: — Как это случилось? — Не дожидаясь ответа, он продолжал: — Мусаси оказался сильнее. Куда пришелся удар? В правое плечо? Плохи дела, кость раздроблена. Рука теперь как мешок с песком. Нельзя переносить толчки, лежа на носилках. Кровь может ударить в голову.
Кодзиро властно скомандовал ученикам:
— Ставень на место! Не слышите? Делайте, что вам говорят!
Сэйдзюро, казалось, находился на пороге смерти, но Кодзиро заставил его встать.
— Встанешь, если захочешь! Рана не такая уж серьезная. Перебита только правая рука. Ты сможешь идти сам, если попытаешься. Левая рука невредима. Забудь про себя! Вспомни покойного отца! Он заслуживает большего уважения, чем ты ему оказываешь сейчас. Прокатиться на ставне по улицам Киото! Прекрасный способ почтить память родителя!
Сэйдзюро смотрел на Кодзиро отрешенным оловянным взглядом. Неожиданно он резко поднялся на ноги. Перебитая правая рука свисала ниже левой.
— Миикэ, — позвал Сэйдзюро.
— Да, учитель!
— Отсеки ее!
— К-как?..
— Что стоишь? Руби руку!
— Но…
— Трус! Уэда, отсеки руку! Сию минуту!
— Да-да, учитель!
Уэда не успел сделать шагу, как вмешался Кодзиро:
— Если хочешь, я выполню твою просьбу.
— Сделай милость! — ответил Сэйдзюро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301